Трилогия о маге. Рождённый молнией.

      Утро 22-го тарсаха Года Голодания.              Хотя их мать из рода мореплавателей, её детей сурово воспитывали в духе модельеров и текстильщиков - никаких кораблей и в помине не было.       Близнецов редко куда вывозили с виллы. Примерно до пяти лет Лариат боялся отпускать Дога в одиночку летать куда-то далеко от виллы, опасаясь, что его съедят грифоны, взрослые фамильяры других магов или всякие ночные хищники типа в изобилии имеющихся на фронтонах и крышах домов оживающий статуй гарпий и горгулий, которыми его запугивала Скарлет. Даже когда сероглазый мальчик вместе со своим родным зеленовато-золотым фэйри-драконом улучшил магию невидимости, то всё равно дальше мили Дог сам ни в какую не хотел летать, а с большой высоты не больно то разглядишь такие детали, как чары внутри вещей. В этом году они с фамильяром наконец-то научились создавать плотные иллюзии, квази-реальных фантомов. Пользуясь этим, Лариат успел дважды, не вызывая подозрений, отправить Дога в район Доков, притворяясь в карете прикорнувшим, чтобы глазами фамильяра увидеть порт и скованные во льдах корабли.       Лариат, чтобы не расстраивать Джаспера, около двух часов спозаранку зачастую просто валялся в постели, фантазируя на разные темы, воображая или соображая, а чаще предвкушая, как в камень-ножницы-бумага разыграет с братом, кто с какой стороны забирается под родительское одеяло. Драконы парили над кроватями, как и знаменитая огненная колесница Леди Алустриэль, одной из Семи Сестёр, избранницы самой Мистры, богини Магии и хозяйки Плетения. Не раз и не два величественные парусники бороздили на потолке океаны вод иль облаков.       После трагедии на двадцатого тарсаха близнецов впервые разделили на расстояние более ширины виллы - даже дальше мили. Мало кто мог заподозрить, что у них от переживаний и разлуки наконец-то пробудится способность ощущать друг друга на удалении, словно у каждого внутри появился некий компас. В этом нет ничего экстраординарного. Многие близнецы понимают свою половинку с полувзгляда, нередко травмы одного отражаются у второго фантомными недомоганиями. Благословение и проклятье в одном флаконе, как говорят мудрые люди, вторя эльфам. Так было у Корина с Коринной, но с приобретением сексуального опыта они научились закрываться друг от друга, а после какого-то разлада вообще порвали. Так есть у Армнидла Третьего с Айлет, но выражено слабо, в то время как Памела и Анджа не только ведут себя одинаково, но и обе переживают боль, которую причинили только одной из них, например, часто колют пальчики без напёрстка или саднят коленки во внутреннем дворике. У Лариата с Джаспером только сейчас образовалась - эмфатическая связь на манер таковой с фамильяром. То ли установилась, то ли всегда была, но заслонялась дракончиками, то ли пробудилась – Лариат не знал.       Джаспер часто завидовал одарённости Лариата и хоть раз на дню чувствовал себя ущербным в сравнении с ним, однако рядом с занудным братом ему всегда было тепло и уютно и не имелось более лучшего помощника в придумывании и установке смешных ловушек на поганых гвардейцев. Каштановый же часто завидовал рыжему за беззаботность проживаемого им детства. И оба имеющих фамильяра редко завидовали старшим или младшим за их мистические ощущения друг друга.       Вообще, как вычитал, вернее, как Лариат услышал от одной из заумных трактатов по биологии, близнецов подразделяют на монозиготных и дизиготных. Повитуха Таррелви лишь знала, что бывают идентичные близнецы – такими у Коринны и Хаскара Второго получились только младшие девочки. А бывают просто двойняшки - братья или сёстры, которые вместе уродились во чреве и внешне лишь похожи, но не одинаковы. Вот одинаковы с лица и пола Памела и Анджа с раннего детства схожи во всём, чувствуют и понимают друг друга, как Текрур и Текрар. Корин с Коринной родились полуэльфами с волшебством в крови, потому и обладали некоторыми способностями однояйцевых близнецов. Но Армнидл Третий с Айлет ничего столь же информативного не испытывали, обладая разными характерами и внешне тоже разнясь. Аналогично обстояло с Джаспером и Лариатом, как считалось из-за мелких отличий черт лица, цвета волос и характеров, но первоначальные ожидания взрослых в части их связи - не оправдались. Имелась! Вероятно, в неактивном состоянии, спящем до кризисного момента. Так тоже часто бывает, если верить художественной литературе.       И ещё кое в чём взрослые ошибались. Они думали, что рыженький малыш спит в кресле, пока они ведут судьбоносный разговор. Но нет. Джаспер впервые смог повторить трюк брата, проникнув сознанием в своего фамильяра. Разз вела себя естественно, тогда как находившийся у неё на задворках мальчик хотел кричать и топать ногами на одни слова взрослых, а от других ему хотелось спрятаться, никогда не слышать и не понимать их смысл – вот когда отличная память сродни проклятью! Измучавшийся Джаспер едва дождался перерыва, напрочь расхотев становиться взрослым, хотя едва ли понял и десятую часть всех речей. У него было полно времени задаться вопросом, зачем же его брат Лариат постоянно делает так?.. За этими умными мыслями он тогда заснул по-настоящему. А на следующий день впервые познал одиночество. Нет, конечно, мама всё время была рядом. Ночью папа перевёз на виллу Деслентир его старшего брата и всех трёх сестёр, но сероглазый близнец – отсутствовал во время столь важных событий для семьи.       И день помнился смутно, и законспирированный переезд в порт плохо запомнился Джасперу, пытавшемуся в одиночку конкурировать со старшими и младшими близнецами за место подле мамули. К концу этого заполошного дня данная пустота стала невыносимой для рыжего близнеца, ещё утром желавшего убить, а потом не сдюжившего разлуки и готового простить адскую выходку Лариата, лишь бы тот вернулся. Увы, немного поумневший и сильно подавленный Джаспер уже ночью на двадцать второе тарсаха осознал, что зря завидовал чувству близости близнецов, внезапно пробудившемуся вместе с Лариатом. Постоянное знание эмоций брата сводило с ума и выводило из себя: Джаспер чётко ощущал отношение к нему, как к маленькому мальчику, и от этого ещё больше злился на Лариата за его выходки, которых не понимал и не принимал, пока брательник не остался один и не нашёл время, чтобы попытаться разжевать свои мотивы – первым объяснится с близнецом.       За неимением опыта общения способом близнецов - получалось не ахти. Лариат, к неудовольствию Джаспера, и в этом деле оказался первым всезнайкой. Его усилиями у них обоих вскоре стало получаться нечто осмысленное.       Спишь?       Нет…       Засыпаешь.       Да не сплю я! Чего пристал?!       Беспокоюсь.       А о маме ты побеспокоился?! Это ты во всём виноват! Ты-ты-ты, уа-ах…       Виноват. Прости.       Не хочу тебя ощущать, ты плохой! Очень… Самый…       Спишь?       Уа-а-ах…       Засыпаешь. Уа-ах…       А сам-то! А сам-то каков?!       Это ты виноват.       Э?       Да-да, я во всём виноват. Прости.       То-то…       Нельзя спать.       Нельзя?       Потеряю тебя.       Чего?       Я заблужусь.       Мы поняли.       Спать нельзя.       Мы поняли.       Спишь?       Ждём. Возвращайся…       Скоро. Я тоже жду.       Грифона?       Нет. Друга.       Все тут…       Другой.       Кого? Кто?       Дружба.       Дружба?       Дружба.       С кем? Кто?       Новый.       М?       Ждём.       Бяка ты!       Полезный.       Полезная какашка?       Дурак.       Поколочу!       Ещё кто кого!       Как обычно – я тебя.       Мечтать не вредно.       Эй… Ты заснул?       Устал, но креплюсь.       Я тоже.       Ночь тянулась бесконечно. Кроме младших сестрёнок никто больше не спал, тягостно ожидая момента - возвращения и расставания. Джаспер крепился. Качка убаюкивала его, но раздражали крики портовых грузчиков, протесты буйволов и ржание тягловых коней. Всё было ново и непривычно - страшно. Лариату тоже было страшно, и, как ни странно, это их общее чувство – роднило и сближало. Только Джаспер был в тесном кругу семьи, а двойняшка – одиноко кантовался на опасном склоне горы, куда оба не раз забирались – в играх царя горы или в воображении. Отплытие почему-то всё оттягивалось – оба близнеца сиднем сидели в ожидании у моря погоды. Только один с семьёй в относительном уюте и тепле, а другой одиноким выхухолем в промозглой ночи – трудно такого ненавидеть.       Спешно начатый законспирированный перелёт в порт Уотердипа совершенно запомнился Лариату, сумевшему поддержать и развить чувство единения близнецов, за этот подвиг сведя к нулю всю свою внутреннюю силу, однако догадавшись убаюкать напрочь утомлённого фамильяра, между прочим, целые сутки глаз не сомкнувшего, верно сторожа сон собрата. За прошедшую ночью, когда роли поменялись, Дог за четыре с лишним часа ожидания Осборна выспался и, как обычно по утрам, наполнялся подвижной бодростью по мере приближения рассвета. Хоть кто-то свеженький и полный сил.       Вместо боевитого аристократа во второй раз Лариата бережно придерживал священнослужитель в чешуйчато-пластинчатой броне церкви Торма. Облетая Гору Уотердип со стороны Побережья Мечей, мальчик вспоминал своё прошлогоднее приключение, когда он подбил брата стырить у Скарлет зелье скорости и напоить им Сату с Зити. Ох как бешено носились кошки по вилле в отсутствие беспокойной семьи, отправившейся в храм Гонда! Вторая порция досталась фамильярам. К сожалению, Раззи так и не смогла полететь в тот раз, зато Дог успел сгонять к рынку и стырить волшебные штучки прямо из ловушки. Кстати говоря, когда у Лариата начало получаться копирование магии путём аккуратного переливания одного из зарядов донорского предмета в доступную древесину вейрвуда, то его фамильяр стал чаще летать для осмотра города и его достопримечательностей. Свобода и корабли не могли не завораживать мальчишку, по мере сил и возможностей оберегаемому от чужих глаз и ушей, а попросту скрываемому как засос под манишкой…       Днём при прекрасной погоде порт полнился морскими парусниками и речными галерами. Лариату нравились и шхуны, и каракки, и каравеллы, а больше всего – гигантские галеоны. В том же куцем словаре Лариат подчерпнул понятия мачты и паруса. Так вот, каравеллы легко вычислялись по двум мачтам с косыми парусами. У каракк имелась одна центральная мачта с гигантским прямоугольным полотнищем паруса, на носу такой же малый, а сзади косой. Каракки напоминали собой проткнутые шпажками рогалики, которые обожала бабуля Амонра, называя «круассанами» - Майси звала их «опарышами». Каравеллы часто выполнялись в пропорциях три ширины к одной длине в шестьдесят футов. Более длинные каракки строились в пропорциях один к четырём и походили друг на друга, как близнецы с разными причёсками. Однако Лариата больше всего завораживали корабли с тремя высоченными мачтами, на которых помещалось сразу по два – и три! – парусных полотнища, не считая носового платка. Эти, как часто прикидывал в уме Лариат, строились шириной тридцать футов на длину в сто двадцать, а один раз Дог даже на сто пятьдесят видел издали – пава!       - Роб, а как называются самые большие корабли на иллусканком? – Задал вопрос малыш, показав рукой. Радостный Дог, устроившийся на затылке грифона, исказил интонации призрачного звучания – кричать в ветер у Лариата не было сил.       - Так и называются – галеоны, - громко и мягко ответил ему в ухо Осборн, которому в святилище Торма помогли отыскать островок смирения и благодати, поразив доселе ненабожного бойца наречением церковным именем - Роб. Исцелил тело и душу – Осборн проникся к Лариату самыми доброжелательными чувствами.       - А почему укатывающиеся корабли забирают с собой воду из порта? – Продолжал интересоваться ребёнок, на миг взявшись за длинный хвост своего фамильяра. Он мог сколько угодно прекрасно думать, как взрослый, но без соответствующих знаний был смешон, по меньшей мере. До сего дня, как про себя оправдывался Лариат, он всё время уделял захватывающей магии, просто физически не успевая поглощать и переваривать все доступные знания – приходилось расставлять приоритеты.       - Корабли уплывают, - поправил взрослый. – Морские приливы и отливы воды происходят дважды в сутки, они определяются положением Селуне, спутницы Торила, ими заведует богиня Селунэ, Лунная Дева Селуне, - терпеливо объяснил неофит Роб, не заморачиваясь вопросом, почему столь умный ребёнок с куском взрослой души не ведает столь очевидных вещей?       Осборн неторопливо правил по дуге, давая вроде как теперь его новому другу определиться с местоположением близнеца и не удивляясь, что его спаситель без всяких артефактов может видеть в сумерках почти так же хорошо и далеко, как днём. Брат Роб оставил в прошлой жизни имя Осборн Силмихэлв, но ещё не привык к новому обращению, благозвучному и кроткому, как казалось новоявленному неофиту, на всю жизнь запомнившему Глас Божий, поприветствовавший будущего клирика.       Лариат и для брата Роба оставался иллюзионистом, опасным и непредсказуемым своей магией. Неофит честно желал бы подружиться со своим благодетелем, пусть со всех сторон это выглядит странным. Для возникновения взаимной приязни нужно побольше узнать друг о друге, а не только вместе пережить несколько коротких приключений. Жизнь рядышком и регулярные совместные тренировки в течении хотя бы месяца поспособствуют зарождению если не дружбы, то взаимоуважению уж точно.       - Роб, но если корабли уплывают, тогда почему все говорят «кататься на волнах» и «волны катятся»? – Недоумевал Лариат.       - Так выражаются боги, - ответил Осборн, терпя гул в шлеме от собственного голоса и задувания стылого ветра.       - Ааа… Наш капеллан как-то кричал подмастерью, что он тупой, как пробка, и если не понимает откровений божьих, то пусть шлёпает греть ласты в рофьих лепёшках. Роб, а тебя не обескультурит вопрос, что такое ласты?       - Это не матерное слово. У нас с тобой пары ног и рук, а у черепах четыре ласты, у тюленей ласты. Ваш капеллан имел ввиду, что у того бездаря вместо ума отросли большие ступни и ему лучше идти пасти рофов, - развёрнуто объяснил молодой человек, со смешенными чувствами подумавший, что если бы не злополучный наём в Тэй, то он вполне мог бы иметь собственного ребёнка примерно такого же возраста.       - А ты знаешь, почему волны катятся?       - А? – Переспросил Осборн, задумавшийся о том, что без испытания Тэем не случилось бы этой судьбоносной встречи с Лариатом, что ему всё равно пришлось бы продлить род, зачав сыновей, из которых бы он сам выколачивал лишние эмоции.       - Почему волны катятся, Роб?       - Не знаю, Лариат, я ведь боец и неофит Торма, а не учёный муж.       - И я не знаю, хотя озвучил не одну сотню книг… Роб, тебе нравится ощущать себя тупым, как пробка?       - Нет.       - И мне. Поэтому нам надо обязательно выяснить, что значит кататься на волнах и почему они катятся, - постановил сверхзадачу взрослый ребёнок, моловший всякую чепуху перед неизбежной встречей с мамулей…       - Сейчас нам надо найти твою семью. Ты определился, Лариат, к какому кораблю лететь?       Вопрос не был праздным. Причалы практически опустели, а в Великой Гавани наблюдалось судовое столпотворение: кто-то стоял на месте, кто-то стремился прочь. Многочисленные мелкие и юркие суда первыми отчалили, выстроившись вереницей между фортификациями на длинном острове Дипуотер и скалистом Стромхэвен. Лариату давно и очень сильно хотелось разглядеть поближе военный галеон Морского Грифоньего Легиона, у которого спереди имелась гигантская металлическая башка грифона с длинным рогом во лбу и лапами по бокам. Но не менее примечательно было ещё одно судно.       Самое крупное из ныне находящихся в Уотердипе, самое длинное и одно из самых высоченных. Сорок футов на сто шестьдесят и на сто шестьдесят, не считая подводной части. Передней фигурой у этого галеона красовалась женщина с четырьмя руками и змеиной нижней половиной тела, уходящего в воду. Двумя огромными вёслами этот наклонённый над водой голем помогал грузному кораблю выруливать с причала. Вокруг судна кружило три больших летучих мыши, нёсших на себе лучников, едва заметных издали.       - Да… Но сейчас нам к той роще, брат Роб. Оттуда открыто подлетим и пройдём через Южные Врата, потом… на виллу Хунаба. Никто впопыхах линьки, как причитает Таррелви, когда мы иногда выезжаем на природу, не подумал о перинке и лотке Раззи, о клубочках Дога, о заветном сундучке сокровищ Джаспера и многом чего ещё, - грустно ответил съёжившийся малыш, сам пожелавший лететь под облаками, а теперь устрашившийся высоты и терзаний ветра с влагой, которая на улицах всего лишь заморосила. – И папуля всегда строчил извинения за меня всей гильдии или Дому, а не только вляпавшимся.       - Я понял, - исполнительно согласился новоиспечённый тормит, разгадав манёвр для нагнетания противоречий вокруг драматического побега патриарха с наследником и смены власти в Доме Хунаба на матриархат. А официально извиняться представителю одного Дому действительно предпочтительно перед высшими представителями другого Дома на глазах у собрания их родичей, а не перед откалывающейся частью, пусть и считающейся пострадавшей стороной. – Учти, Лариат, этот тэйский фантом сможет поднять дополнительный вес с ещё одного тебя, а мой вещмешок полон.       - Угу… - прогудел малец, преодолевая свою скрытную и эгоистичную натуру через доверие к неофиту Робу, достаточно умному и мудрому, чтобы молчать об их приватном разговоре на склоне Горы Уотердип. Стыдно, прямо девчонка-плакса какая-то, а не мужик.       Броненосец в точности выполнил указания. Осборн не слезал с грифона, но заставил его тигриное тело стелиться по земле. У городских врат он без утайки представился братом Робом и из собственного кармана заплатил стражникам положенную пошлину, тройную за ночной проход. Слава богу, передвигающегося спозаранку священнослужителя Торма не стали задерживать, хотя охрана уже была наслышана о разразившемся у вотердевианов скандале и бдела с удвоенной силой. Занавесив лицо забралом, Осборн спокойно взлетел и строго над Высокой Дорогой направился к вилле Хунаба.       - Ты уверен, Лариат? Мне всё-всё им рассказать? – На всякий случай переспросил новоявленный неофит, а то вдруг недопонял чего, мало ли. С этим мальчуганом следовало держать ухо востро! Как бы то ни было, Лариат не дождётся от него слепого подчинения или обожания, чай не обрюхаченная девица.       - «Варьете Короля» Уилла Шаркберри, - угрюмо ответил загадочный малец, осознанно или нет поддерживавший иллюзорные морщинки из взрослого образа халфлинга.       - Прости?..       - Книжка такая. Там убийца сделал перед всей труппой чистосердечное признание, - нехотя пояснил Лариат, сам до конца не уверенный в правильности своих текущих шагов, выходящих за рамки ранее свёрстанного плана действий. Заумное слово «импровизация» обретало свои подлинные черты.       - И?..       - Его не устраивал статус-кво. Пусть бы сплотились и продолжили выступать либо развалились и уступили другим.       - Каков финал?       - Предатель всех сдал. Судачивший народ оценил бесплатное представление и вслед за королём валом повалил в варьете. Второй том я не успел озвучить двеомером, - счёл нужным добавить Лариат. Встреча с роднёй вперёд семьи предвещала для него мучения и траты магии. Он уже на своём опыте убедился, что дрязги невыносимо изматывают и опустошают, словно выжигая изнутри.       - Э-э, волшебница Скарлет имела соучастников?.. – Протянул Осборн, пытаясь получше сформулировать свои мысли.       - Я думаю, милосерднее дорушить Дом, чем оставлять трепыхаться в агонии, - кисло ответил Лариат, словно не услышав вопроса.       - Это… это немыслимо, - поразился Осборн. Брат Роб побоялся обдумать это.       - Разумеется, другие Дома испугаются и не допустят прецедента ликвидации. Так в своё время Лашпул стал Салтлю, из Уфтауэр образовался Ралдегаст, Харпшиелд в Маджарра, а нынешний дом Маерклос вообще дважды переформировывался: до тридцать второго был Домом Меррек, а до тысяча двести сорок восьмого звался Домом Меррекх. Самый свежий пример – Дом Маэрнос, в котором до Смутного Времени числился единственный банкир. Исходя из примеров истории, плешивых Хунаба обкорнают и состряпают нечто цивильное. Вероятно, и Дом Силмихэлв перетряхнут, но не более - тренированные защитники нужны всем и всегда. Так ты расскажешь им, брат Роб?       - Да, - решительно согласился брат Роб, собираясь с честью исполнить священный долг. Понятия «всё» и «чистосердечное признание» имеют существенные отличия, а правда лучше лжи.       Приземлились они не у парадного входа со стороны спящей улицы, а по просьбе подопечного пристроился на балкон Высокого каминного зала на третьем этаже жилого здания, по верхнему периметру украшенного окаменевшими защитницами – горгульями. Это новое помещение соперничало с главным холлом. Будучи сооружённым на месте обычной двускатной крыши, Высокий каминный зал являлся и самым светлым, и с самым высоким потолком – в центральной части металлических стропил. Сюда поднималась парадная лестница, отсюда имелся выход в коридор со спальными апартаментами с собственными санузлами и гардеробными. Основной камин размещался посередине стены, второй был угловым, расположенным у выхода на балкон, достаточно большой для хороводов. Именно в данном зале за причудливо светящимися шторами во всю шло собрание рода, наверняка начавшееся ещё ранним вечером – через считанные часы после внезапного для всех и публичного объявления в храме Гонда о разводе Ивлу с Корином Деслентир и Хаскара Хунаба с Амонра.       Один из изящных резных столов из светлого дерева подчёркивался светящейся жёлтой окантовкой скатёрки, на которой в позолоченных блюдах оставались недоеденные закуски и графины с напитками. На другом столе, со всех боков которого виднелись ручки ящиков, возлежали кипы бумаг и толстые гроссбухи. Чайный столик оказался завален письмами. Кресла, стулья, пуфики - отражали поведение кучкующихся людей, разрозненных и подавленных в ожидании того, как грядущим днём провернутся бюрократические жернова, санкционировав арест одной из главных подозреваемых в организации заговора.       Ключи и пропуски охранных заклятий ещё не успели поменять, потому Лариат без проблем пересёк сигнальный периметр вместе с гостем, не потревожив волшебно-окаменелых стражей-горгулий. Прилетел, однако не стал подражать драматизму бывшего консорта. Потратил время на концентрацию и поглаживания фамильяра для глубокого вхождения в нелюбимое ими обоими взрослое состояние сознания и оповестил о себе, с предупреждающим стуком открывая балконную дверь. Войдя под прицелом разящих взглядов всех собравшихся, Лариат первым открыл рот и произнёс подправленным магией спокойным голосом:       - Здравствуйте, Хунаба. Извините за прерывание. Брат Роб, расскажи всем историю, пожалуйста, а я пока соберу своё и забытое впопыхах.       - А ну стоять! Как вы смеете вламываться и распоряжаться в моём Доме?! – Тут же бурно отреагировала импульсивная женщина. Естественно, она была серьёзно взвинчена, а шоковый предел оказался давно преодолён, чтобы беспомощно застывать.       - Моё имя Лариат, а тормита со мной зовут брат Роб. Ещё раз простите, пожалуйста, но мне срочно надо собрать собственные и оставшиеся вещи моей семьи да отправиться к ним на корабль, - в пояс поклонился мальчик, чей говор мог ставиться в пример. Высокий спутник остался недвижимым за его правым плечиком.       - Никуда ты не пойдёшь, Лариат, - чуть хрипловато настояла женщина, до того говорившая много часов кряду.       Хищница узрела виновника и свой шанс на спасение. Она сделала пару плавных шагов, а Лариат поспешно отступил за ногу упомянутого брата Роба, бронированного доспехами с ног до головы. Ребёнок. Взрослый. Двуличный. Адекватно общаться с Лариатом мог лишь его фамильяр, остальных сбивало с толку. Вот никто и не успел помешать ему вновь раскрыть волшебные уста:       - Я понимаю, почему вы не хотите меня отпускать – сотни тысяч денег! – Обвинительно повысил Лариат свой звонкий мальчишеский голос, левой рукой обнимая фамильяра. Догу не сиделось из-за нестерпимого желания вернуть свой клубок, с которым нагло игрался рыжий Сату со свой зазнобой, дымчато-белой Зити. Успешно воспроизведя чужой трюк по захвату внимания, ранее успешно опробованный на публике в гостях у Дома Силмихэлв, маленький Лариат скороговоркой продолжил:       - Золото от ежеутренней зарядки предметов магией. Сиюминутное восполнение пятидесяти зарядов стоит половину рыночной цены артефакта, а в подполье ценник в тысячу золотых за несколько дней работы. Например, Кольцо Баран продаётся за восемь тысяч шестьсот драконов, а палочка триады Магических снарядов на рынке за три тысячи семьсот пятьдесят золотых - подобных вещей я заряжал от двух до пяти штук каждую декаду несколько лет кряду. Золото от ежевечерних сливов магической эссенции! В прошлом году при её добавлении в зелье лечения средних ран оно начинало справляться с критическими повреждениями – разница в ценниках от пяти до семи сотен драконов. Золото от светящихся жемчужных ядрышков в игральных клубочках фамильяра, которого Амонра со Скарлет при согласии Коринны изготовились убить сожжением дилижанса! Светящийся магический жемчуг для волшебных одежд стоит на Рынке порядка четырёхсот золотых монет, плюс пряжа и нитки на мерцающую вышивку, волшебные ткани и холсты. А ещё Бесследное Море Золота на всякой ненужной алхимии якобы для закрепления магии моего фамильяра, что реально требовалось лишь в первые два года нашей жизни!       Пламенная речь завершилась демонстрацией того самого аналога двеомера постоянных огней, подразделяемого магами во второй заклинательный круг. И чашечка одного из подсвечников с прогоревшей свечой по велению Лариата и Дога вспыхнула ровным рыже-зеленоватым пламенем – примерно в тридцати футах поодаль от юного заклинателя. Как у настольной свечи в отцовском кабинете. Как у символов бога Денейра, более десятка которых имелось в роскошной библиотеке виллы. Как у волшебных канделябров, извлекаемых из свечной кладовки на время праздничных приёмов. Вовремя прекратив подражать Амонра с её драматическими паузами, Лариат постарался продолжить более спокойным тоном, хотя какое может быть спокойствие, когда сломан привычный уклад жизни, а скверно обращавшихся с его семью родичей охота поколотить кулаками и запинать ногами?!       - Итого минимум дюжина тысяч золотых в декаду. Расходы на мои шалости в прошлом году составили тридцать тысяч золотых. Прибыток с меня получается порядка четырёхсот тысяч золотых монет! Поэтому я действительно понимаю, отчего меня на этой вилле держали безвыездно и подземно. И ни медяка ни мне, ни моей семье даже после просьбы патриарху! Терпение лопнуло. Я исполнил свой долг перед родом и Домом Хунаба, перед землёй и небом я свободен! Помешаете эвакуироваться из этой злое*** обители ненависти, то не услышите доклад брата Роба обо всём на тех злосчастных именинах и потому не сможете выбраться из всего этого дерьма, какой шанс я вам запланировал…       - Дьявол, признался! Сам и облил нас говном по уши, сукин ты сын! – зацепившись за последнее слово, обвинительно вскрикнула Амонра. Новоявленная матриарх была взбешена наглой дерзостью, откровенным шантажом и золотым враньём. После сумасшедшей выходки мужа, уже бывшего мужа, она разок сорвалась, устроив погром. Хотелось ещё. Очень-очень.       - Амонра! – Одёрнула её Бистрис, вскочив с подлокотника кресла Раэтара, соблюдавшего субординацию и взглядом пригвождающего автоматона в дизайнерском латном доспехе. – Именно поэтому мой брат и бросил тебя, дура старая!       - Двенадцать минут позора в тот вечер, - одновременно с тёткой вещал набычившийся ребёнок, - ничтожная цена за предыдущие двенадцать лет домашней злобы к моей семье. Что посеяли, то и пожинайте. Прощай, Дом Хунаба. Улетаем, брат Роб.       - Стой, жеребец, не пори горячку! – Почти тут же откликнулся Джап, пока вскидывавшие нос женщины яро прожигали друг друга огненными взглядами. Остальные тоже порядком устали ночь на пролёт выслушивать о том, в какую жопу они все угодили и как теперь из неё вылезать – на золотом подносе лежало официальное приглашение на «аудиенцию» Лордов Уотердипа в полном составе.       - Нет времени – корабль с моей семьёй уже уплывает. Я не грабитель, хочу забрать свою по праву и забытое родными. И спасибо, не утруждайтесь, дядя Джап, а то вашу счастливую семью тоже сгноят до согласия матери искалечить сыновей, - с грустной завистью и едкой горечью всхлипнул Лариат в сторону толстокостного мужика, который был на семь лет старше Хаскара Второго, но детей завёл столько же (с него и брался пример родителями Лариата).       Странно и смущающе слышать подобные речи из уст щуплого мальчика, но если на миг представить его халфлингом, то да, так его проще воспринимать. Деревенский староста крякнул и беспокойно покосился на свою великолепную Арлин, испуганно и жалостливо смотревшую на мальчонку - вместе с брюхатой вторым ребёнком Айрис. Одарив презрением Стурфа, в свои полные двадцать девять ставшего лишь дважды отцом и вроде как дружившего с Хаскаром Вторым с тех двух лет жизни в одной мальчишеской спальне, Джап порывисто зашагал из дальнего от матриарха угла, с кривой ухмылкой говоря:       - Идём, Лариат, мне тоже давным-давно осточертел здешний гадюшник. Я для тебя соберу всё, что ты скажешь, а потом заберу из этого ада своих чад и хоть трава не расти, - решительно заверил добродушный сельский житель, вчера прибывший в город по случаю экстренного сбора всего Дома Хунаба, само существование которого оказалось под угрозой. - Арлин, помоги собраться Зару и Клэр. Бонадз сейчас же и навсегда покидают эту злое*** обитель ненависти, - зло бросил дюжий мужик в собрание Дома.       - Ты не посмеешь!.. – Сердито воскликнула Амонра, смотревшаяся вдовой в своём тёмно-коричневом платье с глянцево-чёрными ленточно-кружевными узорами и без какой-либо подсветки. Удерживающая волосы блестящая чёрная сеточка дополняла этот образ скорби. Дядя Джап же не утруждался веяниями моды, предпочитая экономную практичность.       - Уже шлю на*** твои птичьи права, лживая дрянь, зае***! – Перебил её мужик.       Под испытующими и колючими взорами сероглазая Арлин затравленно глянула на Амонра и опустила голову, лишь несколько мгновений сомневаясь перед тем, как засеменить к перилам лестницы.       - Ещё шаг, и все Бонадз станут голодранцами, - сквозь зубы процедила взбешённая матриарх, угрожая выкинуть на улицу нищими.       Вызревший бунт отрезвил и взбодрил всех присутствующих, хотя более никто не посмел нарушить субординацию и что-либо вякнуть. Конечно же, Амонра волевым взглядом придавила почти всех родственников, чья жизнь в последние годы стала слаще и роскошнее из-за подскочивших прибылей Дома Хунаба, в том числе потраченных на повышение комфортабельности жизни на старой вилле. Младшая сестра бывшего патриарха - Бистис Хунаба с мужем Раэтаром из торгующего амуницией купеческого рода далёкого Агларонда. Их старший ребёнок Стурф с благородной женой Эстефани, белокурой чондатанкой из небогатой баронской семьи, держащей своё портняжное дело в столичном Сюзейле королевства Кормир; их второй и последний ребёнок - Айрис с мужем Ксавьером, поджарым клириком Гонда с религиозно-ремесленным образованием в помощь конструкциям лат тестя и в качестве будущей замены домашнего капеллана Фибона Орнунда. Этот ровесник Осборна во второй раз обрюхативший жену голубоглазый тетирианец очень предвзят к магии, повинной в гибели его родителей; его ныне трёхлетний сын Якоб должен был через три года из детской заселиться в мальчишескую спальню к Лариату с Джаспером вместе с днём позже появившимся на свет сыном Стурфа – Руфусом, а через ещё год второй его сын Сомер стал бы пятым жильцом в комнате. Хедвидж, первенец Хьюберта, дяди Бистис, с женой Сабриной и старшей дочерью Фиванной. Младшая сестра Хедвиджа – Дианна со своим вторым мужем Арнольдом (благородного Эксберта отравили прямо на женитьбе на семнадцатилетней девушке). Маркус Хунаба с благородной женой Лорин – зарёванная кузина Таркаса Силмихэлва жалась к мужу, сожалевшему, что ради грязных дрязг спешно и дорого покинул хлопковое производство в Тетире, хотя их первенец Трелбам искренне обрадовался трём своим младшим братьям. Ну и Арлин с Джапом, которые тоже лишь время от времени гостили на вилле в Уотердипе.       Новоявленная матриарх с причудливой бриллиантовой брошью волевой харизмы нобиля не собиралась за здорово живёшь выпускать вожделенную власть из своих точёных рук в полупрозрачных кружевных перчатках, но у Амонра имелись неочевидные пределы:       - Спасибо, дядя Джап. Не переживайте, за доброту ко мне и бескорыстную помощь я вам подарю шкатулку со своим голубым и синим жемчугом, который я готовил к первому элесиаса. С её продажи Вандам вам хватит не только на покупку тех «конкурирующих брёвен» с мануфактурой на левом берегу Дессарин, но и на модернизацию всех старых механизмов с покупкой перед лютыми морозами в миртуле защищённого Горой Уотердип и доверху забитого едой и семенами хранилища, - щедро предложил не по-детски сложно выражавшийся мальчик, только что публично оскорбивший Амонра отказом поздравлять её с юбилейным пятидесятилетием.       Лариат не знал, какой подарок хотела сделать себе консорт Хунаба, в прошлом году выступая против наследника с его дорогостояще расточительным проектом перестройки виллы, однако Лариат ещё тогда надеялся когда-нибудь помириться с бабушкой, а она вона какой взрывной номер отчебучила – теперь фигушки что получит. Конечно, с продажи шкатулки едва ли удастся выручить сто тысяч даже на аукционе. Но просто грех не воспользоваться подвернувшимся случаем под благовидным предлогом избавиться от коллекции там-сям прихваченного барахла, с которым Лариат экспериментировал тайком ото всех. Мальчик почти ежедневно проводил от часу до двух в кабинете отца, потому знал, как ведутся дела и вскладчину тоже – он вложится в дело и род Джапа Бонадза.       - Зае***, дай две! Гхы, хочешь, усыновлю? – Хохотнул деревенский староста, ставший им из-за женитьбы на родовитой Хунаба. Но у мужика плохо получилось скрыть нервозность из-за магических штучек и баснословной суммы драконов.       - Я люблю свою семью, дядя Джап, какой бы она ни была.       - Сечёшь, - одобрил широко улыбнувшийся мужик, и показал дуре дулю. – Идём, самородок, - сказал он в паре шагов от слишком взрослые речи толкающего мальчика, предложению которого хотелось поверить всем сердцем. Джап так и сделал, оставив ворох вопросов для общения наедине во время сборов.       - Сейчас. Вот, держи, брат Роб, - Лариат обратился к стоявшему рядом неофиту. – Если откровенность о произошедшем на твоей вилле не сдюжит роль щита, то Дог вновь выручит тебя, в миру Осборн Силмихэлв. Я постараюсь управиться за полчаса, - пообещал пацанёнок, мало отличимый от взрослого халфлинга.       - Хорошо, Лариат Хунаба, - кивнул молодой человек, другой рукой сноровисто снимая рогатый шлем, чтобы сразу быть узнанным, не имелось сомнений даже с выстриженной божьей дланью на челе.       Джап опять крякнул, но от слова и дела не отступился, когда коротко пожал руку неофиту, открывшему истинное лицо, официально считавшееся мертвее мёртвого.       - Нет. Просто Лариат, - тем временем возразил Лариат, вновь вынужденный применять магию, позволяющую изъясняться по-взрослому и без эмоций (научился у хелмитов, между прочим). – Лишь урождённая Деслентир кинулась спасать меня, когда Хунаба сковала философия пораженцев. Патриарх Хунаба прилюдно и на официальном приёме отказался от меня, оставив одного у Силмихэлв. Консорт Хунаба организовала предотвращённое мной убийство фамильяров и так же не призвала к возврату своего внучатого отпрыска Хунаба. Наследник Хунаба тоже не требовал вернуть своего ребёнка, по законам Уотердипа несовершеннолетнего и невольного распоряжаться собой. Никто из Хунаба. Хотя естественно, что моя семья собралась вокруг матери, более меня нуждающейся в поддержке самых близких. С патриархом Силмихэлв обо мне говорил патриарх Деслентир, и один только дедуля Арлос ожидал у моей кровати, когда завершатся сутки магического сна. Такие вот пирожки с котятами, как выражается Майси.       - От рода нельзя отказаться, Лариат, - счёл нужным вступиться Осборн. – Ты принадлежишь роду по факту рождения – от этого избавит лишь смерть.       - Знаю, брат Роб, - не стал спорить Лариат, закрывая глаза. Провокатору было всё равно, кто клюнет: – Однако ты не просёк ситуацию. Только что ведь прямо на твоих глазах глава Дома Хунаба предпочла выкинуть своих родичей на улицу, в чем мать родила. Так же и не я отказался, а от меня отказались; не безымянная кровь отказалась, а именующие её люди, представляющие уотердипское структурное объединение «Дом». Те самые люди, которые ни*** не смогли поделать ни с соперничеством божественных покровительств, ни с драгоценным вливанием крови полуэльфа, ни с игом Дома Силмихэлв, ни с присосавшейся гильдией Теневых Воров из Амна, с которыми Скарлет во всех смыслах снюхалась. Я разрубил этот роковой узел, смею надеяться, исполнив отведённую мне роль чудовищного выродка, каким меня и растил Дом Хунаба, а потом публично бросил. Эм, и я ведь реально монстр! Мертворождённый из-за удара молнии, прошедшей по моему хребту и взрезавшей чрево матери. Меня исцеляюще оживила не запоздалая склянка, а магия фейри-дракона, в чьё яйцо ещё до моего зачатия Коринна начала вливать своё эльфийское волшебство, опрометчиво приносимое в жертву ради её так и не состоявшегося принятия в Доме Хунаба. Она поступала так ради первенцев, в итоге отнимаемых от неё перед самым важным этапом созревания личности и тела. Вот и я сейчас заглянул сюда и метаю бисер перед свиньями ради невинных отпрысков, детство и отрочество которых ещё можно успеть сделать беззаботно счастливым.       Заговорив о монстре, Лариат встрепенулся, чешуйками с ноготь мизинца срезая с себя шмотки, оскаливаясь клыками, скрючивая когтистые пальцы и открывая глаза с крупным игольчатым зрачком и расширенной радужной оболочкой, а скальп стал шкурой дикообраза. Таким он мог стать на самом деле, правда, ненадолго и лишь особым способом обращаясь к телесной магии своего фейри-дракона. Но здесь и сейчас - кто и что увидел?! Лариат с громким хлопком соединил ладони в молитвенном жесте и поклонился ошарашенно молчавшим родственникам, пойманным в ловушку заклятья:       - Иллюзии – это дети ума и сердца. Дети – это отражение родителей. Познание самого себя – это бренная жизнь.       Шестилетний Лариат вещал это на безукоризненно книжном общем наречии, но со всеми интонациями магической формулы. Это помогло маленькому магу усилить и расширить действие его иллюзорного кошмара наяву, с которым он в скучные дни прошлого года славно упражнялся на рабочих в канализационных тоннелях. Позже он перекладывал животные иллюзии призрачных убийц из охотничьего арсенала фейри-дракончика на бандитов, шнырявших под землёй близь его виллы или промышлявших воровство на Рынке около красивых леди или аффилированных с Домом Хунаба торговцев.       - Брат Роб, эти мудрости мне рассказали местные книги о магии, о семье, о религии.       Без пауз и тем же тоном счёл нужным пояснить Лариат, одной рукой помогая себе исключить Осборна из целей заклятья, а другой с теми же намерениями указывая мимо Джапа, на полки с собранием копий лучших книг из домашней библиотеки (она запирается, а тут доступ свободный). Когда-то эта коллекция началась с копий семидесяти томов, выставленных в Восточном каминном зале вроде как по случаю возвращения Армнидла Третьего, отгостившего этот срок на вилле Силмихэлв. Позже кое-кто под угрозой «расскажу маме» не только стал по несколько раз в декаду пополнять этот гостиный фонд копиями более взрослых изданий, в том числе из библиотек Зоарстара, но хотя бы раз в месяц применял копирующую молитву непосредственно при Лариате и помогал мелкому шантажисту разучивать двеомеры понимания языков и книжного голоса, озвучивавшего тексты без содержания магии.       - Запомните эти мудрости и не пугайтесь, что все эти люди до нашего отлёта станут выглядеть такими же монстрами, каким каждый воображал меня. Я в этом окружении познал своё семейное счастье, быть может, и у вас случится откровение.       Завершая волшебную речь, юный волшебник с бисеринками пота на висках и лбу вплёл действующее заклятье в двеомер массового изменения себя. Хотя раньше он игрался так только с близнецом и фамильярами, теперь сумел растянуть его на многократно большее число целей.       - Извините, дядя Джап, вперёд, - совсем другим голосом обратился Лариат, повернув лицо к деревенскому старосте от заторможено кивнувшего неофита, вылупившего глаза на зоопарк кошмаров Дома Хунаба. Смешно до слёз…       - Хех, действительно познавательно, - криво ухмыльнулся Бонадз, окидывая взглядом живые иллюстрации к бестиарию Ночного Змея. В конце мельком глянул на себя и взрослого пацанёнка – оба выглядели совершенно нормальными. – Веди, Лариат, - и Джап приглашающе повёл мозолистой ладонью в сторону лестницы.       И действительно направился во след за стремглав побежавшим мальчуганом всё в тех же по-военному простых и удобных одёжках из гардероба халфлингов, состоящих на службе Дома Силмихэлв. Но Лариат кинулся не к лестнице, как ожидал взрослый, а первым делом к одному из стендов, где полки с книгами межевались с великолепными шкатулками, содержащими наборы настольных игр и салонных забав. Собственно, тут на виду у всех Лариат и спрятал ту самую шкатулку из часто используемого магами чёрного залантарского дерева с неликвидным жемчугом, после многих месяцев внедрения магии ставшим идеально шаровидным и с волшебными перламутровыми оттенками - от недоделанного небесно-голубого до обработанного синего, столь идущего большинству Хунаба, включая Амонра. Созданный из роскошной древесины благородного вейрвуда стенд, вдобавок, имел зауженные полки, углублённые иллюзией: от нажатия на третий том энциклопедии путешественника Воло и вторую книгу из собрания сочинений знаменитого барда Перро полкой выше вся конструкция чуть приподнялась и на фут выехала вперёд, открыв полочки, сплошь заставленные удивительно светящимися, переливающимися, мерцающими и даже искрящимися клубочками из разных нитей – стояли даже пузатые колбы с пламенеющими и струящимися нитями. Тут же обнаружился и невидимый мешок. Неведомо как и когда взявшийся клон фейри-дракона стал ловко сбрасывать «в никуда» всё потаённое богатство – Лариат сохранял на память несомненно лучшие и эксклюзивные образцы творчества своего Дога. Принимавший мешок Джап из-за чудовищных иллюзий на людях не мог насладиться рожами удивления, ведь и сам оказался потрясён - все присутствующие точно впечатлялись этому радужному кладезю в никому неизвестном тайнике посередь общедомовой гостиной. Кто бы ещё знал, как Лариат изгалялся, филигранно мороча головы исполнителям, когда заказывал и следил за установкой данного тайника, более таковым не являющегося – ну и пусть! Хотя мальчик пожалел, ведь некогда это был большой-большой секрет для маленькой такой компании, а теперь он раскрыт – без участия Джаспера…       Не обращая внимания на опостылевших родственников, мальчик ринулся к богато отделанной двери за лестницей. Повернув направо и пробежав мимо раздельных туалетных комнат, малец остановился в углу у широкого выступа, соответствующего громаде камина за стеной. Весь выступающий угол был отделан светящимися изразцами, в росписи которых Лариат принимал деятельное участие. У пола, на уровне ярда от него, на высоте стоящих на плечах друг друга мальчишек-близнецов и под самым потолком для доступа кое-кого летающего – целых четыре тайника! Не считая пары ниш и двух потайных дверок, устроенных взрослыми.       Подскочивший со своего места Раэртар, вопреки массовой галлюцинации монструозного зверинца, с крупной рябью всё-таки выдержавшего рассеивающую магию молитву клирика Ксавьера, - присоединился к супруге, исполняя долг регента при юридически состоявшейся матриархе, которую вместе с женой под ручки усадил в роскошное кресло, когда та позорно грохнулась в обморок – сверху на неё со звонким ударом молота о наковальню обрушился свет лечебной молитвы. Гордая Амонра не стала устраивать семейных сцен на потеху Силмихэлв, презревшим почтение к Хунаба, как и у себя на вилле, так и в гостях. Она уже осознала себя матриархом и просто не могла более вести себя импульсивно или необдуманно. Да и стара стала Амонра, чтобы за полутора суток переживать вот уже третий шок, если не четвёртый или даже не пятый по счёту. Сперва эта подстава от наркоманки Скарлет, затем провалился такой шикарный план по ликвидации мерзких дракончиков, беспардонный следователь в круглых очёчечках с оправой из китовой кости, сбежавшие муж и сын со всеми внуками, приглашение на выставляемое на всеобщее обозрение судилище в качестве обвиняемой, открытое презрение к её выстраданному праву на главенство в Доме Хунаба, выставление напоказ её потаённых страхов и подавляющая магическая мощь у какого-то задохлика шести лет отроду!..       Вскорости взявший себя в руки Осборн предпочёл ничего не заметить – в роду этих вотердевианов сложилась далеко не самая напряжённая и запутанная обстановка. Дождавшись внимания к своей скромной персоне, брат Роб, глядя на живо и тепло пламенеющий магией подсвечник, постарался пересказывать свою историю того вечера сжато и отстранённо, конечно, не как на исповеди перед причащением и посвящением в клирики бога Торма. С сакральным чувством близости к богу неофит уже не заморачивался сохранностью солдатского баланса между сентиментальностью и бесчувственностью, свойственной поклонникам Хелма. Ещё брат Роб счёл важным особо остановиться на мотивах Лариата, которые тот высказал на склоне горы в рощице под стенами бардовского колледжа Новый Оламн…       А в это время Джаспер тоскливо сидел на коленях отца и сонно вглядывался в иллюминатор, поглаживая свою милую Раззи. В каюте царила тягостная тишина. Чуть поскрипывали канаты, державшие подвесную койку, в которой вместо халфлинга спали две очаровательные малютки, чьи каштановые пряди кое-кто заботливо спрятал в чепчики с милой детской вышивкой ромашек. Старшие близнецы чуть покачивались в широком двухрёберном гамаке по бокам от мамы, любяще обнимавшей обоих чад. Армнидл и Айлет после устроенных отцом разъяснений приняли трудное самостоятельное решение отправиться вместе с дедушкой и двоюродными братьями проходить обучение у гномов Лантана – добрые боги насильно не арканят в тенета своих религий. Конечно, они подражали авторитету деда и даже сами нашлись с примером Зара и Клэр, которые с шести лет жили и воспитывались на вилле в Уотердипе вместо пригородного села с льняной мануфактурой, принадлежавшей Дому Хунаба.       - Джас, где Лар? – В очередной раз тихонько спросил отец.       - Дома, - грустно ответил близнец и не удержался от смачного зевка.       - На вилле? – Уточнил, в очередной раз поправив растрепавшиеся волосы сынишки.       - Ага…       - Зачем?       - За перинкой и лотком Разз, уа-а-ах, - опять зевнул мальчик, сонно прильнувший к мягкому отцовскому плечу.       - Да, я забыл, Джас, прости, и ты, Раззи, тоже прости меня, - Хаскар Второй погладил псевдо-дракона, заурчавшую кошкой.       Ему казалось, что он столько всего напортачил за минувшие сутки и даже годы, что не хватит и на бесконечность извинений. Отец очень не хотел расставаться с первенцами. Видят боги, Хаскар Второй честно пытался относится к ним, как ко взрослым, когда старался непредвзято отвечать на их вопросы об учёбе, нуждах Дома и рода Хунаба. Приобретённые у Лорда Магии Уотердипа хрустальные шары позволят семье ежедневное общение, но сквозь них нельзя ласково коснуться или поцеловать.       - Сынуля, попроси Лара захватить Зити и Сату, - подала идею мать, отсутствующим взглядом тёршая дырку в досках потолка. Коринна любила, когда кошечка урчала, пока она после обеда лежала на софе, поглаживая Зити и читая эльфийскую поэму на родном языке своей матери…       - Ага, мамуля, - чуть оживился Джас, хотя никогда не жаловал пушистиков, отвечавших задире взаимностью.       - Отличное предложение, любовь моя, - муж не поскупился на комплимент, поддерживая жену в эту трудную минуту, как некогда она утешала супруга, когда скончался Хьюберт – дядя патриарха Хаскара играл роль всеми любимого дедушки. Хаскар Второй про себя отметил очередной свой промах. Во время стремительных сборов у него были иные приоритеты, а потом оба Хаскара, как ошпаренные, гоняли по Уотердипу, срочно обставляя и улаживая дела перед экстренным отплытием.       - Возьмёте их с собой, Ай-Ар? – Предложила женщина в заботе о детях.       - Правда можно? – Подняла личико синеглазая блондинка, жемчужина Дома Хунаба.       - Они ваши с папулей, - тихонько произнёс Армнидл Третий, у которого щёки горели даже сутки спустя. У его двойняшки раньше стали развиваться вторичные половые признаки, и она менее комплексовала по поводу лицезрения обнажённого дяди и мамы.       – Спасибо, мамуля, - искренне шмыгнула Айлет, растроганная подарком. Кошки считались родительскими, но заботились о них старшие близнецы, считая за приживал по примеру волшебных фамильяров. Даже их двоюродные родичи стали подражать, выпросив себе котят на отпразднованное в прошлом месяце день рождение.       – Ан-Па тоже к ним привязались. А мы с Айлет уже взрослые, нам хватит сеансов связи по магическому шару, - сам себя и сестру вновь убеждал отрок, помня не только слова бабули Амонра, но и всемогущего Келбена Чёрного Посоха, вместе со своей женой проведавшего виллу Деслентир вчерашним днём, показавшего в зеркале мирно спящего Лариата и предложившего Хаскару драконью скидку при покупке именно у него связанной пары волшебного хрусталя.       В их каюте вновь воцарилась тишина, хранимая барьерами от топота и криков команды корабля. В умах и душах бодрствующих членов семьи поселились страхи и тревоги. Неизвестность, неопределённость будущего. Оторванность от привычного уклада жизни и знакомого круга лиц. Всё ещё свербящий ужас недавнего прошлого.       Хаскар Второй переключил мысли на то, что если бы близнец Корин не расставался с собственной семьёй, то отчаливающие от Уотердипа приобрели бы лучше фешенебельную яхту для совместного путешествия. А вообще модный подкаблучник являлся такой сухопутной крысой, что ни разу в жизни не ступала на палубу и побаивалась морских путешествий – даже с якорной серьгой-гвоздиком в ушах главу семейства о трёх парах близнецов слегка укачивало. Хаскар Второй видел слишком много несчастливых семей, чтобы дорожить собственной и поступаться личным ради семейного благополучия. Как, например, о сне нагишом и утреннем сексе пришлось забыть, ещё когда мелкий Лариат научился выбираться из кроватки и вместе с братом повадился «досыпать» в обнимку с кем-нибудь из родителей. Запертые двери недолго представлялись препятствием для уникума, однажды откуда-то у Скарлет стащившего колдовское Кольцо Постукиваний и «от громады желания» самостоятельно освоившего его магический двеомер, слава богам, действующий на один замок вместо всех запорных механизмов в радиусе ста пятидесяти футов, как та волшебная вещь.       Коринна вновь вспомнила, как когда-то в детстве мечтала стать блистательным капитаном галеона с серебристо-лунными парусами, проча брату должность угрюмого старпома. И вот появился какой-никакой, а шанс, но… Коринна плыла пассажиркой, а Корин и вовсе отказался от корабельного дела, с предоставленной отцом полной свободы предпочтя тихое одиночество древней и тенистой пущи Ардипа. Арлос, ратовавший за благополучие Дома Деслентир, вопреки ожиданиям сына вместо неодобрения тепло и грустно улыбнулся этому выбору, виня себя за неподобающее воспитание и слепоту: он толкал сына к морю, а того манили леса (и сисястые нимфочки!), и он просто не хотел расстраивать отца.       Вотердевианы редко выбирают религиозную стезю – это серьёзно ограничивает их Игру. Арлос никогда не навязывал детям какое-либо вероисповедание, однако через домашнего капеллана и в десять лет, и в шестнадцать узнавал, не хотят ли близнецы стать священнослужителями Селунэ, небесной покровительницы Дома Деслентир. В те времена Коринна росла пацанкой и хотела носить брючные костюмы, а не жемчужные кокошники и пышные индиговые юбки селуниток. Корина же в детстве и даже в подростковом возрасте часто путали с сестрой, потому он в те времена всячески подчёркивал свою самость и мужественность, парадоксально не желая вступать в преимущественно женское общество церкви Селунэ, чем только походил на свою двойняшку. Возмужание, супружество, отцовство и выпавшие на его долю тяготы изменили мнение Корина, как и Коринна за прошедшие с девичества годы стала более женственной и кроткой, а краткий промежуток пережитой смерти и вовсе сделал из полуэльфа – человека, что не могло не отразиться на резкой смене характера и взглядов на жизнь.       - Джас, где Лар? – В очередной раз тихонько спросил отец.       - Помогает, уа-ах, - широко зевнул мальчик, причмокнув и поёрзав.       - Кому? В чём? – Выдохнул отец, обречённый ждать.       Джаспер неопределённо пожал плечами и продолжил устраиваться поудобнее – долгое и неудобное сидение стало тяготить его. Хаскар Второй поцокал и пощекотал сынишку, мешая заснуть – во сне связь с братом-близнецом ослабнет. Так было у Корина и Коринны. Отсутствовала роскошь рисковать, приходилось мучиться.       Айлет уже тихонько сопела в левый бок матери. Армнидл же прижимался спиной к правому боку и всё никак не мог заснуть из-за странных переживаний и реакций своего тела. Вихрь подростковых соображений то и дело окрашивался сожалением о пропусках вечерних посиделок с семьёй. Неумолимо близилось время расставания. И в итоге мальчик не выдержал и тихонько заплакал, не в силах ни себе признаться, ни, тем более, озвучить своё нежелание по-настоящему и надолго расставаться с мамой, с папой, с младшими братиками и сестричками – с его любимой семьёй. Это недостойное поведение для юноши, как попенял бы дядя Раэртар или дед Хаскар, но Армнидл Третий сейчас ничего не мог с собой поделать. Успокаивающие поглаживания мамули наоборот усугубили плач, от которого даже необычно тихий Джаспер стал всхлипывать, крепко-крепко прижавшись к отцу.       Коринна невольно вспомнила свои слёзы прошлой ночью. Когда муж посередь ночи помчался забирать детей из опостылевшей виллы, она какое-то время навзрыд ревела в своей комнате, так и оставшейся закреплённой за ней. А потом иконописный образ богини Селунэ засеребрился, и женщину озарило - долгожданная…       Дать разрешение на групповое изнасилование и воспользоваться им – две разные вещи. Адриан Деслентир прошёл испытание на временно исполняющего обязанности главы Дома - не стал унижать родную кровь. Шиканув, капитан вместе с офицерским составом вписался в клуб с куртизанками – среди посетителей тамошней оргии нашлись жаждущие бесплатно и невозбранно отыметь симпатичного полуэльфа да ещё благородных кровей. Ещё не все участники карусели насытили и удовлетворили свою похоть, когда Коринна явилась в самый угар и непререкаемо забрала Корина, напоила зельем лечения и увезла на виллу. Вые*** достаточно для развода и достаточно для осознания степени вины с раскаянием, но с обоюдным удовольствием и маловато для психологической травмы и озлобления.       Неожиданно прощённый сестрой Корин без сюсюканий согласился на внезапно, но очень своевременно поступившее от Коринны предложение пройти совместную сакральную инициацию и стать неофитами церкви Лунной Девы. Он сам ушёл и обманом отнял сестру у Селунэ – она сама пошла и брата за собой осознанно повела к Селунэ. Как гласил один из догматов Её церкви: «Доверьтесь сиянию Селунэ и знайте, что вся любовь, живущая под Её светом, должна познать Её благословение». Словно в ответ на обоюдное решение близнецов обратиться к служению Лунной Деве к имению Деслентир подъехала делегация из Башни Плинф, центра селунитов Уотердипа. Они отправились по зову домашней жрицы виллы Деслентир, увидевшей, как потухла звёздочка Коринны. Клирики готовились к печальной службе, но с радостью и благоговением подготовили и провели обряд принятия двойняшек в их церковные ряды.       Разнополые близнецы не постыдились предстать обнажёнными перед незнакомыми и перед родными с близкими – перед ликом самой богини! Оба одновременно и в тесном домашнем святилище Селунэ прилюдно участвовали в священном церковном таинстве Семи Звёзд: прошли омовение в купели, получили благословение, причащение, помазанье, посвящение, одевание, целование. Хоть брат и не привечал особо сестру, он по-своему любил её, поэтому искренне возрадовался, когда почти весь лунный свет высокого благословения богини пролился на Коринну, за всё пережитое озарённую сакральными таинствами жрицы сразу третьей ступени посвящения – словно восполнение некогда утраченного в родах магического дара волшебницы…       Сакральная сила новоиспечённой жрицы теплом объяла Коринну и передалась её сыну бальзамом любви. Прощавшийся с отрочеством подросток порывисто перевернулся на другой бок и обнял мамулю, беззаботно и любяще. Каким же он глупцом был, избегая материнских ласк?!       - Догоняет! – Шёпотом воскликнул Джаспер, когда понял, что Лариат покинул родную виллу.       - Слава Селунэ, - облегчённо выдохнула усталая Коринна.       - Наконец-то, - вторил ей муж.       Он воспользовался шансом отлучиться по нужде, заботливо осведомившись да прихватив и старшенького, неохотно давшего себя вытащить из кровати, но в одиночку всё равно бы не решившегося покинуть каюту. Завозились и младшие близняшки, умилительно обнимавшиеся во сне. Но их попозже сводила мама.       Лишь спустя час фантомный грифон нагнал отставание. Вопреки ожиданиям некоторых, Лариат, едва увидев мать живую и здоровую да в великолепном наряде жрицы Селунэ, сразу разрыдался в три ручья и был передан с рук на руки. У Джаспера пропало всё желание накостылять паршивцу, поэтому он отложил экзекуцию и попросился к мамуле на гамак, где провожаемые старшие близнецы уступили место средним. К сожалению, вся эта возня оказалась неуместной.       Исповедь убийцы… Третья для него за эту ночь. Слушали все, кто был на именинах, а также их родственники, кроме младших девочек, которые остались в соседней каюте на попечении Майси, чуть ли не со слезами напросившейся в это плавание. Неожиданный рассказчик и неприятные откровения были выслушаны стоически. Честная история от первого лица вызвала двоякие реакции у предвзятых слушателей.       - А ваш бог простил вас? – С негодованием рыкнул Корин, когда вставший на колени Осборн попросил прощения у его сестры.       - Я… обратился к Торму несколько часов назад. Не за прощением, но с клятвой быть защитником с умом и сердцем, которое очерствело у Хелма. Не в служении Верной Ярости продал я свой долг и честь за возврат к здоровому образу жизни, но в следовании Его заповедям мне показали и я узрел путь искупления перед землёй и небом. Я грешен перед Коринной Хунаба и всеми вами. Пожалуйста, позвольте мне с долгом и честью заслужить Ваше прощение… - брат Роб кое-как сложился в три погибели, левую руку оставив при себе, а правую протянув вперёд ладонью вверх и удерживая её на весу.       Осборн жаждал вопроса о том, кто надоумил его на путь истинный, но его не последовало. Он так и находился застывшим в этой позе, когда Коринна молча вышла из каюты, неся Джаспера на руках и не притронувшись к Лариату, вцепившемуся в её юбку жрицы Селунэ. Самый главный виновник глотал слёзы и был не в состоянии выговаривать ни слова, одарить утешением его никто не соизволил, словно вычеркнув за жуткую провинность.       Когда эти трое ушли, Корин с презрением и злостью топнул по руке, пришпилив каблуком к полу, но большего не смог себе позволить при оставшихся детях. Кроме него больше никто не бил подлеца.       Брат Роб так и смотрел в потёртые доски пола, протягивая растоптанную руку дружбы, когда мимо него ходили, задевая намеренно или случайно. Вскоре в углу этой каюты сгрудилось несколько человек, и занимавший высокий сан клирик из церкви Гонда наконец-то свершил молитву, прося Господа своего возвратить его и пасынков в храм божий: телепортировал с собой бывшего патриарха Хаскара, разведённых Корина с Ивлу, две пары близнецов, допущенных до взрослого разговора по просьбе его инициатора. Осборн счёл, что и его прихватят с корабля, оставив непрощённым. Однако вспышки света и сакральной магии миновали неофита Торма, оставив одного в каюте.       Коринна уложила Джаспера в ранее занимаемый девочками гамак. Не будучи жестокой, она сама подняла и Лариата, но так и не взглянула ему в лицо, укладывая к близнецу. Коринна по-прежнему считала, что фамильяры повинны в превращении её детей в монстров, но признала свою вину в том, что избрала лёгкий путь вместо материнской доли по совместной с мальками борьбе и предотвращению необратимых уродств. И что ещё в тот вечер уходящего Года Штормов Молний не смогла ни убить этих двух чешуйчатых тварей, ни отогнать их прочь от своих новорождённых двойняшек. Чмокнув Джаспера в лобик, Коринна зашторила иллюминатор и окна на палубу, мельком глянув на устроившуюся в углу Разз – Дога она даже не ощущала, но знала, что он где-то здесь. Когда мать вышла, кроме её средненьких близнецов и их фамильяров в этой каюте больше никого не осталось.       Дело было невпроворот. Чтобы продержаться первый и самый трудный день на галеоне до самой ночи, супруги распили зелье бодрости. Более не желавшие спать девочки остались на попечении Майси и Гедува Дувега, взятого в качестве языковеда – уже имевший человеческих внуков потомственный полуэльф после свершения вопросительной молитвы своему богу Денейру успел подбежать к трапу до отчаливания. А неофит так один в пустой каюте и склонялся в три погибели, не давая своей дрожащей руке дружбы безвольно опуститься на пол…        (Иллюстрации к главе с 032 по 041)