Терновая корона

Когда Изабель вошла в обеденный зал, где еще несколько дней назад произошла ссора, из-за которой всё началось, Эдвард уже сидел за столом вместе с детьми. Вся комната была уставлена живыми цветами, полевыми и выращенными в теплицах, и одного Богу известно, откуда король достал столько цветов в такое время года. Дети обычно завтракали отдельно, но видимо Эдвард решил, что это поможет ему быстрее заслужить прощение Изабель, однако, это совсем не тронуло ее сердца. Иззи села на свое место, и Софи тут же вскочила со своего. — Доброе утро, мама, — она поцеловала ее в щеку, запутавшись ручками в волосах матери. Как бы люди ни восхваляли наследника престола, ощущения Изабель с тех пор как она была беременна близнецами не изменились — Софи оставалась ее любимицей. — Вы сегодня очаровательны. — Вы тоже, моя принцесса, — Иззи улыбнулась, поправляя девочке платьице. Малыши радостно заерзали в специальных детских стульчиках из дерева, и королева по очереди погладила каждого по голове. Эдвард всё это время сохранял молчание. — Очень красивые цветы, — произнесла она первой. — Пионы в особенности. — Я знаю, ты их любишь. Эдвард знал о своей жене всё, даже то, что она в некотором роде коварна, и сейчас юная королева впервые в жизни почувствовала, что была достаточно глупа, открываясь мужу во всем. Как оказалось, у короля были секреты, в которые он ее не посвящал. Завтрак прошел спокойно, Эдвард преподнес Изабель браслет с яркими камнями глубокого синего цвета, что привели Софи в полный восторг, а когда няни увели детей, он распустил всю прислугу. Они вновь остались вдвоем. — Ты со мной холодна, Изабель. Некоторое время она молчала, и, несмотря на то что Эдвард в упор смотрел на нее, сама девушка взгляд отвела. Отец тоже изменял ее матери, но ту это никогда не волновало. У прошлого короля Юга были разные любовницы: шлюхи, знатные дамы, няни его детей, но ни одна не задерживалась слишком надолго. Что касается королевы, у нее была политика, у нее были интриги, у нее были ее дети. Так она и жила. Изабель такой судьбы не хотела. В памяти всплыли слова, что когда-то сказала ей Мэри: «у короля королевские аппетиты». Уже тогда она предвидела, что Эдвард сделает это. Ричард тоже знал, что Эдвард сделает это. Неужели, независимо от того, насколько муж любит жену, насколько крепка их семья, даже если ты королева, рано или поздно, ты познаешь эту горечь. Ее мать закрывала на измены глаза, потому что ей было наплевать на мужа. Виктория закрывала на измены глаза, потому что она слишком боялась его потерять. Какой путь выбрать ей? — Я прощу тебя, Эдвард, — наконец произнесла она. — Но не сразу. Со временем. Твои подарки, завтрак с нашими детьми, это хорошо, но этого недостаточно. — Я скучаю по тебе, Иззи. По нам прежним. Почему всё так резко изменилось? — Я не знаю, Эдвард. Возможно, в каждой семье должен быть свой сложный период. — Мы наш преодолеем, — решительно сказал он, сплетая их пальцы. Изабель его прикосновения все еще были неприятны, пусть от него пахло свежестью мяты и ее любимым мужчиной. Но она руку не убрала. — Да. Как выяснилось, свою дешевую шлюху Эдвард забыл в тот же миг, как только Чарльз сообщил ему о том, что Изабель знает. Это подтвердило мысли Иззи о том, что это далеко не любовь, однако это никак не влияло на ущемленную гордость. Девушкой оказалась Амели Ларсон, младшая дочь графа и графини Ларсон, что владели огромными земельными угодьями на Севере. Люди, работающие на их фермах, обеспечивали весь край свежим мясом даже зимой. Они были достаточно богаты и достаточно влиятельны, чтобы их дочь выросла наглой бесстрашной стервой. Они впервые встретились в пустом коридоре замка поздним вечером, когда отгремел бал в честь начала зимы. Увидев королеву, глаза девушки в испуге округлились, она присела в реверансе на дрожащих ногах и сделала попытку сбежать. — Стой, — голос Изабель был ледяным. Амели замерла, опустив взгляд в пол, фрейлины, что шли позади королевы, учтиво отступили на несколько шагов назад. — Посмотри на меня. — Ваше Величество… — Подними взгляд! — власть была в крови Иззи, она сама будто бы была властью, и девушка повиновалась. Королева чувствовала и страх, и слабость оппонентки, и еще никогда ей не доставляло такого удовольствия кому-то угрожать. — Тебя осмотрят мои доктора, и если ты беременна, они вырежут из тебя этого ребенка, а после ты соберешь свои вещи и покатишься к черту из моего замка назад в свою глушь. Изабель ненавидела ее так, что хотела убить своими собственными руками. — Мои родители кормят Север, Вы не посмеете… — Ты посмела раздвинуть ноги перед чужим мужчиной, перед моим мужчиной. Я могу сделать с тобой всё, что угодно, и поверь, твоя ссылка к мамочке и папочке — самое мягкое наказание. — Вы мне угрожаете? — в глазах девушки загорелся огонь, она была готова защищаться, но Изабель не была настроена давать ей хоть какой-то шанс на сопротивление. — Завтра утром мои доктора посетят твои покои, к обеду тебя здесь быть не должно. Ричард ворвался в ее маленький кабинет без стука, Изабель, не ожидавшая незваного гостя, вздрогнула. Канцлер всегда появлялся, словно гром среди ясного неба. — Что ты творишь? — он не повышал голос, но нотки ярости в его взгляде всегда заставляли Иззи неосознанно сжиматься от страха. Он склонился над ее столом, упираясь обеими руками на твердую столешницу, мужчина был так близко, что она чувствовала его запах. Впервые в жизни она сосредоточилась не на том, как должна вести себя, чтобы отразить его атаки, не на том, сколько ненависти в ней просыпается, когда она видит его, а на его запахе. Ричард пах дождем. Холодным осенним дождем. Необыкновенная, леденящая свежесть. Она отражалась и в сероватых глазах. — Что на этот раз тебя не устроило? — конечно, она знала, в чем дело, однако давала себе время, чтобы сосредоточиться. — Ваши любовные треугольники, миледи, не касаются меня. Как и не должны касаться политики. Но унижение дочери самого влиятельного поставщика продукции на Юге… — Эта шлюха спала с моим мужем! — Эта шлюха может делать все, что ей хочется, потому что ее отец кормит эту чертову страну, Изабель! Ты умная девочка, должна понимать, как работает эта система. Да, ты можешь сколько угодно кричать, что ты королева, но прежде всего ты жена короля, а власть короля дается ему дворянством. И когда дворянство злится — королю и всей его семье приходится несладко. Я думаю, ты не хочешь видеть головки своих милых детишек на пике. — Замолчи! — эта картинка так ярко появилась в ее голове, что Изабель ощутила приступ тошноты. Глубоко вдохнув, она попыталась привести мысли в порядок, но, будучи еще на Юге, она видела слишком много смертей, а потому воображение продолжало рисовать ей страшные образы. — Я не хочу, чтобы твоя глупость нас всех свела в могилу. И если надо — ты будешь целовать девчонке пятки, но она останется здесь, и ее замечательный папенька ничего не узнает о произошедшем. Ты меня поняла? — Я покажу тебе кое-что, а затем ты сам решишь, буду ли я целовать чьи-то пятки, — она взяла себя в руки, чем изрядно удивила Ричарда, что всегда видел в ней лишь капризного ребенка. Изабель достала из верхнего ящика стола небольшую стопку писем, по-видимому, не самых свежих, и протянула их Ричарду. Он хмуро взял бумаги и пробежался по ним глазами. Некоторые письма были написаны красивым почерком, некоторые совсем корявым и с грамматическими ошибками. — Откуда все это? — Я попросила Чарльза немного поизучать архивы, одному богу известно, почему никто не обращал на эти доносы внимания. Еще раз пройдясь по письмам глазами, он посмотрел на Изабель и улыбнулся: — Если всё это правда… — То семья Ларсон занимается душегубством своих крестьян, нарушая тем самым все северные законы. — И если мы это докажем, Изабель, мы будем иметь полное право отобрать их земли, их армию, их крестьян. — Власть будет только в наших руках. Мы покажем дворянам их место, — она улыбнулась в ответ. — Ну так что, кто кому будет целовать пятки? Обойдя стол, он отложил письма в сторону и, взяв ее руку в свою, поцеловал тыльную сторону ладони королевы. У Изабель прервалось дыхание. Это была огромная авантюра, и дело было даже не в том, что она собиралась упрятать за решетку или казнить целую семью, а в том, что она связалась с Ричардом. Но в замке не было человека умнее и хитрее его, а одна она всё провернуть не смогла бы. — С Вами приятно работать, Ваше Величество.