***
Гермиона вернулась в гостиную Гриффиндора. В комнате было полно народу, все студенты занимались своими делами: кто-то выполнял домашнюю работу, кто-то играл в плюй-камни или волшебные шахматы, а кто-то просто общался с сокурсниками. Дрова в камине дружелюбно потрескивали, обогревая небольшое помещение, из-за чего стекла больших окон уже успели запотеть. На улице бушевала пурга, снег налип по краям оконной рамы. Девушка провела ладонью по стеклу, протирая его, но увидеть пейзаж не удалось — сплошное белоснежное ничто. В гостиной не было ее друзей. Сейчас это было не так удивительно: Гарри почти всё время проводил с Дамблдором, а Рон изматывал себя тренировками по квиддичу. Но сегодня интуиция подсказывала — что-то не так. Развивающаяся паранойя вызывала кучу различных беспокойных мыслей, поэтому Гермиона решила удостовериться, что всё в порядке. Джинни наверняка знала, где пропадают эти двое. Оставалось только найти её саму. Искать долго не пришлось. Поднявшись в комнаты девочек, Гермиона сразу наткнулась на подругу. Младшая Уизли сидела на кровати, по-турецки сложив ноги. Ее взгляд был расфокусирован перед учебником, лежащим у ног. Девушка дернулась, когда заметила присутствие другого человека. — А, Гермиона, привет, — как-то вымученно улыбнулась Джинни, а в следующую секунду судорожно захлопнула книгу и со злостью отшвырнула от себя так, что та слетела с кровати. — Эй, ты чего? — Грейнджер тут же оказалась рядом. Она переступила учебник и присела рядом, приобняв подругу за плечи. Уизли уронила голову на ладони, яростно начиная тереть лицо. — Ничего не получается! Я не могу отвлечься и осознанно чем-то заниматься, когда Гарри и Рон черт знает где и когда вернутся! Гермиона потупила взгляд, не понимая, о чем шла речь. Тело напряглось, им полностью овладело внимание. — Дамблдор гребаный кретин! — заявила Джинни, резко расправляя плечи и скидывая с них руки Гермионы. Накопленные эмоции начали вырываться фонтаном: — Как можно отправить двух шестнадцатилетних детей искать какие-то вшивые артефакты для убийства самого темного волшебника нашего времени?! Неужели для этого нет специально подготовленных магов? В конце концов, отправился бы сам, старый идиот! Я не понимаю, как они вообще согласились пойти на это: искать то, не знаю что и там, не знаю где?! Сердце заухало где-то в горле, а потом затихло, словно перестало биться вовсе. Ладони тут же вспотели, а остекленелый взгляд прирос к тому самому учебнику на полу. — Джинни, — мягко произнесла Гермиона, привлекая к себе внимание. — Прошу, успокойся. Расскажи мне, что произошло. Уизли резким движением откинулась назад, ударяясь о спинку кровати. С языка сорвалось грязное ругательство, но после этого девушка постаралась выровнять дыхание. Спустя пару минут она перевела взгляд на Гермиону, которая покорно ждала, пока подругу немного отпустят эмоции. Джинни с силой сжала ладони, впиваясь ногтями в нежную кожу, наверняка представляя как ее руки смыкаются вокруг шеи Дамблдора. — Я еле выпросила правду. Гарри ничего не хотел мне говорить до последнего, — на удивление спокойно начала Джинни. — Спасибо Рону, который в кои-то веки сжалился над младшей сестрой. Губ Уизли коснулась теплая усмешка, но она тут же погасла, омрачняя юное лицо. Кажется, будто светлая кожа стала еще бледнее, из-за чего веснушки выделялись на ней контрастом. — Это Рон рассказал, что Дамблдор отправляет Гарри на поиски крестражей. Одного, представляешь? — Джинни заглянула едва ли не в самую душу Гермионы, отчаянно ища блестящими глазами поддержку. — Он даже не знает, куда ему двигаться дальше, а вокруг столько опасностей. Война уже началась: егеря отыскивают магглорожденных, убивают их семьи. Гермиона с трудом сглотнула ком в горле. Этого не может быть. Во-первых, она так давно не читала газет и не знала, что происходит в мире, за пределами школы. Во-вторых, Гарри. Она не верила собственным ушам, что Альбус Дамблдор мог так поступить. — Рон отправился с ним. Разумеется, что и Гарри, и директор были против, но он не стал слушать. Они отбыли минут сорок назад. Джинни уронила голову на ладони, рыжие волосы закрыли ее лицо. — Почему никто не нашёл меня? — Гермиона даже удивилась, насколько жалостливо прозвучал ее голос. — Почему никто не сказал мне? Кажется, Уизли напугалась этой дрожи в голосе подруги и снова подняла взгляд, беря руки Гермионы в свои. — Они никому не сказали. Только мне, лишь потому что я оказалась не в то время, не в том месте, — она участливо сжала ее пальцы. — Джинни, мы с самого начала были вместе. Всегда. Во всех переделках. Я должна была отправиться с ними. — Милая, на тебя сейчас и без того слишком многое навалилось. «Ты плохая подруга», — осуждающе завопил внутренний голос. И как же ей стало стыдно. Закопавшись с головой в свои проблемы, она забыла о лучших друзьях, которые как никогда прежде нуждались в ее помощи и поддержке. — Плевать! Они мои самые близкие люди, я не имела права оставлять их в такой ситуации! Не дожидаясь ответа от Джинни, Гермиона вскочила на ноги, принимаясь метаться по комнате в поисках дальнейшего плана действий. — Они не могли уйти далеко, я смогу их догнать. — Гермиона, перестань! — Джинни в миг оказалась рядом. — Нужно собрать всё необходимое. Я трансгрессирую к ним. — Как ты собралась искать их? Они будут тратить много сил на то, чтобы спрятаться от ненужных глаз, а ты своим появлением можешь поставить их под удар, — строго высказала Уизли, но почти сразу ее голос смягчился. — Я волнуюсь не меньше тебя, и я ужасно хочу им помочь. Но сейчас лучшее, что мы можем сделать, это быть здесь и не влипать в неприятности. Они не должны думать о том, как защитить нас, потому что сейчас им нужно думать только о себе, о выживании и о данной миссии, будь она проклята. Младшая Уизли осторожно приобняла подругу, которую уже бросило в жар. Ее тело тряслось. Она не знала, что теперь делать. Конечно, в словах Джинни было здравое зерно, но думать о том, что их непобедимое Трио стало дуэтом оказалось невыносимо. Что если с ними что-то случится? Она даже не сможет помочь, даже не узнает об этом. — Я взяла с них обещание писать нам, как можно чаще. И сообщать обо всем, что с ними происходит. — Хорошо, — кивнула Гермиона, чьи руки, безвольно висевшие по бокам, наконец, обняли подругу в ответ.***
Драко ждал почти три часа, но названная невестка так и не появилась его проведать. Хорошо это или плохо, он пока не понял. Ясно было одно — так тошно и тоскливо ему не было давно. Мадам Помфри в последний раз осмотрела его и, убедившись, что здоровью юноши ничего не угрожает, отпустила. Малфой на автомате заправил кровать, поправил на себе помявшуюся одежду и молча покинул Больничное крыло. Он не знал, куда ему идти, поэтому по привычке побрёл в подземелья Слизерина. Было бы здорово, если бы Блейз находился сейчас там. Драко остро ощутил потребность в лучшем друге. Проходя мимо библиотеки, он боковым зрением заметил знакомый силуэт. Если быть точнее — два силуэта. Один как раз таки принадлежал Забини, а второй — девчонке, которую он отпустил несколько часов назад. Гермиона сидела за ближайшим ко входу столом, а Блейз стоял позади нее, опустив ладони на ее плечи. Не справившись с любопытством и поднявшемуся из глубин души желанию, Малфой зашёл в библиотеку. Шаги были тихими — сокурсники не слышали, как тот приблизился к ним. Драко уловил крупицу разговора и понял, что речь идёт о дружках Грейнджер. — Чего такие кислые лица? — с деланным равнодушием Малфой обошел Блейза и уселся напротив девушки. Плечи Гермионы дёрнулись от неожиданности, а в ее взгляде читался немой вопрос: «Какого черта тебе здесь надо?» — Тебя уже выписали? — спросил Блейз. — Да нет, сбежал, — Драко пожал плечами, но, глядя на скепсис друга, закончил: — выписали. Со мной все в порядке, так какой смысл отлёживать себе бока. Забини кивнул, удовлетворённый ответом и тоже уселся за стол, чтобы вести разговор было удобнее. — Отлично. Ходить можешь, значит без проблем доберёшься до гостиной, — недвусмысленно произнес мулат, явно выпроваживая нежданного собеседника. — Чего тебе сейчас тут надо? — Не вредничай, — Драко отмахнулся от него, как от назойливой мухи, после чего осмелился перевести взгляд на Гермиону. — Что у вас тут интересного случилось? Девушка нахмурилась. Они с Блейзом переглянулись между собой. — Тебя не касается, так что иди к своей возлюбленной и наслаждайся ее обществом. Не мешай взрослым людям решать проблемы. Малфой пропустил колкость мимо ушей и сказал: — Она даже не пришла навестить меня. — Может, она приходила, пока ты спал? — предположила Гермиона, которая, огорошенная поведением Драко, только сейчас подала голос. Юноша мотнул головой и поудобнее откинулся на спинку стула. — Я не спал после того, как ты ушла. Щеки Гермионы тут же вспыхнули. Это не укрылось ни от внимания Малфоя, ни от Блейза. В этот момент воздух между ними двумя стал ощущаться иначе, казалось, что от неловкости и напряжения, его можно потрогать руками. — Тогда это странно, — помолчав несколько секунд, произнесла Гермиона. — Я думала, что первым делом именно она кинется к твоей кровати. Испугается, будет переживать за тебя. Малфой цокнул языком и закатил глаза. — Не думала ты так. В ваших головах она бы кинулась ко мне одной из первых только для того, чтобы проконтролировать исправность моих мозгов и действенность своего проклятия. Я же прав? — он усмехнулся, переводя прищуренный взгляд с Гермионы на Блейза и обратно. — Да ладно, — губы скривились в подобие улыбки, но это больше было похоже на какую-то жутковатую римасу. — После нашего с тобой, Забини, разговора я еще не виделся с ней, поэтому все помню. Да и после встречи с отцом я начал допускать, что все это правда, потому что он докопался до чего-то, чего я не помню сам. Блейз прищурился, с подозрением взглянув на друга. — То есть, ты нам веришь? — Чисто теоретически, допускаю, что подобное возможно. Забини фыркнул и сложил руки на груди, его прищуренный подозрением взгляд впился в однокурсника: — Откуда я знаю, что ты не Карей под оборотным? Кто знает, на что готова пойти эта змея? Расскажи что-нибудь, что знает только Малфой. Драко нахмурился, но после рассмеялся совершенно искренне. — До третьего курса ты спал с плюшевой овцой по имени Люси, — Малфой выпалил первое, что пришло в голову. Забини тут же зарделся, а Гермиона прыснула в кулак. — Доволен? — Это правда? — подавляя смешки, спросила Грейнджер. — Меня мучили кошмары! — начал оправдываться Блейз. — С середины года я спал уже исключительно один. Малфой, какого черта ты решил меня так опозорить? Ты мог рассказать, что угодно но выбрал Люси, поганец. Гермиона снова захихикала, а взглянув на довольное расслабленное лицо Драко вовсе засияла. На мгновение стало так тепло и радостно, хотелось бы продлить это чувство, но надолго забыть о всех проблемах не вышло. — Так что у вас случилось? — снова спросил Малфой, но уже серьёзным заинтересованным тоном. Девушка задумалась, стоило ли делиться столь сокровенными переживаниями? Она бы рассказала Драко, особенно помня его поддержку во время ссоры с Роном, но сейчас его мысли в любой момент могла прочесть Делинда Карей, которая вот-вот станет очередной слугой Волдеморта. Поэтому Гермиона не могла так рисковать жизнями своих друзей. Она вздохнула: — Мелкие неприятности, ничего страшного. — Что ж, понимаю нежелание доверять мне. Никакой обиды в его голосе не прозвучало, но Гермиона почувствовала, что должна объясниться. — Малфой, дело не в этом, — ее пальцы автоматически потянулись к его руке, но так и замерли в воздухе. Понимая, что она не имеет права касаться его, так еще и в присутствии Блейза, Грейнджер одернула ладонь будто от раскалённой стали и спрятала глубоко в карман мантии. Драко с трудом протолкнул воздух в лёгкие. Откуда-то взялось желание перехватить ее ладошку и украсть такое нужное прикосновение. Но вместо этого он только тяжело вздохнул. — Я доверяю тебе, но я боюсь, что Делинда прочтет твои мысли снова. Пока ты под её заклятием, любое твоё знание о ком-то или о чем-то может очень дорого стоить в последствии. Драко закусил губу и кивнул. Гермиона была права — нельзя рисковать. Он и сам прекрасно понимал это. Даже окклюменция, которой он так старательно пытался овладеть, не давала стопроцентной гарантии на защиту сознания. Потому что рядом с Карей, благодаря тёмной магии, он будет не в своем здравом уме, чтобы элементарно защищать собственные мозги. Даже этот разговор скорее всего грозил им неприятностями. — Прости, — добавила Гермиона, когда заметила задумчивый взгляд Драко. — За что? Ты все правильно говоришь. Блейз рассказал мне об этом проклятии, поэтому надо быть осторожными. Вы не нашли, что нужно для того, чтобы его снять? Гермиона только помотала головой, а Блейз заметно напрягся. Точного ответа не было, как и точного названия заклятия, но, исходя из истории следовало одно — убийство. Блейз кинул быстрый взгляд на Гермиону, чьи челюсти напряженно сжались. Она уже готовилась произнести вслух очевидную вещь, но боялась озвучить единственное на данный момент известное решение проблемы. — Нет, еще не нашли. Но мы над этим работаем, — пожал плечами Блейз и услышал тихий выдох Гермионы. Драко прищурился, оглядывая по-очереди своих собеседников. — Не может быть. Насколько мне известно, если Грейнджер что-то действительно нужно, она перевернет все верх дном, чтобы найти хотя бы крупицу нужной ей информации. — И что это значит? Мне нужно рассчитать это за комплимент? — девушка вскинула бровь, с раздражением глядя на Малфоя. Драко уже хотел съязвить о том, что это значит лишь то, что та прилагает недостаточно усилий, но вовремя прикусил себе язык. Ему не хотелось получить в лицо брошенным в ярости учебником. Да и, наверное, он бы не смог сказать подобного, зная, что девчонка серьёзно озабочена его спасением. — Нет. Это значит, что если все то, о чем вы мне рассказали, правда, но так и не нашли способа снять проклятие, то становится очевидно одно — его не существует. Так что бросайте эту затею и займитесь чем-то, что имеет смысл. Блейз хмыкнул, но совсем не по-доброму. Он поднялся со своего места сделал шаг в направлении к другу и вскинул брови, пристально вглядываясь в его лицо. Гермиона непроизвольно задержала дыхание, наблюдая со стороны за двумя слизеринцами. — И что, по-твоему, имеет смысл? — спросил Забини, немного наклонив голову набок. Грейнджер заметила, как сверкнули его глаза. Кажется, он хотел размазать Малфоя по стенке за сказанные слова и пренебрежительный тон. Драко закатил глаза и тоже поднялся на ноги, пряча руки в карманах брюк. От внимания Грейнджер не ускользнула дрожь его пальцев. — Даже не знаю, — он демонстративно состроил задумчивое выражение лица. — Попробуйте найти себе хобби, например, займитесь садоводством. Даже это будет иметь больший смысл, чем мое спасение, учитывая, что я уже обречён в лучшем случае — на смерть, а в худшем — на служение у змееподобного сноба. Блейз, казалось, уже приготовился ударить Малфоя, но Гермиона вовремя подала голос: — Думаю, тебя уже потеряла твоя невеста. Тебе пора оставить нас. В конце концов, у нас еще неделя, чтобы что-то придумать. Не веришь в успех, так хотя бы не мешай. — Превосходно! — от иронии в голосе не осталось и следа, ей на смену пришла отчаянная злость. — Продолжайте свои глупые поиски. Только если вас двоих прикончит мой дражайший папаша за попытку сорвать его планы, я уже ничего не смогу сделать. В следующий момент Забини и Грейнджер наблюдали за быстро удаляющейся спиной слизеринца. Блейз снова уселся, закрывая глаза и устало потирая переносицу, а Гермиона еще несколько секунд смотрела на дверной проем, где исчез Драко. — Что нам делать, Блейз? Сердце скулило, ему в очередной раз стало невыносимо больно, и виновен в этом был снова Драко Малфой. — Убить её. Девушка ахнула, настолько непринуждённо произнесённая из двух слов фраза слетела с губ Забини. Гермиона резко обернулась к юноше, пытаясь прочесть по его лицу, всерьёз ли он говорит. Однако оно не выражало ничего, кроме решимости. — Я не допущу, чтобы она окончательно разрушила жизнь этого придурка или вовсе отобрала её. — Должен быть какой-то другой выход, — в надежде выпалила Грейнджер. Забини усмехнулся. — Даже если он есть, мы не сможем найти его за неделю. Мы изучили все книги по Темной магии, которые есть в открытом доступе, а до других нам не добраться. Поэтому выбирая из них двоих, уж извини, я выберу лучшего друга. Девушка тяжело вздохнула. Голова раскалывалась, мозг отказывался работать исправно и делать какие-либо предположения, составлять логические цепочки. — Я пойду прогуляюсь. Встретимся, позже, — произнесла она и направилась прочь из библиотеки. Блейз ничего не ответил, только кивнул, продолжая пялиться в одну точку.***
Драко бесцельно слонялся по школе, не обращая внимания на снующих туда-сюда студентов. Неделя. Ровно неделя до того, как его и без того паршивая жизнь изменится окончательно. Настолько ли она паршива на самом деле? Неужели в его личной тьме нет и не было ни одного проблеска света? Драко брёл по коридору, пока ноги не привели его к Выручай-комнате. Не раздумывая, он зашёл внутрь и попал в абсолютно пустое небольшое помещение. Он сам не знал, чего хотел, потому и комната не смогла предложить ему ничего кроме голых каменных стен. Малфой уселся на голый ледяной пол, оперевшись спиной о такую же ледяную стену. Откинув голову назад, он попытался сосредоточиться. Здесь было темно, пусто и тихо. Создавалось ощущение, что мира за этими стенами больше не существует, что он остался абсолютно один. Стало так страшно, что Драко поёжился, обнимая себя за плечи. Он отчаянно не хотел верить, что единственным спутником в его жизни станет вечное одиночество. Он не мог представить, что ему придется попрощаться со всеми эмоциями, кроме безразличия и всеми состояниями, кроме тоски. Неужели совсем скоро он не сможет поговорить со своим лучшим другом, посмеяться с его нелепых шуток? Внезапно в мрачной комнате стало немного светлее. Зажглась маленькая свечка, что сразу же привлекла внимание Драко. Тусклый свет отскакивал от стен, делая помещение чуть более дружелюбным и уютным. Малфой вгляделся в крохотный огонек и перед глазами начали возникать смазанные образы, с каждым мгновением становясь все чётче, образуя цельную картинку. Маленький Драко сидел в своей комнате в Малфой-мэноре, нахмурив светлые брови, в очередной раз обиженный на отца. Люциус разозлился на него за то, что у Драко снова не вышло повторить простейшее, на его взгляд, заклинание. Да, уже в этом году ему предстояло впервые отправиться в Хогвартс, но что мог поделать ребенок, если занятия с отцом не приносили успехов? Малфой старший только и делал, что унижал сына, и бил его своей тростью по рукам, если у того не выходило верно повторить за отцом. Вот и в этот солнечный день воскресенья ежедневное занятие магией превратилось для Драко в двухчасовое мучение. Но сегодня он не расстраивался так сильно как обычно, ведь помнил о том, что к ним в гости должны прийти гости, а это значило, что отец не станет измываться над ним долго, а присоединится к обеду с Миссис Забини. Драко нетерпеливо ждал, когда она придет, ведь Нарцисса сказала, что та возьмет с собой своего сына. В Мэноре почти никогда не было других детей, и Драко постоянно чувствовал себя одиноко. Ему хотелось иметь друга, и вот, сегодня, его мечта могла осуществиться. Но за неудачи отец наказал его и оставил сидеть в комнате, пригрозив, что если тот высунет свой нос — ему не поздоровится. Он слышал, как Нарцисса отговаривала мужа и просила разрешить Драко пообедать со всеми, но тот оставался непреклонен, вновь называя сына бездарностью. Он сказал, что Драко позор семьи и не заслуживает находится на званом обеде среди настоящих волшебников. Мальчик не раз слышал подобные высказывания в свой адрес, поэтому реагировал на них совершенно спокойно. Но не сегодня. Почему-то именно сегодня он решил для себя, что когда поступит в Хогвартс, он обязательно станет лучшим волшебником и утрет нос Люциусу. Драко сидел на кровати и злобно сверлил окно своей комнаты, наблюдая как домашние эльфы накрывают на террасе на стол. Когда он увидел силуэт миссис Забини и мальчишки его возраста, он приложил усилия, чтобы отвернуться и не расстраиваться еще больше. Взял первую попавшуюся книгу и принялся читать, чтобы хоть как-то отвлечь себя. Он машинально пробегался взглядом по строчкам книги, даже не пытаясь вникнуть в смысл написанного. Сколько он провел времени за этим занятием, он не знал. Сегодня он мог завести себе друга, но Люциус лишил его этой возможности. Драко со злостью захлопнул книгу и швырнул ее в стену. — Ненавижу! — сорвалось с губ. В этот момент дверь комнаты приоткрылась и в проёме показалось незнакомое лицо. — Ого! Разве так принято встречать гостей? — сказал мальчик, заходя в комнату. Лицо Драко вытянулось. — Как ты тут оказался? — Я искал туалет, — неожиданный гость пожал плечами. — Туалет дальше по коридору, дверь налево, — Драко сложил руки на груди и надул губы, понимая, что мальчик сейчас уйдет, а он снова останется один. — Почему ты не обедаешь с нами? Я Блейз, — он протянул Малфою руку, на что тот с немного заторможенной реакцией пожал ее в ответ. — Я Драко. Блейз плюхнулся на кровать рядом с новым знакомым и оглядел комнату. Темные обои и мебель из красного дерева смотрелись дорого, но совсем не уютно. — Милая комнатка, — усмехнулся Блейз. — Так почему ты не вышел даже поздороваться? Мама сказала, что у Малфоев есть сын и я уже обрадовался, что мне не придётся сидеть там одному и слушать нудные разговоры родителей, но тебя не оказалось. — Мой отец меня наказал. Забини перестал рассматривать интерьер комнаты и перевел взгляд на собеседника. — Он сказал, что если я выйду из комнаты, то мне же будет хуже. — Твой папаша суровый тип. Я просидел с ним рядом около сорока минут, и он мне не особо понравился. — Я не удивлён. Думаю, не существует людей, которым он нравится. Его, скорее, боятся. — Да уж, — вздохнул Блейз. — А что ты сделал, за что он тебя наказал? Драко отмахнулся. Не хотелось говорить о своих неудачах и производить впечатление полной бездарности на нового знакомого. — Потерпи его пару месяцев. Скоро мы уедем учиться и будем делать, что захотим, — задорно произнес Забини и легонько толкнул Драко кулаком в плечо. — Ты тоже поедешь в Хогвартс? — глаза Драко загорелись надеждой. — Конечно! Представь, как будет здорово, если мы поступим на один факультет. На лице Малфоя младшего расцвела искренняя улыбка. — Отец сказал, что я буду учиться на Слизерине. — И я тоже! Круто, что я нашел себе друга до поступления, — радостно выпалил мальчишка, а затем добавил тихим голосом: — А то, если честно, я переживал, что растеряюсь, когда приеду туда и ни с кем не смогу подружиться. — Ты-то растерялся бы? Что-то не верится, — усмехнулся Драко и попытался сдержать восторг. На душе стало тепло, когда Блейз назвал его своим другом. Он почувствовал такое счастье, которого не испытывал ещё ни разу в жизни. Он не будет больше одинок. Драко не заметил, как начал улыбаться, детально вспоминая день знакомства со своим лучшим другом. Тяжёлый камень мрачных мыслей, что грузом висел на нем, будто упал, давая сделать глоток свежего воздуха. Блейз был в его жизни тем самым небольшим проблеском света, совсем как эта крохотная свечка в этой комнате. Это осознание начало приводить Драко в чувства, оно показывало, что не все в его судьбе так печально, ведь она подарила ему друга, какой есть не у каждого человека. И несмотря ни на что, он до сих пор оставался рядом. Прощал каждую грубость, мирился с глупыми необдуманными поступками, поддерживал в моменты крушения, и пытался помочь, даже когда, казалось бы, выхода нет. В другой стороне комнаты вспыхнул еще один тусклый огонёк, постепенно разгорающийся и становящийся ярче. Отец уже спал, когда Нарцисса тихонько пробралась в комнату к Драко. Тихий скрип тут же привлек внимание ребёнка. Мама прикрыла дверь, и улыбнулась мальчику. В её руках было два небольших пирожных со свечками. Драко знал, что мама сама приготовила это для него. — С днём рождения, сынок! — шепотом произнесла женщина. Драко вскочил с кровати и подбежал к матери, крепко ее обнимая. Это было их маленькой традицией. Она каждый год поздравляла его ночью и приносила сладости, которые запрещал отец. Люциус не был сторонником пышного празднования дня рождения своего сына, считая, что излишнее внимание к этому дню лишь разбалует ребёнка. Нарцисса так не считала. Она была безумно счастлива видеть улыбку и искрящиеся глаза Драко. — Загадывай желание, милый. Мальчик закрыл глаза и задул свечи, после чего мать любовно потрепала его по волосам. Они уселись на кровать и принялись поедать вкуснейшие пирожные в его жизни, болтая обо всём на свете. Только за это Драко любил и ждал свои дни рождения. По щеке скатилась одинокая слеза, которую Драко смахнул резким движением. Это было одним из немногих счастливых воспоминаний о своем детстве. Сердце сжалось, когда Малфой подумал о том, что никто больше не поздравит его вот так. Вероятно, его больше вообще никто никогда не поздравит с днем рождения. На секунду Драко представил, как Пожиратели смерти сидят в Малфой-мэноре за большим столом, во главе которого восседает Волдеморт, на их головах праздничные колпачки, и все поют ему песенку «Happy Birthday», после чего поедают торт, а затем покидают стол и снова идут по своим делам: убивать магглороженных и строить коварные планы по захвату мира. Он истерически рассмеялся, проведя рукой по волосам. Что за бред идёт ему в голову? В метре от него появилась третья свеча. Драко успокоился и приготовился к очередному воспоминанию, размышляя о том, что, судя по всему, он окончательно сошёл с ума, раз так натурально видит перед собой картинки прошлого. Осенний, еще теплый ветер путался в волнистых каштановых волосах, придавая им легкую небрежность. На мгновение, всего на пару секунд, Драко засмотрелся на них, пока девчачий голос не привлек его внимание. — Ты вообще слушаешь меня? Он перевёл взгляд на ее лицо. Карие глаза медового оттенка уставились на него, готовые испепелить. — Малфой, в конце концов, завтра у тебя тест по этой теме, и если ты его завалишь, нам придется продолжить мучения совместных занятий. Драко закатил глаза, не скрывая раздражения. Грейнджер была его репетитором уже вторую неделю и он начал привыкать к ее присутствию. Оно отвлекало от навязчивых воспоминаний о предательстве родителей. И он даже поймал себя на мысли, что был бы не то чтобы против продолжения этих, как сказала Гермиона, мучений, но тут же откинул ее прочь. — О нет, я не выдержу тебя больше ни дня. Она ударила его учебником по Трансфигурации. И от этого действия неожиданно на его губах нарисовалась усмешка, а желания превратить всезнайку в жабу почему-то не возникло, как бывало раньше. — Это взаимно, — она смешно поморщила нос. — Бубни свой трактат дальше, я слушаю, — махнул Драко. Рыкнув на него, Гермиона всё же продолжила зачитывать небольшие фрагменты текста из книги, после чего принималась объяснять все более простым языком. Драко слушал первые пару минут, глядя на ровную гладь озера. Когда Грейнджер снова уткнулась в книжку, он перевел взгляд на её профиль. Маленький вздернутый нос, покрытый россыпью почти незаметных веснушек; тонкие губы нежно-розового оттенка; карие глаза, прикрытые длинными чёрными ресницами, быстро бегающие по строчкам книги; вьющиеся волосы, в которых сейчас запутался пожелтевший листок. Драко машинально потянулся к нему, чтобы убрать, и в этот момент Гермиона повернулась к нему лицом, демонстрируя покрасневшие от прохладной погоды щеки. В этот момент Драко впервые в жизни нашёл эту девушку красивой. Он тут же отогнал эту мысль, придя в чувства и понимая, какой это абсурд. Это же Грейнджер, всего лишь Грейнджер. — Что ты делаешь? — с придыханием — или так только показалось Драко — спросила Гермиона, заметив его занесенную руку. Малфой на секунду замешкался, но после собрался с мыслями, прочистил горло кашлем и выпалил: — Приведи, наконец, своё гнездо в порядок, — он вытащил листок и продемонстрировал его девушке. — Иначе тут точно кто-нибудь заведётся. Грейнджер только закатила глаза. Драко будто очнулся ото сна. Он не ожидал увидеть в своих воспоминаниях Грейнджер. Он даже не был уверен, что воспоминание настоящее. Такое действительно происходило? Малфой спрятал лицо в ладонях и шумно выдохнул. Неужели это правда? Неужели они постепенно сближались? Драко отчаянно пытался вспомнить что-то еще, пытался восстановить в памяти дальнейшие развития событий, но попытки были тщетны. Свечи больше не загорались, картинки прошлого не плясали перед глазами. И что это, черт возьми, значило? Комната таким образом решила показать ему, что не все потеряно, что рядом есть те, ради кого стоит бороться дальше? Нарцисса, Блейз, но Грейнджер? Драко не мог смириться с тем, что все действительно указывало на то, что девчонка каким-то образом умудрилась стать для него близким человеком. Как он мог это допустить? Вдруг стало страшно, что как только он увидится с Делиндой, то снова все забудет. Но, может, оно и к лучшему? Нет. Необходимо попытаться спрятать это под черепной коробкой как можно дальше. Даже если он станет Пожирателем, ему хотелось бы помнить.***
Малфой вернулся в подземелья Слизерина уже вечером. По пути к гостиной он думал, что скажет Карей о том, где пропадал еще два часа после выписки из Лазарета. Ни один из вариантов его не устраивал, поскольку каждый из них вызвал бы у нее подозрение, и она наверняка полезла бы в его голову. — Драко? А она легка на помине. Он сделал глубокий вдох и повернулся на голос, натягивая на лицо широкую улыбку. — Где ты был? Когда тебя выписали? — Не так давно. Решил немного прогуляться, — он пожал плечами. — Ты искала меня? Карей нахмурилась и раздраженно выпалила: — Разумеется. Мне даже никто сразу не сказал, что ты попал в Лазарет. — Я тоже удивился, когда ты ко мне не пришла, — Драко даже не соврал. Ее взгляд немного смягчился. — Ладно, прости. Я просто… Я переживала. Ты в порядке? Она бегло пробежалась взглядом по нему с ног до головы, возвращаясь к глазам, выискивая в них что-то. Драко уже поставил блоки на все необходимые воспоминания, заменив их тем, как бесцельно гуляет по школьному двору. — Что случилось? — Говорят, переутомление. После этой фразы он почувствовал в голове чужое присутствие. Он не стал препятствовать. Пусть увидит сцену с отцом, успокоит свои подозрения. Драко уже приготовился к очередной пустоте, что возникала после стирания воспоминаний, но этого не произошло. Дел покинула его мысли после просмотра событий, связанных с отцом. Посчитала, что Круциатуса было достаточно? — Больше так не пугай меня, — наигранно взволнованным голосом произнесла девушка и потянулась за поцелуем. Драко не оставалось ничего, кроме как ответить. И после поцелуя последовала та самая пустота. Всего лишь за мгновение до этого Драко осознал, что проклятие, о котором ему рассказали, действительно существует. Но и эта мысль растаяла подобно снегу в апреле.***
Всю ночь Гермиона ворочалась в постели, не в силах сомкнуть глаз. В голову то и дело лезли тревожные мысли о Гарри и Роне, о Драко и Делинде, о ней самой и Блейзе, о егерях и Пожирателях смерти, истребляющих магглорожденных. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы все это оказалось лишь длинным кошмарным сном. Чтобы утром, когда она проснулась, ее отец был жив, ее мать помнила её, Гарри и Рон были рядом, и не существовало никакого проклятия, наложенного на Драко. Что-то подсказывало ей, что они не смогут найти решения этой проблемы, и единственным решением окажется именно убийство. Одна мысль об этом вызывала тысячи мурашек, нагоняла дикий ужас. Даже если допустить, что это поможет, как она сможет жить дальше, зная, что убила человека? Она или Блейз. Что будет с ними? Что будет со всеми остальными? Война не закончится. Драко, вероятно, убьют, как её и Блейза. Убьют, если только не… Нет. Это слишком опасно и ненадёжно. Но что если попытаться?