Терновая корона

Пришло время платить по старым счетам. Двор во главе с Эдвардом удалился на трехдневную охоту, и Изабель, оставив Софию с нянями и кормилицей, переодевшись в самое неприметное свое платье, накинула на себя черный плащ. Едва тьма сковала северные земли, ее лошадь стремительно поскакала в сторону деревни. Бордели — не место для королевы, да и будучи принцессой Иззи никогда не доводилось бывать в таких заведениях. Однако публичный дом, который открыла на Севере Мэри, получив от Изабель большую сумму денег как подарок за оказанные услуги, оказался лучше, чем девушка могла представить. Никакой вульгарности и пошлости, никаких пьяных в стельку простолюдинов. Да, громкая музыка, да, пьяный смех, да, девушки, одетые куда более откровенно, чем диктуют правила приличия. Большинство людей носили маски, находясь в общем зале, где подавали приличное вино и закуски, очевидно, дабы оставаться инкогнито. Атмосфера в доме была приятной, ремонтные работы проведены со вкусом, согласно последней моде, и приглушенный свет свечей придавал происходящему таинственности и шарма. — Ваше Величество, — Изабель проводили в личный кабинет Мэри, находившейся на втором этаже. Едва слуги скрылись за закрытыми дверями, она поклонилась. — Прекрати, — Иззи стянула с себя темный капюшон и раскрыла объятия, подходя к старой знакомой. — Прости, что не смогла появиться раньше. Мэри не изменилась за время их разлуки, она была все так же притягательно красива, и под ее кожей как всегда бурлила страсть. — Я наслышана о твоем плену в постели, согретой королем Севера, — Мэри рассмеялась, и если раньше такие разговоры вгоняли Изабель в краску, теперь она лишь улыбнулась. Они стояли друг напротив друга, держась за руки, будто не могли наглядеться. — Ты стала такой взрослой, Изабель, такой красивой, — Мэри покачала головой. — Стала женщиной. — Зато ты ни капли не изменилась, — сладко пропела Иззи. — Хочу всю жизнь оставаться молодой и красивой, как ты. — Мне жаль твоего отца, — они сидели на софе, Иззи оставила вино и фрукты нетронутыми, а Мэри изрядно приложилась к графину со сладким красным напитком. — Он был хорошим человеком. — Он был мягкотелым мужчиной и плохим королем, — отрезала Изабель. — И пусть мне жаль его как отца, как человека и правителя — нет. В любом случае сейчас надо думать о том, что на трон сел мой жестокий недальновидный брат, и его женушка подарила ему сына, пусть и, как говорят, слабоумного. — Ты говоришь как истинная южанка, — Мэри пьяно улыбнулась. — Цинично, но правдиво. Ты похожа в этом на свою мать. Изабель усмехнулась. — Только с тобой я могу быть истинной южанкой. Заметь это кто-то из северных лордов, мне не сносить головы. — Северяне тебя обожают, ты единственный член королевской семьи, о ком хорошего говорят больше, чем плохого. — Только пока я идеальная королева и идеальная жена, — Изабель решила сменить тему, а потому оглянулась вокруг себя. — Здесь все прекрасно. Ты молодец. — Для борделя действительно довольно прилично, — Мэри прыснула от смеха, а затем сделала еще один большой глоток вина. — Я не думала, что мы еще когда-то увидимся, Изабель. — Я не забываю своих друзей, Мэри, — Иззи взяла ее за руку, трепетно сжав. — Без тебя я бы не была той, кем являюсь. Мэри покачала головой, внимательно изучая ее лицо. — Стала. Без меня, без Феликса, без Ричарда. Так или иначе, ты стала бы королевой, это в твоей крови. Иззи решила умолчать о том, что Ричард считает ее обязанной ему всем, а также требует войны с Югом. Кто знает, с кем Мэри ведет дела? Как бы то ни было, интересы Севера Изабель сейчас важнее Юга. — У меня кое-что есть, — Мэри сама прервала затянувшееся молчание, встав с места слишком резко, а потому чуть пошатнулась. Изабель наблюдала за ней с улыбкой. Женщина взяла со стола вскрытое письмо и протянула его Изабель. — Это от Феликса. — Вы поддерживаете связь? — Сейчас, когда у меня вновь есть приличный доход, и я удалена от двора, это стало намного легче. — Что вас связывает? — Кажется, это называется дружбой, — она заговорчески улыбнулась, и Изабель несомненно поняла, какая именно дружба их связывает. Настроения дома оставляют желать лучшего, сейчас, когда Джеймс занял престол, знатные дома отвернулись друг от друга, и каждый борется лишь за свое выживание. Никто не работает на благо государства, и мне страшно представить, к чему нас это приведет. Джеймс не слишком слушает мои советы, он своенравен и упрям, однако я продолжаю влиять на него через королеву-мать. То, что леди Кейтлин родила нездорового младенца, подорвало репутацию всей королевской семьи. В особенности сейчас, когда Изабель стала королевой Севера, ребенок с физическими отклонениями появился как никогда некстати. Люди воспевают ее и Питера в песнях, как потерянных и далеких наследников Юга, которые, знали бы они горе своего народа, непременно спасли бы их души. Изабель нервно сглотнула, отрываясь от письма. Страдания южан ранили ее сердце, и то, что она бездействует, когда на нее надеются десятки тысяч людей, было ей противно. — Тебе должна быть приятна их любовь, — увидев, что на лице королевы не те эмоции, на которые было рассчитано, произнесла Мэри. — Они нуждаются в помощи, Мэри. А я ничего не могу сделать, — Иззи отложила пергамент, сминая юбки в кулак, на лице ее отразилось горькое сожаление. — Не можешь, это верно, а потому не кори себя. Даже если бы ты осталась на Юге, Джеймс бы не стал тебя слушать, и южане страдали бы точно так же. Но сейчас ты — их надежда, несбыточная, далекая надежда, и Юг выживет благодаря этой надежде. — Ты не можешь знать наверняка. — Я верю в наш дом, несмотря на то, что он на веки для нас потерян, — отрезала женщина. — Но я хочу поговорить с тобой о другом, — настроение ее мгновенно сменилось, на лице появилась хитрая ухмылка. — О твоем браке. — О моем браке? — Изабель переняла ее игривость в несколько мгновений. — Что же такого в моем браке? — Ты замужем за королем, а у королей королевские аппетиты. — Эдвард мне верен, — твердо заявила Изабель. — Я знаю, моя дорогая. Всего лишь хочу поделиться опытом. Зачастую мужчины сбегают в чужие койки в поисках чего-то нового. Но он останется твоим, если это «новое» будешь давать ему ты. — О чем ты говоришь? — Иззи хихикнула. — Он берет меня сзади, в разных других позах. Я даю ему все, чего он хочет. — А что насчет инициативы? — Быть сверху? — Не только это. Твой муж — король, властные мужчины порой сами не догадываются, как сильно им нравится, когда власть берут над ними. Иззи смутилась, она совершенно не понимала, о чем говорит ее сведущая в подобных делах подруга, и ей было стыдно, ведь замужем она была уже долго. — Я тебе расскажу, — Мэри потерла ладошки. — А лучше покажу. Идем, — она взяла ее за руку и потянула за собой прочь из красивого кабинета. Они зашли в темный узкий коридор, где кроме них никого не было, Мэри пошарила ладонями по стенам, а затем отодвинула деревянный глазок, и перед ними открылось небольшое окошко в одну из многочисленных комнат для уединения. Внутри находилось двое: одна из девушек Мэри, красивая, стройная, статная леди и мужчина, явно богатый, судя по одежде и героическому профилю. — Возможно, ты его знаешь, — шепотом сказала Мэри. — Один из вояк твоего Эдварда. Зверь в бою, но в постели, — она покачала головой. — Смотри. — Это неприлично, — прошептала Изабель, хотя не могла оторвать взгляда от происходящего в комнате. — Боже, — она не то хихикнула, не то удивленно вздохнула. — Зачем она привязывает его? — Ему это нравится, — спокойно объяснила Мэри. — Не представляю себе Эдварда в подобном положении, — чуть скривившись прошептала Изабель, и хотя подобное обращение вызывало у нее юношеский озорной интерес, она была уверена, что не решилась бы на такое. — А ты попробуй. Думаю, тебе самой понравится. — С чего ты взяла? — девушка нахмурилась, наконец отворачиваясь от продолжавшихся ласк, опираясь на стену спиной. Мэри улыбнулась, сверкнув черными глазами. — Ты любишь власть. А нам, женщинам, настоящей власти добиться сложно. Изабель не пообещала, что вернется вновь, не пообещала, что они скоро увидятся, потому что ее репутация должна оставаться идеальной, а поездки в публичные дома, пусть и повышенного класса, явно не были показателем непорочности. Вернувшись в замок, она не смогла найти в себе силы занять себя чтением или вышиванием, Изабель вошла в комнату дочери и, прогнав всех служанок и нянек, села рядом с подвешенной колыбелью. София крепко спала, изредка причмокивая маленькими губками. Крохотные ручки девочки были сжаты в кулачки. Иззи, не сдержавшись, поправила и без того идеально лежавшее одеяльце, и теплая улыбка появилась на ее лице. Девочка не пошевелилась, и юная королева едва не взяла младенца на руки, чтобы прижать к груди. Каждый раз, когда Изабель смотрела на дочь, сердце у нее трепетно сжималось. До боли. Любовь к этому маленькому ангелу затмевала любые чувства, что до этого ей доводилось испытывать. Любовь к дочери была даже больше любви к мужу, хотя еще несколько месяцев назад Иззи даже подумать о таком не могла. Девочке был всего месяц, а нарядов у нее уже было больше, чем у некоторых фрейлин, не говоря уж о крохотных диадемах, выполненных из тонкого золота, и разных игрушках, некоторые из которых, к слову, вырезал сам Эдвард. Он не соврал, когда сказал, что будет любить дочь, он души в ней не чаял, и девочка, видя отца, улыбалась пока еще беззубым ртом, хватая его за нос или за уши. Изабель думала, что знает Эдварда, когда выходила замуж, но став его королевой, в нем для нее открылись новые качества. Иззи удивлялась, находя в нем все новое и новое. — Мне кажется, я буду узнавать тебя всю жизнь, — прошептала она, перебирая его волосы темной ночью. Вновь приближающаяся зима с ее свежими морозами заставляла кутаться в меха и теплые одеяла. Эдвард перехватил ее руку и оставил нежный поцелуй на запястье. — О чем ты? — Кто бы мог подумать, что ты так ревнив, — она рассмеялась, вспоминая, как он не на шутку разозлился, когда Изабель подарила танец Адриану Морису на балу этим вечером. — Бокал с вином едва не лопнул в твоих руках. — Мальчишке не стоило так крепко прижимать тебя к себе во время танца, — процедил он сквозь зубы. Иззи улыбнулась, откинувшись головой на подушки, его небезразличие к таким мелочам было ей приятно. — Мальчишка старше тебя практически на два года, — язвительно напомнила она, Эдвард, видимо оскорбившись, резко поднялся с кровати, наваливаясь на нее всем телом, прижимая к матрасу. — Ты вырвал меня из его рук, — продолжала издеваться Изабель, заставляя мужа злиться еще сильнее. — Музыка закончилась, а значит, закончился и танец. — Музыканты перестали играть, стоило тебе подняться с места, — парировала Изабель, и он прищурился, неоднозначно качнув головой. — Просто признай, что ревнуешь. — Ревную, — он поцеловал ее, и его ладонь медленно поползла от лодыжки вверх, к бедру, задирая ее ночную рубашку. — К каждому мужчине, что смотрит на тебя. И поверь мне, Изабель, таких очень много. — Я принадлежу моему королю сейчас и всегда, — хрипло проговорила она в перерывах между страстными поцелуями. — И все они это знают. — Это не мешает им мечтать о тебе. — Им никогда не получить то, что есть у тебя. Радости материнства, страстный любящий муж, заваливающий ее дорогими подарками, нежными словами, делящийся с ней всем самым сокровенным. Посиделки с фрейлинами, которых она тщательно отбирала: девушки не должны были порочить ее доброе имя, в то же время обязаны были быть красивыми, начитанными, а также уметь находиться в нужное время в нужном месте. Ее паутина работала идеально, Изабель знала все, что происходит при ее дворе. Пиры и балы, что в мирное время проходили довольно часто, славились своей яркостью и богатством. Изабель так любила танцевать, что порой доводила себя до головокружения. Королева всегда была приветлива и добра ко всем своим подданным, с уважением относилась к старым дворянкам и их мужьям, была весела и игрива с молодыми людьми и леди, была внимательна и молчалива на заседаниях Совета, заслужив тем самым уважение среди мужчин. Северяне так любили ее, что стали называть хранительницей мира. И мир действительно восторжествовал на Севере. На некоторое время. Все осложнилось на третью весну Изабель в северных землях. Софии исполнилось полтора года, малышка бегала по замку, ставя на уши всех придворных, девочка выглядела как ангел: большие зеленые глаза Эдварда, миловидность Изабель, ямочки на щеках и светлые вьющиеся волосики. Но ее желание изведать мир: все потрогать, все попробовать, извозиться в каждой луже на улице порой доставляло большие проблемы. — Она ведет себя не как принцесса, — охал ее старый учитель, который пока что выступал лишь как дополнительная нянька. Он воспитал Эдварда и его младшего брата, и король никому более не хотел доверять образование единственной дочери. — Постоянно лезет в грязь и норовит драться с кем-то палкой. — Она ребенок, — Эдвард с улыбкой наблюдал, как дочь кидает комок грязи в Питера, надевшего какую-то страшную театральную маску, и старательно изображающего чудовище, надвигающегося к принцессе. — Я хочу, чтобы у моей дочери было детство. Изабель была во второй раз беременна, и ее интересное положение уже можно было заметить невооруженным взглядом. В то утро Эдвард за завтраком был ужасно хмур, нагрубил двум пажам, а затем вовсе отослал всю прислугу вон. Столовая опустела, и стало так тихо, что она могла слышать его неровное дыхание, отдающееся от стен приглушенным эхо. — Что случилось? — спросила Изабель, чувствуя себя некомфортно. Когда Эдвард злился, его все боялись, и доля этого страха передавалась и Иззи, хотя она знала и понимала, муж никогда не причинит ей вреда. — Все в порядке, — он явно сделал над собой усилие, глубоко вздохнул и посмотрел на Изабель добрым взглядом. — Тебе не о чем волноваться. — Но ты переживаешь, — возразила она. — Я же вижу. — Ничего серьезного, Изабель. Мой кузен прибывает ко двору на этой неделе. Насколько Изабель было известно, у Ричарда законных детей не было, а потому это был кто-то из сыновей другого дяди Эдварда — Сэмьюэла, отравленного собственным пажом около десяти лет назад. Страшная история, наложившая негативный отпечаток на всю семью Эдварда: у пажа был роман с женой его хозяина, и после того, как все подробности смерти Сэмьюэла были раскрыты, кто-то устроил самосуд, забив бедолагу до смерти, словно скотину, а уже не молодая знатная леди спрыгнула с обрыва. — Вы не ладите? — мягко спросила она, положив ладонь на его руку, успокаивая. — Когда я был еще мальчишкой, группка дворян едва не совершила переворот, желая посадить на трон младшего брата моего отца, а следовательно, наследником они видели не меня, а Арона. — У него нет никаких прав на твой трон, — отрезала Изабель. — Да, в этом ты права, — однако в его голосе не было энтузиазма. Иззи затошнило, однако она героически проглотила ком в горле. — Север обожает тебя. Сколько я себя помню, даже на Юге всем было известно о твоей славе. Победитель. Защитник. Золотой принц. — Люди любят меня, они поют обо мне песни, но у Арона все еще есть поддержка среди дворян. Среди членов моего Совета, Изабель. Все серьезнее, чем ты можешь подумать. И то, что он возвращается, — он хлопнул по столу кулаком, посуда загремела, противный звук заставил девушку сжаться от страха. — То, что он будет маячить перед носом, меня раздражает. Изабель понимала, находясь при дворе, у Арона будет больше возможностей общаться с дворянами, а Эдвард держит их в узде, не давая слишком много прав и слишком много власти. Присутствуя на советах, Изабель часто замечала гневные взгляды, ужимки и обиды. Дворяне всегда были опасной прослойкой населения, и на памяти Изабель были десятки исторических примеров, как дворянство меняло одного короля на другого, дабы он удовлетворил их желания. И все омрачало то, что у Эдварда до сих пор нет наследника мужского пола. Она не знала, кого носит под сердцем, и страх, что это снова девочка, сжал глотку. Сейчас Северу нужен был принц, и плевать на чувства самой Иззи. — Ты — король Севера. Единственный, всеми признанный король. И право носить этот титул могут только твои потомки, никто более. И я буду бороться за это до последнего вздоха. Никакие жалкие козни жалких людишек, сидящих на мешках с деньгами, этого не изменят. Когда я рожу тебе сына, никто не посмеет даже думать о другом претенденте на престол, Эдвард. Он улыбнулся, целуя тыльную сторону ее ладони. — Моя жена и моя королева — настоящий воин, — произнес он с лукавыми смешинками в глазах. Он относился к ее словам с трепетом и любовью, но не серьезностью. Слова женщины — что они значили в мире мужчин? Изабель не врала, не преувеличивала, она была готова порвать глотку любому, кто посягнет на сохранность ее семьи. В честном бою или нет, путем интриг, обманов, предательств — не так важно. Мужчины так часто недооценивают женщин, и в этом в итоге заключается их погибель.