Терновая корона

Под покровом ночи Изабель отправилась в особняк сестры Пенни, где ее камер-фрейлина находилась вместе с детьми и Питером. Она была единственным человеком, кому королева могла доверить самое дорогое, что у нее было: свою семью. Она вышла из кареты и сразу направилась к дому, охрана осталась ждать снаружи. В простом черном платье, без короны, укрытую под темным плащом, в ней нельзя было узнать королеву. Да и эта ночь отразилась на ее лице, Изабель будто бы постарела, взгляд, даже походка, все изменилось. Хозяева дома низко поклонились Изабель. — Спасибо, что приютили мою семью, — поблагодарила королева. — Изабель! — Питер, взволнованный, выскочил из соседней комнаты. Он заключил сестру в крепкие объятия, и только в этот момент она почувствовала, как сильно устала, ноги едва держали ее. С момента покушения она спала не больше пары часов, случилось так много, что и словами описать было трудно. — Все хорошо, — прошептала она, дав брату возможность удерживать ее на ногах. — Все получилось, они подписали манифест, Питер. — Я рад, что нам не придется пускаться в бегство, — он ободряюще улыбнулся, ласково погладив ее по щеке. Изабель улыбнулась в ответ, совершенно искренне, и на сердце стало чуть легче. — Близнецы уже спят, а Софи с Пенни наверху. Я провожу. Изабель тихо вошла в комнату и замерла, затаив дыхание. Она чувствовала вину перед дочерью за все, что ей пришлось пережить, но еще больше за то, что не смогла быть рядом. София лежала на спине и не могла видеть ее, Пенни читала ей сказку. В спальне горели свечи, было тепло и уютно, пахло успокаивающими травами. Королева уже хотела уйти, не могла найти в себе силы подойти к дочери, но фрейлина вдруг замолчала, перелистывая страницу, и Софи сразу повернула голову в сторону двери, будто почувствовала чье-то присутствие. В записке, которую Изабель передали днем, Пенни написала, что девочка совсем не говорит после случившегося, доктор объяснил это шоковым состоянием ребенка, но сейчас она резко села, глаза ее тут же наполнились слезами, и она произнесла: — Мамочка… — Девочка моя, — Изабель бросилась к ней, заключая в объятия. Золотоволосая принцесса спрятала личико на материнском плече и горько заплакала, хотя до этого девочка не позволила себе проронить ни слезинки. Истинная дочь своей матери. Пенни, сделав поклон, вышла, оставив их наедине. Изабель плакала вместе с Софи, прижимая ее к себе так сильно, как только могла. Вся боль, что копилась в ней все эти годы, покидала тело вместе с горькими слезами. Это было новое начало. — Я больше никогда тебя не оставлю, — пообещала Изабель, гладя дочку по голове. — Никто никогда больше нас не обидит. — Ты наказала тех разбойников? — тихо спросила Софи, кажется, успокаиваясь. — Конечно. Они больше не придут. Ты в безопасности, солнышко. Изабель посмотрела ей в глаза и вытерла слезы с ее щечек. Она улыбнулась дочке и ласково поцеловала ее в лоб. — Ты такая смелая, Софи, мама тобой гордится. — И папа тоже? Изабель нервно сглотнула. Нет, сейчас Софи еще была не готова узнать, что Эдварда больше нет, ей и так пришлось пережить слишком много. И возвращаться в замок, где все только и говорят о смерти короля — было нельзя. — Конечно. Мы очень любим тебя, принцесса. — Я тоже люблю вас. — Залезай в кроватку, Софи, — Изабель поправила ей волосы, стремительно сменив тему. — Сегодня будем спать вместе, хочешь? — Да, мамочка. Хочу. Изабель самостоятельно сняла с себя одежду, оставшись в нижнем платье и, забравшись под тяжелое одеяло, прижала к себе Софи. Королева тихо пела ее любимую детскую колыбельную, поглаживая золотистые волосы дочки, запах трав успокаивал, в камине потрескивали поленья, и принцесса почти сразу уснула. Следом сон пришел и к Изабель. Утро наступило, казалось, слишком быстро, ночь прошла без сновидений, Изабель спала глубоким спокойным сном. Пенни разбудила ее на рассвете. Королева поцеловала дочку в лоб и неохотно вылезла из-под одеяла. — Останьтесь здесь до похорон, — приказала Изабель, когда Пенни зашнуровала ей корсет. — О смерти короля детям пока не говори, между собой тоже это не обсуждайте. Софи уже большая, я не хочу травмировать ее сейчас. — Да, Ваше Величество. Вас ждать вечером? — Не знаю, — та покачала головой. — Все слишком непредсказуемо. Я отправлю гонца с новостями, если не приеду. Ты тоже пиши, но только в крайнем случае, не хочу, чтобы кто-то узнал, где вы находитесь. И не спускайте глаз с Питера, его в замке быть не должно. — Хорошо, Ваше Величество. Будете завтракать? — Нет, меня ждут в замке. Передай сестре и ее мужу большое спасибо. Когда все кончится, я отблагодарю их. Изабель в одиночестве пребывала в зале заседание Совета, она невидящим взглядом смотрела в окно, погрузившись в свои мысли, и не слышала, как вошел Ричард. Он медленно подошел к ней сзади и обнял ее со спины, прижимая женщину к своей сильной груди. Изабель содрогнулась всем телом, но тут же расслабилась, узнав его по запаху и теплу родного тела. Королева прикрыла глаза, растворяясь в этом моменте. — Как ты? — спросил он, касаясь губами ее уха. — В порядке. Спасибо, — тихо ответила она, не открывая глаз. — А дети? — Слава Богу, все хорошо. — Все собрались в тронном зале. — Хорошо. Еще минуту, и пойдем. Он аккуратно развернул ее к себе лицом и, приподняв ее голову за подбородок, заглянул в ее глаза. Изабель не выглядела уставшей, но он чувствовал, как тяжело ей дается все происходящее. Между смертью и властью она выбрала бремя власти, и выбор этот навсегда изменил ее судьбу. Однако Ричард был уверен, что даже если бы Изабель знала, что не умрет, отдай она престол в чужие руки, отказаться от трона она бы не смогла. — Тебе страшно? — спросил он, поглаживая ее по щеке. Изабель немного помолчала. — Пути назад уже нет. Он кивнул, принимая ее нежелание отвечать. — Что ж, Ваше Величество, подданные ждут Вас, — с улыбкой он указал в сторону двери, Изабель, рассмеявшись, встала на цыпочки и коротко поцеловала его в губы. — Я займусь своим главным подданным чуть позже, — она игриво дернула бровями, глаза ее искрились страстью. Словно девчонка она, приподняв подолы платья, побежала к выходу из зала заседания, но когда оказалась вплотную у двери, выпрямила спину, надела на лицо непроницаемую маску, скрывшую прекрасную улыбку. — Время побыть вдовствующей королевой, — тихо сказала она, и лорд Канцлер улыбнулся. Изабель вошла в тронный зал, полный людей, и все склонили головы перед королевой, расступившись, чтобы освободить ей путь. Она грациозно и медленно шла к трону, корона ее сияла в лучах солнца, пробивающегося сквозь окна. Строгое черное платье, расшитое на рукавах черным кружевом, было символом скорби и траура, но Изабель не выглядела сломленной вдовой. Путь через тронный зал показался ей вечностью. И хотя она проходила его уже не впервые, никогда каждый шаг ее не имел такой значимости. Ей показалось, что всю свою жизнь она прожила именно ради этого момента. Всю свою жизнь она шла именно к этому. И пусть она сотни раз садилась на трон, именно в этом моменте было что-то необычное. Она оглядела подданных, все еще склоняющих головы, и в груди у нее появилось неизведанное до этого чувство, заставившее затаить дыхание. Это было ощущение абсолютной силы и победы. Победы над всеми врагами и даже над самой собой. Жестом руки она велела всем выпрямиться, и десятки взглядов обратились к ней. Она по привычке повернула голову влево, но трон рядом пустовал. По коже Иззи прошли неприятные мурашки. — Мой муж, король Эдвард, был прекрасным воином, любящим отцом и хорошим человеком, — голос ее отражался от стен и проникал, казалось, в душу каждому присутствующему в тронном зале. — Я горюю и скорблю по нему. И буду скорбеть всю жизнь, ведь он моя единственная любовь, — она сделала паузу. — Для некоторых из вас не секрет, что король был болен, однако не болезнь стала причиной того, что он покинул нас так рано. Вокруг была абсолютная тишина. — Короля отравили! — как можно громче произнесла Изабель, и по залу пронеслась волна шокированных вздохов. Вскрытие действительно показало наличие яда, и королева приняла решение этого не скрывать. — Я найду человека, сотворившего это с моим мужем и нашим любимым королем! Он предстанет перед судом и понесет за свои действия самое страшное наказание! Она холодно осмотрела зал, на лицах людей отражались разные чувства: от горечи до недоверия, от растерянности до молчаливого принятия. Да, будь Изабель на их месте, она бы ни за что не поверила в свои слова, пусть и сказаны они были горячо, с абсолютно правдивыми эмоциями. — Вас я прошу помочь мне, и если вы что-то знаете, слышали или видели — не утаивать ничего и обратиться ко мне лично. — Я, — из толпы послышался голос Чарльза. Все обернулись на главного слугу короля Эдварда. Лорд Канцлер напряженно нахмурился. Выглядел Чарльз плохо, постарел, казалось, на десяток лет, осунулся, да и взгляд его был совершенно пустым, потухшим. — Это сделал я! Шепот пронесся по комнате, а затем мгновенно взорвался криками и паникой, кто-то уже тянулся к Чарльзу руками, стремясь не то встряхнуть, заставить очнуться, не то задушить. — Стража! — закричал Ричард. — Схватить его! Изабель нервно схватилась за рукоятки трона, наблюдая за тем, как стражники протискиваются сквозь толпу и вытягивают Чарльза из чужих лап. Все это время мужчина смотрел только ей в глаза, и во взгляде его читалась неприкрытая боль. Она вжалась в трон, заставляя себя сидеть на месте, душа же ее рвалась из тела, в стремлении помочь, но было нельзя. Ком встал в горле, и она с силой сглотнула его. Ему заломили руки, грубо опустили его голову вниз и увели, буквально разбрасывая толпу в разные стороны. В тронном зале началась настоящая истерия. Люди гудели, словно пчелы, Изабель, пошатываясь, встала с места и так же удалилась в сопровождении своей стражи. — Я знаю, что делать, — вдруг сказал он. Глаза Изабель недобро сверкнули в ответ, но она скрыла это, прижавшись щекой к его груди. — Вас никто обвинить не посмеет. Она заранее точно знала, что именно он предложит, и была не намерена его отговаривать. — Что ты задумал, Чарльз? — Ничего. Я просто прилюдно признаю свою вину и понесу за свое преступление наказание. В этот момент, промолчав, Изабель подписала свой первый документ как единственная правительница Севера. И это был его смертный приговор.