Детство где-то заиграло

Глава получилась маленькой и не очень удачной( Но я сегодня спала всего три часа и все утро и день проходила, поэтому приползла домой в амебном состоянии, так что не судите строго. Завтра попробую выложить две главы. __________________________________________________________________________________ Фран резко оглянулся и тут же напоролся на вопросительный взгляд Рокудо. Хранитель Тумана Вонголы ухмыляясь, смотрел на своего ученика. Никто не успел сказать и слова, как к Мукуро подлетел Бел. Принц внимательно осмотрел того с ног до головы, ещё и обошел пару раз. Зайдя к нему со спины, Бельфегор посмотрел на волосы и дернул за длинный хвост. — Синего цвета! — восторженно завопил Его Высочества, продолжая тянуть туманника за волосы, чуть не сломав шею Мукуро. — Это что с ним? – спросил присутствующих Рокудо, охреневший от выходки Бельфегора. — Понимаете, сенсей, все совсем не так, как кажется, — начал издалека Фран, даже очень издалека.. Но его снова прервал Принц, который возник перед лицом Мукуро. Разноцветные глаза чуть местами не поменялись, когда перед ними оказались серые. «Он даже челку убрал! Может, этот маньяк совсем свихнулся?» — то ли радуясь, то ли огорчаясь от этой мысли, подумал Хранитель Вонголы. — Глаза разного цвета, — как-то приглушенно сказал Бел, после чего, взвизгнув, прыгнул на шею к Рокудо. — Что за нахер? – вполне естественная реакция иллюзиониста, на того, кто раньше хотел тебя прирезать. Или, может, у него теперь другая тактика? — Ну, понимаете, у Бел-семпая не все в порядке с головой, — опять начал Фран, пытаясь не улыбнуться от представшей перед ним картинки. — Допустим, я это знал и раньше! – нервно усмехаясь и пытаясь отодрать от себя «перевозбудившееся дитятко», которое уже забралось к нему на руки, — навряд ли маньяк, Принц-Потрошитель был бы без психических отклонений в своем зд… — но тут он осекся, так как его перебил Бел. — Бабуля, бабуля! Я так рад тебя видеть! – от этих слов Мукуро аж руки разжал, и Принц со всего маху упал на пол. — Б-б-бабуля? – истерические нотки уже слышались в голосе туманника Вонголы. Вдруг с пола послышалось всем, кроме Рокудо, известное шмыганье, и все офицеры Варии застыли в ожидании грядущей истерики. — Бабушка, как ты могла меня бросить!? – вдруг закричал Бельфегор, начиная топать ногами и размахивать руками, — я всегда себя хорошо вел! Съедал всю кашку и выпивал все молоко! А ты… ты… ты меня не люби-и-ишь!!! После этого Принц перешел на рыдания, с завыванием и криками, словно его били и пытали. Словом, у него была настоящая истерика. — Уаааа! Мамочка, — тут же Бел кинулся на шею к Франу. Тот, ясный перец, не дурак, как некоторые, поэтому сразу же обнял «сынишку». — Мамочка, бабушка меня не любит! Уааа! – плакал «дитятко», — может, я сделал что-то не то? *шмыг* Мамочка, я же себя хорошо веду? *шмыг* — Хорошо-хорошо! Просто, у твой бабушки голова болит… — потом посмотрел на сенсея и добавил, — хотя, голова болит немного в другом случае. У неё плохое настроение, — наконец-то определился с выводами Фран. — Плохое настроение? – переспросил Бельфегор, продолжая изредка шмыгать носом. Все-таки у его частых истерик были плюсы: они были непродолжительными. — Ага, поэтому не надо на неё обижаться, хорошо? – быстро вспоминая все прочитанные им книги по детской психологии, сказал иллюзионист. — Хорошо, — мотнул головой Принц, а потом попросил, — а можно мне стакан молока и Тима? — Ах, Франи! – к ним тут же подскочил Луссурия, — давай я с ним повожусь!? — Эээ? Вы уверены, Луссурия-сан? – оглядывая Солнышко, насторожено спросил Фран. — Конечно! – и не дожидаясь какой-либо реакции, Лусс обратился к Принцу, — Белюшка, а ты что скажешь? Я ведь могу с тобой посидеть, пока твоя мамочка разговаривает с бабушкой? — Да-да, а можно я порисую? – тут же согласился тот, восторженно смотря на Луссурию. Все с облегчением вздохнули. Раз просит и улыбается, значит — истерика прошла. — Да, пойдем в библиотеку! – позвал его Солнце Варии, — там есть все, что тебе нужно! А я тебе попозже принесу теплого молока и печенья. — Хорошо! – радостно возопил Бел и в припрыжку побежал к двери. Луссурии же оставалось только идти за ним. Все проводили их взглядом, а после того, как закрылась дверь, Мукуро, наконец, подал голос: — И что здесь за фигня творится??