Терновая корона

Изабель казалось, что она живет в спальне, Эдвард был неутомим, и первые три дня девушка света белого не видела, хотя сейчас за пределами постели было слишком холодно, и она была не против оставаться в жарких объятиях мужа. Каждый вечер в замке устраивали балы, представления, соревнования, а Эдвард зачастую сетовал, что для королевской охоты не сезон, все боятся отморозить свои хвосты. Коронация была назначена на следующую неделю, очевидно, Эдвард хотел показать силу этого союза соседям как можно быстрее. На торжество были приглашены сотни гостей, и для Изабель уже сшили царственное красное платье, расшитое драгоценностями и золотом. И пусть Иззи всегда мечтала стать королевой, сейчас она об этом совершенно не думала. Да и как вообще о чем-либо можно было думать, когда Эдвард крепко обнимал ее обнаженное тело под одеялом, а его размеренное дыхание щекотало шею. Она ловко выпуталась из его объятий, король, не открывая глаз, перевернулся на спину, закинув одну руку за голову, продолжая спать. Утро четвертого дня ее брака уже наступило. Изабель улыбалась, разглядывая его крепкое красивое тело, и дыхание ее то и дело прерывалось. Девушка все еще не верила, что это происходит с ней. Иззи улыбнулась, проводя подушечками пальцев от его груди до пупка, замирая, когда гладкая кожа чередовалась шрамами, полученными в сражениях. Ее смелый муж... Пресс Эдварда напрягся под ее прикосновениями, и мужчина сладко замурчал, губы короля изогнулись в улыбке, Иззи хихикнула, касаясь губами изогнутой полосы на его ребрах. — Откуда этот шрам? — спросила она шепотом, ложась рядом, убирая волосы с его лба. — Похож на восточную изогнутую саблю. — Битва под Алой рекой, — сонно пробормотал он. — Мне было четырнадцать. Моя первая в жизни битва. Отец взял меня с собой, дав матери клятву, что я не стану сражаться. — И он нарушил клятву? Отправил ребенка на поле боя? — Мне хотелось побед, — его руки снова сомкнулись на ее теле, прижимая к себе. Горячие губы коснулись шеи девушки, и Иззи прикрыла глаза. — Славы, рукоплесканий. Я сбежал от охраны прямиком в гущу событий, — он говорил об этом с улыбкой, с удовольствием предаваясь воспоминаниям. — Мое первое настоящее ранение. — Говоришь как о первой настоящей любви, — Изабель рассмеялась, а Эдвард переплел их пальцы. — Моя первая настоящая любовь сейчас со мной. — Сейчас и всегда, — добавила Иззи, стараясь ближе прижаться к нему спиной. Изабель казалось, что она никогда прежде не видела столько народа, как на своей коронации. Ее встречали с радостью, кланяясь едва ли не до земли, кричали, что она их спасение от бедности, голода и других невзгод. Иззи же думала, что у нее не осталось больше украшений, которые она смогла бы сейчас вот так просто отдать. Коронация проходила в замке, в тронном зале девушка преклонила колени, Изабель не боялась, совершенно не боялась происходящего, это то, для чего она была рождена. На безымянный палец правой руки ей надели большой королевский перстень с ярким синим камнем, золото, обрамляющее его, напоминало крылья хищной птицы, изображенной на гербе Севера. Иззи подняла взгляд, и дыхание у нее вдруг перехватило. Взгляд девушки загорелся, в руках священнослужитель держал ее корону. Изабель прикрыла глаза, сосредотачиваясь на своих внутренних ощущениях, на доле волнения, предвкушения и нарастающей внутри силы. — Именем Великого Северного Ветра, да славится королева Изабель Великодушная. Сердце замерло в груди. Она улыбнулась, чувствуя, как в торжественной тишине этот голос отталкивается от стен замка и разносится по помещениям, коридорам и залам, а также за их пределы, просачивался сквозь стены, растекаясь по всему Северу. На голову девушки возложили тяжелую большую корону, под ее весом Иззи едва могла прямо держать спину. Она сочеталась с короной Эдварда, повторяла ее узоры и украшения, однако была чуть меньше размером. Изабель поднялась на ноги и медленно, как и требовалось, подошла к соседнему с Эдвардом трону. Король занимал свой, смотря на любимую жену с нежной улыбкой. Едва Иззи заняла предназначенное ей место, зал взорвался сотней незнакомых ей голосов. — Да здравствует королева Изабель Великодушная! Да здравствует королева Севера! Она смотрела на свой ликующий народ, и сердце трепетно сжималось от счастья. Она стала королевой Севера. Бал и пир для Изабель прошли, как в тумане, люди, подарки, музыка, постоянно сменяющиеся блюда, а мысли только о собственном триумфе, победе над самой собой, над обстоятельствами и всеми врагами... Как сильно она выросла с того дня, как узнала, что вынуждена будет покинуть родной дом. — Ваше Величество, — мужчина, подошедший к ней в большом зале, низко поклонился. — Лорд Стэнли, — Изабель вежливо улыбнулась. — Не знала, что ко двору вновь прибыл посол с Юга. — Установившиеся дипломатические отношения предполагают посольство, — он понимал, как не любят его здесь, на Севере, и Изабель искренне было его жаль, лорд Стэнли помнился ей верным южанином и хорошим человеком. Сам он был возраста довольно солидного, с поседевшими длинными волнистыми волосами, всегда с иголочки одет и до сих пор оставался галантным кавалером и заядлым холостяком. — Рада Вас здесь приветствовать, милорд. Надеюсь, Ваша работа будет продуктивна для обеих сторон, — она должна показать, что не станет сотрудничать с Югом. Теперь ни при каких условиях. — У меня письмо для Вас от дяди, — чуть тише сказал он, заставив девушку замереть на месте. Она не получала вестей от Феликса целую вечность, а он, вероятнее всего, знал обо всем, что с ней происходит через Мэри. — Сейчас я поцелую Вашу руку, передавая его, а вы спрячьте под рукав платья. Прочтите, когда будете одна, а затем сразу же сожгите. — Я поняла Вас, — миловидно улыбнулась Иззи, протягивая ему руку для поцелуя. Заветная бумага была у нее. Оставалось лишь уединиться и прочесть его. Моя милая Изабель, Как же я рад возможности, наконец, написать тебе полноценное письмо. И как жаль, что ты не сможешь ответить. Никогда не пиши мне о плохом, здесь на Юге о твоих неудачах никто не должен знать. Да и о хорошем лучше не пиши, к сожалению, любое твое письмо непременно прочтут, смысл извратят и пустят по ушам народа. У твоего старика все по-прежнему, женой не обзавелся, хотя пылко влюблен. Но как ты любишь говорить, для меня это словно простуда — проходит быстро. Ты добилась многого. Я думаю, всего, о чем мечтала. Любовь и власть. И всего одним ударом. Я тобой горжусь, племянница. Но помни, это все так легко потерять. У тебя есть враги, хотя ты их возможно не замечаешь. У тех, кто добился любви и власти, всегда есть враги. А потому даю тебе совет: пока король все еще пылко в тебя влюблен, заставь его сделать тебя равной ему правительницей, даже если сама не видишь в этом большого толка. Просто сделай, как я говорю. На Юге дела обстоят плохо. Голод, болезни, страх. Народ бунтует, его давят силой, много крови. Король болен, Изабель. И я в исцеление его не верю, а потому трон скоро займет твой жестокий старший брат. Его жена уже беременна, поэтому советую тебе так же поторопиться с этим, дабы укрепить собственное правление. Помни, Изабель, как бы сильна ни была твоя обида, Югу и Северу нужен мир. Людям нужен мир. Мне нужен мир. И мир нужен тебе. Мир — процветание твоих будущих детей. Борись за него. А лорд Стэнли тебе в этом поможет. Чем дольше мы будем оттягивать войну, тем лучше для нас для всех. Всегда твой, Феликс. Эдвард всегда оставался ночевать с ней, не возвращаясь в свои покои, и в его объятиях Иззи чувствовала себя в полной безопасности, будто временно затихшая вражда Севера и Юга ее не касалась, будто паутины, что плели за её спиной враги, ей были не страшны. Однако жизнь продолжалась и за пределами ее спальни, как бы горько от этого ни было. — Зима сковала Север ледяными стужами, Питер, — Изабель покачала головой неодобрительно. — Я бы посоветовала тебе одеваться теплее. Мальчик вытянулся, стал шире плечами, и в глазах его теперь горел не детский огонек любопытства, а настоящая смелость. Обучение военному делу явно шло Питеру на пользу, и теперь юный южный принц куда более напоминал Изабель их дядю Феликса. — Я стану похож на квашню в этих мехах, — он рассмеялся. — И не отражу ни одного удара на уроке фехтования. — Это лучше, чем умереть от холода. — Я бы не был так уверен, миледи, — он галантно поцеловал тыльную сторону ладони сестры, вежливо поклонился, и затем, развернувшись на пятках, побежал прочь. Изабель лишь покачала головой, не сумев сдержать улыбку: она была горда Питером. — Мальчик растет так быстро, — голос Ричарда до сих пор заставлял ее вздрагивать. А он как всегда подкрался незаметно, не оставляя ей возможности избежать диалога. — Рада, что Вы в добром здравии, милорд. Слышала, Вас одолела простуда, — Иззи мило улыбнулась, умело уводя тему от брата, и Ричард в ответ неодобрительно сверкнул глазами. Этот человек стремился оградить себя от любых слабостей, начиная от болезней, заканчивая привязанностями к людям. А потому любое упоминание о том, что он тоже простой смертный, выводило его из себя. Однако мужчина мгновенно взял себя в руки, проигнорировав выпад Изабель. — Прогуляемся? — он указал рукой в сторону заснеженного сада, и девушке пришлось согласиться. Иззи легким жестом приказала фрейлинам остаться в замке, давая ему возможность остаться с ней наедине. Холодный воздух прожигал легкие, а пальцы на ногах быстро замерзли. Снег хрустел под подошвами, и Изабель ловила себя на мысли, что этот звук ее успокаивает. Тонкие голые ветви деревьев низко склонились под весом укрывавшего их снега. Пахло свежестью и морозом. — Говорят, южный король слаб. А благородный наследник престола и твой любимый брат — мертв. Следующий на очереди Джеймс, слывущий настоящим тираном. Несколько секунд Изабель молчала, пытаясь осмыслить его слова, но так и не поняла, для чего он завел разговор о ее родном крае. — Люди много чего говорят, Ричард, я спорить не стану. Не понимаю только зачем ты говоришь со мной об этом. — Возможно, просто так? — он улыбнулся. — Ты ничего не делаешь просто так, — Изабель покачала головой. — Я хочу видеть Юг под властью Севера. И состояние смуты, когда король-слабак сменен королем-тираном — лучшее время для захвата. Девушка выслушала колкие обидные слова об отце и брате спокойно, ни одна мышца не дрогнула на ее лице, хотя инстинктивное желание защитить семью выжигало дыру в ее груди. Однако ее отец действительно показал себя слабым правителем, не имевшим ни таланта, ни интереса к правлению, и неизвестно, что было бы с Югом, если бы не ее мать, нашептывающая нужные слова ему на ухо. Джеймс же был жестоким и самовлюбленным недальновидным глупцом, и это не сулило Югу ничего хорошего. А потому каждое слово Ричарда было правдой. — Мужчины всегда так отчаянно хотят войны. — Война делает нас по-настоящему живыми, миледи. — Или по-настоящему мертвыми, что и происходит с большинством, — отрезала Изабель, а затем, наконец, посмотрела в его холодные зимние глаза. — Чего ты от меня хочешь? — Мне нужна твоя поддержка, к сожалению, большинство советников отвергли мое предложение начать новую военную компанию, — презрительно фыркнул он. — Я не имею влияния ни на кого из членов совета. — Это не нужно, если ты имеешь влияние на короля, а ты имеешь, — он ядовито улыбнулся, будто то, что они делят постель — было чем-то постыдным. — Убеди Эдварда пойти на Юг войной, поверь, он сможет вдохновить свой народ на победу. Иззи молчала. Она могла уговорить Эдварда начать войну: это бы принесло ему славу, власть над объединенным королевством, и она могла обосновать свое желание завоевать Юг местью, а король был так пылко в нее влюблен, что пошел бы ради нее на всё. Но она помнила слова Феликса, они отпечатались где-то у нее в сердце: им нужен мир. Реками крови не смоешь боль прошлого, не докажешь ничего семье, что так безжалостно продала ее. И что будет, если они действительно завоют Юг? Так ли легко южане сдадутся северному королю, даже если за ним будет стоять их любимая принцесса? А если война станет лишь началом кровопролития, если за ней последуют народные восстания? И что Эдвард сделает с ее матерью, ее братьями, с ее племянниками, что вот-вот родятся? Неизвестно, что хуже: вечный плен или смерть, ведь они всегда будут угрозой правлению их династии. Страшные картинки пронеслись перед ее глазами, и холод прошелся вверх по позвоночнику. Нет, она не начнет войну. Феликс прав, ей нужен мир. Мир нужен ребенку, которого она носит под сердцем. — Я не стану внушать что-либо королю, — сказала она тихо, все еще мысленно не сумев отойти от страшных сцен, что нарисовало ее воображение. — Что? — он усмехнулся, мгновенно развеивая дымку у нее перед глазами. — Девочка, я посадил тебя на трон, и ты… Она не дала ему договорить, глаза девушки буквально засветились яростным пламенем южного солнца, она будто бы стала выше, свирепее, жестче в одно лишь мгновение. — Я не твоя марионетка, — громко процедила она, смело смотря в его глаза. — Я — королева Севера, и ты не будешь указывать мне сейчас или когда-либо! — она сверкнула глазами прежде чем развернуться и уйти от него прочь. Ричард смотрел ей вслед, не моргая, высоко приподняв подбородок. На его губах застыла полуулыбка, и пусть злость жгла сердце мужчины, ее сопротивление было для него забавным. Он добьется своего так или иначе, с девчонкой или без, он получит Юг. Внутри нее будто бы взорвался фейерверк, это были нотки эйфории, ведь несмотря на весь свой детский страх перед Ричардом, она смогла поставить его на место. Стоял он за ее спиной во время пути к трону или нет, в первую очередь это была ее заслуга, и если он думал, что сможет манипулировать ей — он ошибся. Феликс просил мира, и Изабель поклялась себе обеспечить его. Феликс уверял, что безопаснее всего будет стать равной Эдварду правительницей, и юная королева верила дяде. Мир и Власть. Ей нужны были мир и власть, и теперь Изабель было что предложить взамен. Девушка улыбнулась сама себе, и её тонкая рука нежно коснулась собственного, пока еще плоского живота. Гвардейцы, стоявшие около тяжелых дверей, расступились, и когда ставни распахнулись, Изабель увидела мужа. Эдвард сидел за своим столом, читая документы, которые ему учтиво подавал его секретарь. — Ваше Величество, — он поклонился Изабель. — Кристофер, — она вежливо улыбнулась. Эдвард смотрел на нее с интересом, жестком руки он попросил всех выйти. Комната мгновенно опустела, и они остались вдвоем в огромном кабинете, наполненном дневным светом. — Доброе утро, муж мой, — она кокетливо улыбнулась, присев в шутливом реверансе. Эдвард встал из-за стола, он смотрел на нее, склонив голову на бок, и в его взгляде танцевали чертята. — Уже почти полдень, дорогая, — он усмехнулся, а Иззи лишь пожала плечами. — Не моя вина, что ты ушел так рано сегодня, — Эдвард медленно приближался к ней, Изабель смотрела на него вызывающе, улыбаясь. — Государственные дела, — его руки легли на ее талию, мужчина потянулся за поцелуем, но девушка положила указательный палец на его губы, останавливая. Эдвард оставил поцелуй на ее коже, Изабель улыбнулась более нежно, чем прежде, а затем прильнула к нему всем телом, обнимая. Король удивился такой быстрой смене настроения, но тут же прижал жену к себе. — Все в порядке? — Да, — ответила Иззи, вздохнув. Он гладил ее по голове, убаюкивая, и она не могла перестать улыбаться. — Мне нужно кое-что тебе сказать. — Я слушаю, — он насторожился, Изабель приподняла голову, заглядывая ему в глаза. Как же она любила его глаза цвета летней травы. — Почему ты так хмур? — она нежно погладила его по щеке. — Ты пугаешь меня, — мужчина позволил себе улыбку, но взгляд его остался серьезным. — Я? Пугаю? — Изабель расхохоталась. — Тише, — он привлек ее ближе к себе, прошептав это ей в губы. — Не то весь мир узнает, что король Севера боится своей жены. — Говорят, женщины в положении становятся свирепыми. Быть может, твой страх оправдан. Тень осознания мелькнула в его глазах. Он на мгновение замер, а затем, видя, как она улыбается, поглаживая свой живот, покачал головой. — Изабель! — он поднял ее на руки, кружа по комнате. Иззи громко засмеялась, крепко ухватившись за его плечи. — Любимая, — он нашел ее губы своими, мягко поставив девушку на землю, а затем опустился перед ней на колени, бережно касаясь обеими ладонями ее платья. — Это точно? Он не верил. Слишком долго он жил в браке, в котором надежды на наследника рушились одна за другой. А сейчас Изабель стояла перед ним такая счастливая, воздушная, словно сотворённая из летних облаков. — Я не говорила, пока не убедилась в этом окончательно. Я беременна, Эдвард. Я ношу твоего ребенка, — выдохнула она, и он припал губами к ее животу, крепко, но бережно обнимая Изабель. — Я самый счастливый мужчина на земле! Боже, Изабель, я никогда еще не был счастливее. Завтра будет пир, такой, каких еще не видел Север, я хочу, чтобы об этом знал весь мир! Я так тебя люблю. Сегодня она позволила ему быть просто будущим отцом. Завтра Эдвард вновь будет королем, и она сделает всё, чтобы его мысли вторили ее. Их дитя должно родиться в мирное время, оно должно жить и расти в безопасности. И пусть ей было жутко думать, что ребенок внутри нее — способ достижения цели, именно он делал Эдварда абсолютно перед ней уязвимым.