***
Я проснулся в постели. Руки были обмотаны бинтами. Я сел на кровати и тут же застонал: боль в задетой взрывом спине разбудила меня окончательно. Госпиталь, одноместная палата. В ней было очень чисто, пусто и тихо, как в морге. Вход охранял человек в чёрном костюме и солнечных очках. Встретившись со мной взглядом, он безмолвно вышел, чтобы кого-то позвать. Вскоре появился Дазай с весёлым выражением лица. — О, ты очнулся, Одасаку. Как самочувствие? — Будто у меня похмелье ещё полсотни лет не пройдёт, — я осмотрелся. — Ты нашёл Анго? — Нет. Мои подчинённые нашли на месте взрыва только тебя. Враги исчезли бесследно. Акутагава расстроился, «упустил шанс прикончить предателя», как он говорит… Так что, Анго там действительно был? Я подробно пересказал ему всё, что произошло в заброшенном здании. — Анго в плену, потом взрыв, Андре Жид и спецназ… — Дазай прижал палец к губе, принимая любимую позу для раздумий. Я ждал молча. Постояв без движения минуту, он наконец просиял, будто разглядел что-то, недоступное обычному человеку. — Все происходящие события можно разделить на две категории, — наконец сказал Дазай. — Первая: атаки преступной группы, известной как Имитаторы. Вторая: тайные передвижения спецназа и Анго, который с ними связан. — А спецназовцы и Имитаторы не одно и то же? — Нет. Если развить мысль, то этот хаос родился от столкновений трёх сил: мафии, Имитаторов и спецназа. Однако спецназ сейчас можно отбросить, главной угрозой остаются Имитаторы. Пока ты валялся в кровати, они разбомбили шесть магазинов на нашей территории. Убытки растут с каждой минутой. Помимо контрабанды и перепродажи товаров, мафия также взимала плату за защиту многих предприятий города. Если на них продолжат нападать, мафия потеряет финансовую опору и доверие своих сторонников. Перед моим внутренним взором возникло лицо владельца того ресторанчика. Он тоже был одним из моих подопечных. — Маленькие рестораны пока остались в стороне, — Дазай словно прочёл мои мысли. — Имитаторы отличаются от многих наших противников тем, что действуют невероятно быстро и жестоко, а потом бесследно исчезают, то есть устроить неожиданную атаку на их базу невозможно. Будто мы имеем дело с привидениями. Воистину «Серые призраки». Мне вспомнились снайпер и те руины, где держали Анго. Да уж, призрачность тут была. Привидением был их командир, и сами они были как мёртвые души, мечтающие сожрать даже грозных призраков мафии. — Я до сих пор не очень понимаю схему их атак. Однако очевидно, что они пытаются стереть нас с лица земли. Даже демоны из ада не настолько безумны. Мы собрали боевые команды для ответного удара, ими командует Акутагава. Но нам не известно, что за способности у их командира. Крайне невыгодное положение. — Акутагава — это тот одарённый из твоей команды? — я порылся в памяти. — Помнится, у него очень мощная боевая способность. Выходит, даже он бессилен? — О, Акутагава — это обнажённый меч, — Дазай слегка улыбнулся. — Очень скоро он станет самым мощным одарённым в рядах мафии. Однако кто-то должен научить его прятать оружие в ножны. Я был поражён. Никогда не слышал, чтобы Дазай так открыто хвалил своих подчинённых. — Он правда настолько незауряден? — Когда я впервые увидел его в трущобах, меня буквально затрясло. Его талант значительно превосходит все известные мне. Эта способность невероятно разрушительна, а сам он весьма упрям. Если оставить его наедине со своей силой, он уничтожит сам себя. Дазай никогда не выбирал подчинённых сам, и тем более не брал к себе голодных подростков из трущоб. Но, видимо, на этого у него были планы. — Вернёмся к делу. Имитаторы всё ещё угрожают нам. На встрече пятёрки главарей было решено, что мы встретимся с ними лицом к лицу, собрав все силы. Это означает ввод военного положения. Собираясь вместе, пятеро главарей определяли общий курс мафии, и их приказы имели огромную силу. Пожалуй, таких встреч не случалось со времён «Атаки дракона». Только теперь я понял, насколько серьёзной была угроза. — Пока неясно, чего добиваются спецназовцы, — сказал Дазай. — Однако судя по тому, как обращались с тобой, не похоже, что они будут атаковать напрямую. Проблема Имитаторов куда серьёзнее. Сейчас моя команда, включая Акутагаву, отбивает внезапную атаку. Имитаторы — как звери, что питаются ядовитыми змеями. Драка идёт на площади перед музеем искусств… При этих словах Дазая я поднялся с кровати. Онемение в пальцах ещё не прошло до конца, но это не помешает мне в бою. — Надеюсь, ты не собрался идти туда? — осуждающе произнёс Дазай. — Мафия должна сражаться как единое целое, верно? — я снял куртку с крючка на стене. — А я думал, ты не любишь драться, — Дазай улыбнулся. — Не люблю, — я пристегнул обе кобуры. — Но у меня сердце не на месте. Наверняка потому, что я кое-что должен двоим людям. Завершив приготовления, я шагнул к выходу. Дазай смотрел молча, а потом бросил мне что-то. Я поймал, и в руке звякнул металл. Мои ключи от машины. — Забудь про долги, — произнёс Дазай. — Кредитор уже не помнит, что тебе одалживал. — Я плохо умею забывать, — повернувшись к нему, я сказал: — Дазай, ты уже не раз помог мне в этом деле. Твои подчинённые атакованы и им нужна помощь, так? — Если это считать одолжением, то ни к чему хорошему оно не привело, — Дазай слабо улыбнулся. — А кому ещё ты должен? Не ответив, я открыл дверь и вышел из палаты. Дазай не повторил вопрос, только проводил меня взглядом, и я знал, что мы думаем об одном и том же.***
Перед белокаменным храмом культуры шла перестрелка: солдаты Имитаторов в серых лохмотьях против сил Портовой мафии в костюмах и чёрных очках. Обе стороны пользовались иностранными автоматическими пистолетами. Пули летели во все стороны, отбивая куски от белых колонн, словно от ледяных скульптур. Дело было на площади перед музеем. Его алебастровые стены тянулись к облакам, а площадь была заставлена кубическими камнями, воплощавшими трёхмерное пространство. Круглые белые колонны прикрывали участников перестрелки и разлетались одна за другой. Со стороны мафии было четверо бойцов, Имитаторов — девять: значительный перевес по количеству, качеству и опыту. Неприятное положение мафии. Лидер Имитаторов выбрал тактику перекрёстного огня и разбил своих солдат на две группы. Один из командиров мафии громко отдавал приказы, и его бойцы отстреливались, отступая в здание музея. Имитаторы не произносили ни слова, молча наступая и преследуя противника. Первые солдаты Имитаторов, вошедшие в здание в погоне за врагом, что-то заметили и быстро подняли головы, однако это было их последнее движение. — Не любите искусство? Головы солдат отлетели в сторону, отскочили от стены и покатились обратно к ним. Через мгновение из чисто срезанных шей выплеснулись фонтаны крови. С потолка слетела чёрная тень: пальто развевалось на ветру и таинственным образом раздувалось. Солдаты, шедшие позади, подняли оружие. — Как вульгарно. Здесь выставлены шедевры, проявите немного уважения. Тень повернулась, и чёрное пальто медленно изогнулось за её спиной. Потом разделилось натрое, превращаясь в узкие чёрные лезвия, которые рванулись к солдатам, двигаясь над самым полом. Сначала они гладко срезали стволы пистолетов, и их начинка посыпалась на пол. Потом исчезли держащие оружие пальцы, с тихим звуком падая вниз. Наконец, тела солдат сдвинулись: верхняя часть поползла вперёд, нижняя — назад, и они грохнулись наземь. Те, кому повезло оказаться вне радиуса поражения лезвий, наставили стволы на чёрное пальто и спустили курки. — Пистолеты — оружие глупцов. Чёрная тень — Акутагава, — шагнула вперёд. Автоматические пистолеты выплёвывали по двенадцать пуль в секунду, но все они натыкались на преграду из безмолвных чёрных лезвий, сгустившихся из темноты. Половина пуль была разрезана надвое до того, как достигла Акутагаву. Прочие ударились о прозрачный барьер и остановились в воздухе. Защищаясь он рассекал само пространство. Акутагава развернулся, и смертельные чёрные клинки последовали за ним, как живые. Кого-то они ударили в лицо, других — в корпус, третьим так же легко перерезали обе ноги. Чёрные лезвия сновали без устали, будто обладая собственным разумом, объединяясь в смертельный тёмный шторм, рассекающий всё, что попало в область его действия. Эта способность несла лишь разрушение и смерть. Акутагава улыбнулся. Демон, чёрный как ночь, поглощающий серых призраков. — Отступаем! Оставшиеся солдаты Имитаторов изменились в лице и попятились, сохраняя дистанцию. — Не отступать! Сражайтесь со мной! — заорал им вслед Акутагава и бросился в погоню. Пули и чёрные клинки вновь стремительно затанцевали на поле боя. — Этого мало! Это даже нельзя назвать страданием! Покажите мне ярость сражения, которая леденит душу! — кричал подросток в чёрном, и в голосе слышался оттенок мольбы. Перед музеем остановился грузовик Имитаторов. Из кузова выскочил новый отряд и выстроился веером. Акутагава улыбнулся, как бешеный пёс, и в этот момент… Рядом с грузовиком зажглась красная вспышка. Яркая световая ракета выстрелила ввысь, оставляя за собой красный след и бросая тени на площадь. Имитаторы прекратили огонь. — Что за?.. Акутагава неуверенно осматривал поле битвы. Никто из его противников не поднял оружие. Один за другим они сложили пистолеты у своих ног, кое-кто даже поднял руки вверх. — Сдаётесь?.. — он не верил своим глазам. — Как это? Из рядов Имитаторов с поднятыми руками выступил человек, по виду хороший солдат. Его одежда и волосы были серебристо-голубого оттенка, будто из них высосали жизнь. Сложением он был похож на прочих, однако смотрелся куда внушительнее. Впрочем, когда он шагнул вперёд, казалось, будто он не имеет веса и не производит ни звука. Его униформу украшало множество боевых медалей. Безэмоциональный взгляд застыл на Акутагаве. Не зная, что делать, мафиози наставили свои пистолеты на безоружного мужчину, идущего к ним. — Так это ты — одарённый, против которого бессильно оружие? При разговоре мужчина едва шевелил губами. Его голос казался стоном ветра и будто исходил со всех сторон сразу. — Кто ты такой? — Их командир. Лидер Имитаторов. Как только он произнёс это, боевой отряд мафии рванулся вперёд, нацелив пистолеты, однако он и глазом не повёл. — Значит, командир сдаётся первым? Храбрый ход, но мне что-то не верится… Нет, я недоволен! Пальто Акутагавы вытянулось в чёрную ленту и крепко спеленало командира по рукам и ногам, заставив его упасть на колени. — Твоё имя, командир Имитаторов! — Меня зовут Андре Жид. Я прибыл… сразиться с тобой, — он говорил спокойно, ни следа волнения. — Ты, командир, хочешь сразиться со мной? Будь это правдой, я был бы польщён, но я тебе не верю. Кроме того, я ещё не спрашивал, ты сам всё это сказал, — Акутагава холодно посмотрел на него. — Знаешь, почему я до сих пор не отрезал тебе голову? — Потому что… тебя так учили? Акутагава ударил Жида в лицо. Будучи крепко связанным, тот не смог уклониться. Из рассечённой губы закапала кровь. — Я не отсёк тебе голову потому, что слышал, будто Имитаторами командует некий одарённый, Акутагава вытащил пистолет из-за пояса противника и нацелил ему в лицо. — Неважно, сколько я убью отбросов, которые умеют только поливать друг друга пулями, я никогда не получу признания от одного человека. Покажи мне свою способность! И если она у тебя действительно есть, мы сразимся. Жид посмотрел на него и на пистолет, а потом тихо сказал: — Значит, вот какова твоя: ты преобразуешь своё пальто в оружие, — он поглядел на чёрную ленту, скрутившую его руки и ноги. — Выдающаяся способность и безграничные возможности. Но… Этого мало. Этого недостаточно, чтобы очистить наши души от грехов… Возможно, я переоценил тебя. Лицо Акутагавы застыло, словно каменное. Он даже перестал дышать и так напрягся, что это было почти слышно. Его ответом был проблеск чёрного лезвия. Невозможно избежать смерти, если ты связан, однако Жид без тени волнения упал вперёд, отворачивая голову. Чёрное лезвие прошло опасно близко, срезав несколько разлетевшихся волосков. Его лоб задел старый пистолет, который держал Акутагава, и ладонь того соскользнула, заставив палец надавить на курок. Чёрная лента тут же среагировала и обернулась вокруг пули, прежде чем она задела Акутагаву, однако при этом Жид сумел высвободить левую руку. Ей он вытащил из-под своей формы второй пистолет и выстрелил в одного из мафиози, который не успел среагировать на быстро изменившуюся ситуацию. Пуля задела его плечо, и от болевого шока он начал палить из автомата. Одна из пуль прошила руку Акутагавы, две другие ударили в грудь третьему члену мафии. Смертельное попадание. — Что за?.. Получив пулю в предплечье, Акутагава рефлекторно переключил свою способность на защиту. В тот же момент Жид открыл огонь. Разрывы в пространстве остановили его пули, но лишь ценой освобождения врага от сковывавших его чёрных лент. Жид подобрал свой упавший пистолет и ринулся убивать. Его атака была невероятной, хотя вовсе не незримой. Ни одна пуля не пропала даром, но не было никаких молний и огненных шаров, никаких неожиданных движений. Самая обычная перестрелка, только на очень близком расстоянии. И на этот раз результат был другим. Жид упал набок и перекатился, открывая огонь с обеих рук. Каждая пуля, будто притянутая магнитом, поражала жизненно важную точку. Отбиться мог только Акутагава, но даже его такая атака вынуждала исключительно защищаться. — Что происходит? Это… твоя способность? Жида освещали вспышки его пистолетов. Он уклонялся от каждого выстрела мафиози и чёрных лезвий Акутагавы, лишь слегка перемещаясь, будто отмахивался от мух. Одна из его пуль наконец пробила защиту Акутагавы и попала в живот. Тот отшатнулся и закашлялся кровью. Чёрная лента обернулась вокруг его ран, временно остановив кровь. Теперь её длины едва хватало на атаку и защиту, и положение резко изменилось не в пользу Акутагавы. — Не может быть… Эта способность более смертельна, чем моя! — Не стоит мне завидовать, одарённый мафии. Это я должен завидовать тебе, — Жид держал пистолеты в обеих руках. — Будь у тебя больше сил… И больше опыта, всё могло быть иначе. А пока ты просто маленький чёрный утёнок. — Смеёшься надо мной?! — взвился Акутагава. Чёрная лента развернулась, атакуя внезапно, со скоростью звука. Однако удар не достиг цели: пуля сбила лезвие раньше, чем оно успело дёрнуться. Жид выстрелил, как только просчитал атаку. — Ты… Читаешь мои движения?! — Мы — Имитаторы, — Жид нацелил пистолет на Акутагаву. — Мы призраки. «Армия призраков». Неупокоенные воины, которым не благоволят небеса. Пока наши истинные враги не заберут наши души, мы будем идти вперёд по рекам чужой крови. В одно мгновение Акутагава был раздавлен превосходящей силой противника. Он чувствовал, что слова Жида — не блеф, а самая настоящая правда. — Скажи мне, командир Имитаторов… — даже под прицелом Акутагава говорил спокойно. — Зачем вы вторглись на территорию мафии? — Причины тому не было. Призраки не имеют упований. Мы лишь надеемся отделить нашу истинную суть от призрачной. Раньше мы искали этот ответ у «Ордена часовой башни», теперь выбрали для этого вас. Тебе есть что ещё сказать, одарённый в чёрном пальто? — Убей меня, — Акутагава с лёгкой улыбкой закрыл глаза. — Твои чувства… Я прекрасно их понимаю. Мне жаль, что я не тот противник, которого вы ищете. — Прощай, — Жид согнул палец на курке. Но не выстрелил. Не успев выстрелить, он дёрнулся, будто уклоняясь от выпущенной в него пули: пистолет направлен вверх, тело отклонилось назад. Но пуля Одасаку всё равно выбила оружие у него из руки.***
Моя пуля ударила в его пистолет, и он упал на землю. Человек, назвавшийся командиром Имитаторов, был шокирован. Возможно, тем, что мой выстрел попал точно в цель на таком расстоянии. Но не только. До того, как я успел выстрелить, он уже уклонился, и это удивило меня. Впрочем, у меня не было времени думать об этом. Я выстрелил ещё несколько раз: это должно было сдержать врагов, пока я не добегу до них. Они открыли ответный огонь, но я уже «видел» траектории их пуль. Одной из них я избежал, просто повернув голову. Однако от моих выстрелов враг уклонялся такими же движениями. Уклонялся?.. — Подкрепление мафии! Я так и не сумел попасть в противника, зато подобрался на расстояние, на котором можно было отобрать у него пистолет. Я уже спланировал, как сделаю это, однако командир Имитаторов с лёгкостью избежал моей руки, изогнув запястье. Снова эти странности. Он заранее считывал мои движения. Я быстро передумал отбирать у него оружие и переключился на выживших членов мафии. Большинство уже прекратило дышать, только подросток в чёрном был ещё в сознании. Я вспомнил его имя: Акутагава. — Уходим отсюда. — Что ты делаешь?! Я подхватил сопротивлявшегося Акутагаву с земли и свернул в переулок. Он был лёгкий, словно сухая ветка, а если продолжит терять кровь такими темпами, скоро превратится в мумию. Нас встретил огонь из автоматического оружия. Солдаты Имитаторов. Я предвидел их атаку и отпрыгнул с линии огня, не выпуская Акутагаву. Он застонал, страдая от открывшихся ран, но мне было некогда с ним возиться. Я бежал, стреляя на ходу, чтобы отпугнуть врагов. Пока они были заняты защитой, я нырнул в аллею, идущую по обочине дороги. За спиной раздавались громкие команды. Стоящие на расстоянии друг от друга лиственницы мешали им стрелять, однако не было никакой гарантии, что впереди нас не ждёт тупик. — Извини, придётся тебя отпустить. Можешь бежать сам? Я опустил Акутагаву на землю. Рана на животе опять кровоточила. Он опустился на колени на грязную траву под деревом. — Я Ода Сакуноске, друг Дазая, и я вытащу тебя из этого адского котла. Я протянул Акутагаве руку, но он не двигался, продолжая зажимать рану. Его способность потрясающе работала как на атаку, так и на защиту, однако физически он был явно крайне слаб. Внезапно меня посетило видение. Я среагировал, заставив тело изогнуться назад. Быстрое, словно молния, чёрное лезвие прорезало воздух там, где только что была моя голова. — Я слышал о тебе раньше. Ты обычный рядовой, — Акутагава хватал ртом воздух, его взгляд пылал ненавистью, будто он готов был сожрать меня живьём. — Верно. — Дазай-сан однажды сказал, что мне тебя никогда не победить, — неуёмная жажда убийства в его глазах всё росла. — Вероятно, он не соврал. За это я тебя не прощу. Это мне-то никогда не сравниться с обычным бойцом? Почему? Почему? Почему?! Ко мне рванулись сразу три чёрных ленты. Предвидя эту атаку, я увернулся, перекатившись в сторону. За моей спиной с шумом рухнуло дерево, срезанное чёрным лезвием. — Пока мы сражаемся между собой, они до нас доберутся. — Почему?! Почему Дазай-сан не обращает на меня внимания?! Я пригнулся так, что почти коснулся лицом земли. Перерезавшая ствол чёрная лента вернулась и пронеслась над моей головой, зайдя сзади. Снова упало несколько деревьев. Ужасающая способность. Непревзойдённая скорость и широкая область действия. И, что важнее, эти лезвия могли рассечь что угодно. Такая разрушительная мощь вполне могла вознести его на второе или даже на первое место мафии. Сражаться на таком уровне в его возрасте — этот талант кого угодно бросит в холодную дрожь. Неудивительно, что Дазай решил держать его рядом и воспитывать лично. Впрочем, сейчас было не время восхищаться. Я выстрелил в Акутагаву. Чёрные ленты, оставшиеся в запасе, рванулись вперёд и рассекли пространство, заставив пулю распасться надвое и остановиться в воздухе. Я уже знал про эту защиту, а потом использовал свой шанс зайти сбоку и безжалостно пнуть Акутагаву в раненую руку. — Уф!.. — Акутагава выгнулся от боли и потерял сознание.Снова и снова используя свою способность, не говоря уж о защитных разрывах в пространстве, которые он ещё не до конца освоил, Акутагава почти истощил свои запасы энергии и теперь мгновенно вырубился от удара в место пулевого ранения. Он давно был на грани. Мне доводилось слышать, что «спартанские» методы обучения, которыми пользовался Дазай, весьма жестоки. Пускай в итоге ученик быстро увеличивал свою мощь, но Акутагава был ещё подростком, и его силы были подорваны схваткой с солдатами Имитаторов, их одарённым командиром и со мной. Неудивительно, что он готов был свалиться в любой момент. Откуда в нём вообще такое упорство. «Почему Дазай-сан не обращает на меня внимания?!» Акутагава так отчаянно выкрикнул это… И в его взгляде промелькнуло что-то помимо гнева. — Я предчувствовал… что встречу в этой стране владеющего такой способностью. — Кого ты имеешь в виду? — я обернулся. У входа в аллею стоял командир Имитаторов и трое его солдат. Выстрелов не было слышно, и в зелёной аллее было ещё тише, чем обычно. — Я Андре Жид, и я ищу… того, кто сможет освободить нас от призрачного существования. У него были красивые черты лица. В дорогом костюме и с бокалом вина он вполне сошёл бы за киноактёра. Его голос звучал будто из другой эпохи. — Правда? Могу познакомить с гробовщиком, он сделает вам скидку. — Не стоит. Я нашёл, что искал. Жид атаковал, едва закончив говорить. Точный выстрел, направленный мне в лоб. Но неважно, с какого направления он будет стрелять: я мог предвидеть нападение за пять секунд до того, как оно случится, и с лёгкостью уклониться. Я сделал полшага вправо. Выстрелы ударили точно между бровей и в сердце. Пуля в оболочке с пустым наконечником, предназначенная для убийства, разнесла мне череп и прошила мозг насквозь. Мою голову откинуло назад. Видение кончилось. Это было всего лишь предсказание, созданное моей способностью. Я подавил противоречие и выбрал другое направление, уклонившись влево. Однако в тот же момент пуля снова пронзила мне череп, мозг сотрясло ударом, и мягкий влажный звук донёсся до ушей. Видение кончилось. Я застыл в изумлении. Жид стоял с поднятым пистолетом, не сдвинувшись с места. Он так и не выстрелил. Смятение захлестнуло меня, будто океанской волной. Что это было? — Ты в замешательстве, так же, как и я, — Жид опустил оружие. — Потому что умеешь то же самое. Твоя способность — видеть опасность, которая настигнет тебя через несколько секунд. Я только что увидел, как ты в будущем отклонишься вправо, и скорректировал прицел. Однако ты увидел это будущее и уклонился в другую сторону, а я опять увидел твоё движение… Понимаешь, о чём я? Наши способности совпадают?.. — Твой талант видеть будущее всеобъемлющ, так что никто не станет свидетелем твоей гибели… кроме меня, — мышцы по обеим сторонам его рта напряглись, поднимая уголки губ, словно в улыбке. — Со мной то же самое: мою смерть можешь увидеть только ты. Ты единственный, кто может остановить эту войну. Он улыбался искренне, но с этой улыбкой в моё сознание будто проникла крохотная порция яда. Я рефлекторно наставил на него пистолет. — Очень хорошо, так и нужно, — сказал Жид с мольбой в голосе. — Только эта пуля может остановить войну. Ты член мафии, значит, убить вражеского лидера — как раз то, что нужно. Дуло моего пистолета было нацелено на Жида. Он был прав. Когда в бою сходятся двое одарённых, которые видят будущее, исход предугадать невозможно. Однако больше никто в мафии, кроме меня, не заставит его даже вспотеть. Я вдохнул, выдохнул. Мой пистолет всё ещё смотрел на врага. Потом я его опустил. — Я отказываюсь. Я здесь только затем, чтобы спасти своего товарища. И, если честно, я уже давно не убиваю людей. — Что?.. — голос Жида впервые задрожал. — Ты… Разве ты не из мафии? — В мафии много самых разных людей. — Оружие создают, чтобы убивать, и мы сейчас на поле боя, — хрипло сказал Жид. — Значит, мы должны сражаться! Расколоть и ослабить души друг друга, драться в полную силу! В бою достаточно одной пули. Пускай ты не стреляешь, когда стреляю я, но у тебя нет иного выбора, кроме как биться со мной! Жид поднял пистолет и прицелился в меня. А я уже «видел», насколько он меткий стрелок. — Все вокруг так стремятся к сражениям. Я же не стремлюсь. Меня интересует жизнь. Мне гораздо важнее то, как ты хочешь жить дальше и что заставляет тебя сражаться. Если эти причины умрут вместе с тобой, они будут навсегда утеряны для мира. — В этом мире нет ничего важнее, чем смерть! Жид нажал на курок. Меня посетило видение. Если я отклонюсь назад, пуля меня заденет. Если согнусь, заденет. Если сдвинусь в сторону, она тоже попадёт в меня. Все эти варианты один за другим пронеслись перед глазами во всей своей полноте. В такой момент на моё предвидение нельзя было положиться. Чтобы уменьшить площадь, в которую мог ударить выстрел, я бросился на землю ничком. Пуля задела кожу на виске и просвистела мимо. Солдаты, стоявшие позади Жида, двигались синхронно с ним и стреляли одновременно. Их действия было легко предсказать. Я перекатился в грязи, избегая дождя пуль, поднял оба пистолета и стал стрелять, аккуратно отпугивая врагов, но не задевая их. Потом подкатился к Акутагаве, сгибая колени и подняв оружие перед собой. — Специально стреляешь мимо?.. — лицо Жида потемнело от гнева. — Это… Думаешь, за такой схваткой мы явились сюда? Ради чего всё это?! Я и мои солдаты так долго шли по дороге сражений… — Очень сожалею, что вам пришлось проделать такой долгий путь до Японии, но у меня свои причины не убивать людей. Так что найдите кого-нибудь ещё. — Но почему?! — закричал Жид. — С той самой битвы мы бродим по миру, словно призраки, и ищем подходящее место, чтобы умереть! Ты — наша единственная надежда! Стреляй! Застрели меня! Иначе… Его вопли поднимались к высокому небу и разносились над городом. Будто он одной ногой стоял в могиле, но при этом отчаянно мечтал жить. Я мог ответить только на один его вопрос. И спокойно сказал: — Я не могу исполнить твоё желание, потому что у меня есть мечта. Однажды я покину мафию и смогу делать что захочу. Тогда я отыщу себе дом с видом на океан, сяду у стола и… «Тогда напиши конец сам. Это единственный способ дать этому роману завершение». — Я хочу стать писателем. Отбросить оружие, взяться за перо и бумагу. Кое-кто сказал мне, что писать книги значит писать о людях. Если я отниму чужую жизнь, то не смогу писать о жизнях людей. Поэтому я никогда больше никого не убью. В этот момент из окружающего мира исчезли все звуки. Не слышно было даже ветра и шороха трущихся друг о друга листьев. Мир захлестнула тишина одиночества. Я никогда и никому не рассказывал об этом. Даже Дазаю и Анго. — Значит, это твой ответ? — тихо произнёс Жид. — Это причина, по которой ты не вступишь в бой со мной? — Именно. Я смотрел на него, а он на меня. Мы молча смотрели друг другу в глаза, пытаясь прочесть, какие чувства за ними скрыты. Судя по всему, переговоры не удались. Жид поднял пистолет и выстрелил в лежащего без сознания Акутагаву. Я не мог отпихнуть его с линии атаки, так что закрыл собой. Пуля попала прямо мне в грудь, я отпрыгнул в сторону, наполовину развернулся от силы её удара и упал на землю, откатившись назад. — Писать о жизни? Мы уже мертвы. Мы не более чем бездушные тела, населённые призраками. Пустые оболочки, которые ждут, пока такой одарённый, как ты, не раздует пламя войны, которое поглотит нас. Я кашлял не переставая, и каждый раз грудную клетку пронзала острая боль. Я разорвал одежду на груди поисках пули. Её остановил мой бронежилет, однако даже так казалось, будто в меня ударил железный молот, и рёбра стонали от боли. — Ты не мёртв, — рвано выдохнул я. — Не знаю, что было в твоём прошлом, но можешь не торопиться с мыслями о смерти. — Почему ты не понимаешь… Ты единственный!.. Выдавив из себя эти слова, Жид внезапно снова лишился эмоций, словно в нём погасили пламя. В серых глазах не отражалось ничего, будто от его души остались одни бескрайние руины. — Ничего не поделаешь. Ты не собираешься убивать меня, потому что не понимаешь моих стремлений. Я не убью тебя, потому что ты единственный можешь повести нас в очищающее пламя битвы. Грузовик, который ранее привёз солдат, теперь беззвучно припарковался у входа в аллею, позади Жида. Один за другим Жид и его солдаты забрались в кузов, печальные и полные боли, будто на похоронах. Перед тем, как скрыться из глаз, Жид повернулся ко мне: — Я заставлю тебя понять. Он был мертвенно бледен, и в голосе звучала леденящая печаль, не принадлежащая миру живых. — Ты поймёшь, — он с силой ткнул себя пальцем в висок. — Ты увидишь, что происходит вот здесь. И тогда осознаешь истину. Один из нас должен умереть. Не говоря больше ни слова, он залез в грузовик и исчез. Последний взгляд в мою сторону холодил кровь. Напоследок он выплюнул: — Жди.***
В тот день Имитаторы больше не нападали. Мне обработали раны, и я немного поболтал с Дазаем, а потом закрылся в комнате, чтобы подумать. В темноте я слушал стук собственного сердца, пытаясь сосредоточиться на чувствах, пузырьками всплывающих на поверхность разума. Предчувствие говорило мне, что скоро случится нечто важное. Предсказанием это было в той же мере, в какой розовеющее небо предсказывает рассвет, или гром вдалеке — близкую грозу. Дело было не в моей способности: просто предчувствие, какие бывают у многих людей перед крутым поворотом событий. Однако сделать я ничего не мог, пока эти события не нахлынут на меня яростной волной. Этот мир жесток, и мне оставалось только держаться. Наступила ночь. Дазай позвонил мне с предложением прогуляться и обсудить произошедшее. Я протянул руку за курткой и вышел из комнаты. — Прекрасная ночь, — сказал Дазай. — Ночь — время мафии. Мы шли вдоль улиц, по которым спокойно прогуливалось множество любителей ночной жизни. Влажный ветер с моря равно овевал старые и новые здания. Жёлтые звёзды лили свет с неба на землю. — Куда пойдём дальше? — На встречу кое с кем, — Дазай слегка улыбнулся. — К слову, ну и неудачливый же ты, Одасаку. Первая встреча с командиром противника, и уже такие страстные ухаживания. Хоть свадьбу вам на выходных устраивай. — Никакие это были не ухаживания, — Явно нет. Наверное, нет. — Они просто кучка странных людей, которые сражаются из любви к сражениям. — Правда? Но это же мило! Продумывать, как окончится твоя жизнь — мне никогда не приходило в голову этим заняться, — весело сказал Дазай. — Однако не стоит недооценивать их предостережение, Одасаку. И нельзя быть уверенными, что они не вернутся с новым планом нападения. Я приставлю своих подчинённых тебя охранять. — И сколько продлится эта война? — Солдаты Имитаторов — одно дело, но их командир — другое. Он обладает пугающей способностью, и эффекта внезапности мы не добьёмся. Нужно узнать больше. Нервничаешь? Мафия давно пыталась узнать хоть что-то ещё об Имитаторах, но до сих пор безуспешно. — Это может только Анго. Он несколько лет был двойным агентом, шпионя и на них, и на нас. Он должен знать больше, чем сказал мне в тот раз. — Я думаю так же, — кивнул Дазай. — Но есть ли способ его отыскать? — Есть, — внезапно сказал он. Я кивнул и только потом удивился: — Есть? — Строго говоря, его не нужно искать. Он сам нас дожидается. Ну, мы пришли. Я поднял голову, глядя туда, куда указывал палец Дазая. — Здесь? — Где же ещё? — Дазай горько улыбнулся. В слабом свете фонарей, стоявших вдоль тёмной улочки, белела вывеска бара, в котором мы так часто бывали.***
Мы с Дазаем спустились по плохо освещённой лестнице, ведущей на подвальный этаж. Оттуда долетали звуки разговора, и под ногами белым морем клубился сигаретный дым. Лестница знакомо поскрипывала с каждым нашим шагом. Если подумать, здесь всегда можно найти одного из нас. Мы никогда не договаривались о встрече, но каждый раз, когда я входил в эти двери, внутри меня ждал один из друзей. И на этот раз вышло так же. — О, здравствуйте. Сегодня я пришёл первым. Анго приветственно поднял стакан. Он сидел на своём обычном месте, и слова его звучали так, будто ничего не произошло. Я встретился с барменом глазами и поднял один палец. Он кивнул в ответ. Мы с Дазаем уселись рядом с Анго. — Хотя бы весточку о себе подал, — произнёс я. Анго с горечью улыбнулся: — Избавиться от моего обычного «хвоста» непросто. И о многих запутанных вещах я не могу говорить свободно. Но раз уж за мной сегодня никто не следит, и «жучков» здесь нет, можно и выпить. А как вы узнали, что я буду здесь? — Ты оставил платок на месте взрыва в заброшенном здании, — Дазай слегка улыбнулся. — В него была завёрнута салфетка с логотипом этого бара. Слишком очевидно! Использовал такой старый метод, а ещё агент разведки. Действительно, тогда я отдал свой платок Анго до того, как потерял сознание. Тогда он и вложил в него салфетку? А я думал, что потерял его. — Связаться друг с другом таким способом можем только мы, — Анго вздохнул. — Я думал, что уже не доведётся сюда вернуться. Впрочем, мне повезло, и я хотел бы разделить своё везение с вами, друзья. — Не слишком ли ты сентиментален для офицера под прикрытием? — напрямую спросил Дазай. Я посмотрел на Анго. Он не сразу отреагировал на слова Дазая, но потом начал улыбаться и наконец сказал: — Только ты мог понять. — До вступления в мафию у тебя была другая жизнь, Анго. Ты — агент секретной организации правительства, Особого отдела по делам одарённых в министерстве внутренних дел. Твоим заданием было следить за мафией и докладывать о наших действиях. Анго помолчал, потом вздохнул: — Именно. — Даже тайная организация, имеющая дело с одарёнными, не сможет избежать потерь, если развяжет открытую войну с Портовой мафией. Более того, их работа — не убивать одарённых, а управлять их действиями. Вот почему они внедрили агента в наши ряды. Надёжный план, не так ли? Значило ли это, что та заварушка, после которой Анго вступил в мафию, была делом рук Особого отдела? — А теперь появились Имитаторы. Криминальная организация одарённых, которая планирует захватить Японию, — сплошные проблемы. Вот они и приказали тебе разведать планы Имитаторов, внедрившись в их ряды как агент мафии. Разумеется, в крайнем случае тебя должны были прикрыть спецназовцы — бойцы Особого отдела. — Это задание не стоило тех денег, что мне платит правительство, — угрюмое выражение лица Анго постепенно сменилось улыбкой. — Значит, Анго не двойной агент, а тройной?! — Именно, — кивнул Дазай. — И это всё, что я сумел выяснить. Со скучными темами покончили, давайте выпьем! Бармен молча поставил перед нами выпивку. Обычно мы подняли бы стаканы навстречу, но не в этот раз. И, наверное, не станем в следующий. Прошло немало времени, но никто так и не подал голос. Между нами повисло тяжёлое молчание, горше, чем любое блюдо в меню бара. — Что ж, — Анго заставил себя заговорить, потому что иначе было некому. — Раз вы пришли сюда, значит, тоже считаете, что мы до сих пор друзья? — Ничего подобного! — Дазай улыбнулся уголком рта. — Мы здесь затем, чтобы получить информацию об Имитаторах. Должен бы уже понять. — Даже не верится. Алкоголь вроде бы тот же, а вкуса никакого, — Анго уставился в стакан и что-то пробормотал себе под нос, а потом обратился ко мне: — Команда слежения из Особого отдела уже сообщила о вашем столкновении с Жидом, Одасаку-сан. Вы поняли, какова его способность, верно? Я ответил, что он умеет предсказывать атаки противника. — Особый отдел ничего не может поделать с таким одарённым, — Анго покачал головой. — Единственный способ — сбросить на него мощную бомбу… Но Жид появляется и исчезает, как призрак, никто не знает, где он окажется в следующий момент. Высшие чины планируют оставить это дело на мафию. Они стравят мафию с Имитаторами, потом разберутся с выжившими, и своими агентами жертвовать не придётся. Да, таким образом Особый отдел, которому непросто справиться и с одной преступной группой одарённых, убьёт сразу двух зайцев. — Какой эгоистичный подход, — Дазай склонил голову набок. — Даже мафии победить такого одарённого будет сложно… — тут он посмотрел на меня. — Разумеется, если не считать одного рядового бойца. — Он солдат, переживший сотни сражений. Командир, который ведёт за собой немало сильных бойцов, — отозвался я, глядя на своё отражение в стакане. — Более того, и моя способность, и его могут предсказать будущее лишь на несколько секунд. В итоге победа останется за тем, кто лучше дерётся и стреляет. Проще говоря, выиграет тот, кто сумеет застрелить другого с большего расстояния. — Ты так стреляешь, Одасаку… — Дазай со значением улыбнулся. — Слишком много неизвестных на одно уравнение. Ещё одна проблема — искажение способностей. — Искажение? — Когда ты использовал свою способность против Жида, не случилось ничего необычного? Я немного подумал: — Случилось, — тогда мне явилось сразу несколько вариантов будущего. — Правительство только недавно начало изучать этот феномен, — с серьёзным видом сказал Анго. — Уже подтвердилось, что взаимодействие похожих способностей приводит к потере контроля над ними, и ситуация развивается непредсказуемо. Подробности пока неясны, но… например, если в бою сойдутся двое одарённых со способностью «атаковать первым», что произойдёт? Если один одарённый имеет талант «солгать любому», а второй «всегда распознаёт правду», каков будет результат? Ответ — не попробуешь, не узнаешь. В большинстве случаев одна способность в конце концов превосходит вторую, однако бывают случаи, когда никто не может выйти победителем. Особый отдел называет это «искажение способностей». Значит, тогда я был свидетелем «искажения»? Или искажение — это то, что происходит потом? — Вообще-то мне не полагается разглашать это. Если высшие чины министерства узнают о нашей встрече, у меня будут неприятности. На какое-то время я должен исчезнуть. Дазай с улыбкой посмотрел на него: — О, так ты всё ещё считаешь, что можешь уйти отсюда живым, Анго? Всё вокруг замерло. С лица Анго медленно исчезло всяческое выражение. Дазай всё ещё улыбался. — Разве не очевидно? Тайное агентство, все сведения о котором засекречены. Его агенты появляются и исчезают, слухи о нём наводят ужас на преступные группы одарённых по всей стране. И один из агентов сейчас прямо передо мной. Думаю, списки имён и сведений, которые я хотел бы из тебя выдавить, будут потолще любого словаря. У меня невольно вырвалось: — Хочешь устроить здесь побоище? Анго не двинулся, лёгкая улыбка примёрзла к его лицу, а взгляд не отрывался от Дазая. — Это я виноват, — безнадёжно сказал Анго. — Я совершил ошибку, эгоистично поверив, что, встречаясь здесь, мы все забываем о своём положении. Не хочу создавать хозяину проблем, так что сопротивляться не стану. Делай что пожелаешь. Кто-то, а Анго должен был знать, как безжалостно проводит допросы мафия. Наверняка он уже не думал, что вернётся в Особый отдел живым. Приди я ему на помощь, что это изменит? Ничего. Из тщательно расставленной Дазаем паутины не вырваться. А если я предам мафию, это будет стоит жизни тем сиротам в комнате над ресторанчиком. — Анго, — Дазай рассматривал свои руки, разворачивая их ладонями вверх и вниз. Потом выплюнул: — Стоит мне приказать, и моя команда окружит бар. Но сейчас их ещё нет. Убирайся с моих глаз, пока я не передумал. Казалось, Анго хотел что-то сказать, но проглотил свои слова. — Меня это не расстраивает. Я с самого начала знал, что так будет, — бесстрастно сказал Дазай. — Неважно, из Особого отдела Анго или нет, мы все в любом случае потеряли бы то, что очень не хотели терять. И теперь, думая об этом, я больше не испытываю ничего. То, чем стоит дорожить, всегда исчезает раньше, чем успеваешь его заполучить. Незачем продлевать свои страдания. Я пристально посмотрел на Дазая. Мы знали друг друга очень давно, но раньше он никогда не говорил о себе. А сейчас будто гигантский рыболовный крючок вонзился в его жизнь и распотрошил её напоказ. — Дазай… Одасаку-сан, — Анго смотрел на нас. — Я такой же, как мы все. Принадлежу к подпольной организации, которую нельзя раскрывать… Я одарённый, чья работа — арестовывать одарённых, и я всегда находился в самом тёмном углу государственной системы. Мне никогда не изменить свою жизнь и не выйти на свет. Когда-нибудь, если всё изменится, когда изменятся Особый отдел и мафия, когда мы получим большую свободу, чем сейчас — встретимся здесь за выпивкой ещё раз? — Хватит, Анго, — прозвучал чей-то голос неподалёку. Мой голос. — Забудь. Анго с болью в глазах покачал головой. Потом медленно поднялся со стула и вышел, опустив голову, будто слушая звук собственных шагов. Наверное, мы больше никогда не увидимся. Рядом с пустым стаканом Анго что-то лежало. Я подобрал это и показал Дазаю. Фотография, сделанная в этом же баре всего пару дней назад. На ней мы трое улыбались так беспечно.