Крайне затруднительное и непредвиденное путешествие Милли Фурнье

Сидеть врастопырку верхом на ослике, я вам скажу, - если в детстве в зоопарке это еще туда-сюда, то как способ передвижения на дальние расстояния это явно выдумали мазохисты. Я до сих пор морщусь, вспоминая о том, как болела у меня задница и чесалась внутренняя поверхность бедер. Это я к тому, что, несмотря на отличную погоду, настроение у меня было не радужное. Но тут появился Бильбо Бэггинс. Он зашел к нам в тыл, размахивая контрактом и одетый по-дорожному. Все же он подписал бумажку, и Торин сообщил мне, что, раз Бильбо решил-таки пойти с нами, я получу свою долю сокровищ. Я понятия не имела, что у него была за логика, но уж ладно. Через несколько часов после прибытия Бильбо мы все еще култыхались по сельской местности, через какие-то деревья, сквозь листья которых пробивалось солнце. Лес выглядел очень просто, но и очень красиво. Но я побоялась озвучивать свои восторги, ведь сопровождающие меня гномы были явно привычны к таким пейзажам. Я-то привыкла к бетону, многоэтажкам и машинам. - Тебя не затруднит прекратить ёрзать? – сказал Фили, и в его голосе, как всегда, слышалась усмешка. – Пони беспокоится. Я испепеляющим взглядом уставилась на его спину, продолжая крепко держаться за него, чтобы не упасть. - Может быть, если бы мне от щедрот предоставили отдельного пони, такой проблемы бы не возникло, - язвительно заявила я. – У вас тут и драконы, и эльфы, и маги, но нет ни одного завалящего ковра-самолета или хотя бы летающей метлы! Хотя нет, метла – это еще неудобнее. - О чем ты, Милли? – подал голос Гэндальф. Похоже, я не поняла, что меня было слышно не только Фили, но и всем остальным. - Ни о чем, - процедила я сквозь зубы и постаралась прекратить двигаться, хотя, честно говоря, уже не могла дождаться, когда же мы разобьем лагерь. Мои молитвы были услышаны через много часов, когда я успела и несколько раз подремать, привалившись к спине Фили, и проснуться от фырканья пони. Я оторвалась от своей импровизированной подушки, сонно моргая на оранжевое небо. - Дневной свет меркнет, - сказал Фили в ответ на мой зевок. – Мы разобьем лагерь чуть ниже на склоне горы. Мистер Бильбо говорит, что нашел хорошую площадку среди скал, - я догадалась, что «меркнет» значит что-то типа заканчивается или вроде того, поэтому кивнула и потянулась. – Уверен, ты очень устала, - саркастически заметил Фили. Я снова сердито насупилась ему в спину: - Сам-то, наверное, с ног падаешь, весь день рулил, - услышав эту реплику, ехавший позади нас Кили фыркнул от смеха. - Что до меня, я хотел бы уже поесть, - заметил Бофур, когда пони пошли вниз по склону. – И присесть у огня. Я кивнула со всей серьезностью: - Не говори, подруга, - проигнорировала нарочито удивленные взгляды и сглотнула, пытаясь хоть как-то избавиться от сухости во рту. – У кого-нибудь есть попить? Кили, как истинный джентльмен, подъехал к нам и подал мне какую-то кожаную штукенцию, в которой, по-видимому, была вода. Я осторожно открыла крышку и хлебнула глоток, отчаянно пытаясь не разлить все на себя. В конце концов мне это удалось. - Спасибо, - сказала я, возвращая бутылку. Он взял ее, но почему-то продолжал на меня пялиться. – Фили! Твой брат на меня зенки вылупил, так что мне уже как-то стремно, - сообщила я. Фили оглянулся, фыркнул и ничего не ответил, хотя я уверена, что он просто ни слова не понял. - Остаток пути пройдем пешком, - объявил Торин. – Всем спешиться, пони поведем в поводу, – и он спрыгнул с лошади с этакой мужественно-богатырской элегантностью. Мне бы так, хоть отдаленно. - Сейчас будет что-то с чем-то, - пробормотала я, сползая с пони после того, как Фили сошел с седла. Видимо, с пони слезают все же не сползанием, потому что Кили немедленно подошел, отодвинул брата в сторону и протянул ко мне обе руки, глядя на меня своим фирменным настойчивым взглядом: - Ты позволишь? О да, еще как! Я перекинула одну ногу через спину пони, отчаянно стараясь удержать равновесие. - Камрад, если ты меня отсюда снимешь, я готова на все! – заявила я, чуть подалась вперед, Кили подхватил меня, опустил на землю, и вся сцена вообще выглядела очень в розовых соплях. Я не заметила ухмылку Фили, потому что он отвернулся. Да я бы и так не заметила, щеки мои горели, ноги тряслись, а в носу чесалось. Я спустилась со всеми по каменистой тропке, отчаянно пытаясь избавиться от назревающего чиха. Это был такой зловредный чих, который сначала заставляет слезиться глаза, а потом исчезает, когда вы уверены, что уже вот-вот чихнете. Пока я ворчала о несостоявшемся чихе, мы наконец дошли до места привала. Пристроив пони, гномы занялись лагерем. Лично я занялась тем, что отыскала в сумке жвачку и сунула одну пластинку в рот. Критически осмотрела содержимое сумки и намазала губы бальзамом. - Фили, Кили, - обратился Торин к племянникам. – Осмотрите местность. Девушку прихватите с собой, пусть соберет дров для костра. Я выпрямилась и, надувшись, посмотрела на короля. - У меня есть имя! - начала я, уперев руки в бока и негодующе приподняв бровь. – Меня зовут Александрия Миллисент Фурнье, а вовсе даже не «девушка»… К тому моменту Фили и Кили уже развернули меня и буквально конвоировали обратно вверх по тропинке. Мне ничего не оставалось делать, как пойти с ними. - Не стоит с ним так разговаривать, - терпеливо сказал Кили. – У дяди, конечно, характер не подарок… - Если под «не подарок» ты имеешь в виду «эмоциональный запор» - тогда да, соглашусь! – парировала я, напустив на себя гораздо больше злости, чем я реально чувствовала. Тогда мне просто хотелось, чтобы Торин прекратил бесконечно раздражаться по моему адресу, да и на всех остальных. Я не виновата в том, что пришла из современного мира, где не было мечей, топоров, а женщины были не только воинами. После небольшой неловкой паузы братья рассмеялись. - Должен признать, иногда я завидую твоим формулировкам, - сказал Фили, хлопая меня по спине. Услышать такой комплимент от Фили чего-нибудь да стоило. Мы остановились на вершине горы, и они отправили меня за хворостом, строго-настрого приказав не углубляться в лес. «Так хоть мы за тобой присмотрим», - сказал Кили и улыбнулся, увидев мой гневный взгляд. Я развернулась и пошла к лесу, а они пошли осматривать местность на предмет… видимо, каких-нибудь властелинколецких тварей. Никто не помнит, в «Хоббите» были орки? Хотелось надеяться, что нет. Единственное, что я знала о сборе хвороста, - это то, что он должен быть сухим. Очевидно. Типичный набор знаний цивилизованного человека. Турпоходы я ненавидела всей душой. Неудобство сна, перепады температуры, звуки животных и птиц, утром встаешь как вареная. Да еще и душ принять невозможно. Я поковыляла назад к тропинке, с трудом удерживая охапку сломанных сучьев, длинных сучьев и еще всяких разных… ну да, сучьев. Единственным плюсом было то, что они были очень сухими, благодаря солнечной погоде. Интересно, какое у них время года. В Англии на момент моего исчезновения был июнь. Скоро меня догнали Фили и Кили, которые, очевидно, закончили со своим осмотром. Видимо, результаты были положительные, потому что скоро они повели меня обратно по тропинке, постоянно приставая с требованиями дать им понести хворост. - Да отвяжетесь вы или нет! – сурово прикрикнула я, уже подходя к лагерю. – Елки, я что, уже и пару сучков донести не способна? Нет уж, благода… Рано радовалась. Потому что тут под мою ногу, естественно, подвернулся невесть откуда взявшийся камень, я споткнулась и проехала на пузе через пол-лагеря, по дороге сбив бедного Ори и рассыпав хворост по всей площадке. - Что вы там говорили, миледи? – послышался ехидный голос Кили. Я поднялась на четвереньки. Лицо мое горело, самолюбие стонало, а сама я была в пыли и мелких камешках. Я взглянула на Ори, он торопливо спрятал улыбку. - Прости, - пристыжено сказала я ему и повернулась к ухмыляющимся братьям. – А вы двое – заткнитесь. Они оба как по команде миролюбивым жестом воздели руки к небу, молча опустились на колени и принялись собирать рассыпанные мной дрова. Другие гномы выглядели не слишком довольными, послышалось бормотание, в котором ясно различалось: «молодежь», «женщины» и «когда мы уже поедим?». Вот верите, камрады, - сочувствую. Через час мы рассыпались по лагерю, поедая жареный бекон с бобами. Я села как можно ближе к огню, чувствуя, как согревается мое лицо. Несмотря на солнечную погоду днем, ночью похолодало. Гномы тихо беседовали или сидели молча, наедине со своими мыслями. Так что я, конечно, решила побыть массовиком-затейником. - Ну, - бодро начала я, отведя взгляд от костра. Торин немедленно уставился на меня как удав на кролика, но я храбро продолжала, – давайте каждый расскажет, какой у него любимый цвет! Воцарилась тишина, гномы смотрели на меня, хлопая глазами. Двалин прикрыл глаза ладонью и покачал головой, словно не знал, посчитать вопрос смешным или глупым. - Синий, - раздался голос Кили. Я была готова его расцеловать. Серьезно. - И у меня синий, - подхватил Фили. Я подумала, что, пожалуй, братья заслужили прощение. – Дядя? Торин посмотрел на племянников со своим фирменным вечным раздражением. Вдруг у него на лице что-то перещелкнулось, и он вдруг повернулся ко мне и сказал: - Золотой. А, ну да, его папаша был типа Скруджа МакДака или вроде того. После ответа Торина бросились отвечать и остальные. Нори: «Серый» Ори: «Белый, как бумага» Дори: «Красный» Оин (дважды переспросив мой вопрос): «Серебристый» Глоин: «Золотой», как у Торина Бомбур: «Зеленый, как трава» Бофур: «Цвет дерева, например, красного дерева». Подавись, Эффи Тринкет! Бифур сказал что-то неразборчивое, мне перевели: «Черный». Эмо. Балин: «Оранжевый» Двалин подумал и сказал: «Полагаю, желтый». Бильбо, конечно, сказал «Зеленый», и я подумала, что, наверное, он вспоминает Шир. Я радостно улыбнулась всем, довольная, что меня поддержали. - Мой любимый цвет тоже зеленый. Ну вот, мы узнали друг о друге что-то новое, разве это не чудесно? – победоносно встала, отряхнула штаны и направилась к своей сумке, которая висела на выступе скалы. Уже отойдя, я услышала чье-то бормотание: «Я так и не понял, какой в этом был смысл». Я оглянулась, продолжая рыться в сумке, и вдруг застыла на месте. Это заметили только Фили и Кили, сидевшие рядом. - В чем дело, Милли? Ты как будто призрака увидела. Я развернулась к ним с выражением крайнего ужаса на лице. - Ребята, а кроме меня, никого вообще не беспокоит тот факт, что у Бифура из головы торчит ТОПОР? – прошептала я. – Я серьезно! - Ты только сейчас заметила? – недоверчиво спросил Фили. Кили еле заметно улыбнулся, но сделал мне знак замолчать. - Он начинает… нервничать, когда люди обращают на это внимание. Я была шокирована: - Ничего себе. Камрады, гномы – престранные существа. - Камрад! – обратился ко мне Фили. Я невольно улыбнулась, услышав от него это слово, и краем глаза увидела, что Кили тоже улыбается. – Ты, вообще-то, сама гном. Все еще под впечатлением от того, как Фили сказал «камрад», я ответила: - Ну да, но раньше я… - я хотела сказать, что раньше-то я не была гномом, но поняла, что меня не поймут, и быстро перефразировала: - Раньше я немного знала о гномах. Кили и Фили смотрели на меня с подозрением. Я отвернулась с напускным равнодушием, поражаясь собственному идиотизму. - Ну что ж, - вздохнула я, вытягивая ноги, - пожалуй, я посплю, так что давайте, продолжайте заниматься тем, чем занимались до моего прихода. Я свернулась калачиком и укрылась плащом, чувствуя под собой каждый камень, особенно острый вонзался мне в плечо. Несмотря на это, я вскоре задремала, некрепко, но все же. Меня разбудил резкий скрипучий вой. Я вскочила, оглядывая лагерь. Многие спали. Кили по-прежнему сидел у огня. Судя по выражению его лица, вой мне не приснился. Небо было темным, что только добавляло атмосферности. Вой повторился, и у меня внутри все сжалось. - Что это? – медленно спросили мы хором с Бильбо. Хоббит торопливо подбежал к нам на своих ластообразных ногах. Темные глаза Кили взглянули на меня, потом на Бильбо. - Орки, - сказал он, как будто это было самое обычное дело. Я в ужасе разинула рот. - Черт, только не это! – пробормотала я, быстро перемещаясь поближе к Кили и Фили. – На это я не согласна, только не орки. Они такие гадские твари, все время покрыты каким-то дерь… веществом, - затараторила я, поглядывая на спокойно дымящего трубкой Гэндальфа. – Они же все время перемазаны в какой-то черной дряни. Бильбо тоже подошел ближе к огню. Торин поднялся со своего места. О Ктулху, уж если наша Тень Отца Гамлета забеспокоилась, мне и вовсе полагалось рыдать в голос. - Здесь их полно, - сказал Фили, невозмутимо покуривая трубку. – Долины кишат ими. Я подобралась к костру так близко, что практически сидела на углях. - Ты так спокойно об этом говоришь, - задыхающимся шепотом сказала я. Кили искоса глянул на меня, уголок его губ слегка дрогнул. Потом он развернулся к Бильбо с драматическим выражением лица. Ах он поганец. Я поняла, что он нарочно пытается напугать Бильбо. - Они нападают, - замогильным голосом начал Кили, - глубокой ночью, когда все спят. – Я вжалась спиной в стену, сидя уже рядом с ним. – Быстро и тихо, никаких криков, только реки крови. - Тебе бы в актеры податься, - пробормотала я. Он обернулся на меня, потом на брата и негромко рассмеялся над испугом Бильбо. К счастью, тут подошел Торин. - Думаете, это смешно? – напустился он на племянников, которые тут же виновато притихли. Уже не помню, что он там еще говорил, но помню, что меня порадовало, что это хулиганье наконец-то получило по заслугам. Закончив пламенную речь, Торин отошел к пони. Мне стало почти что жалко юных отпрысков Дурина. Я толкнула Кили локтем в бок и пробормотала: - Хоть ты это и заслужил, хватит уже смотреть на него так, как будто он отобрал у тебя конфету. – Я прикрыла глаза. У меня было стойкое ощущение, что если я буду поближе к своим спутникам, я высплюсь гораздо лучше. – Уверена, он не хотел на вас срываться, - пробормотала я. Мне никогда не нравилось, когда кто-то расстроен, это все усложняет. - Ложись спать, Милли, - тихо сказал Кили. - Уже, - сонно проговорила я, надеясь, что на этот раз я не буду ни храпеть, ни пускать слюни. Я уснула, слушая рассказ Балина о Бледном Орке, мертвом короле и печальном одиноком Торине Дубощите и положив голову на плечо его младшего племянника.