Терновая корона

— Ваше Величество, — Изабель проснулась от ласкового голоса Пенни, голова была какой-то тяжелой, и у девушки было ощущение, что она не спала вовсе. — Ваше Величество, лорд Канцлер просит аудиенции. — Ричард? — удивленно переспросила она, потягиваясь, чтобы окончательно пробудиться. — Обычно он не просит, а просто приходит. К чему излишняя вежливость? — Вероятно, планирует что-то особенно гадкое, — Пенни улыбнулась, надеясь вызвать у Изабель ответную улыбку, хмурое настроение королевы ей приносило боль, и у нее получилось. — Тогда давай хорошенько к этому подготовимся, — Изабель хлопнула в ладоши. Интриги должны были отвлечь ее от тревожных мыслей, это всегда поднимало ей настроение. — И первое в дипломатической войне с моим горячо любимым родственником: идеальный внешний вид. Достань красное платье, Пенни, позови Мелани, пусть заберет мне волосы как на розовый бал. Прикажите подать завтрак на террасе. Сегодня последний солнечный день, хочу провести его на воздухе. Когда Изабель вышла на террасу, Ричард уже ожидал ее, правда не сидел за столом, а смотрел куда-то вдаль, на пожелтевшие леса, размытые дождями дороги и далекие крыши деревни. — Не находите, что уже слишком холодно для трапез на свежем воздухе, Ваше Величество? — спросил он, когда она подошла к нему, а затем, не отказав себе в удовольствии, поцеловал тыльную сторону ее ладони в перчатке. Его глаза блестели, словно у кота, который насытился свежим молоком, это не предвещало ничего хорошего для Изабель, однако она приветственно улыбнулась. — Северян холода не пугают, разве не так? — Да, но откуда об этом знать южанке? — он не мог упустить шанса уколоть ее. — Вероятно, оттуда же, откуда северянину, что никогда не покидает замка. Любите нагретые подушки? — Предпочитаю комфорт. А вот Ваш муж, как говорят, отправился на охоту. — Последний шанс перед долгой зимой, — этой темы Иззи хотела касаться меньше всего. Они присели за стол, и им подали чай — новый восточный напиток. — Говорят, Вы в ссоре. — Прикажу устроить охоту на крыс немедленно, — равнодушно ответила девушка, медленно начиная понимать, что его визит не носит политического характера. Ричард просто решил поиздеваться. — Правда, где-то слышала, что это животное, которое способно выживать в самых суровых условиях. Но Вам, вероятно, об этом не понаслышке известно. — Знаете, очень странно, — он сделал глоток чая, и Изабель пожалела, что в чашке нет яда. — Муж ссорится с женой, а затем срочно уезжает на охоту, не взяв с собой свою правую руку, что везде и всегда с ним. Видел Чарльза сегодня утром, он носился с бумагами, а затем занимался фехтованием с Вашим братом. Изабель стоило огромных усилий не выбросить фарфор ему в лицо. Она скрыла все эмоции за идеальной маской и лишь равнодушно пожала плечами, однако Ричард несомненно знал, что надавил туда, куда нужно. — Вы опустидись до грязных слухов? Я разочарована в Вас, Ричард. — Обычно это в сфере Вашей деятельности, понимаю. Простите, что забрал Ваш хлеб. — Целью Вашего визита за завтраком является обмен колкостями? Если да, то у меня пропал аппетит, — терпение Изабель подошло к концу, и она выпустила когти. Ричард усмехнулся, чем разозлил ее еще больше. — Больше терпения, Изабель, Вы хороший игрок, но Ваше неумение держать себя в руках портит все удовольствие от игры. Я пришел сюда из добрых побуждений, то, что узнал я, может легко узнать кто угодно. И если в моих интересах держать язык за зубами, кто-то может пустить слухи о неверности короля. А Вашей семье нужна идеальная репутация. — Нет почвы для этих слухов. Вы знаете, что Эдвард всё это время был мне верен. — Он уехал с двумя сопровождающими, но вот беда, они вернулись под покровом ночи. Думаете, король просто так пожелал остаться в охотничьем домике один? Ему доставляло удовольствие издеваться над ней, безусловно, он говорил ей всё не это не потому что стремился сохранить репутацию их брака, ему нравилось причинять Изабель боль. — Прекрати, — она покачала головой. — Я не утверждаю, что муж изменяет тебе, Изабель, но, зная Эдварда, это вполне вероятно. Либо верни его в свою постель, либо пусть пробирается в чужие незамеченным. Произнеся это, он встал из-за стола и, вежливо поцеловав ее руку вновь, покинул юную королеву. Изабель зло сжала ладошки в кулаки, аппетит действительно исчез, она отодвинула от себя чашку чая и позвала Пенни. — Мне нужен Чарльз. Приведи его в мои покои сейчас же. И так, чтобы Вас видело как можно меньше людей. — Что случилось? — Быстро! — прикрикнула она. Ей хотелось плакать, но времени на это просто не было. Возможно, прошлой ночью, пока она ждала Эдварда в спальне, он предал их чувства и их брак. Назад пути, вероятно, уже не было. — Пенни, останься, остальные могут идти, — все чувствовали напряжение в голосе Изабель, все знали, что дело, вероятнее всего, в том, что случилось вчера, но королева могла не бояться показывать истинные эмоции, ее люди будут хранить молчание. — Ваше Величество, — Чарльз как всегда прятал от нее глаза. — Где мой муж, Чарльз? — На ох-хоте, Ваше Величество, — он немного заикался. — Посмотри на меня, Чарльз. Сейчас же, — едва он поднял глаза, Изабель покачала головой. Она видела, что он лжет. — На охоте. Отлично. Почему же ты не с ним? — Не было приказано, Ваше Величество. — Я хочу, чтобы до наступления темноты ты не попадался никому на глаза, пока по всему замку не пошли слухи. А ночью ты оседлаешь самого быстрого коня и отправишься в охотничий домик, где скажешь моему мужу, что я не дура. И ты заставишь его вернуться, Чарльз. — Но… Ваше Величество… — Ты меня понял? — Да, Ваше Величество. Я Вас понял. — Можешь идти. Когда они с Пенни остались одни, Изабель опустилась на софу и, закрыв лицо руками, закричала. Громко, пронзительно, не сдерживая себя. Слез не было, боли, что резала бы сердце — тоже. Была лишь ярость, такая, что ей хотелось взять кинжал и убить кого-нибудь прямо сейчас. — Боже мой, Изабель, — Пенни упала перед ней на колени. — Умоляю, не надо! — она обняла ее крепко-крепко, прижимая к себе. У Изабель даже скрипели зубы, она из последних сил сдерживала злобу внутри, пальцы тряслись, да и всё ее тело колотило мелкой дрожью. Она не была готова к такому предательству. — Выпейте вина, пожалуйста. Это поможет. Фрейлина почти насильно залила в нее алый напиток, и, опустошив кубок залпом, Изабель пришла в себя. Дыхание начало медленно выравниваться, а спутанные мысли пришли в относительный порядок. — Как вы? — Некогда. Узнай, кто она, Пенни. И удостоверься, что это впервые. Мы могли что-то упустить. Скажи Мелани, пусть найдет мне двух новых фрейлин и вымуштрует их в максимально короткий срок. Но никаких официальных заявлений, мы создаем секретный штат. Они должны быть красивые, молодые, умные, но не благородных кровей. Это обязательно. Ты всё поняла? — Да, Ваше Величество. Я могу идти? — Позови Розали. Я хочу принять ванную, у меня болит голова. Какая-то часть Изабель наивно продолжала верить, что ее муж не делил постель с другой женщиной, это была та маленькая девочка, что без ума влюбилась в короля Севера четыре года назад. Он не мог, совершенно точно не мог этого сделать. Он любит только ее, он восхищается ей одной, она — мать его детей, она та женщина, которую он называет хранительницей Севера. Неужели он мог так легко предать ее? Нет. Всё это просто совпадение, и Ричард специально доводит ее. Однако факты говорили сами за себя, Эдвард был очень зол на нее, а вокруг него всегда вилось множество доступных женщин, возможно, он даже не был влюблен в ту, с которой провел прошлую ночь и это солнечное осеннее утро. Но для Изабель это было не важно. Если он действительно был с другой — для Иззи всё кончено. Как прежде уже не будет. Эдвард застал Изабель в ее покоях, как всегда окруженную фрейлинами, однако этим вечером их женскую компанию разбавлял музыкант, проникновенно играющий на скрипке. В камине ярко горел огонь, Изабель сидела ближе всех к пламени: на ней, несмотря на поздний час, было ярко-красное платье, рубиновое тяжелое ожерелье, а волосы девушки были непривычно забраны в высокую прическу. Едва король вошел в помещение, музыка прекратилась, фрейлины, как одна, синхронно встали и, бегло поклонившись, вышли. Изабель медленно повернула голову, на ее лице не было ни единой эмоции, однако пламя, что бушевало внутри, нашло отражение в ее глазах. В свою очередь, Иззи тоже не понимала, что чувствует и о чем думает Эдвард, он застыл в одной позе, изучая ее взглядом некогда таких любимых глаз. Он был немного взъерошенный после дороги, от него пахло дождем и костром. Изабель не хотела, чтобы он подходил ближе: боялась, что не выдержит, если почувствует запах другой женщины. — Ты думал, что я не узнаю? Или хотел, чтобы узнала? — Изабель… — Чем я заслужила это, Эдвард? — прокричала она, резко вставая с места. Это был тот самый момент, когда слезы, наконец, застелили ее глаза, и вся боль, что томилась где-то слишком глубоко, вырвалась наружу. — Тем, что защищаю твой трон или нашу семью? Тем, что еще будучи девчонкой, я отказалась от всего ради тебя? От семьи, от родного дома, от себя самой! — Прости меня, Изабель, умоляю, — в его взгляде действительно была мольба, заставившая королеву на время умерить пыл и дать ему сказать. — Я не знаю, что на меня нашло, я клянусь, что люблю только тебя, это было импульсивно и глупо, но я был так на тебя зол! Она знала, что он не любил ту девушку, но это не облегчало ее боли и не делало его предательство менее важным. — Сейчас я тоже зла на тебя, — сказала она уже спокойнее, хотя ее тело все еще било мелкой дрожью. — По-твоему, в замке не найдется мужчины, что желает меня, Эдвард? М? — она знала, на что давить, знала, как ее муж ревнив. Едва она упомянула это, лицо короля изменилось, все черты будто бы стали жестче. — Прекрати! — Я прекращу, — она покачала головой. — Но почему же тебя ничего не остановило, Эдвард? Почему? Изабель стерла со щек слезы и отвернулась к огню, пытаясь заставить себя успокоиться. Он все еще не решался подойти к ней, хотя Изабель не хотела, чтобы он к ней прикасался. Не сегодня, не этой ночью. — Каждый раз, когда я закрываю глаза, — продолжила она. — Я вижу, как ты целуешь другую. Ты нарушил клятву, что дал мне в церкви. — Изабель, я умоляю, прости меня! — Ты меня предал! Меня, нашу семью и нашу любовь! — закричала она, снова оборачиваясь к нему. — Не говори так. Я прошу тебя, — ему самому было мучительно больно, но Изабель не было его жаль. Он сделал шаг в ее сторону, и девушка напряглась всем телом, а затем отрицательно покачала головой, дав ему понять, что не хочет, чтобы он нарушал ее личное пространство. — Мне очень больно, Эдвард. — Я знаю. Я всё сделаю, чтобы заслужить твое прощение. Встать на колени — меньшее, что я могу, — Эдвард, Великий король, медленно опустился на пол перед своей женой, что даже смотреть сейчас на него не могла, но она смотрела. — Изабель, я люблю тебя. — Я буду спать одна, — произнесла она, мужественно стирая со щек мокрые дорожки от слез. — Поговорим завтра? — Да. Завтра. Всё завтра. Едва за Эдвардом закрылась дверь, в покои вновь вернулись фрейлины. Никто из вошедших не издал и звука, и тишина в сочетании с прямыми взглядами в спину снова едва ли не довели Изабель до истерики. Боясь прослыть королевой с истерией, она заставила себя посмотреть на девушек, что не могли скрыть свою жалость. — Приготовьте меня ко сну, — спокойным голосом попросила она. — И умоляю, не молчите. Сплетни, слухи, тайны, всё самое ужасное и грязное. У меня болит голова, нужно отвлечься.