Пророчество о Драконе и Фениксе.

Кажется, впервые за все это время мы сидели возле костра в гробовой тишине. Хана не поднимала головы, упорно глядя куда-то сквозь огонь. При этом взгляд ее оставался неподвижен и пуст, будто душа ее покинула тело, оставив лишь физическую оболочку. Йона смотрела на нее так, будто… будто знала то, что мы – драконы, знать не должны. Да еще теперь и Зено… Интересно, как он узнал, что девушка… как он там сказал? Феникс? Все равно не понимаю. Почему именно Феникс? – Феникс означает возрождение, – тихо проговорила она, будто прочитав мои мысли. А ведь я даже вслух ничего не сказал. – Символ бессмертия и вечной жизни. – Значит ты бессмертна, как и Зено? – прошептал Киджа, переводя взгляд с девушки на Желтого Дракона. Как ни странно, ответить попытался Хак: – Нет, она… – но Хана зашипев, не хуже дикой кошки, зажала ему рот ладонью, выдала сквозь сжатые зубы: – А ну-ка отойдем на минутку! Схватив брата за руку, она поволокла его в сторону, а вскоре они и вовсе скрылись из глаз среди высоких деревьев. Мы переглянулись, дружно недоумевая, чего именно девушка не может сказать при нас, и что именно знает Хак. Взглянув на Зено, вопросительно приподняв бровь. Старец в теле юноши лишь неопределенно пожал плечами, отведя в сторону глаза. Близнецов не было почти полчаса, и даже острый драконий слух не улавливал ничего, кроме типичных для леса шорохов. Мы потихоньку начали беспокоиться, ерзая на одном месте и постоянно озираясь в их поиске. Хотя мы и прекрасно понимали, что бояться следует за тех, кто осмелится напасть на них. Продуктов, а в том числе и мяса, которые нам выдали с собой, было предостаточно. Ночи в здешних краях были холодными, а костер уже начал угасать, буквально час и мы останемся без тепла и освещения. Кряхтя, как старик, поднялся и отправился собирать сухие ветви на грядущую ночь. Поскольку мы были в лесу, то дров вокруг было предостаточно – это плюс. Но мы были на землях Воды – это явный минус. Внутри все деревья были влажными и разбухшими от постоянных дождей и потому горели очень плохо. Я вздохнул, ломая очередную ветку. Сперва неплохо было бы их высушить, а затем только бросать в огонь. Вдруг услышал тихое шипение, которое определенно принадлежало Хане, зачем-то нырнул в ближайшие кусты и, пригнувшись к земле, углядел сквозь небольшой просвет наших пропащих. – Хак, я даже слышать об этом не хочу! – Все равно все скоро узнают! – рычал, ни на шутку взбешенный парень. – Зено уже знает, что ты Феникс, так к чему скрывать и пророчество? Девушка раздраженно всплеснула руками. – Ну да, конечно! Давай теперь каждому первому встречному будем рассказывать о том, что грозит нам в ближайшем будущем! Авось еще больше врагов наберем. – Как мне нравится это «мы», – немного успокоившись, хмыкнул Хак. – К тому же ты и сама видишь, что пророчество потихоньку начинает сбываться. Девушка выругалась сквозь зубы и опустилась на землю, спрятав голову в руках. Вздохнув, парень присел перед ней на корточки и совсем по-братски потрепал по голове, успокаивая. – Хак, я не хочу умирать, – замогильным голосом прошептала она, а я вздрогнул всем телом. О чем она говорит? – Ты не умрешь, – рыкнул он, встряхнув сестру за плечи. – Слышишь меня? Ты не умрешь! Только не тогда, когда я рядом. Но девушка упрямо помотала головой, и губы ее задрожали. Она готова была вот-вот расплакаться. – Феникс приведет за собой четверых, драконов ныне живых. Из слез его родится он… Настоящий дракон, - на грани слышимости проговорила она, и чтобы расслышать хоть слово, мне пришлось поднапрячься. – Хак, ты ведь знаешь, что произойдет с Фениксом, когда он объединит четырех драконов? Так что не будь глупцом! – Но ведь и ты, и я знали об этом с самого начала, – прошептал он, немного стушевавшись. Девушка гордо вскинула голову, тряхнув черными, как крыло ворона, волосами. От слабости, которая была в ней несколько секунд назад, не осталось ни следа. – Да! Но только ради принцессы Йоны, ради будущего всей империи и ради тебя. Только ради всего этого, пророчество будет исполнено. Просто, – тяжело вздохнула она. – Просто я даже ради себя и не жила. Что это была за жизнь?.. – Птицу не тронь ты рукой, иначе найдешь ты покой… Хана усмехнулась, обхватив полуобнаженные плечи руками. – Даже о Водного Феникса можно обжечься… Идем обратно, но молю, никому не рассказывай о пророчестве. Я доведу вас до места назначения, а там… – она отвернулась и пробормотала себе под нос: – А там посмотрим. Еле успел задержать дыхание и замереть, что бы, не дай бог, обнаружили. Но, кажется, эти двое были слишком расстроены, чтобы обратить внимание на матерящийся куст. А я задумался, с ужасом переваривая услышанное. О каком пророчестве они говорили? Причем тут Феникс? Откуда это пошло? И, пожалуй, не маловажное, почему бессмертный Феникс должен умереть из-за Драконов? Вернулся на наше место ночлега задумчивый и слегка подавленный. Посмотрев на Хану, заметил, что она улыбается. Не фальшиво, не натянуто, а просто от искреннего смеха и веселья. Юн решил взять на себя ответственность и рассказать о том, что произошло с тех самых пор, когда принцесса Йона и Хак сбежали из дворца и отправили скитаться по миру. Хана тоже внесла свою лепту, рассказав о том, что она слышала от стражников в городе. Только благодаря этому она и узнала, что император Ил был убит. Хотя почти все и утверждали, что убит Хаком и его наемниками, и то, что принцесса пропала без вести – она не поверила ни единому слову. – Хана, – тихо позвала принцесса, глядя на девушку с сомнением. – Можешь рассказать, откуда взялся этот Феникс? Девушка убрала с лица челку и откинула свои волосы, собранные в высокий хвост, на спину. Вздохнув, она уставилась неподвижным взглядом прямо в пламя. Яркие языки огня отражались в ее голубых глазах, придавая ей какую-то загадочность и, пожалуй, даже жестокость. – Это не сложно, Ваше Высочество, если уметь слушать и понимать, – тихо произнесла она и, поднесла руку к огню. Послышалось тихое шипение, после которого от ее руки повалил пар и огонь, немного сжавшись, отступил. – Началом всех начал был Великий Истинный Дракон. В бездонных глубинах его подземного царства рождались четыре стихии: вода, земля, огонь и воздух. Они были идеально сбалансированы и поддерживали гармонию всего мира испокон веков. Элементы мирно сосуществовали между собой на протяжении всех веков. Но однажды дракон понял, что если его не станет – гармония между элементами нарушится, и мир погрузится в хаос. Нужен был тот, кто поддержит все элементы в равновесии, после его смерти. И тогда Дракон, взяв чистую энергию всех четырех элементов, создал из каждого крылоподобное существо, которое назвал Фениксом – птицу, способную проживать тысячи жизней, уничтожая себя, но вновь обретая жизнь. Смертная вечная жизнь. Великий разделил свое могущество поровну, дав своим детям силу: силу, чтобы видеть, силу, чтобы летать, силу, чтобы сражаться с врагами, силу, чтобы править миром и, собственно, бессмертную жизнь. Четыре Дракона, которых мы видим сейчас, были детьми Истинного, а пятый, тот, которого мы сейчас знаем под именем – император Хирю, был старшим сыном, который должен был следить за нашим миром. Однако, мир, как известно, рухнул, когда умер Алый Дракон. В тот же день умерли и все Фениксы, которые верой и правдой исполняли свои обязанности. И после этого перестали возрождаться. Но! Последней волей Великого было: «Когда тьма опустится на землю и люди потеряют, отведенный им, мир, пусть один Феникс приведет ко мне моих сыновей!». Хана замолчала, чтобы перевести дыхание, но внезапно за нее продолжил Зено, нахмурившись: – Новый Феникс рождался в каждом поколении четырех Драконов. Девушка кивнула. – Да, рождался, чтобы выполнить последнюю волю Великого, но умирал вместе со всеми, не дождавшись Алого Дракона. Из века в век, из поколения в поколение, от дракона к дракону… Фениксы рождались вместе с последним, самым младшим из драконов, и умирали, едва рождался новый Дракон. Один единственный Феникс поколении с одной единственной стихией – не больше и не меньше. Земляные сменялись воздушниками, те менялись на огненных, а они на водных, и все начиналось по новой. Я последний, Водный Феникс. – Почему последний? – в ужасе спросил Киджа. А Хана горько усмехнулась и кивнула на принцессу. – Алый Дракон найден и Феникс обязан привести «детей Великого» в назначенное место. Умрет она, - девушка мотнула головой в сторону Йоны. – Фениксы больше не понадобятся, потому что в них пропадет необходимость, и Великий никогда не возродится, – но внезапно хихикнув, Хана добавила: – Если только принцесса не решит родить ребенка. Йона аж задохнулась от возмущения, не найдя подходящих слов, чтобы высказать свое негодование. – Ну знаешь ли! – такая идея не понравилась даже Хаку. Куртизанка тихонько хихикнула и, хитро взглянув на нас из-под челки, скептически поинтересовалась: – То есть, вас этот факт волнует больше, чем то, что нынешние четыре дракона родные братья? Я правда хотел высказать что-нибудь умное в ответ, даже рот открыл для этого, но так ничего и не смог сказать, резко осознав всю ситуацию. Четыре пары глаз выжидающе уставились на Зено. Желтый, немного стушевавший под столь пристальным наблюдение, почесал затылок и нехотя признал: – Ну да, я брат младший брат императора Хирю, и что? Это преступление? Хана покачала головой, намотав на палец черную прядь волос. – По сути, ты единственный родственник, остальные же, пусть и родня, но уже отдаленная. Все-таки кровь дракона уже давненько перемешалась с кровью людей. – Это очень странно слышать из уст человека, – улыбнулся Киджа. – А я и не совсем человек, - немного нервно пожала плечами девушка. – Как и он, – кивок в сторону брата. Хак лишь отсалютировал нам рукой, уже откровенно зевая. Йона, прищурившись, пристально уставилась на парня. – Я чего-то не знаю? – Не больше, чем остальные, Ваше Высочество, – издевательски отозвался он, ехидно улыбнувшись. Хана улыбнулась и принялась чистить свои веера от засохшей крови. Один из них, тот, который с зубцами, она бросила в огонь, а из второго повытаскивала тонкие металлические иглы, которые принялась обжигать, пока те не раскалились до красна. – Какие странные веера, – пробормотал Киджа, глядя на действия девушки с большим подозрением и опаской. – Это боевые веера, – спокойно пояснила она и, к ужасу присутствующих, вытащила веер из пламени прямо голой рукой. – Обычно применяются в ближнем бою, и в умелых руках могут стать неплохим оружием. Тут же загорелись азартным огнем глаза принцессы. – Ха-а-ак, – проканючила она, но парень перебился ее резким и жестоким: – Нет. С нескрываемой мольбой, девушка повернулась к куртизанке. Но Хана нахмурилась и покачала головой. – Простите. Ваше Высочество, но тут я вынуждена согласиться с Хаком. Боевые веера – это вам не украшения. Здесь нужны годы практики, иначе вы рискуете навредить не только окружающим, но и себе. Я училась владеть ими ни один и ни два года и, увы, как бы вы того не желали или как бы вы не старались, я не смогу обучить вас этому мастерству. – А ты в совершенстве владеешь этой техникой? – усмехнулся, не желая быть раскрытым в том, что когда-то увидел, как это милое создание без каких-либо угрызений совести отрезает голову здоровому, взрослому мужику. Ха, ищите дураков в другом месте! Вместо ответа, девушка раскрыла веер, тем самым прикрыв большую часть своего лица, а заодно и невольную улыбку, прошептала: «Не шевелитесь», и взмахнула рукой. Я не заметил, лишь почувствовал легкое дуновение ветерка, а только затем увидел иглы, которые аккуратной шестеркой вонзились в дерево, недалеко от нас. Усмехнулся, аккуратно взяв седьмую, еще нетронутую огнем иглу. Тонкая, довольно длинная, но разве такой действительно можно убить? Скорее только обездвижить, если знать, куда именно их воткнуть. – Не трогай! – нечеловеческим голосом завопила Хана, сильно ударив меня по руке. От неожиданности выпустил иглу из рук, которая мягко вонзилась в траву возле моих ног. Озадаченно повернулся к, не на шутку взбешенной девушке. Тяжело и зло дыша, она аккуратно вытащила иглу из земли и сжала ее в пальцах. – Совсем страх потерял? Если захотел умереть, но найди другой способ. – Что такое? От чего такой шум? – потер глаза Юн, приподнимая встрепанную голову. – Кажется, я уснул… Так в чем дело то? – Каждая из этих игл, – прошипела она, демонстративно покрутив ей у меня перед лицом. – Содержит такое количество яда, что достаточно только оцарапать кожу, как тут же умрешь. Быстро и безболезненно и даже понять ничего не успеешь, как окажешься на том свете. Urba orbis. – Чего? – не понял Хак, так же недоуменно хлопая глазами. – Мир иной, – буркнула она, усаживаясь поближе к огню. – Поэтому попрошу впредь не трогать мои вещи. Как ты заметил, мои веера не просто для украшения. Кто знает, что я еще храню в рукаве? – А ты что-то хранишь? – полюбопытствовал Шин-А. слова девушки, видимо, произвели на него мало эффекта. Хана зевнула и, устроив голову на руках, пробормотала, прикрывая глаза: – Это выражение такое. Давайте-ка лучше будем спать ложиться. День был долгий и насыщенный, а завтра, когда туман развеется, нас могут нагнать враги. До этого момента лучше всего выспаться и набраться сил. – Я согласен с ней, – кивнул Юн, сцеживая очередной зевок в ладонь. – Хана, туман точно не исчезнет, пока ты спишь? Но девушка ничего не ответила, хотя еще и не успела уснуть. Вместо этого, она пробормотала пару слов, и туман накрыл нас, как плотная белая простыня. Что ж, думаю, что волноваться нам не о чем. По крайней мере, только в эту ночь на вахту никто не встал.

***

Спал в эту ночь – хуже некуда. Все ворочался, вошкался, переворачивался, но никак не мог избавиться от этого дурацкого чувства, которое грызло мое сердце. В голову лезли всякие ужасные и, мало приятные, картины, касающиеся вчерашнего дня. Честно говоря, когда проснулся, надеялся, что все окажется просто сном, который забудется с пробуждением. Протерев глаза, огляделся, туман потихоньку начал рассеиваться, и солнце пробралось сквозь густую листву деревьев. Прищурившись, моргнул несколько раз, чтобы привыкнуть к новому освещению. Киджа, Шин-А и Йона еще спали, а Хак, Юн, Зено уже вовсю хозяйничали возле так и не потухшего костра. – А где Хана? – спросил, не увидев поблизости девушки. Хак зыркнул на меня так, что захотелось проглотить язык. А что я такого сказал то? Видимо, старшему брату не понравилось то, что я поинтересовался насчет девушки. Однако спас от кары Зено, заявив, что девушка пошла искупаться в пруду. А у меня к полуголым девушкам свой, личный интерес… Громовой зверь, явно понял по лицу, что мои мысли были далеки от невинных, многозначительно тряхнул копьем. В глазах – смерть, при этом явно не безболезненная. Пришлось вздохнуть и сесть рядом. Причем сидеть пришлось возле Хака, который глаза с меня не спускал. А я ведь еще ничего не делал… пока что. Но не прошло и четверти часа, как запах поджаренного мяса разбудил остальных и выманил девушку из своеобразной купальни. – Хак, кинь мне одежду,- крикнула она из-за кустов, выжимая волосы. Вздохнув, старший брат поднялся и молча, без единого звука, швырнул в девушку одежду. Однако та даже не обиделась, а даже наоборот, обрадовалась. Кстати говоря, меня поразила не сама одежда, которое скорее открыла, чем прикрывала, а то, что кимоно, надетое на ней, было очень дорогим. Это было видно невооруженным глазом. Атласное, ярко-красное, точно кровь, с большими белыми или розовыми пионами. Рукава были довольно короткими, едва прикрывали локти, а на подоле были глубокие разрезы, оголяющие обе ноги. Но! Ноги, по самые колени, были обмотаны черными лентами. Шлейф кимоно был достаточно длинным и, честно говоря, я не совсем понимал, зачем ей подобная одежда, особенно здесь, по среди леса. Но выглядела и вправду потрясающе. Плечи были обнажены настолько, что виднелась ложбинка на груди. Ее брат горестно застонал и схватился за голову, озвучивая мои мысли: – Зачем тебе подобное в бегах? Девушка фыркнула и, гордо задрав подбородок, ответила: – А к тому, мой недалекий братец, что лес заканчивается буквально километра через два, а там начинается другой город страны Воды. Мне, как девушке, выгоднее будет выглядеть, как куртизанка, чтобы раздобыть кое-какие сведения на наш счет. Но не могу же я соблазнять мужчину, когда я одета в штаны и куртку, как наемный убийца! – Это кто тут недалекий? – взбеленился он, пропустив между ушей все остальное. Вместо ответа она запустила в него сложенным веером. Чего она хотела добиться, не понятно, ибо нанести вреда у нее не получилось. Хак поймал веер буквально в нескольких сантиметрах от своего лица. Удивленно осмотрев его со всех сторон, раскрыл. На зубцах была свежая кровь. Все, в том числе и я, уставились на Хану, немо требуя объяснений. Впрочем, девушка спокойно пожала плечами и ответила: – Стражники ночью нагнали. Громовой зверь с силой ударил по камню, костяшки пальцев тут же разбились в кровь. – А ну-ка отойдем! – точно с такой же интонацией прошипел Хак, припомнив, как вчера оттащила его в сторону собственная сестра. Хана не сопротивлялась, позволив брату оттащить себя за деревья. Лишь нас она одарила грустным и немного жалостливым взглядом. Хак. – Ты хоть осознаешь, что делаешь? Почему ты не разбудила ни меня, ни кого-либо другого? Близняшка лишь пожала плечами, а я хорошенько встряхнул ее. – Если ты Феникс, то это не значит, что ты должна геройствовать и подставлять себя под удары. – Да не подставлялась я, – фыркнула она, убирая мои руки со своих плеч. – Я за хворостом пошла, в костер подбросить, а тут они из тумана выходят. Ну в самом деле, Хак! Не стала бы я звать на помощь, а только затем самой убивать их! Хм, логично… учитывая то, что ее действительно невозможно ранить. Вот только… Я всегда сплю очень чутко и просыпаюсь от малейшего шороха, а тут ничего не услышал. Будто туман, который она наслала, не позволял услышать ничего лишнего. Однако, глаза сестры были настолько невинными и чистыми, что в ее искренность я ни капли не поверил. Хотя нас и связывали больше, что просто кровные узы, я по-прежнему не мог считать ее своей сестрой. Несмотря на внешнее сходство и, казалось бы, одинаковый характер – мы были совершенно чужими и разными людьми. За восемнадцать лет своей жизни, мы виделись лишь четыре раза: в день нашего рождения, в шесть лет, года два назад и вот сейчас. Что может связывать таких людей? Естественно, я не доверял ей ни на грош. И она это прекрасно знала и отвечала взаимностью. Лишь из-за пророчества мы сейчас оказались вместе. Лишь из-за него одного мы должны вести себя, как любящие брат и сестра. Не будь Феникса, мы бы вряд ли увиделись. Я никогда не искал встреч с Ханой, а ей никогда не было дело до того, где и как живет ее старший брат. Да, я знал все. Знал о пророчестве, знал о том, что однажды Хана будет вынуждена встретить четырех драконов, знал, что ей придется пожертвовать собой на благо империи. И что же? Я буду ее защищать, как всех, кто сейчас рядом с нами. Но выделять ее из-за того, что она моя сестра – я не намерен. Однако, понимал, что с ней надо быть на чеку. Увы, но она была из тех, кто без колебаний может предать. Ни Йону, ни империю, но кого-нибудь уж точно. Ну а если, не приведи боже, речь зайдет все-таки о принцессе… Даже не знаю, как справлюсь с ней… От скромности и совести явно не умру, так что нечего отрицать, что мы с Ханой находимся в одной категории силы. Ее приемы начинаются с неожиданности – никто не может ожидать удара от девушки такой хрупкой комплекции, мои же – прямая атака. Физически моя сила превосходит все возможные нормы, но преимущество Ханы в ее бессмертии. Девушка усмехнулась, глядя на меня чересчур высокомерно для любящей сестры, которая давно не видела своего брата. – Не беспокойся, не трону я твою принцессу. Мне остаток пророчества пожить хочется. Однако, давай договоримся кое о чем… Ты не лезешь в мои дела, изображая заботливого и беспокоящегося брата, а я буду примерной младшей сестрой. Меня твои шашни, которые ты крутишь с Йоной, не касаютсяю – И ничего я не кручу, – возмутился чисто для вида. Хана пожала плечами и скрестила руки на груди. – Повторю еще разок: меня это не касается. Просто не болтай лишнего о пророчестве, а по возможности постарайся держаться от меня подальше. Тише едешь – дальше будешь, как говорится, – и, немного понизив голос, добавила: – Зеленый знает. Я мрачно кивнул. То, что Джи-Ха невольно подслушал наш разговор, еще ничего не значило. Хана ловко перевела тему, едва не раскрыв при остальных то, что в конце, когда пророчество будет исполнено, она умрет. На сей раз по-настоящему. К тому же, существовало еще одно пророчество, касающееся конкретно Феникса. Джи-Ха же, к счастью, услышал лишь пророчество о возрождении Истинного Дракона. Два предсказания, соединенные в одно: для того, кто начнет новую жизнь, и для того, кто закончит свою. Но, как я уже убедился, Джи-Ха, хоть и казался круглым идиотом, таковым не являлся. Если даже он и сумел проанализировать информацию, то уж точно не разболтает ее, сохранив в секрете. С Зено дела обстояли чуть сложнее – он знал пророчество целиком. – А что насчет Желтого? – спросил я, глядя на девушку, чуть склонив голову. Хана тряхнула волосами, тем самым убирая пряди длинных волос с лица. – Более чем уверена, что ему нет до этого дела. Он сын Истинного, а значит жизнь Феникса расценивает как вынужденную меру. Его лишь порадует, когда Дракон возродиться. А там уж, поверь мне на слово, о какой-то птице никто и не вспомнит. Не знаю почему, но от ее последних слов мне стало как-то неспокойно. Казалось, что впервые за все время кожа покрылась мурашками. Как-то чересчур жутко прозвучала эта фраза. – И все же, – ей надоело мотать волосами, потому она решительно откинула волосы на спину рукой. – Сейчас наша задача быстро и желательно незамеченными добраться до места. Пока ничего не случилось по дороге. – Если что и случится, то я всегда к твоим услугам, – усмехнулся, отвешивая шутовской поклон. Хмыкнув, Хана пригрозила мне веером. – Спасибо, откажусь. От тебя ножа в спину можно ждать в первую очередь. Огорченно цокнув языком, горестно посетовал: – Ну вот, хотел сделать приятное, а меня раскрыли. – Прибереги свои навыки клоуна для другого времени и места, – фыркнув, она прошла мимо, при этом не забыв толкнуть меня плечом по руке. А я поморщился. Не больно, конечно же, но довольно неприятно. – Вот же р-р-родс-с-ственница, – тихо прорычал ей вслед, надеясь, что она услышит. Но то ли Хана действительно не услышала, то ли просто решила проигнорировать мои слова. Впрочем, с одной стороны она права. Слушать замечание от постороннего человека совершенно иное, чем слушать нотации от родных или близких. А у Ханы, какой бы красавицей она не была, друзей не могло быть по определению. И брата у нее тоже не было. Как и у меня не было сестры. Девушка ушла, а я вздохнул, невольно задумываясь о ее судьбе. Все ее тело состояло их воды. Ее можно было заморозить, разрезать, повесить, пронзить клинком, сжечь, но не убить. Но и пророчество было не обмануть: Феникс не воскреснет тогда, Когда того пожелает судьба. Изменится все, когда солнце умрет Смерть птицы счастье для всех принесёт. Прозрачные слезы его прольются на брег, И в пепел превратится Феникс навек. Что ж, если ей судьбой уготовлена такая учесть, то так тому и быть!