Детство где-то заиграло

Когда Мукуро испарился, не забыв забрать челюсть с пола * правильно, зачем мусором разбрасываться *, Занзас повернулся к Франу. — Эй, молодая мать! Бери свой мусор и вали к доктору, — быстро сказал он, — можете до вечера в принципе не появляться. А то от вас толку ноль, а шума много. После этих слов он снова ушел, оставив вместо себя тишину, которая обычно была красноречивее его. — Ну, к врачу, так к врачу! – тихо повторил Лягушонок, после громко сказав, — Бел, собирайся-я, мы идем гулять. — Гулять?! Куда гулять? – запрыгал вокруг Франа Принц, — мама, куда-а-а!? — Потом узнаешь, — зеленоглазому что-то подсказывало, что говорить Его Высочеству о походе в больницу не стоит. — Мама! Ну, куда мы пойдем? Куда, куда, куда, куда… — так бы продолжалось еще долго, но… — Сначала нужно сходить к врачу, ты же слышал, что сказал… Дядя Зани, — не выдержал иллюзионист, слегка подталкивая Бельфегора к выходу. И все-таки его опасения оправдались. — Но я не хочу в больницу! Там… там… мне там уколы будут ставить! – почти впадая в истерику снова, провопил «сынок». — Белюшка, успокойся! – рядом с ним возник Лусс, — это не надолго. Тебе ничего не будут делать, уколов точно. Просто осмотрят и скажут все ли хорошо. А мама тебе потом купит что-нибудь вкусненькое. Хорошо? — Мамочка, это правда? – поднимая на Франа заплаканные глазки, спросило чудо. — Правда-правда, — не хотя согласился тот. Сейчас он был согласен на все что угодно. — Ура! Я побежал собираться! – тут же Бела и след простыл. — Я тоже пойду, куртку возьму, — махнул рукой всем остальным парень. Через десять минут в комнату Франа ворвалось полосатое чудо. — Мама, смотри! Я оделся! – радостно вопил Принц. А смотреть было на что: Майка в черно-белую полоску, черные шорты выше колена, вязанная шапка и белые сапоги на шнуровке. Все бы ничего, но на улице ниже десяти градусов. — Классно да? – вопрошало чудо. — Ага, — ошарашено ответил, наконец, Фран, — но тебе все равно нужно переодеться, на улице холодно. — Холодно? А… я не знаю, что надеть, — пролепетал «малыш», прикладывая пальчик к губе. — Пошли, поищем, — со вздохом ответил Лягушонок. В комнате Принца был бардак. Точнее все вещи были вытащены из шкафа и разбросаны на полу. — Ну, и что ты тут устроил? – переводя взгляд на склонившего голову парня, спросил иллюзионист. — Я искал вещи, — не поднимая головы и ковыряя носком ботинка пол, тихо ответил Бел. Закатив глаза, Фран быстро нашел джинсы и ветровку и, всучив их тому, отправил в ванную переодеваться. А сам сказать Луссурии, что в комнате Принца надо бы убраться, пока их нет. В больницу они добрались без проблем, не считая того, что Бельфегор всю дорогу лез к водителю, прося дать ему порулить бибикой. Водитель не знал, что и делать: то ли посмеяться над выходками старшего офицера, то ли плакать тогда, когда его кусали за руку, то ли отбиваться. Быстро пройдя к кабинету врача, Фран постучался. — Здравствуйте, вам должны были позвонить, — тихо сказал иллюзионист, проходя в приемную. Кабинет был большим и белым. Все стерильно и чисто. Просто как в… больнице. — Ох, вы – Фран? – тут же задал вопрос мужчина лет тридцати, — здравствуйте. Я вас ждал. Вы бы не могли мне ещё раз описать все, что случилось? Через пятнадцать минут рассказа и двадцати осмотра, доктор снова сел за стол и что-то начал писать. Периодически он задавал интересующие его вопросы, относительно поведения Бельфегора, после поцелуя с камнем. — Здесь все понятно, — начал рассказывать он, — вполне ясно, что это амнезия. Все признаки указывают на это. Сколько ещё продлится такое его состояние, я точно сказать не могу. Это всегда неопределенно, и мало изучено. А, да. Ещё один вопрос: у него не осталось его прежних привычек? Подумав, что он не получил за сутки ни одного ножа, но много спасибо и увидел глаза семпая столько, что лопнуть от радости можно, Фран решил, что не осталось. О чем он сразу же сообщил доктору. — Ммм, понятно. Тогда его память может вернуться когда угодно. Вы ему пробуйте напоминать о его профессии и увлечениях. На фантазию Фран не жаловался, иллюзионист все-таки, поэтому сразу же представил, как будет объяснять Бел-семпаю то, что он маньяк-убийца, любящий свои стилеты и кровь жертв. Однако, когда Лягушонок попробовал представить реакцию семпая, то фантазия забилась в дальний угол мозга. — А без этого никак? – осторожно спросил он у доктора. — Да что вы так переживаете? – посмеялся врач, — вы же не будете говорить ему, что он киллер! — Очень, доктор, очень смешно! – как-то мрачно хмыкнул Фран. — Я выпишу вам некоторые лекарства и витамины, они должны будут помочь вам, точнее вашему другу, — быстро что-то чиркая на листочке, продолжил тот. После он протянул этот листок и сказал, что ждет их через неделю. Бел же все это время сидел на кушетке и болтал ногами, рассматривая кабинет. Его интересовало все: начиная от фонендоскопа и заканчивая скальпелем. От последнего предмета хирургии Принца пришлось просто оттаскивать. Все-таки хоть что-то, но осталось!