Терновая корона

Изабель плохо помнила похороны брата, состоявшиеся через два дня после его возвращения на Север. Она заперлась в своих покоях и никуда не выходила, все время оставаясь в постели. К себе она не пускала никого, ни Ричарда, ни Пенни, ни даже детей. — Она уже три дня ничего не ест, — тревожно сообщила Пенни, когда Ричард вошел в покои в очередной раз. — И не говорит совсем. Что нам делать? — Я пойду туда. — Она прогонит. — Не прогонит, — уверенно сказал он и вошел внутрь, плотно закрыв за собой дверь. В покоях Изабель было темно, хотя сейчас стоял жаркий летний день. Шторы были плотно задернуты. Нетронутая еда стояла на подносе возле постели. Ее исхудавший силуэт виднелся на кровати, она лежала, свернувшись калачиком, и обнимала подушку. Изабель все время думала про брата. Как она пела ему колыбельные в детстве, каким он рос смелым и умным мальчиком. Как он всегда защищал ее от Джеймса, когда они еще жили на Юге. Так по-детски наивно, но со всей яростью. Она вспоминала, каким умелым рыцарем он стал. И как много могло в его жизни быть радости, которой он уже не испытает. Он мог бы многого достигнуть на службе или даже стать королем. Мог стать хорошим мужем и отцом. Ему нужно было только немного подождать, совсем немного… — Уходи, — она не знала и не видела, кто вошел, но ей было все равно. На душе было пусто и мрачно. Ричард, конечно, не подчинился. Он подошел к окну и резким движением распахнул шторы, яркие лучи солнца тут же осветили комнату и упали на кровать. У Изабель, уже давно не видевшей света, защипало глаза. Она зашипела, словно раненный зверь, закрыла лицо руками, а затем перебралась в тень, куда свет не попадал, и медленно открыла свое лицо. Ричард сел на край кровати. — Я же сказала: уходи, — повторила она холодно, смотря на него невидящим взглядом. Ее лицо осунулось, под глазами пролегли тени. — Изабель, я знаю, тебе больно. Но ты должна собраться, ты управляешь государством! — Государством! — она рассмеялась, запрокинув голову к потолку. Смех этот был неестественным, чужим. — Пусть провалится это государство, пусть все адским пламенем горит, — она перевела на него взгляд, полный слез. — Мой младший брат умер! Из-за меня умер! Моя мать его отравила. Ненавижу все это, ненавижу. Она разрыдалась, и он насильно притянул ее к себе. Измотанная, не спавшая много дней, но находившаяся в каком-то забытие, она попыталась вырваться, ударив его по сильным рукам, но Ричард вновь не подчинился, и она, в отчаянии, поддалась. Впервые за много дней она позволила ему до себя дотронуться. Когда слезы ее кончились, он взял ее лицо в свои руки и заглянул в глаза. Изабель была абсолютно сломлена, и никогда еще, что бы ни случалось, он не видел ее в таком состоянии. Ей часто делали больно, загоняли в угол, посягали на ее жизнь, но всегда ее глаза ярко горели. Сейчас в них не было света. — Я знаю, как тебе больно, — сказал он медленно, она ничего не ответила. — Ты потеряла брата, но твоей вины тут нет. — Я не досмотрела! Я виновата, Ричард! Его отравили там из-за меня, потому что я сижу на этом чертовом троне. — Успокойся! — он резко встряхнул ее, стараясь привести в чувства. — Ты обезумела от своего горя, я знаю, как ты любила его, но Питера больше нет! А ты жива. И дети твои живы, ты о них подумала? Она с надрывом сглотнула ком в горле. Слезы начали отступать. — Не хочешь думать о государстве, думай о своей семье! Что будет с ними, если ты проявишь слабость? Захотела их головы увидеть на пике? В голове ее возникла эта страшная картина, и она даже не смогла сделать вдох. — Замолчи, — она попыталась отпрянуть от него, но он не дал, силой удержав Изабель в своих руках. — Соберись! — он будто гипнотизировал ее. — Ты должна встать и выйти из этих чертовых комнат. Ты отомстишь за него, все, кто причастен к его смерти, все они умрут. Но чтобы это свершилось, ты должна встать с постели. Упав на землю рядом с бездыханным телом брата, Изабель что-то шептала ему, никто не знал, что именно, и только в этот момент она сама вспомнила, что говорила. Она поклялась за него отомстить. Изабель вошла в зал заседания Совета, и все встали, приветствуя королеву. На ней было траурное черное платье с открытым воротом, на тонкой белой шее красовалось массивное колье с кроваво-красными камнями. Такими же была выложена и ее корона. По полу тянулся черный шлейф из дорогого бархата, рукава, расширяющиеся к запястью, были расшиты кружевом. Она величественно опустилась на трон и жестом разрешила всем сесть. Изабель оглядела каждого из двенадцати советников холодным взглядом, полным боли, которую невозможно было скрыть. У нее душа рвалась на части от каждого сделанного шага, казалось, любое движение причиняет боль, но она держалась. — Добрый день, — произнесла она ровным, спокойным голосом. Советники выразили ей свои соболезнования, и она вежливо их выслушала. — Благодарю за сочувствие, — она кивнула головой, и рука ее, обрамленная тяжелым браслетом, мягко легла на стол. — Сегодня я хочу обсудить с вами один важный вопрос. Она сделала паузу, собираясь с мыслями. Ричард, знавший, о чем она будет говорить, в упор смотрел на нее, но она не удостоила его ответным взглядом. — Брата моего убили на Юге. Отравили члены собственной семьи, и у меня есть доказательства, — она взмахнула письмом брата, слухи об этом уже ходили при дворе, и никто сказанному не удивился. — Наша мать, вот с кем он встречался перед своим отъездом домой. Она вновь прервалась на мгновение. — Мой брат был северянином, если не по крови, то душой, и вы все это знаете, — с надрывом проговорила она. — И я считаю его убийство преступлением не только против себя лично, но и преступлением против моего государства. Мой муж, король Эдвард, воевал с южанами, но так и не смог захватить Юг, не успел. Я хочу завершить начатое. Я хочу в память о моем погибшем супруге и о моем погибшем брате, присоединить Юг к Северу. Советники, не ожидавшие такого, начали удивленно переглядываться. Изабель была непоколебима и равнодушно наблюдала за ними. — Вы можете высказаться, — разрешила она, хотя ей было абсолютно все равно, для себя она уже все решила. Мужчины начали говорить. Сомнения присутствовали в их мыслях, но армия была в полной боевой готовности, Юг находился в упадке, погодные условия позволяли начать военную кампанию еще в течение пары месяцев, а причина начать войну — убийство брата королевы, была весомой. Когда все, кто желал, высказались, Изабель предложила приступить к голосованию. — Я голосую за, — первым сказал Ричард. — За. — За. — За, — генерал Морис, кажется, даже был рад, что на старости лет, скорее всего в последний раз, отправится воевать. Да еще и с Югом. В этот раз, он был уверен, они нанесут сокрушительное поражение. — За, — все поочередно голосовали «за». Взгляд Изабель встретился со взглядом лорда Гроусли. Была его очередь голосовать. И хотя Изабель взглядом вовсе ничего не спрашивала, он утвердительно кивнул. — За, — сказал он твердо, и некоторые советники вновь удивились этой резкой его перемене в отношении королевы. — За, — последним голосовал лорд Генри, у которого, так или иначе, не было выхода. По телу Изабель прошла волна мурашек. Двенадцать членов Совета из двенадцати проголосовали «за». Изабель, подняв подбородок, едва заметно улыбнулась уголками губ. Сердце ее билось спокойно и размеренно. — Приготовьте манифест, и сегодня же пошлите на Юг гонца. Лорд Морис, я назначаю Вас Верховным Главнокомандующим. Мы объявляем Югу войну. Ничего больше не сказав, Изабель гордо поднялась с места, все советники тут же встали и низко поклонились королеве. Она покинула зал заседаний.