Je reve

На балу шумно, много людей, все снуют туда-сюда в беспорядочном хаотичном движении. Все в масках, из-за чего становятся безликими. По залу кружатся дамы в откровенных нарядах, мужчины, увешанные золотом, но все они кажутся одинаковыми. Никого не узнать, будь то друзья или враги. Мы втроём стоим у входа, готовясь пройти дальше, чтобы влиться в общий поток. Точнее, в общее безумие. Музыка, которую старательно выводят смычками музыканты в углу, наверняка, прекрасна, но сливаясь с общим гулом, она представляет собой лишь какой-то шум. Я чувствую запахи различных духов, слившихся воедино, алкоголя, который тут подают, не жалея. В зале душно, слишком много людей и все они дышат, из-за чего воздуха здесь становится катастрофически мало. Ромео и Бенволио, выпучив глаза, оглядываются по сторонам. В доме Монтекки приёмы всегда были скромнее и для них все это впервой. Я же бывала здесь не раз и, признаться честно, вижу здесь всё насквозь, вижу всю грязь, которую старательно пытаются скрыть роскошью, но едва ли это возможно. Я лично пошла сюда только для того, чтобы Ромео, наконец, излечился от своей любовной тоски. Нам всё-таки удаётся пробиться через толпу и оказаться возле мраморных колонн, в другой части зала. Я невольно начинаю разглядывать фрески на стенах. Они красивы, художник явно был талантлив. Что и говорить, Капулетти могут позволить себе всю эту роскошь: о богатстве этого семейства говорят повсюду. Поворачивая голову, я замечаю стоящих на небольшом возвышении сеньора Капулетти с женой, которые принимают гостей. Они одеты в дорогие одежды из бархата и парчи, расшитые камнями. Вокруг них толпятся друзья и родственники. «Побольше света!» — громко командует хозяин праздника, — «и сделайте поменьше огня! Но где же музыка? Играйте, господа, и погромче!» Мне не слишком симпатичен этот человек, который вечно мнит себя главным везде, где бы он не находился. Высокомерие, присущее всем Капулетти, в нём выражено особенно. Цепкий взгляд бесцветных глаз, орлиный нос, высокий рост. Его жена тоже высокая особа, бледная, как простыня, с чёрствым взглядом и цинично сложенными в тонкую полоску губами. Рядом с ними стоит дядя сеньора Капулетти, низкий толстый пожилой человек и увлечённо с ними о чём-то беседует. В общем, старшие Капулетти особо приятного впечатления не производят. Мне даже интересно, как у таких холодных непривлекательных родителей могла родиться такая милая дочь? Я замечаю её в центре зала. Среди богато одетых людей в масках, по одному виду которых видно насколько они гнилые, в движениях которых скользит гордыня, пошлость и притворство, она кажется ангелом. Простое светлое платье, тёмные волосы, свободно спадающие на плечи. Лицо её почти не скрыто белой кружевной маской. Она смеётся и кружится, смех её выделяется на фоне общего гула, заглушая его. Кажется, что образ этот соткан из тонких лучиков света и озаряет собой всё вокруг. Мои друзья ходят неизвестно где, возможно, ушли на поиски Розалины, но я продолжаю стоять и наблюдать за Джульеттой. Это на данный момент, пожалуй, самое увлекательное занятие, которое можно найти в этом скучном месте, полном грязи. Вскоре девушка подбегает к родителям и обнимает мать, та говорит ей что-то, а затем берёт за руку, спускается с помоста и подводит её к какому-то человеку. Он гордо стоит, распрямив спину и сверкая золотыми одеждами. Кажется, именно он превзошёл всех гостей бала. При виде Джульетты он отвешивает ей изощрённейший поклон, совершая витиеватые движения руками и ногами, и целует ей руку. Она смотрит на него непонимающим взглядом, а затем поднимает широко раскрытые глаза на мать, но человек тотчас уводит её танцевать. До меня доходит, что это граф Парис, кстати, мой дальний родственник (через герцога). Помнится, он давно присматривал невесту, из чего можно сделать вывод, что, возможно, он просит руки Джульетты. В таком случае, мне её жаль, ведь этот человек известен своим не самым приятным характером, чопорностью, любовью к деньгам. Юной Капулетти он явно не нравится. Сейчас у неё такой растерянный вид, что мне хочется чем-нибудь ей помочь, но, увы, это невозможно. Парис неустанно что-то говорит. Наконец, танец заканчивается, и Джульетта начинает озираться в поисках того, кто спасёт её от назойливого ухажёра. Благо, такой человек находится. Тибальт, собственной персоной. Он возникает подле кузины и галантно предлагает ей руку, на что она с радостью соглашается к разочарованию Париса. Музыканты начинают играть следующий танец и пара встаёт в круг танцующих. Даже я готова признать, что при всей моей к нему ненависти, Крысолов куда лучше Париса. Он хотя бы не говорит лживые льстивые речи, да и выглядит поприятнее. Сегодня на нём бордовый костюм без излишеств, длинные светлые волосы свободно спадают на плечи. Ощущая себя в его ладонях защищённо, Джульетта возвращается к своему превосходному настроению и начинает что-то радостно щебетать, а Тибальт улыбается в ответ. Я невольно внимательно наблюдаю за ним и, к своему удивлению, обнаруживаю, что когда он на неё смотрит, в глазах его светится неподдельная нежность. Вот уж не подумала бы, что этот человек может что-то подобное испытывать. Во время очередного пируэта Капулетти подхватывает кузину, поднимая её над полом и кружа, а она радостно смеётся искренним чистым смехом, подняв голову и раскинув руки. В этот момент я обнаруживаю Ромео, неподвижно стоящего рядом и поражённо смотрящего на неё. У него такой вид, будто он ослеплён. «Пропал парень», — сочувственно думаю я, а вслух начинаю вновь смеяться. Он поворачивает голову ко мне.  — Да замолчи ты! Разве не видишь…  — Что я должна видеть?  — Ангела… Там… Она сияет так ярко, что затмевает своим светом всё. Факелы, огонь в камине, свечи в канделябрах — всё это кажется рядом с ней тусклым, едва различимым, — Ромео говорил вдохновенно, как будто на него вдруг снизошло прозрение, — о, Боги! Как же такое прекраснейшее творение может находиться в этом злом безобразном мире? Ангел во плоти спустился на нашу землю… Любил ли я хоть когда-то? О, нет! Всё это было ложью… Вот она — истинная богиня!  — Ромео, что ты? — не понимаю его я. Мне начинает казаться, что этот момент обретёт какое-то слишком важное значение для всех нас. Я не понимаю, что происходит с моим другом. Он медленно поворачивает голову ко мне, и в его голубых глазах я вижу бездну, а в тоже время и свет.  — Я боюсь подойти к ней, — шепчет он, — боюсь, что видение исчезнет. Но я чувствую, что если я не окажусь подле неё — жизнь моя тотчас оборвётся, покончив с этим бессмысленным существованием без Неё. Пока он говорит, танец заканчивается и Джульетта, оставив брата, направляется к колоннам, чтобы отдохнуть. Мой друг тотчас идёт в её сторону. Я не успеваю его остановить, сказать хоть слово. Когда он оказывается рядом с ней и увлекает куда-то за угол, мне всё становится ясно. Эти обстоятельства станут роковыми, и я это чувствую. Будто именно в это мгновение заработал какой-то таинственный механизм, который неумолимо отсчитывает время. Но до чего? Неужели до конца? За спиной я чувствую веяние чего-то необратимого, и странный голос, возможно, он мне просто показался, шепчет мне о том, что все мы падём жертвами любви. Я стою, как громом поражённая. Меня пробирает озноб. Но времени на размышления нет, потому что совсем неподалёку оказываются сеньор Капулетти и Тибальт. Последний что-то кричит и активно возмущается. Очень даже возможно, что это касается нас, поэтому я спешу подобраться поближе.  — Я слышал голос того мальчишки в серебряной маске! — говорит он, — и я узнал его. Это Монтекки! Даю голову на отсечение — это он!  — Да что ты там бормочешь? — не понимает сеньор Капулетти.  — Я говорю, что здесь Монтекки! — глаза его горят страшным огнём, — он осмелился пробраться сюда, прикрываясь маской! Презренный! Да как он посмел?! Это ведь насмешка над нами!  — Да о ком ты? — продолжает недоумевать мужчина, — о Ромео? Несколько мгновений Крысолов молчит, а потом резко вскидывает голову.  — Именно!  — Но зачем ты поднял крик? Возьми себя в руки, — он встряхивает племянника за плечи. Они стоят недалеко от стола с угощением, и на крики Тибальта начинают оборачиваться люди, но он не обращает на это внимания.  — То есть? Как?! Вы так спокойно к этому относитесь?! — вопрошает он.  — А что же мне теперь, поднять тревогу? Заметь, здесь нет ничего ужасного. Он не выдаёт себя и держится как должно. К тому же, в городе он известен своими добродетелями и благородством. Я не позволю кому-нибудь его тронуть! Мы не кучка разбойников, а одно из самых родовитых семейств Вероны, не забывай об этом! Мы не можем ничего ему сделать и, более того, должны принять. Я подавляю смешок при виде вытянувшегося лица Кошачьего царя, его широко раскрытых от удивления глаз и дрожащих от гнева рук.  — Но дядя! Это позор! — восклицает он, — вы должны…  — Ах, ты будешь ещё указывать, что мне делать?! Да как ты смеешь! Ты в гостях!  — И здесь есть лишние! Я не потерплю…  — Не потерпишь?! — в ярости перебивает его сеньор Капулетти, — да кем ты себя возомнил?! Ты здесь главный?! Это переходит все рамки приличия! Ты слишком дерзок! За перепалкой уже наблюдают несколько любопытных, помимо меня. Тибальт по-прежнему упорно продолжает отстаивать свою точку зрения, ничуть не побоявшись родственника. Он всегда был храбрым, причём, храбрость эта иногда доходила до безумия. Вот и сейчас Капулетти в упор смотрел на дядю, ничуть не смущаясь. Я знаю этот его взгляд, от которого у любого мурашки возникают на коже, его медово-зелёные глаза становятся чёрными, и он будто видит вас насквозь. Я замечаю, что сеньор Капулетти не выдерживает и отводит глаза, тем не менее, не прерывая своей тирады.  — Угомонись! Кончай разговоры! Мальчишка, ты мне советы вздумал давать?! Да ты хоть понимаешь своё положение? У тебя нет права здесь распоряжаться, запомни это хорошенько! Хоть ты, возможно, и станешь наследником, так как из своих детей у меня только дочь, но пока что ты здесь никто! Запомни это! А если не желаешь по-хорошему — будет по-плохому. Запомни раз и навсегда, ты не отдаёшь здесь приказы! — лицо мужчины багровеет, тогда как его племянник остаётся бледным, как обычно. Я не очень понимаю причину такого сильного гнева сеньора Капулетти, но когда я повнимательнее всматриваюсь в его лицо, мне на ум вдруг приходит простая мысль: что если он испытывает страх? Страх, что однажды его власть могут отобрать, приватизировать. Я вижу, что Тибальт сильнее. Не только физически, но и морально. У старшего Капулетти слишком много мешающих ему пороков, таких как любовь к деньгам, эгоизм, гордыня, неспособность согласиться хоть с кем-нибудь, а главное — трусость. Крысолов, конечно, тоже не безгрешен, но по крайней мере главарь из него вышел бы лучше. Он не глуп, может вести за собой людей. И дядя его, конечно же, осознаёт это. Он боится. Теперь я уже уверена. На губах Тибальта, который в душе осознаёт своё превосходство, возникает усмешка.  — Так мне уйти? Смириться и побороть вполне оправданный гнев? — тихо говорит он, — что ж, вы добились. Я оставляю вас и забываю всё, что говорил сейчас, — с этими словами он и впрямь, отходит на несколько шагов, но в задумчивости останавливается, на секунду оборачивается и говорит дяде, — но я предупреждаю вас, что, скорее всего, этот Монтекки, покой которого так вам дорог, когда-нибудь принесёт вам много бед, и прольётся кровь, — промолвив это, Тибальт уходит, оставляя уже не скрывающего свой страх Капулетти, смотреть ему вслед. Ещё одни слова, произнесённые за сегодняшний вечер, кажутся мне пророческими. Это странно. Но времени нет. Нужно срочно уходить! Я чувствую, что промедление грозит нам бедой. Но где же мои друзья? Первым я замечаю Бенволио и спешу к нему:  — Скорее! — говорю я, — нужно найти Ромео! Уходим!  — Но что произошло?  — Вас разоблачили! Я прекрасно понимаю, что даже несмотря на запрет хозяина дома, Тибальт так просто не оставит присутствие Монтекки здесь. Бенволио, ничего не спрашивая, спешит на поиски Ромео Я отправляюсь в другую часть зала, чтобы искать его там, но, к моему несчастью, на пути я сталкиваюсь с мрачным Крысоловом. Сейчас у меня одно желание — проскочить незамеченной, но не выходит. Он хватает меня за запястье, не позволяя дальше идти.  — Стой! — рычит он. Я вижу, что многие уже снимают маски. Капулетти сдёргивает и мою.  — Ну, здравствуй, — выдавливаю из себя обычную саркастичную улыбку, хотя внутри всё сжимается от страха.  — Я узнал тебя, — шипит он.  — Это должно меня обрадовать? Если так — я польщена!  — Где он?! — Тибальт рывком притягивает меня к себе, а потом прижимает к стене, больно сжимая мои руки.  — Кто? — я, как всегда, начинаю смеяться, от чего он ещё больше злится.  — Ты прекрасно знаешь о ком я! Щенок Монтекки!  — Но ты называешь так всех представителей этого достопочтенного семейства. Откуда мне знать кого ты разыскиваешь на этот раз?  — Ты мне надоела. Вслед за этим следует весьма неприятный удар, и я чувствую, что от губы по подбородку стекает струйка крови. В ответ я резко ногтями провожу по его руке, и на бледной коже возникает красная полоса. Неплохо. От неожиданности он даже отпускает меня, и я отпрыгиваю на несколько метров. Тем не менее, глупо было бы надеяться, что на этом всё кончится. Тибальт грубо хватает меня и тащит в какую-то боковую комнату. Там я лечу на мраморный пол. — Где Ромео?! — спрашивает он. Мне нужно потянуть время, чтобы мои друзья успели покинуть зал. В конце концов, мне, в принципе, ничего страшного не грозит, а вот над ними могут учинить расправу, поэтому я бесстрашно отвечаю: — Ромео?! Хм… Откуда же мне знать где он? Я, вроде как, не приставлена к нему охраной. Да и вообще, что ему делать на балу у Капулетти? — я вскакиваю на ноги. Крысолов начинает наступать на меня. — Я видел его здесь! Где он?! — голос его отдаётся у меня в ушах. — Ты не мог видеть его. Это ошибка. Не выдержав, Тибальт хватает меня за горло. — Быстро говори где он, иначе я тебя убью! — Может хватит? — устало говорю я, — ты не можешь меня убить, потому что в отличие от Монтекки, Скалигеры, к семейству которых я принадлежу, не являются кровными врагами Капулетти и даже, более того, сюда у меня официальное приглашение! Твой дядя говорил вполне дельные вещи, по законам гостеприимства гостей убивать нехорошо! С этими словами я выворачиваюсь из его хватки и бросаюсь к выходу. Полагаю, что Ромео с Бенволио уже успели уйти. Тибальт, кажется, пытается догнать меня. За спиной я слышу его голос: — Я всё равно когда-нибудь тебя убью! — Удачи! — отвечаю я и скрываюсь в толпе. Выбраться из зала оказывается не так и сложно. Вскоре я выскакиваю на улицу. После душного помещения кажется, что здесь очень много воздуха. Я облегчённо вздыхаю. Да уж, приключений на сегодня хватит! Я иду вперёд, размышляя над тем, куда могли деться мои спутники. Минут через десять замечаю Бенволио, который, надо сказать, ушёл не слишком далеко и находится буквально за углом от поместья Капулетти. Я бегу к нему. Увидев меня, он кидается мне навстречу. — Мерчи! Я уж перепугался, куда ты делась! — я подхожу ближе и свет факела, висящего на стене, падает на моё лицо, — О, Боже! Что это?! — восклицает Монтекки, доставая платок и вытирая кровь с моего лица, — кто это сделал? — Крысолов, конечно! — усмехаюсь я, — кто же здесь ещё столь неадекватен? — Какой ужас! — Но не переживай, я его тоже поцарапала. — Всё равно, нельзя так рисковать собой! — Полно, — отмахиваюсь я, — куда запропастился наш Ромео? Бенволио вздыхает и указывает рукой на ограду и сад за ней. — Он там. Я поражённо смотрю туда, куда он показал. — Но ведь это сад Джульетты Капулетти! — срывается с моих губ. — Да, — кивает друг. Я вспоминаю то, как на неё смотрел на балу Ромео, всё проясняется. Я в ужасе хватаюсь руками за голову. — Он лишился рассудка! Да что взбрело ему в голову?! Он погубит себя! Почему ты его не остановил? — Я поздно сюда пришёл. Видел только то, как он спрыгивал с ограды в сад. — Несносный человек! Как можно быть таким глупцом?! Бенволио горестно вздыхает. — Его влекла любовь! — А друзьям потом спасать его шкуру! — возмущаюсь я, — ладно, чёрт с ним! Пошли. — Угу. Мы уходим, оставляя сад, а вместе с ним и нашего непутёвого безумца, позади. У меня уже нет сил бороться. Да, с Кошачьим царём можно сойтись в драке и наградить его парой ударов, но против любви нельзя сделать ничего. В этот вечер во взгляде Ромео было что-то такое, из чего стало ясно, что на этот раз всё по-другому. Это не типичное увлечение, коим доселе было полно сердце Монтекки. Нет, сегодня с ним случилось необратимое. Не знаю, что такого сделал с ним образ Джульетты, но что бы там ни было, противостоять этому Ромео не в силах. Он всегда был странным, но при этом, самым осторожным из нас. Его благоразумие не позволило бы ему пробираться в дом врага, если бы всё было иначе. Случилось необратимое и теперь нет смысла пытаться этому противостоять. Нужно оставить нашего друга в руках судьбы, мы сами помочь ему уже ничем не сможем.