Крайне затруднительное и непредвиденное путешествие Милли Фурнье

Однажды, когда я была очень маленькая, я нечаянно наступила на новорожденного утенка. Я почти не помню этого, мне было года четыре или, может быть, пять. Так вот, однажды весной я бегала вокруг утиного пруда в местном парке, а вокруг расхаживали свежевылупившиеся выводки утят, путаясь у нас с папой под ногами и сражаясь за хлебные крошки. Я не помню самого момента, когда я на него наступила, я помню, что это ПРОИЗОШЛО и как я была убита горем. Меня охватила тошнота, расстройство, отвращение. Я была маленькая и не понимала, почему утенок вдруг умер, почему он подошел так близко и почему он НЕ ДВИГАЛСЯ. Утка с оставшимися утятами немедленно ретировалась на безопасное расстояние, к глубоководью. Помню чувство вины из-за того, что я УБИЛА ЕЕ РЕБЕНКА. Ее малютку. Папа услышал мои горестные вопли, поднял меня большими, сильными руками и прижал к себе, выронив пакетик с хлебом для уток. Помню, как он меня утешал и говорил мне: «Иногда такие вещи просто случаются…» Но там, в зале, набитом золотом, драгоценными камнями и мифрилом, мне не было утешения. Отец был непреодолимо далеко от меня, все равно что мертв. И снова я оказалась изгоем в группе людей, которые не знали, что со мной делать. Как в былые времена. Я судорожно сжимала руки, когда наши обступили одну из груд золота, слушая Торина. Он прятался за этой грудой, в углу зала, и где-то рядом ошивался и Бильбо, невидимый благодаря кольцу. Они слышали наш разговор, и им повезло, что они остались живы. Мы все это знали, и я видела, с каким облегчением Фили и Кили вцепились в Торина. - Мерзкое чудовище на время покинуло Гору, и сейчас мы должны решить, как действовать дальше, - Торин стоял на вершине золотого холма, поправляя доспехи и глядя на гномов, бродящих по залу в восхищении и изумлении. Его перебил, как ни странно, Глоин. - Разве мы не поможем тем, кто помог НАМ? – сурово спросил гном. – С подачи нашей девчонки жители Озерного города погибнут еще до захода солнца! – он повернулся, посмотрел на меня, и на его застывшем в напряжении лице я увидела разочарование и стыд. - Дракон собирался напасть на город в любом случае, вне зависимости от того, что сказала Милли, - тихо сказал Торин, оглядывая голубыми глазами отряд. – Она выиграла для нас время, которое нам было жизненно необходимо. - Ценой сотен жизней! – не унимался Глоин. Я изо всех сил прикусила себе большой палец, чтобы снова не разрыдаться. Я уже оплакала жизни, которые были на моей совести, и плакать дальше было бы эгоистично. У меня не было ПРАВА плакать, это был факт. Палец болел от укуса, но еще сильнее меня ранили слова Глоина. – Неважно, собирался он нападать или нет, но это ОНА спровоцировала УБИЙСТВО. Это было мое наказание. Выдерживать осуждения, оскорбления, обвинения – справедливые все до одного. Тогда я дала себе обещание драться до последнего, спасти Гору любой ценой и хоть как-то отплатить Озерному городу. ПУСТЬ ОНИ УБЬЮТ ДРАКОНА, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН НА НИХ НАПАДЕТ. ПОЖАЛУЙСТА. ПУСТЬ У НИХ ПОЛУЧИТСЯ. Эгоистичные рассуждения, я знаю. - Хватит! – рявкнул Торин. – Сейчас главное то, что мы теряем время и что мы не сможем уйти из Горы… - Что? – спросил Двалин. – Что ты сказал? Фили подал голос: - Когда я дошел до остальных, мы закрыли за собой дверь, чтобы Смауг ее не заметил. Когда мы ее закрыли, замочная скважина исчезла… - он смущенно умолк. - Мы в ловушке! – нервно воскликнул Ори. – Что если он вернется, куда же нам деваться? - Тогда нам остается только надеяться, что озерники сражаются с драконами лучше, чем мы! – сказал Глоин со значением. Он снова посмотрел на меня из глубины спутанных рыжих волос. Я ответила прямым взглядом, без враждебности и без слез. Мы знали, что Смауг отлучился очень ненадолго, поэтому осматривали зал очень быстро. Гномы набирали пригоршни золота и драгоценных камней и совали их в карманы, не без сожаления бросая то, что не могли унести. Я же бродила между груд сокровищ, спотыкаясь о золото. Я ничего не взяла. - Вот почему ты попросил Бильбо отвести тебя сюда, я знаю! – сказал Балин, склоняясь у огромной кучи золота и изучая ее понимающим взглядом. Позади него стоял Торин и смотрел, как Фили и Кили запускают руки в золото, ничего пока не беря себе, просто ИЗУЧАЯ. ОСЯЗАЯ свой новый дом. Взгляд Торина быстро впился в спину Балина. Я стояла чуть позади, и они меня не видели. - Я знаю, что он здесь! Трор точно описал мне место, где он видел его в последний раз. Он упал в груду сокровищ и потерялся. Я ВИДЕЛ, как это случилось. АРКЕНСТОН. - Если кто-то его найдет, тебе сразу же скажут! – сказал Балин, вставая и поворачиваясь к Торину. Он встретился со мной взглядом и еле заметно улыбнулся и кивнул. Я вздрогнула, ощущая, что меня застукали за подслушиванием, и тоже улыбнулась, хотя и немного дергано. После этого я снова начала прохаживаться по залу, наблюдая за гномами, борющимися со своей алчностью. Кто-то дернул меня за куртку, я обернулась и увидела Кили с горстью золота и самоцветов в руке. Я немного опешила от его сурового, темного взгляда – НА МЕНЯ он ни разу так не смотрел. Я тут же почувствовала себя просто ужасно, и мне снова захотелось плакать. Но я подавила слезы – я леди-гном, я сделана из камня. Я пробормотала извинения, Кили вздохнул и покачал головой, протягивая мне золото. - Это твое! – сказал он, подходя ближе и чуть наклоняясь, как будто защищая меня от внешнего мира, от осуждения, от взглядов. – Твоя доля сокровищ. Бери, она твоя по праву! – я поморщилась, мне показалось, что, если я возьму золото, меня вырвет, и в то же время я поняла, что, если я откажусь, это выльется в скандал. Кили вздохнул и, не дожидаясь моего решения, высыпал золото в мою сумку. - Милли! – он так произнес мое имя, что я напряглась, со страхом ожидая, что он скажет дальше. – Милли, то, что ты сделала… - Я знаю, - перебила я без злости и без раздражения. – Я правда ЗНАЮ. Каждую крупицу за и против, Кили. Честное слово. Он сделал паузу, и я увидела, что его челюсти сжались. - Тогда ты понимаешь, что другим понадобится время, чтобы простить? Подожди, я не закончил! – Кили положил мне руку на плечо и притянул меня еще ближе. – «Простить» - не совсем правильное выражение. Милли, мы все втайне надеялись… нет, не надеялись, но… ДУМАЛИ, что Смауг мог бы полететь в Озерный город и что это выиграло бы для нас время. Твоя храбрость – я позволю себе назвать это храбростью – действительно выиграла нам время. Вместо того, чтобы сначала убить нас, он… - Сначала убьет их, - в лоб сказала я. - …Да, - вздохнул Кили. – Я знаю, что ты не хочешь утешений, но, пожалуйста, не слушай Глоина. Я сам НЕ испытываю энтузиазма по поводу твоего решения, но мы все понимаем, почему ты это сделала. Я не хочу тебя обижать, но гномы сильный народ, и мы обычно не так легко поддаемся на угрозы дракона. Мы бы с ним сразились. Я поняла, куда он клонит, и сникла. Я все еще не ДОКАЗАЛА, что достойна высокого звания гнома. - Я знаю. Потому я это и сделала. Я увидела, как ты побежал вперед, когда Смауг начал угрожать Озерному городу, и я не могла… - я запнулась, и голос мой сбился, хотя я даже еще и не начинала ни плакать, ни даже шмыгать носом. – Я не могу тебя потерять, - хрипло сказала я. – Я понимаю, что нельзя так замыкаться на одном человеке, но если ты погибнешь – я не знаю, что я буду ДЕЛАТЬ, Кили. Я сильная, я независимая, мой идеал – это не кто-нибудь, а сама Бейонсе, но если бы ты погиб… - я снова запнулась, сердито кусая губу. – Так что я сделала первое, что пришло в голову. Кили опустил взгляд. - Я не пытаюсь оправдываться, - сказала я быстро, отчаянно подбирая слова. – Я… Кили закрыл мне рот поцелуем. В зале было только три гнома, да и те бродили на противоположном его конце, и понимание того, что за огромными горами золота нас никто не увидит, принесло мне некоторое успокоение. Поцелуй был нежным, его руки осторожно гладили меня по щекам, откидывая мою голову чуть назад, а он наклонялся вперед из-за разницы в росте. На секунду я забыла об Озерном городе, и, как бы эгоистично это ни звучало, это было облегчением. Это был Кили, и он был моим. Он не соглашался с моими действиями. Он их даже не одобрял. И все же он исподволь успокаивал меня, давая мне понять, что я выживу и что я восстановлю доброе имя. Его слова запали мне в душу, он это знал и хотел, чтобы так случилось. Он хотел, чтобы я знала: он понимает меня, хотя и не будет прыгать от счастья по поводу моего решения. Именно это мне и было нужно. Поцелуй стал отчаянным, прерывистым, руки нервно сжимались, и губы соприкасались короткими рывками. МЫ МОГЛИ УМЕРЕТЬ, подумала я. ОН УЖЕ ПОЛУЧИЛ ОЖОГ, А ТЕПЕРЬ МОГ УМЕРЕТЬ. КАК И ВСЕ МЫ. Я СДЕЛАЛА ТО, ЧТО ДОЛЖНА БЫЛА СДЕЛАТЬ, КАК БЫ ОТВРАТИТЕЛЬНО И МЕРЗКО ЭТО НИ ВЫГЛЯДЕЛО. И Я БУДУ ЖИТЬ С ЭТИМ РЕШЕНИЕМ, И Я ПРОЖИВУ ЖИЗНЬ РЯДОМ С КИЛИ. Руки Кили задержались на моей талии, обнимая меня под курткой, поверх рубашки. Я погладила большим пальцем его по скуле, и он чуть отстранился, так что я чувствовала кожей его дыхание. Его ладонь лежала на моей щеке, а моя – на его. - Тебе не нужно оправдываться передо мной, - сказал он тихо, глядя на меня темными глазами и с еле заметной улыбкой. – Но, Милли, с другими придется проявить терпение. Я сглотнула, с трудом сдерживаясь, чтобы не вернуться в его объятия. С ним было так легко не вспоминать о плохом. - Хорошо, - обещала я. – Я даже… не особо ХОЧУ с ними разговаривать, не говоря уж об оправданиях. Да оправданий здесь и нет. Они знают, почему я это сделала, и это была трусость. Я заблуждалась, думая, что помогаю… Как в кино, меня снова заставили замолчать быстрым поцелуем в уголок рта. И я знала, что он делает это, чтобы успокоить меня, чтобы я перестала горевать и вернулась в строй. Я замолчала и уперлась лбом ему в грудь, так что его подбородок касался моей головы сверху. - Торин с Бильбо ходили искать Аркенстон. Я слышала, как он говорил с Балином, и я думаю, что сейчас они продолжают искать именно его. Кили быстро кивнул, я почувствовала, как его подбородок стукнул меня по темени. - Ой, извини… Мы с Фили догадались. Он… все больше тянется к сокровищам, и Аркенстон – это все, чего он… хочет, – я отодвинулась, с любопытством глядя на него. – Конечно, мы все не прочь поживиться сокровищами. Они наши по праву, и тут так всего МНОГО… - он прервался, сглотнул и отвел глаза от груд золота. – Но Торин… - Драконья болезнь… - тихо сказала я, и Кили сжал челюсти и снова отвел глаза, ища взглядом дядю на другом конце зала. * * * Торин приказал нам подобрать себе доспехи. На глазах у всех он подарил Бильбо мифрильную кольчугу, блестящий светлый металл которой сплетался в тонкие колечки, образуя легкий, искусно сделанный доспех. - Мифрил… - выдохнул Глоин, когда Торин протянул крайне напуганному Бильбо кольчугу. – Очень дорогой подарок, мистер Бэггинс, берегите его, - продолжил он в явном восхищении. Остальные гномы были также поражены видом кольчуги и фактом, что Торин подарил ее Бильбо. – Мифрил добывается гномами, и такая кольчуга лучше любой другой. Это щедрый подарок. Я поверила Глоину, но только потому, что он считался знатоком таких вещей. Я знала, что Глоин был знатным лордом и также не чуждался тяги к золоту и богатству. Как и большинство гномов, если уж на то пошло. Бильбо принял кольчугу у Торина, который скромно улыбнулся. - Спасибо, - сказал Бильбо, рассматривая тонкий, льющийся материал. Его голос звучал нервно, польщено. – Это такая честь для меня, - но в его лице было что-то непонятное, и это заметила не только я. - Она защитит тебя от дракона, - сурово пояснил Торин, и вопрос был исчерпан. Потом мы все разбрелись кто куда в поисках доспехов. Мне, конечно, нужно было что-то легкое. Остальные гномы держались от меня поодаль и не заговаривали. Я оставалась рядом с Фили и Кили, и они помогли мне выбрать доспех. Мы остановились на небольшом нагруднике, который надевался под рубашку, и паре почти одинаковых наручей. Я даже не знала, что это такое, но Фили быстро надел их мне на руки. Он был не так многословен, как Кили, но он тихо сказал: - В трудную минуту нам всем приходится делать то, что должно. Иногда кто-то может посчитать, что мы приняли неправильное решение. Я спросила, было ли мое решение неправильным. Он пожал плечами, наклонился и подобрал отдельно лежащую золотую стрелу. - Скоро узнаем, Милли. Нельзя сказать, чтобы его ответ меня сильно успокоил. Я надела нагрудник, сверху рубашку, поеживаясь от холода металла. Надевая куртку, я подошла к остальным и увидела, что они тоже надели новые доспехи и сейчас надевали куртки на мифрил и другие металлы. Мы достаточно изучили сокровища и нашли, чем защищаться от Смауга. Но у нас не оставалось времени. - Торин, - сказал Бильбо, наш глас разума, Торину, который продолжал ковыряться в золоте. – Мы испытываем удачу слишком долго! Смауг вернется, и пусть даже мы нашли доспехи – когда это останавливало дракона? Надо найти безопасное место, где нам укрыться, где он нас не найдет. После минутного раздумья Торин кивнул с суровым лицом. Я смотрела на него и видела, что у него полные пригоршни золота, но он его не выпускает из рук. - Да, Бильбо. Ты прав. Я не забыл ни расположение залов, ни то, что мы должны быть осторожными. Берите все, что хотите, мы скоро уходим. Но уже через десять минут резкий голос Торина снова разнесся по залу: - Я искал и искал, и другие тоже, но его здесь нет, а я знаю, что он должен быть здесь, Балин! Никто из нас не проронил ни слова. Все прятали друг от друга глаза. Только Фили и Кили быстро, тревожно переглянулись. Торин пришел в негодование от потери Аркенстона, как нетрудно догадаться. СЕРДЦЕ ГОРЫ. Думаю, он с таким отчаянием искал его еще и потому, что в какой-то мере это был бы знак, что он является истинным правителем Эребора и Одинокой горы. Он, а не Смауг или кто-то еще. Вскоре Торин снова появился в поле зрения. Многие из нас продолжали лениво копаться в золоте, а остальные сидели, устало привалившись к грудам монет. - Вперед! Надо найти укрытие! И мы пошли. Мы зажгли факелы от какого-то гномьего приспособления и пошли за Торином в маленькую арку, к которой вели восемь ступенек. Уже на выходе Торин еще раз напоследок оглянулся. Он был единственным, кто это сделал. Мы пошли по коридору, украшенному по стенам золотым орнаментом, похожим на ацтекский. Сама конструкция стен и пола прямо-таки кричала о богатстве и прекрасных архитектурных достижениях, мы все были поражены тем, что было у нас перед глазами. Мы дошли до цели. Коридор закончился, и вскоре от него остался один пол, висящий на высоте сотен футов. Перил не было, а вокруг нас были бесконечные этажи и переходы, ступеньки, двери, испещрявшие стены огромной цилиндрической пещеры. Мы вертели головами, вытягивали шеи, рассматривая стены, пронизанные жилами золота и драгоценных камней. - О, Махал! – выдохнул Оин, еле устояв на ногах, рассматривая молчаливые, мертвые переходы и стены. Свет факелов отражался от золота и тысяч драгоценных камней. Мы остановились, и я услышала, как Торин тихо сказал: - Трон – вот место, где во времена правления моего деда находился Аркенстон, – в неверном свете факелов я увидела зал и трон, который отделял от нас длинный мост. Он был высокий и серый, украшенный какими-то узорами, которые я не могла рассмотреть издали. На какой-то момент мне показалось, что Торин может подойти к трону, но он тяжело вздохнул, и в этом вздохе словно прозвучало: «Еще не время…»