Терновая корона

Крики королевы были слышны по всему замку, и если София появилась на свет относительно легко, второй ребенок не мог родиться уже практически шестнадцать часов. Сначала Эдвард еще держал себя в руках, но в конце концов сдался, ворвавшись в покои жены, несмотря на протесты доктора. Изабель была вся раскрасневшаяся, по лицу текли слезы и пот, она кричала так, будто ее резали ножами или били палками, и, признаться, чувствовала себя королева практически так же. — Что с моим ребенком? — спрашивала она все время, сжимая руку Эдварда, но будто бы не видя его вовсе. Пусть все это закончится, пусть все это, наконец, закончится. Больше она ни о чем не могла думать. — С ним все хорошо, и с Вами тоже, миледи. Только прошу Вас, тужьтесь сильнее, — просила повитуха, обмакивая ее горячий лоб ледяной водой. У Изабель уже не было сил, ей казалось, что еще одно движение, и наступит конец. Она устала, не могла дышать и шевелиться, хотелось отключиться, чтобы ничего этого не чувствовать. — Я умру, — прошептала она. — Я точно умру. — Нет, Изабель, не говори глупостей, — Эдвард сильнее сжал ее руку. — Вы оба останетесь живы. — Какова вероятность, что королева умрет? — голос Ричарда был абсолютно равнодушным. Мужчина стоял у окна, абсолютно безэмоционально наблюдая за дождем, что лил стеной. Шум воды успокаивал, а ветер, что ломал деревья, давно сдул со стола документы, и десятки пергаментов теперь лежало на полу. — Вероятность есть, Ваша Светлость, она потеряла слишком много крови. — Спасайте ребенка, если что-то пойдет не по плану, — сказал он доктору. — А теперь идите. Стуча пальцами по деревянному столу, Ричард думал, выгодно ли было садить на трон девчонку. Прошло уже много времени, а они ни на шаг не приблизились к завоеванию Юга. Изабель была капризна и своенравна, и что хуже всего, она действительно была без ума от своего мужа-короля, и никогда ничего не сделала бы в обход его мнения. Быть может, проще было бы избавиться от нее, ведь сам Эдвард, к огромному сожалению Ричарда, считался с мнением своей любимой жены, и самого канцлера от этого союза откровенно тошнило. Не прошло и получаса, как в кабинет Ричарда вновь постучали. — Войдите, — спокойно сказал он, даже не повернувшись к двери. Каким будет его следующий ход, если Изабель умрет? Как скоро Эдвард придет в себя, как скоро сможет жениться снова? Даже если ребенок не выживет, у них останется Софи, пусть она девочка, это уже не имеет значение, в ней кровь Юга и Севера, и ставить надо на нее. — Ее Величество разрешилась от бремени, милорд. Она жива и, как говорят, скоро придет в себя. — Мальчик? — спросил он. — И девочка, — сообщил паж. — Что? — мужчина резко развернулся, не сумев сдержать эмоций. — Близнецы, милорд. Этим же вечером небо на Севере вновь взорвалось десятками вспышек салютов, на улицах раздавали еду и деньги, звонили колокола, люди выходили из своих домов и шли к замку, чтобы выразить свое почтение. Знать присылала королю и королеве дорогие украшения, игрушки из светлого дерева и фарфора, украшенные золотом и драгоценными камнями. У Севера теперь есть наследник. Мальчик. Родился мальчик. Изабель услышала это сквозь какой-то бред, и в ушах стоял звон от плача юного наследника престола. Она захлебнулась слезами, однако что-то точно было не так, доктор начал осматривать ее живот, и вокруг снова поднялась паника, снова несли тазы с горячей водой, тряпки, кто-то снова держал ее за руку. Вам нужно тужиться еще. Это близнецы. Едва Изабель услышала плач девочки, что родилась на десять минут позже брата, сознание ее покинуло. — Мама спит? — спросила Софи шепотом, когда Эдвард принес девочку в спальню, где сейчас царила полная тишина. Постель была чистой и пахла свежей мятой, как Изабель любила. Горели свечи, камин, а к потолку были привешены две колыбели. Она приходила в себя несколько раз, и Эдвард все время был рядом. Он целовал ее руки, повторяя лишь одно слово: «спасибо». — Да, мама спит, — он погладил дочь по волосам. — И твои брат и сестренка тоже спят, — Эдвард поднес малышку к колыбелям. Софи с интересом смотрела на маленькие свертки, она прежде еще не видела младенцев, и конечно не понимала, откуда они взялись. Когда один из малышей причмокнул губами, это вызвало ее восторг, и девочка захихикала, уткнувшись в плечо отца носиком. Эдвард улыбнулся, прижав дочь к себе. — Хочешь сегодня спать со мной и твоей мамой? — Да, — ответила она. Эдвард бережно положил ее на огромную кровать, накрыв одеялом. Софи прижалась к спящей Изабель, вдохнула запах матери, улыбнулась и тут же закрыла глаза. Мужчина вновь подошел к колыбелям, поправив одеяльца сначала новорожденному сыну, а затем дочери. Затем он бросил взгляд на спящих Иззи и Софи, улыбаясь собственным мыслям. Север еще никогда не был сильнее, чем сейчас. Эдвард еще никогда не был счастливее. Восстановление Изабель после родов шло тяжело, то, что доктор вовремя не определил, что она носит под сердцем двоих детей, дало о себе знать. Королева почти месяц провела в постели, и по двору ходили слухи, не грозит ли ей опасность, однако сама она знала — силы к ней вернутся. — Как ты себя чувствуешь? — Эдвард зашел в спальню с огромным подносом фруктов, и Изабель сразу почувствовала себя счастливой. — Хорошо, — она улыбнулась, садясь на кровати. Мужчина сел на постель, взял в руки кисть винограда и поднес ее к губам Изабель. Девушка потянулась к сладкой ягоде, однако он резко одернул сладость от ее губ, заменяя ее своими губами. Иззи улыбалась сквозь поцелуй, притянув его ближе к себе. — Как прошло заседание Совета? — Нет, мы не будем о политике, — его пальцы ловко пробрались под ткань ее ночной рубашки, и Изабель задрожала всем телом от одного лишь прикосновения, так давно ее муж не касался ее. — Думаешь, уже можно? — Я безумно по тебе соскучился, Изабель. — Я тоже, — она взъерошила его волосы, сжимая их между пальцев. — Но я боюсь, что будет больно. — Я понимаю, — он улыбнулся, уже нежнее, умерив свой пыл, касаясь ее лица. — Александр и Джейн отняли у тебя много сил. — Потерпи еще немного. И потом мы вообще не покинем спальни, обещаю тебе. Изабель боялась, что у него уже кто-то есть, по слухам, шлюха де-Тьер крутилась вокруг него больше обычного, и люди судачили об этом. Он танцевал на балах с другими женщинами, хотя раньше не позволял себе этого, если только это не были его кузины или другие дальние родственницы, или кто-нибудь из почтенных северных дам, что уже разваливались от старости. Однако сама мысль о близости была ей страшна. Они уже пытались заняться любовью после родов, и Иззи даже вспоминать не хотела свои ощущения. — Пенни передала тебе кое-что, — Изабель достала из-под подушки небольшую стопку писем, принадлежащих кузену Эдварда. — Я не думаю, что он теперь опасен. Сейчас, когда Александр родился, нашему положению ничего не угрожает. Изабель знала, муж боготворит ее за наследника, но страх потерять его, страх, что чары какой-нибудь девицы подействуют, пока она лежит в постели после тяжелых родов, доводил девушку до дрожи. Эдвард, кажется, заметил, что она думает вовсе не об Ароне, троне или других делах, мужчина погладил ее по щеке, всматриваясь в бледное личико. — Что такое, Изабель? — Ничего, — она улыбнулась. — Я просто хочу скорее выйти из этой комнаты. — Давай сделаем это прямо сейчас, Иззи, — его глаза загорелись. — Я позову кого-то из фрейлин! Изабель даже ответить ничего не успела, как в покои уже вошла Афина. — Его Величество приказал мне собрать Вас на прогулку, — сказала она ласково. — А сам скрылся за дверью, раздавая всем поручения налево и направо. Кажется, будет пикник. — Подбери что-то свободное, Афина, — Изабель улыбнулась. — И нежного цвета. Нежно-лиловое платье, расшитое цветами и жемчугом удачно скрыло худобу Изабель, а румяна – ее бледность. Эдвард забрал ее буквально прямо с кровати, подхватив на руки, вынося из покоев. Девушка смеялась, крепко обхватив его шею руками. Король, не стесняясь чужих глаз, вынес свою жену из замка, и свежий весенний воздух разорвал ее легкие. Иззи едва не заплакала от яркого солнца, бившего в глаза, и от эмоций, что разрывали ее сердце. Они медленно гуляли по парку, тому самому, где проходили их самые первые тайные встречи, он целовал ее как тогда, но еще более чувственно, а затем, когда она устала, посадил к себе на колени за небольшим столиком с разными вкусностями. Изабель знала: она идет на поправку.