Крайне затруднительное и непредвиденное путешествие Милли Фурнье

- Хочешь жвачку? Вопрос раздался эхом в туннеле, где только несколько минут назад в темноте исчезли Торин и Бильбо. Кили, который смотрел на противоположную стену, посмотрел на меня. Я сидела, развалившись, с сумкой на коленях. Я вытряхнула из пачки пластинку жвачки и протянула ему маленький белый прямоугольничек. - Она со вкусом мяты! – пояснила я и заметила, что остальные гномы бросают на нас любопытные взгляды. Мы сидели грязные, усталые и напуганные, ожидая, что делать дальше. – Ее не глотают, а просто жуют и жуют. Это вроде как… ты жевал когда-нибудь листья мяты? Кили с любопытством посмотрел на жвачку: - Ну да… - Это тоже вроде того, только… жуется подольше. Хочешь? Странно, что только тогда мне пришло в голову дать ему что-нибудь из моего мира. Идея казалась смехотворной. Я дала ему нечто, что даже не было изобретено в Средиземье, и он это знал. Пальцами с грязными ногтями Кили осторожно взял жвачку с моей ладони, сунул в рот и стал жевать. Вам случалось когда-нибудь смотреть любительские видео про то, как кошке дали лимонного сока или младенцу – лимон? Это было нечто вроде того. Он моргнул и подпрыгнул, усмехаясь над моим истерическим хохотом. Другие быстро зашикали на меня, хотя они и сами еле сдерживали улыбки при виде напуганного Кили. - Я же сказала! – выговорила я сквозь смех. – Она ОЧЕНЬ мятная! - Это еда с твоей родины, Милли? – спросил Дори. Когда не знаешь, чем себя занять, и сидишь в толпе в узком пространстве, еще и не таким заинтересуешься. Я кивнула, закрыла сумку и, моргая, уставилась в темноту туннеля. Гномы сидели по обе стороны туннеля, и тишина начинала становиться давящей. - Ну да, - ответила я. – Только ее не едят, а просто жуют, чтобы дыхание было… свежее. И она не растворяется во рту. Правда, вкус через некоторое время теряет. - Удивительно, - сказал Дори. – Но пацану вроде нравится, так что, видимо, съедобно. Я посмотрела на Кили, которому действительно, видимо, жвачка пришлась по вкусу. И знаете – образ Кили, радостно чавкающего жвачкой, никогда не потускнеет в моей памяти. Он был похож на маленького жизнерадостного щеночка. Все остальные тоже по-доброму улыбались нам, и, возможно, поэтому я всегда буду помнить этот момент, как один из немногих спокойных. На нас только что напал дракон, и он продолжал за нами охотиться, и все равно мы УЛЫБАЛИСЬ. Но потом рядом со мной послышалась возня, и Кили и Фили начали переговариваться. Бофур приоткрыл один глаз, перестал улыбаться и спросил: - Вы-то двое чего истерите? Фили схватил Кили за запястье: - Кили обожжен! - Подумаешь, немного опалило, - упрямился Кили, выдергивая руку из руки брата и прижимая ее к животу. Его голос был тихим и сердитым, и мне стало почти что жалко его, уж очень агрессивно жалел его Фили. - Чтооооо? – воскликнула я, вскочила и плюхнулась ему на колени, пытаясь схватить его пострадавшую руку. – Почему ты ничего не сказал, раззвиздяй ты этакий? У тебя же может быть ИНФЕКЦИЯ! - Оин, - быстро сказал Фили, но тот уже вытаскивал бинты и мазь. – Килька, ты же знаешь, что Торин рассердится, если узнает, что ты скрываешь раны, - сказал он, пока Оин проталкивался к притихшему Кили и устраивался рядом с ним. Младший из рода Дурина неловко заерзал, все еще пытаясь отстраниться. - В ранениях нет ничего постыдного, - сказал Бофур, понимающе кивая. – Знаешь, сколько медикаментов Оин на меня извел в этом походе? – Ори и Бомбур заворчали, соглашаясь. - А я вообще свалилась в обморок после каменных великанов, а еще гоблин распорол мне ухо, а еще я врезалась в стену! – я многозначительно посмотрела на Кили. – И вообще, ты обжегся не сам по себе, а из-за меня, - я нахмурилась. – Вот об этом Торину действительно лучше не напоминать. Оин заставил Кили закатать рукав и нанес на ожог жидкий белый бальзам. Через поврежденную кожу сочились мелкие капли крови. К счастью, большая часть отряда снова затихла и мирно дремала, пока Оин занимался ранением. - Вот. Это предотвратит воспаление, - сказал Оин, оборачивая руку Кили бинтом. – Через несколько дней будешь как новенький, если будешь аккуратен с повязкой. Кили кивнул и быстро опустил рукав. - Спасибо, мистер Оин, – Оин, по-видимому, не слышал его и направился обратно на свое место, перебираясь через вытянутые ноги гномов. Фили сел рядом с братом и толкнул его локтем. - Если ты волнуешься, что скажет Торин, они тебя не выдадут, - сказал он тихо, так что его слышали только Кили и я. – Но, Килька, ты должен говорить, если тебя ранят. Никто не подумает, что это из-за твоей неопытности или что-то подобное. Посмотри на Милли – она ДОСТОЙНО принимает поражения, как НАСТОЯЩИЙ воин! - Это точно! – я воздела руки к небу, всячески подтверждая слова Фили. - Не такой уж это сильный ожог, Филька, ты сам это знаешь! – проворчал Кили, теребя повязку. - Да, - согласился Фили после некоторого раздумья. – Но любое ранение может воспалиться, если его не обработать. Мы уже не в Эред-Луине, здесь кругом грязь. Надо быть осторожнее. Я чувствовала, что стала свидетельницей чего-то очень личного, проявления настоящей братской любви. Кили не хотел, чтобы его воспринимали как слабака, учитывая, как с ним обращались из-за возраста и внешности. А сейчас он позволял Фили обращаться с ним как с младшим и не стеснялся моего присутствия, пока этого не видели остальные. Даже он никогда не узнал бы, насколько я была этим тронута. Но, конечно, момент очарования продлился недолго. Земля содрогнулась – в гору врезалось что-то большое и очень сильное. Мы со сдавленными вскриками вцепились в стены, держась друг за друга в попытке защитить товарищей. Кили даже, к бурному отвращению Фили, выплюнул от неожиданности жвачку. Стало ясно, что Смауг вернулся, и нам стало как-то серьезно не по себе. - Он снова в горе! – хрипло сказал Двалин, с трудом поднимаясь на ноги, несмотря на толчки. – Надо найти Торина и хоббита… Его прервал грохот камней и волна жара, несущиеся из туннеля. Мы повскакивали на ноги, обнажая оружие, и рванулись туда, оставив вещи. Шум нарастал, и мое сердце колотилось все сильнее. Да уж, в горе производимые драконом звуки слышались куда яснее, чем от двери. - В туннеле их не видно! – сказал Двалин, выпрямляясь во весь свой огромный (по гномьим меркам) рост. Казалось, что вся гора готова обрушиться вокруг нас с сердитыми резкими рывками Смауга. – Балин, Кили, Фили и… ладно уж, МИЛЛИ, - за мной в туннель. Остальные – выходите наружу и ждите у Тайной двери. Может быть, он снова вылетит из горы. Началась бурная возня, мы разделились на две группы, задевая друг друга плечами, обмениваясь взглядами. Я все никак не могла поверить, что Двалин действительно позволил мне идти с ними в логово Смауга, где все еще находились Торин и Бильбо. Он оказал мне доверие. Несмотря ни на что, он дал мне возможность проявить себя. Понюхать пороха. И, черт подери, я собиралась воспользоваться этой возможностью! Хотя иногда я до сих пор спрашиваю себя, как бы все повернулось, если бы я тогда осталась ждать. Иногда я… что ж, как вышло, так вышло. Напуганные и напряженные, мы поковыляли по темному туннелю. Становилось все теплее, и я уже боялась думать, ПОЧЕМУ Торин и Бильбо не вернулись. Они должны были слышать Смауга и убежать, - драконы двигаются так, что их слышно за версту. Что же их задержало? Вдали забрезжил свет, и Фили скоро его заметил. Ребята, шедшие впереди меня, немного замедлились, пригнулись, и я неуклюже последовала их примеру. Я вытащила из ножен Снежный Шип, и тихий шорох металла был почти не слышен, потому что тут раздался оглушительный, странно басовитый голос, принадлежащий, как я поняла, могучему Смаугу. Он разнесся эхом по всем многочисленным пещерам, и я подскочила, чувствуя, как пересыхает от страха во рту. - Я узнаю запах гнома, вор. Я знаю, кто пришел с тобой в мою гору, и я знаю, что ты у меня кое-что украл… - так значит, россказни о том, что Смауг говорящий, были правдой??? – Я видел лагерь и пони. Я их проглотил, но перед этим я их пересчитал. Я знаю, сколько вас в отряде, и я знаю, что сейчас вас здесь двое. Последовала пауза, глубокий сопящий вдох и рокочущий рык: - Женщина-гном!!! Давненько я такого не чуял… Я застыла на месте, а остальные уставились на меня в ужасе. Голос Смауга был очень мягким, почти вкрадчивым. По тому, как он разговаривал, было понятно, что Торин и Бильбо были далеко от дыры в стене, неподалеку от которой в темноте коридора скрывались мы. - Я охотился за тобой всю ночь и буду охотиться весь день, вор! Никому не позволено воровать у Смауга… Послышался грохот и звон, как будто упала куча каких-то небольших металлических предметов. Я невольно спросила себя, уж не те ли самые это сокровища, о которых столько говорилось. - Озерный город! – вдруг сказал Смауг. – Ведь это там вам дали пони. Давненько я там не бывал. Возможно, мне стоит нанести туда визит и посмотреть, кто посягнул на гору, принадлежащую могучему Смаугу? Ты говоришь загадками, вор, но мы, драконы, тоже не лыком шиты. Сегодня я покажу тебе на примере жителей Озерного города, что бывает с теми, кто крадет. Уж кто бы говорил, ворюга чешуёвый. Снова послышался шум и какое-то движение по покрытому монетами полу. Смауг зашевелился, и мы притаились. Он пригрозил убить тех, кто нам помогал, а мы СПРЯТАЛИСЬ. Внезапно Кили рванулся вперед, и у меня вырвался крик, прежде чем я успела схватить его за одежду. Он услышал достаточно угроз в адрес озерников, и безбашенность взяла верх. - Кили!!! Он продолжал ломиться вперед, и Фили бросился за ним. Двалин, рыча проклятия, побежал следом на свет. Я протолкалась мимо Балина, с трудом держась на ногах, пока Смауг направлялся к выходу из логова с намерением напасть на Озерный город. Мы стояли на краю туннеля, резко обрывавшегося в огромный зал. Выход находился примерно метрах в трех от земли, над грудой мелких золотых монеток, переходящих в огромные, возвышающиеся кучи золота, сокровищ, БОГАТСТВ. Мы замерли на краю, потрясенные. - Фигасе тут дофига… - только и могла сказать я, подбирая упавшую челюсть. И тут воздух практически самопроизвольно вытолкнулся у меня из легких, когда откуда-то сверху прилетел и с грохотом врезался в золото огромный чешуйчатый ХВОСТ. Я испугалась не только потому, что это было неожиданно, но и потому, что… а вдруг где-то там внизу стояли Торин и Бильбо? Мы так и не смогли их увидеть, и… - Ага, еще воры! – произнес резкий голос, и Смауг появился целиком. По-видимому, он нас обхитрил. Выманил из убежища, сделал вид, что уходит, и дождался, пока мы покажемся сами. – Я слышал ваши голоса, где же вы? Он не видел нас, но не увидеть ЕГО было сложно. Он не имел ничего общего с мелькающим в огне силуэтом, который я видела до того. О нет – ЭТОТ дракон был длинным, толстым, с висячим животом, узкой мордой и неким подобием рогов над глазами. Его шкура была темного цвета, а поверх нее лепилась толстая огненно-красная чешуя. Она поблескивала, и золото блестело в ответ, соперничая с ней в металлическом сверкании. Глаза, не смотревшие на нас, были ярко-желтыми с небольшими, неправильной формы зрачками. Это был Смауг, и он казался непобедимым. Невообразимым! - Отходим, - пробормотал Двалин, заводя эфес оружия перед Кили и отжимая его назад. Я никогда не видела их в состоянии такого ужаса, особенно Двалина. Он смотрел на дракона, рот его был сжат в прямую линию, а движения были медленными и какими-то механическими. Смауг не заметил, как мы снова скрылись в темноте, хотя я заметила, что он склонил голову, прислушиваясь. Он тяжело дышал, и над огромными ноздрями вился дымок. Он не отступится, пока не сожжет нас дотла. Возможно, он уже прикончил Бильбо и Торина. И он не уйдет, пока не выследит и не уничтожит нас. Если только… мы ничего не предпримем. - Эй! – мой голос срывался, и Двалин развернулся ко мне с такой силой, что чуть не снес голову Кили топором. – О, Смауг… ВЕЛИКИЙ И УЖАСНЫЙ! Ты столько угрожал нам, как же нам теперь показаться перед тобой? ЕСЛИ ОН ВЫЛЕТИТ, ОН УВИДИТ ОСТАЛЬНЫХ. КОНЕЧНО, ОНИ УСЛЫШАТ ЕГО И СПРЯЧУТСЯ ВНУТРЬ… А КУДА ПРЯТАТЬСЯ ЖИТЕЛЯМ ОЗЕРНОГО ГОРОДА??? Кили медленно замотал головой, глядя на меня. На его лице застыл крайний ужас. Фили изображал бесстрастность. ТЕБЕ НАДО ПРИНЯТЬ РЕШЕНИЕ, ФУРНЬЕ. ОЗЕРНИКИ ИЛИ ОТРЯД. ТВОИ ГНОМЫ. ТВОИ ДРУЗЬЯ. ТВОЯ СЕМЬЯ. ЕСЛИ ВЫМАНИТЬ СМАУГА НАРУЖУ, ИХ ЕЩЕ МОЖНО БУДЕТ СПАСТИ. Я сглотнула. - Твою вещь украл вор! – сказала я как можно громче, вжимаясь в стену и зажмурилась от напряженной звенящей тишины между моими репликами. Мы стояли в тени, и отсюда дракона не было видно. Слава богу. – Это была не я. Но если тебя убьют, тогда ОЗЕРНИКИ явятся за твоими сокровищами. Я еще раз сглотнула, хотя в горле у меня настолько пересохло, что глотать было больно. Я положила Снежный Шип рядом с собой и посмотрела на свои трясущиеся руки. Мой голос тоже дрожал, и я прижала мокрые от пота ладони к стене. У меня подгибались колени, и я медленно оперлась на стену. РАДИ НИХ. Я СПАСАЮ ИХ. Я ВЫИГРЫВАЮ ВРЕМЯ. Остальные смотрели меня в изумлении, если не сказать – в шоке. - И снова жители города в тени Горы, - задумчиво произнес Смауг с хитрецой в голосе. – Они помогли вам добраться сюда, дали вам пони, ты говоришь о них, как о знакомых… вы были с ними, жили у них, преломляли хлеб? Я не ответила, оседая на пол и зажимая рот руками. Эти люди действительно дали нам пищу, кров, помогли нам выжить. Они приняли нас и радостно приветствовали нас в своем городе. А я наслала на них дракона. - Придет время, когда вы больше не сможете выживать в туннелях Горы. Ваш взломщик и вор уже рассказали мне многое, как и вы, леди гном. У вас есть пища, но ее хватит ненадолго. Как и воды. Вы слабы, и я легко уничтожу вас, как только вы выползете наружу. А пока я навещу Озерный город. Слишком долго он прятался в тени моей горы, – Смауг задвигался, а вместе с ним и золото, и земля, но никто из нас, казалось, этого не заметил. Движение стихло. - И я, Смауг, пролью на эту тень свет своего пламени! Я даже не слышала, как он уходил, как его грузное тело проталкивалось и протискивалось к выходу, как он выползал наружу и поднимался на крыло. Я не слышала хлопанья тяжелых крыльев, криков гномов, которые звали Бильбо и Торина, звона монет, на которые они спрыгивали. Все происходило как в замедленной съемке, мой мозг просто не успевал воспринимать все сразу. Я увидела, как Фили побежал в туннель. Наверное, за остальными. Проверить, как они. Я увидела, что Кили нет рядом, и тут я осознала, что я наделала. Впервые за очень долгое время я заплакала. Не о себе, не о своих товарищах. Я плакала о городе, о прекрасных деревянных домах, о его добрых жителях. Я прижимала руки ко рту, в отчаянной попытке заглушить рыдания, задавить УЖАС от того, что я сделала. Я уничтожила город. Взрослых, детей, младенцев, женщин, мужчин. Все ради того, чтобы выиграть для нас время. Я вцепилась в собственные волосы, сама поражаясь тому, как по-детски звучали мои рыдания. Так непохоже на мой голос, на меня саму. Визгливый, пронзительный вой рвался из меня наружу, пока я отчаянно пыталась сделать хотя бы один вдох, просто начать ДЫШАТЬ. Все мои внутренности выворачивались наизнанку от раскаяния, ужаса и стыда. - Милли… Это был не Кили. Это был Балин. Он не пошел с Двалином и Кили искать Бильбо и Торина. Он стоял рядом, глядя на меня своими добрыми, мудрыми глазами. - Я понимаю, что ты сделала и почему ты сделала это, - сказал он, и его голос звучал сочувственно. Я не хотела сочувствия. Я хотела, чтобы на меня кричали и ругались. – Это был самоотверженный поступок, Милли. Решение настолько непростое для твоего возраста, да и для нашего… НЕ СМЕЙ МЕНЯ ОПРАВДЫВАТЬ! - Я же УБИЛА их! – выдохнула я, до боли сцепляя руки и судорожно поджимая ноги под себя. – Я НАТРАВИЛА на них дракона, чтобы выиграть время ДЛЯ НАС, чтобы МЫ остались живы! – я ничего не видела от слез, и тут, к своему ужасу, я услышала топот – это приближались наши, те, кто ждал у двери. А ЧТО ЕСЛИ ЭТО НЕ ДОЛЖНО БЫЛО СЛУЧИТЬСЯ? ЧТО ЕСЛИ Я НАСТОЛЬКО ИЗМЕНИЛА ХОД ЭТОЙ ИСТОРИИ, ЧТО ТЕПЕРЬ ВСЕ ПОЙДЕТ КУВЫРКОМ??? Меня охватила новая волна паники, впиваясь когтями мне в грудь. - Это решение было принято разумом, а не чувствами, - честно сказал Балин, вставая рядом со мной. Его рука коснулась моего плеча. – Это было решение, достойное лидера. Королевское решение. Ты сделала это, чтобы спасти своих людей. - Ценой сотен жизней! – выкрикнула я, поднимая взгляд. Мое лицо было липким от слез, а голос совсем охрип. Я словно оледенела вся, потеряла всякую чувствительность. - Этого мы не знаем, - сказал Балин. – У драконов есть слабое место, на брюхе. Озерники могут это знать. Будем надеяться.