Терновая корона

Глубокой ночью ее брат потребовал аудиенции. Изабель не спала, слушала доклады о ходе допросов, на душе у нее было тяжело. Будь ее воля, она казнила бы весь Большой Совет, но дворянство имело на Юге большой вес, и расправиться со всеми было чревато неприятными последствиями. Положение на Юге все еще было нестабильным, дворянское восстание ей сейчас было не нужно. Однако южане быстро адаптировались к переменам в государстве, многие дворяне присягали ей на верность, ровно как и рыцари, Изабель не верила их словам, но все же это был хороший знак. Пусть все следуют их примеру. — Аудиенции? — переспросила она недоверчиво. — Что ему нужно? Никто, конечно же, не знал. Изабель бы предпочла увидеть только его казнь, однако внутренний голос все же советовал выслушать брата. В сопровождение верной стражи Изабель спустилась в темницы под замком. Джеймс был заперт отдельно ото всех, и она не боялась огласки. Изабель подошла к тяжелой решетке, он стоял прямо напротив нее, обросший бородой, растолстевший. Взгляд его был слегка безумен, но увидев ее, мужчина горделиво расправил плечи. — Изабель. — Джеймс. Она помнила слова, сказанные им, когда она на коленях умоляла его спасти ее от ссылки на Север. Столько лет прошло, а она помнила даже нотки его голоса, его равнодушный холодный взгляд. — Не будь такой жалкой. Ты — цена защиты королевства. Другого выхода нет, и все это понимают. Так будь добра, послужи родной земле. Сейчас он был такой же. Уверенный в своей правоте, гордый, холодный. Все они были детьми своей матери. — Ты будто призрак из прошлого, — произнес он, буровя сестру взглядом. — Ты снилась мне все эти годы. — В кошмарах, я полагаю, — без тени улыбки произнесла она. — Ты хотел поговорить или просто решил обменяться родственными любезностями? — Ненавидишь меня, — он не спрашивал, а уверенно утверждал. — И мать ненавидишь. Юг тоже? Что с ним будет? Станет колонией Севера? Превратишь всех в рабов? — Я буду править, — она оборвала его эмоциональную речь. — Но ты этого не увидишь. — Ты меня не запугаешь. — Очень смело не бояться смерти, Джеймс. Или очень глупо. — Ты не убьешь меня. Это незаконно. Я король. Если бы ты знал, дорогой брат, что я уже убила одного короля. И я все еще ношу на голове корону. Она улыбнулась его глупой уверенности в себе и своей значимости в этом мире. Нет, без матери он бы не продержался на троне и месяца. Изабель поняла: он беспокоился за свою жизнь и лишь потому позвал ее, он надеялся выторговать себе прощение. — Что ты улыбаешься? Изабель, ты никто здесь! Ты умрешь, не успев ощутить тяжесть южной короны на своей голове! — Ты годами поощрял беззаконье на Юге. Джеймс, очнись, если я не казню тебя, народ растерзает тебя на кусочки. Они ненавидят тебя. Когда я въезжала в столицу, они падали передо мной на колени, они плакали и кричали мое имя. Ты же останешься черным пятном в истории. — Ты думаешь, я буду впечатлен? Думаешь, буду бояться тебя? Я никогда не стану трепетать от страха перед северной шлюхой! Всё, что есть у тебя, всё ты украла, всего достигла, раздвигая ноги. Изабель совсем не задевали его слова. Пусть хоть тысячу раз назовет ее шлюхой, ей было все равно. Сейчас она была в разы сильнее и могущественнее его, и это задевало его мужское самолюбие. Все, что ему оставалось — сыпать оскорбления. Кем бы ты ни был, что бы ты ни делал, всегда будут те, кто будут возносить тебя до небес, ровно так же, как будут те, кто при первой возможности вонзит кинжал в сердце. — Я стала королевой, Джеймс, и я завоевала твою страну. — Замолчи! — воскликнул он, не сдержав чувств, и бросился на решетку, она заскрипела и загрохотала, звуки эти эхом оттолкнулись от стен темницы. Руки его сжались в кулаки, и на лбу выступила пульсирующая вена: он был в ярости. Изабель продолжила говорить, смиряя его равнодушным взглядом. — Я заберу твою жизнь и буду править Объединенным Королевством, мои дети, а затем и внуки, унаследуют мой трон. Я хочу, чтобы, когда твоя голова окажется на плахе, ты думал лишь об одном: ты оказался настолько глуп и жалок, что тебя победила северная шлюха. Добрых снов, милый брат. Когда Ричард прибыл на Юг, она приняла его у себя в покоях сразу же. Едва увидев его, Изабель бросилась к нему в объятия. У него был миллион вопросов, начиная от того, куда она спрятала детей, заканчивая тем, что сейчас творилось на Юге. Но она не дала ему задать их. Его широкие плечи и твердые мышцы, которые она чувствовала ладонями, сводили с ума. Его хмурый, немного взволнованный, хищный взгляд, заставлял трепетать. Изабель, привстав на цыпочки, коснулась его щеки рукой и страстно впилась в его губы поцелуем. Ричард, не ожидав такого напора, поддался, позволяя ее языку проникнуть в его рот. Изабель толкнула его к кровати, сев сверху. — Ты мне нужен, — прошептала она между поцелуями. — Всегда на моей стороне. — Всегда. Она задохнулась, стоило его губам переместиться на ее шею, и мысли ее впервые за долгие дни рассыпались в прах. Ничего больше не имело значения, кроме разгоревшегося внутри от его ласк пламени. К концу недели начались суды. Присутствовать на них мог любой желающий, от крестьянина до дворянина. Судили всех виновных в государственной измене, в злоупотреблении властью, во взяточничестве… перечислять можно было бесконечно: Юг погряз в интригах и бесчестии. Приговоры выносили согласно закону (и выгоде короне), Изабель дала указания отбирать собственность и денежные средства виновных, потому что казну нужно было срочно пополнять, среди более суровых мер наказания были ссылки и казнь. Порой те, кто был осужден, преклоняли колено перед новой королевой, и в некоторых случаях, они получали помилование. Ричард говорил, что это значит, они все делали правильно. Рядом с ним Изабель было спокойнее, не было ощущения, что она одна против целого мира, да и южные дворяне явно относились к нему с симпатией, чего Иззи никак не ожидала. Однако это было только на руку, Ричард должен оставаться на посту Лорда Канцлера в новом государстве, и то, что его одинаково уважают обе стороны, было прекрасно. Она планировала расширить Совет и поровну поделить в нем участие между северянами и южанами, дабы не создавать гегемонии одной стороны над другой, а также хотела заложить новую столицу. Но все это после. Пока нужно было разобраться с остатками преступников.