Из Вайтрана с любовью

— Эстормо! — звал властный мужской голос, а плеча касалась чья-то сильная рука. — Эстормо, вы слышите меня? Со стонами я повернул голову на зов и пытался открыть глаза. Вокруг меня было темно, лишь свеча горела где-то рядом, но даже в её свете я смог разглядеть человека, решившего посетить меня. Это был крепко сложенный светловолосый голубоглазый норд, которого от большинства таких же сородичей отличало строгое спокойное выражение лица и взгляд, от которого по коже пробегали мурашки. Под простым шерстяным плащом, в который был облачён этот человек, я разглядел богато отделанную рубаху — определённо меня пришло навестить очень важное в городе лицо. — Не пытайтесь делать резких движений, — спокойно посоветовал незнакомец. — Они причинят вам боль. Я пытался хоть как-то пошевелиться, но понял, что этой способностью обладает лишь моя левая кисть: остальное тело будто парализовало. — Прошу прощения, не представился: ярл Балгруф, правитель Вайтрана. Сожалею, что наше знакомство состоялось при таких… обстоятельствах — но иного выбора у меня не было. Ярл… Неудивительно, что этот человек решил посетить меня. Наверняка он сейчас будет извиняться за то, что ему пришлось убить Саниона и Лоркалина, что он действует в интересах своего народа. Наверняка будет чем-нибудь угрожать мне. Только вот чем? — Как вы уже заметили, способностью двигаться пока что обладает лишь кисть вашей левой руки — так же осмелюсь предупредить, что членораздельная речь у вас будет затруднена ещё по крайней мере сутки. Потому предлагаю нам с вами выработать определённую… систему сигналов. Я буду задавать вам вопросы, вы — давать на них однозначные ответы «да» или «нет». Один взмах кистью — «да», два раза — «нет». Я пытался сопоставить просьбу ярла с движениями, которые я бы воспроизводил в обычной жизни. Один взмах кистью — очень похоже на то, если бы я собрался вытащить из ножен кинжал. Два взмаха… Так я окунаю писчее перо в чернильницу. — Вы поняли меня? Я представил, что вытаскиваю из ножен кинжал. — Отлично, — заметил на лице Балгруфа улыбку. — Вы, очевидно, уже поняли, что ваши коллеги погибли от рук моих людей. Очень жаль, что нам не удалось найти с ними компромисс. «Найти компромисс» вы с ними хотели, ярл. С Санионом вы даже не пытались договориться, насколько мне удалось выяснить. А Лоркалина, я уверен, вы просто оскорбили предложением взятки! Оскорбили предложением запятнать честь талморского юстициара! Возможно, вы намеренно его этим оскорбили, чтобы в дальнейшем убить! — Но, пожалуй, давайте перейдём к делу. «Да». — Как вы уже поняли, я заинтересован в том, чтобы найти общий язык с представителями Альдмерского Доминиона — но, с другой стороны, хочу, чтобы наши отношения выглядели полноправным партнёрством. Полноправным партнёрством, значит? Для этого вы приказали своей ручной убийце ударить меня отравленным кинжалом? Поэтому я сейчас парализованный лежу перед вами? Это вы называете «полноправным партнёрством», ярл Балгруф? — Ваши коллеги, к сожалению, не желали видеть во мне равноправного партнёра — поэтому пришлось прибегнуть к… радикальному решению проблем. Надеюсь, в вашем случае мне не придётся поступать похожим образом. Как я понял, ваше руководство послало вас узнать о судьбе двоих ваших коллег? «Да». — Вы уже составили итоговый отчёт об… обстоятельствах их гибели? «Нет». — В таком случае, вы готовы обсудить со мной итоговый отчёт для вашего начальства? Собирался ответить «нет» — буду я ещё обсуждать что-то с убийцей моих коллег, с этим еретиком! Только в этом случае Балгруф убьёт меня, а все жители Вайтрана будут знать о героически погибшем в схватке с даэдропоклонниками Дозорном Стендарра. «Да», — я с едва скрываемой злобой посмотрел на норда. — Я знал, что вы окажетесь благоразумны. Конечно, вы злы на меня — но, я надеюсь, в конечном итоге мы оба получим свою выгоду. Итак, мои люди обыскали вашу комнату и нашли короткий меч — по клейму которого вы наверняка сделали вывод, что он был выкован в Вайтране. И, соответственно, использовался вайтранской стражей. Предлагаю вам заменить его на топор, выкованный где-нибудь севернее — к примеру, в Истмарке. Как раз около месяца назад в моём владении погибло несколько Братьев Бури. Мои люди заменят меч на топор, а вы, в свою очередь, сделаете в своём блокноте соответствующие правки. Небольшой отряд фанатиков из Братьев Бури, который подкараулил ваших коллег и убил их из засады. Как по-вашему, логичный вариант? «Да». Только вот почему вы так уверены, что я в личном разговоре не намекну Эленвен о том, что считаю вас, ярл Балгруф, неблагонадёжной личностью, склонной поддержать мятеж? И что леди Эленвен не сделает всё, чтобы устранить вас? Да, конечно, как я мог забыть: вы перебьёте всех, кого пошлют в ваше владение, и кого вы не сможете запугать или купить. — Конечно, в личном разговоре с вашим начальником — скорее, как я понимаю, начальницей, вы можете сказать, что найденная вами улика ни о чём не говорит, что этот топор мог оказаться возле святилища в любой момент. Пожалуйста, говорите. Насколько мне известно, в вашем окружении принято больше доверять написанному, чем сказанному. От злобы я до боли сжал кулак, нахмурился — ярл будто бы читает мои мысли! И ведь он прав: официальной версией гибели Лоркалина и его солдат Эленвен сделает нападение отряда Братьев Бури. — Скажу вам честно, Эстормо: Ульфрика Буревестника я не жалую, и совсем не расстроюсь, если Талмор решит помочь Легиону с его устранением. Подозреваю, гибель ваших коллег от рук Братьев Бури в нейтральном владении — достаточное основание, чтобы рассмотреть вариант помощи Легиону. Допустим, вы и правда желаете, чтобы мятеж Буревестника был прекращён, и даже не возражаете, чтобы Легиону в этом помогали мы. Только почему вы сами не встанете на сторону Империи? Почему так уверены, что Талмору вообще есть какое-то дело до ваших нордских разборок? Братья Бури для нас — еретики и варвары, не более. — Но пока что продолжим обсуждать наше с вами дело. Вы ведь специально разозлили Хеймскра, верно — возможно, в надежде в будущем забрать его в свои застенки? Признаю: порой Хеймскр бывает надоедливым, и несёт какую-нибудь чушь. Поначалу жрецы Храма Кинарет тоже воевали с ним, даже называли еретиком — но в итоге поняли, что он всего лишь сумасшедший. Как думаете, много ли человек поверит в… бредни городского сумасшедшего? Слушателей у Хеймскра я действительно не видел — и потому ответил «нет». — Тогда я думаю, вы смело можете упомянуть Хеймскра в своём отчёте — в качестве городского сумасшедшего, которого никто не слушает. А что касается статуи Талоса… По-вашему, сложно её разобрать? Не знаю насчёт «сложно» — могу лишь сказать, что необходимо во имя соблюдения Конкордата Белого Золота. Неужели сложно соблюдать всего-навсего два пункта? Неужели для начала сложно было провести какую-нибудь церковную реформу? В конце концов, заменили бы для начала Талоса на того же Лорхана, или как там его в Сиродиле называют. «Нет». В ответ услышал презрительные смешки. — Эстормо, вы обижаете не только меня, но и наших каменщиков! Вы видели когда-нибудь древние нордские руины? «Да». — Значит, вы представляете, как хорошо мы умеем работать с камнем. Эта статуя, к примеру, стояла на том же месте задолго до моего рождения — и с тех пор мало изменилась. Признайте, есть в ней что-то… притягивающее. Так скажем, что можно назвать «эстетической ценностью». Что ответить этому человеку, я не знал. Ответить «да» мешали честь юстициара и собственные убеждения, «нет» — совесть. В статуе Талоса ведь действительно было что-то притягивающее. Снова сжал руку в кулак и недовольно выдохнул. — Хорошо. Можете не отвечать мне. Но мои условия устраивают вас? В своём отчёте вы пишете, что ваших коллег убил небольшой отряд Братьев Бури, которым не составит труда проникнуть в моё владение, предъявляете в качестве косвенного доказательства топор, который мои люди передадут вам. «Да». — Также вы можете написать, что заметили в Вайтране некоего городского сумасшедшего, который голосит разную ересь, но никто его не слушает, а стража регулярно прогоняет прочь. Настоящего повода отправить его за решётку у них пока что не было. «Да». — Статуя Талоса же стоит в нашем городе лишь как… памятник самому известному сыну Скайрима. Ничего похожего на алтарь, возле которого можно было бы совершать молитвы или получать благословления, вы не заметили. «Да». — Я рад, что мы с вами договорились. Что же, Эстормо, выздоравливайте. Когда к вам вернётся способность к письму и членораздельной речи, к вам придут мои люди и помогут вам написать иготовый отчёт вашему начальству. Значит, я должен под диктовку его людей писать итоговый отчёт? Что ещё этот человек заставит меня сделать? — Выздоравливайте. Ярл Балгруф приятно улыбнулся, набросил на голову капюшон и оставил меня в покое. Передо мной показалось лицо жреца. Моя голова приподнялась, губ коснулась горечь какого-то зелья. Жрец массировал мне горло, я, не контролируя себя, проглотил жидкость. Изо всех сил я прогонял страх, пытался мыслить рационально — но разум отказывал мне, а сознание — покидало. Казалось, я лежу уже целую вечность, что уже больше никогда не поднимусь… Ауриэль… Мара… Стендарр… Помогите мне… — Молодой ещё, чтобы помирать, — донеслось до меня. — Некоторые и моложе помирают. Страх внутри разразился сильнее, захватывал меня, кажется, я начинал дёргаться и стонать, это обратило внимание жрецов. В меня снова влили какое-то зелье. — Хорошо, что кишку ему не задело, зелья давать проще. Не задело кишку, зелья давать проще. Хоть немного утешает. Снова небытие. Когда я пришёл в себя, солнце уже не светило в окна, а посетителей в храме уже не было. Я пошевелился, обнаружил, что способность двигаться вернулась ко всему телу. Призвал магический огонёк и огляделся. Всё это время в пробыл в отдельной комнате — видимо, чтобы ярл в случае чего смог поговорить со мной без посторонних ушей, но сейчас дверь была открыта. Одежду с меня почти сняли, сверху тело накрыли простынёй, рядом лежало свернутое одеяло. На тумбочке рядом с кроватью я заметил жировой светильник, стакан и кувшин с водой. На стуле была разложена моя одежда. В некотором отдалении — таз, кувшин, в другом углу — ночной горшок. Опустил простыню до бёдер. Кожу в месте, где располагается печень, пересекал белёсый шрам. — Кажется, эльф очнулся! В комнату зашёл один из жрецов и закрыл за собой дверь. — Как ты себя чувствуешь? — спокойным голосом, без малейших эмоций спросил он. — Небольшая слабость, а так, вроде, не умираю. Жрец принялся осматривать и ощупывать шрам. — Завтра можешь возвращаться в таверну. Мы доложим ярлу, что ты поправился. Завтра так завтра. Быстрее встречусь с человеком, под чью диктовку я буду писать отчёт Эленвен, быстрее отправлю его и быстрее получу разрешение вернуться в посольство. И, надеюсь, я никогда не вернусь в Вайтран, пока им правит этот еретик. — Я разведу это зелье тебе с водой, ты выпьешь, — приказал жрец. — Затем ляжешь спать. Я наблюдал, как этот человек разводит в воде зелье, взбалтывает его и протягивает мне кружку. Выпил всё залпом и снова лёг: раз этот человек сказал, что я должен лечь спать, значит, можно предположить, что это зелье усилит слабость и заставит меня быстрее уснуть. — Сколько я пробыл без сознания? Жрец не обратил внимания на мой вопрос. — Сколько я пробыл без сознания, жрец? — жёстко повторил я, схватив его за рукав. — Сутки с небольшим. Сутки с небольшим. Я с некоторым облегчением выдохнул. Не так уж это и много. Теперь осталось подумать, как меня вычислили. Ривервудские сдали? Да, Фендал вполне мог сделать это. Но если Балгруфу и раньше стало известно, что я — не Дозорный Стендарра? Вспомню всё, что я заметил в Ривервуде. Оргнар. Вёл себя дружелюбно. Из таверны не показывался — по крайней мере, я не видел его бездельничающим на улице. Намекнул на Дельфину. Свен. Тоже был дружелюбен. Хотел, чтобы Фендал оказался даэдропоклонником. Рассказал мне подробности о Дельфине. Семейство торговцев Валериев. Фендал проболтался Камилле о том, что Саниона пригласили посмотреть на богослужение Талосу, та рассказала об этом Свену. Брат этой женщины ничем особым для меня не выделился, кроме холодного и отстранённого отношения в разговоре. Гердур и её семейство. Ралоф — важная шишка у Ульфрика. Гердур, кажется, совсем не против того, что брат участвует в этом мятеже. Именно Ралоф побежал через мост, ведущий на дорогу в Вайтран. Возможно ли, что это он донёс о своих опасениях ярлу? Этого нельзя исключать. Тем более что в следующий мой визит в Ривервуд я впервые увидел Альдегунд. Возможно ли, что она расспрашивала местных обо мне? Этого нельзя исключать. В Вайтране затем не произошло ничего интересного, а на следующий день я отправился к святилищу Талоса, постоял там некоторое время с удостоверением в руках. И у меня было такое чувство, что за мной кто-то следит. Только почему заклинание обнаружения жизни не помогло мне? Оно не распознает только нежить и двемерских механизмов. Нежить? Был ясный день, следовательно, вампиров следить за мной послать не могли. Лич? Личи не покидают своих подземелий, да и в Скайриме их, кажется, повсеместно заменяют драконьи жрецы. Ну, а ярл Балгруф не увлекается двемерами, у него нет на службе никого подобного Колсельмо Маркартскому. Фаренгар тоже не похож на любителя двемеров. Возможно ли как-нибудь обмануть это заклинание? Я ничего подобного не знаю. Если Фаренгар в курсе, он вряд ли расскажет. Спросить у Сибиллы Стентор по возвращении в Солитьюд? Говорят, эта женщина прекрасно разбирается в теории магии, так что, возможно, она что-то подскажет. Вдруг пригодится на будущее. Зелье, видимо, начало действовать, разум отказывался работать. Я завернулся в простыню и уснул.