Из Вайтрана с любовью

Моё тело слишком сильно болело, я пока не хотел отправляться в дальнюю поездку, и решил задержаться в Ривервуде на день. Заодно расспрошу Фендала об его постояльце. И, возможно, узнаю ещё что-нибудь о прежней хозяйке этой таверны. Вышел на крыльцо таверны, с улыбкой оглядел окружавшие деревню горы, небольшие, но всё же аккуратные деревянные дома. Не родной Алинор, горы и леса имеют слишком холодные цвета, их освещает слишком холодный свет — всё здесь холодное, спрятанные в горах нордские руины слишком мрачные и тяжелые, не чета воздушным альдмерским постройкам из белого камня. Но в этой лесной деревушке, окружённой этими холодными заснеженными горами, есть своя красота. — Ого, ещё эльф! Постарался не обращать на запитого, дурно пахнущего норда внимания. Вот, таких людей надо истреблять в первую очередь, толку от них никакого, а настроение портить они умеют. Может быть, после таких вот чисток от всякой неполноценной мрази людские расы даже чуточку лучше станут? — Ну ты и чудище! — продолжил пьяница. — Серьёзно, вы, остроухие, такие страшные! В другой ситуации я бы приказал изловить этого языкатого нахала, как следует отходить и затем прикончил бы его самолично, а чтобы на меня не навесили обвинений в немотивированно жестоком обращении с гражданскими лицами, написал отчёт о поимке еретика-талосопоклонника. Всё равно этого пьяницу никто бы не хватился, а мне в личное дело только положительные строки пойдут. Но сейчас я должен быть сдержан, не обращать на всяких нахалов внимания до последнего. Полезет ко мне — пожалеет. Давать отпор противнику без оружия и магии нас немного учат. Конюх, на моё счастье, велел нахалу проваливать и отстать от меня, а я нашёл в себе силы на небольшую прогулку. Нельзя сидеть на месте, нужно хоть немного, но двигаться, обязательно полегчает. Единственный источник заработка здесь — лесопилка, но босмер вряд ли будет работать на ней. Устроился работником у кого-нибудь из крестьян, ухаживать за скотиной? Или работает в таверне? Возможно, кузнецу в помощники нанялся? Поспрашиваю у местных — а начну, пожалуй, с единственного в городе лавочника. Этот сорт людей не слишком принципиален, должен знать, что творится вокруг них — и в карманах окружающих. Тем более этот ещё и оказался имперцем, живущим с молодой сестрой под одной крышей. — Добро пожаловать, — попривествовал торговец. — Здесь ты сможешь найти всё, что пожелаешь: зелья, припасы, кое-какие ингредиенты, и даже парочка томов заклинаний где-то завалялась. В свете огня очага разглядел молодую женщину: ярко накрашена, позволяет себе глубокое декольте, определённо носит под платьем корсет, укладывает волосы в сложную причёску. Всё с ней понятно. Обычная легкодоступная деревенская красавица. И Фендала мимо себя вряд ли пропустит. — Я ищу мера по имени Фендал, — спокойно произнёс я. — На лесопилке спроси, — вздохнул имперец. — Он там работает. Необычный выбор места работы для босмера. Возможно, за непочтение или легкомысленное отношение к Зелёному Пакту он был изгнан с родины, и теперь не видит ничего зазорного в такой работе? — Что ты можешь сказать о нём? В глазах торговца мелькнуло недоверие. Показать ему жетон, или пока что поддерживать легенду Дозорного Стендарра? Пожалуй, пока не буду пугать этого человека, попробую разрешить всё спокойно, без лишнего шума, слёз и истерик, которые обычно вызывает у людей вид нашей символики. — Босмер как босмер, — хмыкнул мужчина. — Дружелюбный, общительный, за покупки платит без промедлений. По моей дорогой сестрёнке воздыхает. Как я и предполагал: приезжий босмер позарился на яркую деревенскую красавицу. — У него, говорят, альтмер одно время жил. Что-нибудь знаешь об этом? — Ничего такого. Да, жил. Но я, знаешь ли, за соседями не подглядываю, тут уж извини меня, больше ничего тебе не скажу. Рассказывает без удовольствия. Держит руки скованными в замок, ненавязчиво переминается с ноги на ногу — закрытая, неуверенная поза. Он не слишком доверяет мне, не хочет рассказывать что-то, ненавязчиво просит оставить себя в покое. Пока что выполню его пожелание и уйду. Этот лавочник и его сестра меня пока мало интересуют, а основную информацию я думаю получить именно от Фендала. Я вышел из магазина, пересёк улицу и направился к лесопилке, располагавшейся возле самой реки. Единственный, по всей видимости, в этой деревне босмер разрубал брёвна на небольшие чурки и относил в сторону. Волосы у него седые — хотя стариком он не выглядит. Следствие частого пребывания на солнце? Нечистокровности? Пережитого когда-то ужаса? Держится он легко и непринуждённо, как и все работники, ничем пока что не выделяется для меня. — Фендал? Босмер поднял на меня глаза, но от работы отвлекаться не торопился. — Да, это я, — небрежно ответил он. — Странно, что мной интересуется Дозорный Стендарра. Я не даэдропоклонник, по ночам сплю и даже колдовать не умею. Можешь у любого спросить. Заранее уклоняется от вопросов. Не хочет отвлекаться от работы. Возможно, он боится, что я затрону какие-то не слишком приятные ему темы. — Меня интересует один твой гость. Альтмер, как и я. Фендал едва заметно напрягся, на мгновение даже отвлёкся от работы, забегал глазами. — Он… съехал в начале весны, я больше ничего о нём не знаю, — босмер пытался выглядеть спокойным, но в голосе я услышал едва заметные нотки волнения. — А как его звали? Просто одна семья попросила меня найти своего пропавшего брата, который как раз в ваших краях пожить собирался. Лесной мер снова принялся за работу, пытался скрывать от меня выражение своего лица. Будет пытаться врать мне, запутывать меня. — Санионом, кажется. Да, по-моему, я не ошибся. След одного пропавшего агента я нашёл. Продолжаю копать в том же направлении. — Значит, всё верно. Я ищу именно этого альтмера. Он был писателем, верно? Пойми, семья очень волнуется за него, хочет, чтобы он вернулся живым — или хотя бы подал им весточку, что с ним всё в порядке. Стараюсь жестикулировать как можно более активно, показывать свою эмоциональную вовлечённость в это дело. — Наверное, да. Он был писателем. Правда, о своих книгах он мне ничего не рассказывал, больше меня спрашивал, что я о нордских верованиях знаю, и как мне вообще живётся здесь, на чужбине. Скромный, видать. Весной он съехал, и я больше ничего о нём не знаю. Фендал отвечал так же небрежно, как и лавочник-имперец. Словно скрывает что-то. Что же, пока я не буду пугать его своим служебным жетоном. — Талосом он, наверное, тоже интересовался? Босмер снова на мгновение отвлёкся от своей работы, прятал от меня лицо, ненавязчиво поглаживал топорище. Мой вопрос заставил его занервничать ещё сильнее. — Не знаю. Может быть. Меня он об этом точно не спрашивал. Пока что оставлю его в покое, но затем целенаправленно вернусь за ним, отведу подальше, покажу свой жетон и расспрошу уже более строго и детально. Сейчас же мне лишние разговоры в городе не нужны. Впрочем, стоит ли мне вообще открывать Фендалу правду о себе? Он наверняка занервничает — особенно если ещё раньше узнал, кем именно был его постоялец, взболтнёт кому-нибудь, а то и вовсе решит заманить меня в ловушку, подстроенную местными фанатиками. Кто знает, вдруг этот босмер и Саниона в такую же ловушку заманил? У меня нет доказательств обратного, потому этот вариант отметать не буду. Я шёл по центральной улице Ривервуда к таверне — можно изучить карту местности, взятую в посольстве, определить примерный район поисков и, возможно, уже сегодня начать прочёсывать местность. — Дозорный! Обернулся на звавший мужской голос. Какой-то молодой норд зачем-то звал меня. Парень отчего-то уже внушал мне симпатию, чем-то притягивал меня — возможно, своим опрятным (и даже немного щегольским) внешним видом. — Что тебе нужно? — поинтересовался я. — Я заметил, что ты Фендала расспрашивал. Скажи, ты подозреваешь его в даэдропоклонничестве? В некромантии? Или думаешь, что он — оборотень? В глазах норда горел какой-то странный радостный огонёк, будто бы парень надеялся, что босмер окажется виновен хоть в чём-то. — Нет, — признался я; юноша тут же поник и грустно вздохнул. — Меня интересовал его гость, мой сородич. Ты что-нибудь об этом знаешь? Парень сдавленно качнул плечами. — Только то, что его Дельфина… ну, прошлая хозяйка «Спящего великана», практически из своей таверны выжила, и Фендал его зачем-то приютил. Ну и что этот альтмер о наших нордских верованиях спрашивал. Дельфина, впрочем, эльфов с котами вообще на дух не выносит, даже к Фендалу с опаской сначала относилась. Хотя данмеров, кстати, более-менее терпит. Дельфина эта — личность интересная. Нужно расспросить у этого болтливого паренька о ней подробнее. — Ты живёшь здесь? — кивнул в сторону бревенчатого дома, возле которого выделывала кожу старуха. — Да. Хочешь на крыльце со мной поговорить? Пошли. Мы присели на лавочке под навесом. — Напомни, как тебя зовут? — ненароком спросил я. — Свен. — Значит, говоришь, Дельфина эльфов с котами на дух не выносит? — напомнил я. — Ага. Ты бы видел, как она вспенилась, когда однажды в её таверне отряд талморцев на постой остановился! Тогда, впрочем, все мы немного на взводе были — ну, сам понимаешь, да и характер у Дельфины не подарок. Но в тот день она, наверное, саму себя превзошла. Наорала на всех, на кого только можно, и на целые сутки куда-то ушла, хлопнув дверью. Картина становится всё интереснее: прежняя хозяйка таверны, ненавидящая населяющие Альдмерский Доминион расы, со скверным характером, да ещё и тёзка разыскиваемого нами Клинка. — А ты не знаешь, куда эта женщина ушла? — Нет. В последние два или три месяца она вообще себя очень странно вела, постоянно где-то пропадала, а в начале осени вообще Оргнару сказала, что больше не вернётся. Больше не вернётся — и не похоже, что Свен врёт. Даже если эта Дельфина — и есть разыскиваемый нами Клинок, а не простая сварливая женщина, то ловить её в Ривервуде смысла уже нет. — Выжила, значит, говоришь, она того альтмера из таверны, и Фендал приютил его у себя. Ты случайно не знаешь, почему этот альтмер ушёл? — Нет. Возможно, он узнал о нашей старой вере достаточно, и предпочёл домой вернуться. А с ним что-то случилось? От этого парня я уже узнал достаточно: он не знает, где искать Саниона, и можно оставить его в покое. Разве что ещё раз спросить, о чём именно мой коллега расспрашивал местных. — Пока я тоже не знаю. Но до дома он не добрался, — ответил я. — А ты не помнишь, о чём именно этот альтмер спрашивал у вас? Свен позволил себе усмешку. — Я в этом городке вообще самый начитанный — всё же не зря я в Коллегии Бардов учился. А тут мне было хоть с кем поговорить — и он мне свою теорию рассказал, почему норды от Талоса не хотят отказываться. Он видел в нём отголоски наших древних верований о Шоре и о короле Вульфхарте, которые смешал в себе Имперский Культ. Вот эту теорию он у нас и проверял. Ещё хотел увидеть, как в Скайриме Талосу молитвы возносят, и сравнить с описаниями из нескольких старых книг. Интересное исследование, наверное, должно было выйти… Видимо, как таковых информаторов у Саниона не было, под ними подразумевались все жители этой деревни, оттого он не мог поймать ни единого подозреваемого. Но почему тогда мой коллега до сих пор не вернулся, почему не дал о себе знать? Прикрытие ведь было идеальным! — Так ты бард? — подделываю в голосе любопытство и изумление. — Да. Играю в «Спящем Великане» по вечерам. Хотелось бы, конечно, большего, но мать я оставить не могу, — норд грустно вздохнул. Теперь можно ненароком поинтересоваться, не увидел ли Санион богослужение в честь Талоса — и как долго после этого пробыл в Ривервуде. — А этот альтмер увидел, как Талосу молитвы возносят? — Любопытный же ты, — притворно возмутился парень; я так же притворно ухмыльнулся и небрежно взмахнул рукой. — Нет, я всё понимаю. Ты, наверное, просто беспокоишься за сородича. Мы, норды, тоже за всех наших, кто на чужбине пропал, переживаем. Ну, в общем, Камилла мне как-то сказала, что Фендал ей обмолвился, будто наши мужчины хотели показать этому альтмеру какое-то заброшенное святилище Талоса, и после этого он исчез. Фендал сказал всем, что он рано утром уехал — возможно, он не соврал, я так рано не просыпаюсь. Да и в городе ничего не болтали — а в таверне всегда можно что-нибудь интересное услышать. В этом Свен был прав: в трактирах люди всегда много болтают, и что-нибудь лишнее, да сболтнут. Выпивка вообще имеет свойство развязывать язык, трактирщикам по пьяне очень часто могут доверить какие-нибудь сокровенные или просто грязные тайны — но, в отличие от священников, они не брезгуют за вознаграждение пересказать кому-нибудь услышанное. И, как мне сказал этот парень, Санион всё же увидел какое-то святилище Талоса и на следующий день уехал. Выводы напрашивались сами собой: мой коллега, скорее всего, мёртв. Не мог он после хоть какого-то успеха дезертировать! Осталось лишь найти само святилище. Если я расспрошу о нём Свена, это может навлечь на меня подозрения. Культ Талоса не имеет никакого отношения к даэдропоклонничеству или некромантии, Лорхана так же не относят к принцам даэдра. Что же, мне всё-таки придётся прочёсывать местность самостоятельно — с рассчётом на то, что святилище находится не дальше, чем в одном дне пути от Ривервуда. — Всё спросить хочу — а что это за руины в горах? — подделываю в своём голосе невинное любопытство. Руины находятся недалеко отсюда, и могут быть отличным местом для тайных собраний. — Это Ветреный Пик, — норд небрежно махнул рукой. — Древние нордские руины с бандитами, драуграми, злокрысами и всем остальным. Обычные древние нордские руины, в общем. Хотя драугров там уже, впрочем, нет. И секрет уже разгадан. Зато разбойники там словно переводиться не хотят, полугода не пройдёт, а какая-нибудь банда да заведётся! Кстати, если хорошую историю послушать хочешь — зайди в «Ривервудский Торговец» и спроси, как одна бретонская волшебница вернула моей дорогой Камилле их семейную реликвию. Говорят, эту девушку Седобородые на Высокий Хротгар призвали, и даже Исмиром нарекли. Эх, какая могла бы выйти часть новой Эдды — Исмир, Дракон Севера, обрёл чувство прекрасного, воплотился в теле красивой девушки и вместе с не менее красивой спутницей совершает множество подвигов, а сила родившейся между ними любви оказалась способна победить любое зло и пронестись сквозь пространство и даже время, — парень неожиданно стушевался, — сугубо сестринской и дружеской любви, ты ничего не подумай. Я с улыбкой согласно кивал размечтавшемуся барду. Впрочем, история о подвигах двух красивых (пусть и человеческих) женщин уже не будет выглядеть столь по-варварски и, возможно, и впрямь может выйти весьма недурной, в духе классических сиродильских и бретонских рыцарских сказаний. А воспевание любви двух женщин… нет, пожалуй, это слишком смелый для поэзии шаг, который оценили бы разве что в Хай-Роке. Или, возможно, в Морровиде времён правления там Дома Хлаалу.