Из Вайтрана с любовью

Противное зелье из белладонны мне пришлось закапывать десять дней, ещё неделю я терпел его действие: из-за широких зрачков я не мог ничего прочесть и тем более написать; на свету глаза слезились, из-за чего нос заложило. Надвинутый на глаза капюшон приносил лишь небольшое облегчение. Лидия всё так же обучала меня фехтованию только по вечерам. О стрельбе из лука на время пришлось забыть — несмотря на то, что вдаль я действительно стал видеть лучше. Взамен Эйла решила посмотреть, как я умею скрытно передвигаться. Конечно, этому нас обучали в Колледже Альдмерского Приличия — но все уроки я позабыл, и пришлось учиться заново. Когда действие зелья прошло, Предвестница начала отправлять меня помогать старшим Соратникам убивать повадившихся нападать на окрестные фермы волков или слишком агрессивных спригганов. Некоторую часть награды забирала себе Эйла в качестве оплаты стоимости зелья и своих уроков, а оставшуюся Лидия советовала мне копить на заказ меча и доспехов, хотя бы кирасы и шлема. Я видел в этом иронию: сам хотел откладывать большую часть жалования на заказ хорошего кинжала, а теперь мне советуют заказать длинный меч и доспехи. Только вот зачем мне броня, когда я могу укрепить тело заклинанием? — Эльф, бросай лук! — крикнул один из нордов-близнецов, менее изящный и умный. — Мечник из тебя всё равно лучший, чем стрелок! Я всё же предпочёл выпустить ещё одну стрелу с тридцати шагов — и едва попал в край нарисованного внутри мишени круга. — Бросай, говорю! Пойдём, потренируемся — Лидии всё равно пока нет! Лидия вместе с Эйлой куда-то отлучились с раннего утра, и потому я думал пострелять немного, а затем сходить в Драконий Предел и послушать, о чём ярл будет разговаривать со своими людьми на совещании. Интересно, что там в Виндхельме творится. Пострелять, видимо, не получится — уж слишком этот норд (Фаркас, кажется?) настойчиво зовёт меня. Я вынул из мишени выпущенные стрелы, вернул всё на место, взял с другой стойки тренировочный меч и направился к норду. — Ты хоть зубочисткой драться не учишься, как Атис, — простодушно заметил Фаркас. — У него будут свои преимущества в бою, — парировал я. Норд рассмеялся. — Против такого здоровяка в латах, как я, ничего у него не будет! Не будь я магом, в бою против здоровяка в латах мне тоже было бы очень тяжело; Лидия показывала мне, что я должен делать, чтобы хоть как-то увеличить свои шансы на победу в таком поединке. — Надеюсь, ты не намекаешь, что я должен в руки топор или молот взять? — Не, топор тебе тоже не сильно поможет, — Фаркас постарался сделать умное лицо. — А будь у тебя в руках молот, я бы подумал, прежде чем лезть к тебе. Я одарил норда недоумевающим взглядом. В армии Альдмерского Доминиона не принято пользоваться ни секирами, ни молотами, а потому страсть варваров к этому оружию я понимал плохо. — Смотри, — Фаркас взял со стойки один из тренировочных полэксов. — Тут две основные части: молоток и шип. Шипом ты сможешь пробить мои латы, а молотком — ударить и, например, сломать мне руку. — Брат! — окликнул второй близнец. — Зачем ты перед ним распинаешься? Фаркас недовольно цокнул. — Чтобы ты спросил! — парировал он и затем обратился ко мне. — Вот же зануда, хотя вместе в мамкином животе росли. Он даже Лидией одно время возмущался, не хотел, чтобы Кодлак её в наши ряды принимал, представляешь? Слушать рассказы о братьях-близнецах мне не очень хотелось: не настолько я доверял им и не настолько близко знал, чтобы выслушивать о подобном. — Давай тренироваться? — предложил я. — Вот это по мне. Фаркас больше полагался на грубую силу, чем на умение — и потому он сам напарывался на мой клинок, мне лишь оставалось избегать захватов. — Отдохни, брат, — потребовал неожиданно подошедший близнец Фаркаса. — Вилкас, иди нахер, я не устал! — Фаркас снова атаковал, но я без труда отбился. — Отдохни, я сказал, — настаивал Вилкас. Фаркас недовольно зарычал, отдал брату меч и примостился на какой-то скамье. — Что же, посмотрим, чему тебя Лидия научила. Несколько простых учебных атак Вилкаса я без труда отбил. Затем я принялся атаковать сам, мне казалось, что норд едва успевает их парировать. Ещё немного — и он утомится, и я смогу одолеть этого мастера меча в учебном поединке, смогу показать всем, что я талантливый ученик… Клинки с лязгом сцепились друг с другом. Я пытался высвободиться, но сил мне не хватало. Я поднял клинок выше, собрался сделать шаг вперёд и обозначить укол в ногу, но почувствовал мощный толчок в грудь, от которого и рухнул на землю. Остриё клинка коснулось моей шеи. — Неплохо, — Вилкас убрал меч в сторону и протянул мне руку, помогая подняться. — Но ты слишком увлекаешься ложными атаками и теряешь этим самым и своё время, и свои силы. И не подходи слишком близко к противнику. Не ожидал, что этот норд начнёт вежливо и спокойно пояснять мои ошибки. Я до сих пор боюсь, что кто-нибудь из Соратников специально решит спровоцировать меня ответить грубостью на глупость, начнёт намеренно подтверждать нелепые слухи о своей расе… — Эстормо, прервись ненадолго, — потребовала появившаяся на тренировочной площадке Лидия. Я направился за Предвестницей в её кабинет. — Присядь, — попросила она. — И прочти это. Думаю, тебя заинтересует. Лидия протянула мне какое-то письмо, я присел напротив неё и принялся читать. Написано кем-то грамотным, на хорошей бумаге — вероятно, высокопоставленным человеком. Этот человек от лица своего господина обсуждает с неким разбойником о покровительстве в обмен на часть добычи и выполнение кое-какой «непыльной работёнки». — Балгруф хочет, чтобы мы разобрались с этим, — пояснила Предвестница. — Он бы послал своих людей, но бандиты засели в Факельной Шахте, а это уже Фолкрит. Конечно, появление сил проимперского Вайтрана на территорию подконтрольного Братьям Бури владения покажется ярлу Денгейру агрессией, началом вторжения, новым витком войны, которая после казни Ульфрика и исчезновения Галмара немного поутихла. — Кто этот Ингвар Певец? — поинтересовался я личностью отправителя. — На данный момент — хускарл ярла Тонгвора из Серебряной Крови. Раньше наёмником ходил, был и в… определённые круги вхож. Понимаешь, о чём я. Серебряная Рука — бандиты, и неудивительно, что они предлагают другим бандитам покровительство в обмен на услуги. Только вот зачем им бандиты из других владений, да ещё и осевшие в такой близости от такого лакомого кусочка, как Вайтран? Не затем же, что они Изгоев на Рорикстед попросили напасть? — Да. Такой же бандит, иными словами, — подытожил я. — И кого ты пошлёшь? — Тебя. Я с нескрываемым удивлением посмотрел на Лидию. Как это, я? Она хочет сказать, что это моё испытание? — Эйла пойдёт с тобой, — успокоила она. Конечно, я буду рад компании Эйлы Охотницы, но разве зачищать кишащую бандитами шахту вдвоём — это не безумие? Насколько я знаю, на задания Соратники по двое очень редко ходят. — Когда нам выходить? — Завтра с утра. Хорошо отдохни и выспись сегодня. Эйла будто бы караулила меня, и не успел я даже подняться из подвала, как она пригласила меня в свою комнату поговорить. Охотница жила неподалёку от бывших покоев Предвестника, в небольшой, освещаемой несколькими светильниками комнате. — Завтра мы с тобой идём на первую в твоей жизни настоящую Охоту, и я хочу, чтобы она понравилась нам обоим. Я не понимал, о чём идёт речь — это ведь задание по зачистке заброшенной шахты от бандитов, причём от самого ярла! — Почему ты говоришь о завтрашнем задании как об Охоте? — уточнил я. — А что это, по-твоему? — Задание. Дело. Лучница усмехнулась. — Я не солдат, чтобы выполнять задания, и не преступница, чтобы ходить на дело. Так что для меня это будет Охотой, ещё одной в моей жизни. Для тебя она будет первой. Если покажешь себя хорошо, то с завтрашнего дня перестанешь быть щенком. Ладно, для начала, у тебя есть ещё какая-нибудь одежда? — Да. Наряд Дозорного Стендарра, жреческая роба и юстициарская форма. Эйла вздохнула. — Ладно, наряд Дозорного сойдёт. Только амулет не надевай. Из оружия что взял? — Есть кинжал из лунного камня и стальная булава. — Бери и то, и другое. Если наткнёмся на здоровяка в латах — отдашь мне булаву и оставишь его на меня. Слова нордки немного задели меня. Она ведь женщина, пусть и воинственная, а я — мужчина, это задание — моё испытание, разве я не должен показать себя умелым и храбрым бойцом, не должен защищать её? — Почему я должен оставить его на тебя? — недовольно спросил я. — Ты слишком породистый щенок, чтобы рисковать тобой. Может, я не великий политик и дипломат, но даже мне мозгов хватает понять, что если с тобой случится что-то плохое, то ваша Эленвен из нас всю кровь выпьет. Не переживай, мне эти бандиты ничего не сделают. На задание мы отправились ранним утром, когда почти весь Йоррваскр ещё спал. Мы позавтракали остатками вчерашнего ужина, затем я быстро сходил во дворец переодеться, затем мы направились в конюшни и, оседлав лошадей, отправились в дорогу. Сначала наш путь лежал до Ривервуда, затем по дороге, ведущей в Фолкрит до трёх Камней-хранителей. Лошадей пришлось оставить в кустах, а дальше красться по зарослям до входа в заброшенную шахту. Вход сторожила женщина в грубой броне из варёной кожи, вооружённая простым топором и щитом. Я жестами пояснил Эйле, что к чему, и лучница точным попаданием в ничем не защищённое горло убила бандитку. Мы слезли вниз и, открыв скрипучую дверь, быстро проникли внутрь. Коридор шахты был освещён факелами, в самом низу я заметил тень от какой-то верёвки. — Осторожнее, там ловушка, — шепнула Охотница. Я кивнул. Пока никого из разбойников не было видно, и мы, осторожно спустившись, смогли просто переступить через растяжку. Камера, в которую вёл этот коридор, показалась мне красивой. Со следующими коридорами она была соединена деревянным мостом, внизу располагалось подземное озеро, питавшееся небольшим подземным водопадом. Внизу, на берегу этого озера, возле костра расположилось двое бандитов. Эйла жестами велела мне прикончить их. Две мощных молнии — и оба мёртвыми повалились на землю, а я заслужил от Охотницы одобрительную улыбку. Мы двинулись дальше по коридору, оказавшись на развилке. Первая явно вела в тупик, где можно было различить чьи-то побелевшие кости, а из второго в нашу сторону выходил крупный вооруженный секирой орк. Бандит приготовил оружие к бою, собирался поднять тревогу, но я вовремя сотворил заклинание. Здоровяк лишь пошатнулся, но этого хватило мне, чтобы подскочить поближе и вонзить кинжал в его незащищённую грудь. В коридоре послышался топот: Эйла велела мне посторониться и приготовила к выстрелу лук. Выбежавший с молотом наперевес норд нашёл свою смерть от её стрелы. В этой части шахты больше никого не было, и нам оставалось лишь перейти по мосту в другой коридор. Праздно шатавшегося рядом с арсеналом орка я так же тихо прирезал и по совету Эйлы забрал его меч себе, а ей отдал свою булаву. В конце коридора мы увидели яркий свет, направились в ту сторону. Вторая камера оказалась ещё красивее, чем та. Наполненное чистой водой озеро питалось высоким водопадом, а одну из стен красиво обвивал плющ… Только вот темнота перестала быть нашим союзником, и один из бандитов, стоявших на подвесном мосту, заметил нас и поднял тревогу. Двоих бандитов, работавших в кузне, на берегу озера, я убил молниями. Эйла перестреливалась с двумя лучниками, занявшими позиции в соседней камере. Я убивал тех, кто пытался добраться до нас через подвесной мост. Охотница опрометчиво вышла из укрытия, это позволило ей попасть по одному из лучников. Я хотел крикнуть ей, приказать вернуться в убежище — но на меня понёсся закованный в латы норд. Я отвлёк его внимание парой молний, перехватил меч за клинок и гардой ударил его по голове; на мгновение бандит оказался ошеломлён, я сумел оглушить его молнией и затем заколоть. Позади меня раздался стон, Эйла сползла на землю, придерживаясь за бедро. Я собирался помочь ей, но пришлось отбиваться от ещё одного бандита. — Возьми щит, — приказала Охотница. — Иди к лучнику и отвлеки его! — Пошли уже отсюда, — возразил я. — Тебя и так ранили! — Не переживай за меня. Это царапина. Я грустно посмотрел на истекающую кровью рану на бедре, из которой торчала стрела. — Давай, иди! Женщина упрямо взяла в руки свой лук. — У тебя колчан скоро опустеет, — упрекнул я. — Значит, тебе надо поторопиться. Иди уже! Мне пришлось подобрать щит одного из бандитов и, прикрываясь им, побежать по коридору, на некоторое время оставаясь для лучников невидимым. Заклинанием пламени поджёг одного бандита, заставив его беспорядочно метаться по коридору, а затем спрыгнуть в воды озера и разбиться о дно. Наконец я оказался позади выжившего лучника и крепче обхватил щит. Убить его заклинанием сейчас? Да, выскочу из-за выступа и ударю молнией. Лучник неудачно повернул голову назад, натянул тетиву… Я вовремя заслонился щитом. Ещё выстрел. Молниями убить его не получится, придётся подойти поближе и зарезать. Я защитился ещё от одного выстрела. Бандит застонал, схватившись за ногу: Эйла ухитрилась лишь прострелить ему голень. Я подскочил к нему, оглушил несколькими ударами щита. Следующий удар заставил лучника потерять равновесие и рухнуть вниз. Его тело без движения плавало по поверхности озера, но на всякий случай я выпустил в воду заклинание молнии. Теперь надо вернуться к Эйле, перевязать её рану и срочно отвезти к целителям в Храм Кинарет. Я бросился по коридору, чуть не вспотыкаясь о камни, на ходу вытаскивая из сумки ветошь, которую взял для перевязки ран. В голове творилось непонятно что, меня терзали странные ощущения. Сегодня я в первый раз убивал разумных живых существ. Но ничего ужасного я не чувствовал, не было никаких угрызений совести или страха. Эти люди и орки были бандитами, они заслужили смерти: нордам я и вовсе услугу оказал. Свои ощущения я мог назвать лишь необычными. — Молодец, — похвалила Охотница. — Лидия не ошиблась в тебе. Мне показалось, что её кожа побледнела, а из раны кровь хлестала сильнее. Я призвал магический огонёк, чтобы лучше всё рассмотреть, и только сейчас заметил, что лучница зачем-то вытащила из раны стрелу. — Ты зачем это сделала? — недоумевал я. — Мне помогает, — хмыкнула женщина. — Не бойся, на мне всё, как на собаке заживает, даже к целителям ходить не надо. Недовольно цокнув, я приложил к ране смоченную лечебным зельем тряпку, а затем туго перетянул бедро. От волнения мои руки тряслись — первый раз я перевязываю раны кому-то другому. — Не сильно давит? — побеспокоился я. Эйла завертела головой. Я подхватил нордку на руки и потащил к выходу; моя забота забавляла Охотницу, до меня доносились её смешки… Не понимаю, что её веселит? Лидия ведь доверила мне свою подругу, обе женщины были очень добры ко мне, и я обязан отплатить им тем же! — Не умру я, не бойся, — успокоила лучница. — Конечно, не умрёшь. Я не позволю тебе. Нордка снова засмеялась. — Мой герой, — язвительно ответила Эйла. Затем, в шутку или нет, Охотница положила голову мне на плечо. — Давно меня мужчины на руках не носили, — вздохнула она. — А эльфы — и вовсе ни разу. Она шутит, улыбается — значит, точно не умрёт. Но только как? Ей стрела в бедро попала, она зачем-то вытащила наконечник из раны — тем самым усилив кровотечение! Но нет, голос у Эйлы бодрый, её кожа даже розоветь начала. Я боялся, что лучница свалится с лошади, пока мы будем ехать обратно, но она держалась всё так же бодро, даже не устала. — Эйла, как у тебя это получается? — спросил я по дороге. — Когда меня в бедро ранили, я едва до Фолкрита дотянул, потом сознание потерял, а у тебя даже кожа не побледнела! — Я же говорю: на мне всё, как на собаке заживает, — отмахнулась Охотница. — Спасибо, кстати, что рану перевязал. Я лишь с улыбкой качнул плечами. — Поскачем быстрее, чтобы в Вайтран до темноты успеть? — предложила Эйла. — Ты точно в порядке? — уточнил я. — Случится с тобой чего — и Лидия мне голову оторвёт! — Никто тебе ничего не оторвёт, не бойся! Охотница пришпорила свою лошадь, и мне пришлось последовать за ней. Я намеренно держался чуть позади, чтобы в случае чего попытаться подхватить её. В Ривервуде мы немного отдохнули и даже перекусили в «Спящем Великане». Кажется, меня узнали и Оргнар, и Гердур, и Фендал. Все трое удивлённо смотрели на нас с Эйлой, но не решались сказать ни слова. Конечно, их удивляет, что талморец взял в спутники не просто нордку, а Эйлу Охотницу из Круга Соратников — и, наверное, им просто сказать нечего. В Вайтран мы вернулись, когда солнце зашло за горизонт, к Йоррваскру шли в полутьме. Мне показалось, что на тренировочном поле собрался народ, зажгли все жаровни, какие только нашли. — Что там происходит? — шепотом спросил я. — То, чего ты ждал, — мягко ответила Эйла. — Идём. Кажется, во дворе собрались все Соратники, я ловил одобрительные улыбки, будто был героем, которого встречали на родине после кровопролитной войны. Лидия вместе с братьями-близнецами, облачённые в латы, стояли возле стены, Охотница вскоре присоединилась к ним, велев мне встать чуть поодаль, в самом центре площадки. — Братья и сестры по Кругу, сегодня мы приветствуем новую душу в нашем братстве, — торжественно произнесла Предвестница. — Этот муж был испытан, бросил вызов и показал свою доблесть. Кто поднимет свой голос за него? — Я свидетельствую храбрость этой души, — ответила Эйла. — Поднимешь ли ты щит в его защиту? — снова спросила Лидия. — Я прикрою ему спину — и целому миру не победить нас. Наверняка сейчас это была не более, чем традиционная клятва, наполненная метафорами, но всё же меня наполняла странная гордость. Мне казалось, что впервые за всю жизнь я действительно добился чего-то важного. — Обнажишь ли ты меч в его честь? — Он готов вкусить кровь его врагов. У обеих нордок очень приятные, мягкие голоса. Мне вспомнился выпускной в Колледже, когда мы приносили присягу Альдмерскому Доминиону; многим альтмеркам впору не заключённых допрашивать, а читать стихи и петь баллады на светских приёмах — и потому строгие торжественные слова присяги звучали из их уст дешёвой лестью, которой проститутки зазывают клиентов. Но и Лидия, и Эйла смотрелись сейчас на своих местах, клятва звучала так, как и положено — торжественно, но строго, без лишнего пафоса. — А поднимешь ли ты кубок в его честь? — Я запою победный гимн, когда в праздничном зале будут говорить о его славе. На мгновение повисла пауза. Оба близнеца с едва заметным вздохом кивнули. — Тогда Круг решил, — заключила Предвестница. — В его сердце пылают ярость и отвага, объединявшие Соратников с незапамятных времён. Пусть наши сердца забьются в унисон, горное эхо многократно усилит биение, и устрашатся наши враги! Я гордо выпрямился и улыбнулся. — Да будет так! — хором ответили члены Круга. Остальные Соратники вторили им довольным кличем. Это лучший день в моей жизни.