Пророчество о Драконе и Фениксе.

Казалось, мы попали в какую-то детскую сказку о дальних странах, магии, волшебниках и джинах. Всё вокруг была таким необычным, нереальным, что от этого шквала эмоций кружилась голова. Из головы вылетело всё, включая цель нашей миссии. Зато появилась куча других вопросов, которые проносились с такой скоростью, что становилось тяжело дышать. На секунду задумался, а бывают ли в этом городе дожди? Знают ли местные жители, что такое горе, страх и серость? Невозможно было представить, что среди такого изобилия яркости и роскоши, здесь возможны какие-то беды. Тот час, как мы вышли из подземелья, нас окружила толпа. Нет, они не лезли к нам. Просто люди мельтешили то тут, то там, всё несясь куда-то. Всё это сопровождалось громкими разговорами, заливистым смехом, где-то неподалеку слышалась музыка и восторженный вопль толпы, видимо, было какое-то выступление, но это не мешало людям отвлекаться на чей-то предсмертный вопль, который я и другие потомки драконов уловили своим острым слухом. Хана вела нас через самый людный двор, в котором я узнал ярмочный рынок, за которым простиралась большая площадь для мероприятий. Кругом стояли яркие шатры, палатки, лавочки, украшенные разными побрякушками и безделушками. Из окон каменных домов висели разноцветные ковры с причудливыми узорами. Мы ошарашенно, жадно озирались по сторонам стараясь оглядеть всё и сразу. Феникс была права: если бы не надели наряды бахсеновцев, то сильно бы выделялись, теряясь на их фоне. Шатры с оружием, шатры с пряностями, шатры с украшениями… Последние привлекли девушек так же, как и нас красивые танцовщицы в ярких нарядах и музыкальными инструментами в руках. — Ух ты, какая красота, — восторженно выдохнули девочки, глядя на то, как маленький раб в шароварах и тюрбане с белозубой улыбкой демонстрирует на бархатной подушке злат-венец, который сверкал даже ярче солнечного света. Усыпанный ярко-красными камнями, которые, как ни странно, отдавали голубыми огнями. Судя по его ажурности и изяществу венец был явно женским. Он так и манил надеть его на голову. Да уж, с таким украшением любая монашка почувствует себя самой настоящей королевой. В глазах Йоны зажегся алчный огонек. — Хочу такой! — воскликнула принцесса, глядя на жрицу внезапно озлобленным взглядом. — А ты всё равно слепая, тебе он ни к чему! — Ваше Высочество! — Хак от недоумения разинул рот. Все уже давно поняли, что, несмотря на то, что у жрицы Феникса нет глаз, она способна видеть окружающее её пространство с помощью своего тигра, который служил ей проводником, защитником и другом в одном лице. — Обойдешься, — яростно зашипела Ниша, тряхнув косой. А Шер злобно оскалился в ответ, почувствовав настроение хозяйки. Я удивленно захлопал глазами, понимая, что Хана ушла далеко вперед вместе с Юном, Зено, Киджей и Шин-А, возле шатра остались только мы вчетвером. Не хватало ещё потеряться… Торговец улыбался не спеша вступать в дискуссию между двумя, не в меру буйными, барышнями. А маленький раб продолжал стоять, словно статуя, не боясь того, что кто-то подойдет и просто схватит этот венец прямо у него из-под носа. Впрочем, эта идея пришла в головы и наших спутниц. Девочки едва не вцепились друг другу в волосы, мечтая добраться до украшения. Первой оказалась Йона. Пока Хак оттаскивал разбушевавшуюся жрицу от принцессы, а я удерживал тигра за шею, не давая ему привлечь ещё больше внимания, Йона протянула свои загребущие пальчики и… была остановлена в каких-то жалких сантиметрах от желанного венца. Принцесса, которая сейчас больше всего походила на разъяренную фурию, кинула гневный взгляд, явно желая высказать всё, что крутилось на языке. Но увидев синие, сверкающие глаза Ханы, магия которых сейчас затмила свет украшения, прищипилась. Весь запал её, словно корова языком слизала. Я мог лишь догадаться, с какой силой Феникс держит запястье принцессы, не позволяя той вырваться и дотянуться до желаемого. — Я бы на твоем месте не стала трогать его, — спокойно, но от того более пугающе, произнесла Хана, глядя в глаза Йоны. — Иначе умрешь прежде, чем успеешь надеть его на голову. Весь венец пропитан ядом, — подняв глаза, девушка ласково, но натянуло улыбнулась, и добавила, обращаясь к раздосадованному торговцу: — Благодарю, не интересует. — Приходите ещё, — тот, казалось, ничуть не смутился произошедшим. Вежливо поклонившись, кинул Хане какой-то мешочек, который она ловко поймала. Кивнув, она отпустила руку принцессы и улыбнулась, довольно подбрасывая в руках неожиданный подарок. Как мешочек исчез в складках её платья, я не заметил. Краем глаза смотрел на то, как Хак отчитывает принцессу и жрицу, которые сейчас выглядели до того жалко и виновато, что мне самому стало стыдно за то, чего я не делал. — Не нужно их ругать, — вступилась за девочек Хана, не оборачиваясь. — Для людей, которые здесь впервые, они неплохо продержались. Будь на их месте кто-то другой, то давно бы с жизнью простился. Старший брат задохнулся от возмущения, не сразу подбирая слова для того, чтобы высказать всё, что он думает по поводу сестры и её методов воспитания в целом. Впрочем, если бы только Хана его слушала… — А куда мы идем? — спросил Юн, поравнявшись с девушкой и старательно игнорируя смех группы девушек, что откровенно подмигивали ему. — Туда, где мы сможем отдохнуть, перекусить и побыть в безопасности. — В безопасности?.. — эхом повторил он. — Ты, должно быть, шутишь. Ты забыла, что только что произошло? — Поэтому я веду вас в то место, где вы не сможете натворить глупостей, — отрезала девушка, приветливо кому-то улыбнувшись. — Кстати, ребята, — повернулась она в нашу сторону, и мы были вынуждены остановиться, внимая ей. — Не пытайтесь здесь ни с кем заигрывать, — улыбка её стала запредельной, когда двое девушек с вуалью на лице, подошли к нам. Поймав взгляд Феникса, красотки фыркнули и поспешили ретироваться. — Почему? — с тоской вздохнул я, наблюдая за тем, как этих двух девушек уже уводят другие мужчины. — Потому что менее, чем через час от вас бы остались только бездыханные тела, — любезно пояснила она. — Я ведь предупреждала вас, что это город смерти. Мало того, что каждый из жителей профессиональный наемный убийца… — она внезапно замолчала, задумавшись. — Ну быть, может три четвери населения, — нехотя поправилась она. — За городом следят ниндзя. — Что? Ниндзя? — завопил Киджа, привлекая к себе то внимание, которое не следовало привлекать. Хана, подлетев к нему, закрыла его рот ладонью прежде, чем он успел добавить ещё что-то. Зашипев, хуже разъяренной пантеры, девушка произнесла сквозь плотно сжатые зубы: — Давай, привлекай к себе внимание этих самых ниндзя! И гарантирую, что лично помогу им прикончить тебя, — убрав ладонь от его рта, брезгливо вытерла её о юбку. — Кажется, я уже предупреждала, что здесь вы не сможете ступить и шагу самостоятельно без меня. Если хотите выжить, вы все, то делайте то, что я вам скажу. Слушайте то, что я вам скажу, и тогда, возможно, сможем выйти отсюда живыми. Это вам понятно? — угрюмо кивнули, соглашаясь на то, что теперь она наш командир. — Но почему они тебя так боятся? — шепнул я на ухо девушке. — Щекотно, — улыбнулась она, почесав мочку с крупной сережкой. — Всё зависит от репутации и от связей. Большего не скажу. Нахмурился, но дальше расспрашивать не стал. Всё равно ведь не скажет. Вскоре, не дойдя совсем немного до площади, мы свернули в один из домов. Велев нам ждать, Хана пошла к стойке, за которой, судя по всему, сидел хозяин, и принялась о чем-то с ним говорить на незнакомом нам языке. Переговоры затягивались по мере того, как мы начинали нервничать, а Феникс злиться. Вскоре я примерно смог уловить то, о чем они говорили: Хана с хозяином договаривались о цене. И, если судить по возмущению девушки, цену он заламывал запредельную. Наконец им удалось о чем-то договориться, и сестра Хака направилась к нам, довольно улыбаясь. — Что-то случилось? — обеспокоенно поинтересовалась принцесса, выйдя из кратковременной депрессии. — Случилось лишь то, что меня они могут поселить и накормить бесплатно, а за вас просят двойную плату, — сказала, да вот только в голосе её слышалось неподдельное веселье. — За что? — возмутился Юн, косясь за спину девушки и прожигая хозяина постоялого двора уничтожающим взглядом. — За то, что вы чужаки. Это нормальное явление. Если за вашими головами придут наемники, то хозяину нужно будет как-то компенсировать убытки. Но… — поспешила добавить она, глядя на наши постные лица. — Я выторговала для нас охрану, так что мы убили двух зайцев одним махом. — Зачем нам защита? — Киджа недоуменно огляделся по сторонам и, наклонившись к девушке, тихо, с подозрением спросил: — Неужели здесь уже есть ниндзя? Хана приложила указательный палец к губам и легонько кивнула. — И что нам делать теперь без денег? — переводя растерянный взгляд с Хака на Хану и обратно, поинтересовалась Йона. — Наверняка это недешево, раз постоялый двор находится в самом центре города, да и ещё возле главной площади. Сколько требует хозяин? Хана назвала цену. Кто-то погрустнел, кто-то начал возмущаться, что на такую сумму можно добрую дюжину кораблей построить, а кто-то, что и вовсе половину империи Коука купить. Пока спор о том, какие материальные блага можно приобрести за сутки на этом постоялом дворе, не перешел все границы, Феникс поманила нас за собой на улицу. Главная площадь представляла собой просторное пространство, круглой формы, окруженное домами. Посередь стояла большая деревянная сцена, которая подозрительно напоминала место казни. Из сцены ввысь поднималось длинное гладкое бревно, от которого во все стороны шли яркие гирлянды, флажки и фонарики. Сцена была высокой, поэтому людям, суетящимся внизу, было хорошо видно происходящее. — Ждите здесь, — велела Хана, отводя нас в сторону, но чтобы и мы могли посмотреть. Не успели мы произнести и слова, как девушка слилась с толпой. Честно говоря, впервые я чувствовал себя настолько брошенным. Я напряженно оглядывал площадь, но вскоре убедился, что все люди поглощены происходящим на сцене. Немного расслабившись, мы так же стали наблюдать за представлением. Заиграла мрачная, тянущаяся музыка, и артисты на сцене зашевелились. Они высоко прыгали, скакали друг через друга. Мужчины, женщины, одетые так, что ничего не было прикрыто, они выполняли акробатические номера, граничащие между жизнью и смертью. Тут музыка прервалась и заиграла по новой, исполняя более веселый мотив. Танцы стали парными, а большинство танцоров прекратились в певцов. Мир поделен злом и добром, Очень непросто в нем быть королем, И в этом мире бывает порой, Не разобраться кто шут, кто король. Быть королем, жить под замком, Утром война, а днем светский прием. Сильные мира вдали от земли, Не понимают, что мы короли. Люди стали подпевать, точно зная слова песни. Хотя и правда, мотив захватывал, учитывая звонкие голоса ребят, что пели. Короли ночного Хсена Нам не писаны законы Мы шальной удачи дети Мы живём легко на свете. В нашей жизни то и дело Душу побеждает тело, Рождены мы для любви, А в ней мы просто короли. Счастье не вечно, Слава слепа, А королей выбирает толпа. Мы вызываем судьбу на дуэль, Нам наплевать кто охотник, кто цель. Игры с судьбою смешны и пусты, Мы за собою сжигаем мосты, И неизменно во все времена, Только любовь миром править должна. — Хсена? — недоуменно и громко из-за гомона толпы спросил Шин-А. — Разве город называется не Бахсен? — На их наречии слово «ба» означает «смерть», а «сена» — это любовь. «Х» между ними что-то вроде нашего с вами «и». Вот и получается «смерть и любовь». Но если говорить конкретно о «хсена», то у них это значит «веселье», отсюда и пошло: «Веселая смерть». — Сложно и непонятно, — протянул Киджа, потирая подбородок. — У них даже свой язык, хотя город находится на границе между государствами. Хак ничего не ответил на этот счет. — И стар, и млад, ну-ка все, давайте к нам! И стар, и млад, что глазеть по сторонам? Лучше всех бахсенских дам спляшет джирават! — А это что ещё за новости? — приподнял я бровь, глядя на то, как Хана, облаченная в танцевальный костюм вбегает на сцену, принимая позу. На сей раз отмахнулся Зено, заявив, что это не имя и не псевдоним, а, скорее, прозвище. По-нашему, жемчужина, как, если бы мы назвали женщину «милая», «дорогая», «возлюбленная» и так далее. На площади наступила тишина, пока за спиной Ханы устанавливали деревянную стену с… мишенью? Заиграла музыка, и я понял, что попал. Её танец завораживал настолько, что я забывал дышать. Её движения пленили и манили меня. Ее улыбка дурманила рассудок. А в её глазах был самый настоящий огонь, какой мог разгореться лишь в сердце. И сдержаться было невозможно! Девушка напоминала волну. Грациозную, неустойчивую, перетекающую и меняющую свой характер под стать настроению. И я готов был поклясться, что видел бушующее море, в котором я тонул. Резко отклонившись, Хана продолжила танцевать, улыбаясь толпе зрителей. Лишь спустя секунду я понял, что за её спиной по самую рукоять воткнут нож. Мы в ужасе, с затаенным страхом наблюдали за тем, как она легко уходила в сторону, не прекращая свой танец, и не позволяя ножам задеть себя. Но всё было хорошо. Мы знали, что она не может умереть. По крайней мере, не сейчас. Музыка закончилась, и Хана стихла, закончив свой пленяющий танец. Соскочив со сцены, девушка подбежала к нам и, казалось, ничуть не запыхалась. — Понравился мой танец с ножами? — улыбнулась она, доставая свой веер и принимаясь неторопливо им обмахиваться. — Это было изумительно, — признался Хак. — Будь на твоем месте любая другая девушка, она бы уже погибла. — Пойдемте, — с громким хлопком сложив веер, Хана потянула нас обратно на постоялый двор. — П-погоди, а как же деньги? — Я уже расплатилась сполна, — отмахнулась брюнетка, кивая хозяину двора, а тот, разулыбавшись, начал отдавать какие-то приказания. — Скоро подадут ужин, — пояснила Хана. При слове «ужин» желудок восторженно забурчал, предчувствуя пир. По крайней мере, чтобы не подали из еды, это будет всяко лучше ягод и орехов. На постоялом дворе нашлась купальня, которую все были не прочь принять и расслабиться. Поэтому, мудро рассудив, мы решили сперва поесть, а затем искупаться. — Ты же сказала, что без тебя тут ничего есть и пить нельзя? — с подозрением произнес Киджа, глядя на великолепный ужин, от одного вида которого текли слюнки. Бросив беглый взгляд на тарелки, девушка отмахнулась, сказав, что это есть можно. Мы тут же жадно набросились на еду и выпивку, довольные, как никогда в жизни. Краем глаза заметил, как отошли в сторону Хана с Хаком, о чем-то тихо обсуждая. Не было похоже, что они ссорятся, поэтому решил не вникать, заранее зная, что если это касается информации, то эти двое обязательно ею поделятся. Я в этом не сомневался, но… Червячок сомнения всё продолжал грызть меня изнутри. Ведь чем ближе мы подбирались к цели, тем ясней становилась мысль о том, что Хана скоро умрет. И всё-таки… Это же этот таинственный информатор? POV Хана. Я протянула двум охранникам покоев шаха свиток. Зачем все эти обязательства? Ведь меня всё равно пустят внутрь покоев, даже не взглянув вовнутрь. Так всё и произошло. Едва увидев символ королевской кобры, как охрана расступилась в стороны, всё с тем же молчаливым видом пропуская меня вперед. Глубоко вздохнув ртом и медленно выдохнув через рот, натянула на губы приветливую улыбку. Под полупрозрачным балдахином на мягких подушках сидел он — наш информатор. — А вот и ты, Хана, жемчужина моей коллекции, отрада для уставших очей, звездочка в темной ночи! — клянусь, что это проныра, да простят меня Боги за такую фамильярность, знал, что я приду ещё до того, как я проникла в Бахсен первый раз, чтобы купить одежду для команды. — Та-а-ак приятно, что ты решила навестить своего старого друга. Не хочешь присоединиться? Я скептически оглядела полуголого шаха, в окружении нескольких его наложниц из многочисленного гарема, даже пара его жен тут оказалась. Сдержанно улыбнувшись, слегка покачала головой. Он ничуть не изменился, хотя прошло уже три года с нашей последней встречи. Всё те же хитрые глаза, всё та же обаятельная, но коварная улыбка на тонких губах, всё те же татуировки хной на красивом торсе, всё та же крупная золотая серьга в правом ухе и массивное колье из бусин, выглядывающее из-под длинной темной куфии, что скрывала его голову, плечи и небрежно ложилась на обнаженную грудь и спускалась по спине, точно плащ. Лишь черные, как смоль волосы, немного отрасли, челка закрывала ему один глаз и явно мешала хорошо видеть. Тонкий обруч тихо позвякивал, когда Шерзенан качал головой. Или, быть может, это ажурные цепочки на его теле? Или браслеты? А, нет, у него добавились татуировки на обеих руках. Что ж, должна признать, так он стал ещё красивее. Небрежно развалившись на подушках, подогнул одну ногу в колене. Лишь ему одному (кроме ниндзя) во всем Бахсене было позволительно носить одежду темных тоном. Хотя, я была уверена, что белый цвет ему подошел бы больше. Он не изменился, лишь стал старше. Столько ему сейчас? Должно быть около двадцати восьми. Нет, вроде бы, двадцать девять. Еле сдержала предвкушающую улыбку. Быть может и присоединюсь чуть позже и лучше всего в более интимной обстановке, но сперва дело... — Шерзенан, сперва разгони свой гарем. Если важное дело, которое не требует отлагательств. И есть вещи, которые нельзя обсуждать при свидетелях. Сам понимаешь. Улыбка спала с его лица, как падают маски с актеров. Короткий напряженный взгляд в мою сторону, и короткий приказ для наложниц с женами и охранников. Оставшись наедине, он протянул мне наполненный золотой кубок с вином. Отказываться не стала, ибо знала, что разговор будет весьма напряженным и неприятным. Поудобнее развалившись на подушках, под которыми даже не было видно трона шаха, Шерзенан подпер кулаком щеку. — Что ты хочешь услышать от меня? — не теряя даром времени, глава Бахсена тут же спросил о главном. — Ты ведь слышал про империю Коука и её нового императора... — протянула я, заранее зная, что Шерзенан прекрасно осведомлен о внешнем мире. Шах хоть и улыбнулся, но сам был напряжен и сосредоточен. — Так что ИМЕННО ты хочешь услышать? — повторил он свой вопрос, делая акцент на слове "именно". Вздохнула и напрямую спросила: — Во дворце Су-Вона есть твои шпионы? - Как ты могла подумать о том, что их там нет?! — притворно возмутился он, всплеснув руками и попутно схватив гроздь черного винограда. Оторвав одну виноградинку, отправил её себе в рот, смакуя и растягивая вкус. — Тогда услуга за услугу, информация за информацию. Шерзенан удручающе покачал головой и разочарованно поцокал языком. — Расчетлива, как и прежде, это весьма огорчает. А ведь когда-то я предлагал тебе стать моей главной женой... — Тогда бы я собственнолично разогнала весь твой гарем, — будучи по натуре собственницей, ответила вполне искренне и честно. — Видишь ли, не люблю быть запасным вариантом, предпочитаю оставаться единственной и неповторимой для всех и каждого, кто хоть как-то заинтересован во мне, — хмыкнув, потянулась за гранатом. — Впрочем, — спустя пару секунд добавила я, вновь пробежавшись оценивающим взглядом по его обнаженному торсу, украшенному хной, — твоя информация соразмерна моим услугам. А их я предлагаю не каждому, тебе это, должно быть, очень хорошо известно. На это Шерзенан ничего не ответил, лишь улыбнулся уголками губ и, отсалютировав мне кубком, сделал пару глотков вина. Из-за трона выползла королевская кобра — любимица и, пожалуй, самая надежная шпионка шаха, и, обвившись вокруг его шеи кольцом, замерла, сложив свою плоскую морду на его груди, точно украшение. Весьма, надо сказать, смертоносное украшение... И не только кобра украшала его покои. Под этой горой подушек, затаились другие смертельные животные, которых я видеть не хотела. — Так что там насчет информации? Шах поморщился и, кряхтя, поднялся. Обойдя меня, содрал со своей стены карту Мира. Разложив её на полу, принялся объяснять. — Начну, пожалуй, с того, что ты и так знаешь. Су-Вон готов подчинить себе весь мир, с помощью четырех кланов. — Не все его поддерживают, и тебе это известно, — перебила я его. Мужчина шикнул на меня, призывая молчать. — Ты, конечно, права. Клан огня не против занять место императора; клан земли лишь хочет развязать войну, не важно, кто будет в ней участвовать; клан воды — те ещё хамелеоны; а вот от клана ветра Су-Вон избавится при любом удачном моменте. Он знает, что глава клана помогает Хаку и принцессе, и ему это ни на руку. Су-Вон знает о драконах и пророчестве Феникса. — Но откуда? — ахнула я. — Ни одной записи не должно было остаться в Коуке. Это дело Аларии. Для Коуки драконы — это лишь красивая легенда о первом императоре и создании империи. Никто не видел потомков, кроме тех, кто оберегал, защищал или прятал их. — Так, быть может, среди драконов, есть предатель? — предположил он, улыбаясь. — Не издевайся, — нахмурилась я. — Ты ведь знаешь, что это и моё дело тоже. — Ну хорошо, — шах пожал плечами. — Всё дело в Аларии. Видимо, когда ты встретилась с драконами, там произошло нечто, из-за чего вновь поднялся слух о пророчестве. Не знаю что, но это побеспокоило людей и… — Только не говори, что кто-то из Аларии прибыл в Коуку?.. — взмолилась я, не желая, чтобы моя догадка становилась правдой. — Заметь, это ты сказала, — мрачно отозвался Шерзенан. — Возможно, узнав о том, что Су-Вон не законный наследник и не потомок императора Хирю, Алария может пойти войной на Коуку. Поэтому Су-Вону сейчас необходима поддержка империи Кай и королевства Син. Ведь если драконы вернуться к жизни, то каждая из стран станет независимой друг от друга. — А что насчет Троус? — Им сейчас не до нас. У империи Троус терки с Аларией, но эти ослы настолько упрямы, что если им Су-Вон предложит помощь, то они откажутся. Так, что на руку. Ты ведь полукровка, наполовину аларийка, к тому же, доберутся потомки драконов до пристанища Истинного, а, как ты помнишь, оно находится в Аларии, всё зависит от тебя. — Что там с драконами? — поспешила сменить тему. Не хочу слышать о том, что должна делать, если это приведет к моей смерти. Шах указал на королевство Алария. — Алария — королевство воды, а ты — водный Феникс, вполне логично будет предположить, что водный дракон отправится туда. Видишь ли, да и ты и сама, должно быть, заметила то, что Фениксы рождались в тех землях, куда должны были вернуться их драконы. Тебе просто повезло, что твою мать похитили уроженцы Кер-Иса. — Не говори о везении в таком ключе… Что там дальше? Почему Су-Вону неймется с этим миром? Почему он так опасается возвращения драконов? — Всё до безумия просто, да ты и сама знаешь ответ. — Эй! Я плачу тебе не за то, чтобы ты загадками говорил. Давай по существу. — Ох, Хана, солнце моё лучезарное, какая же ты глупая… — я сделала вид, что подобного оскорбления в свой адрес не услышала. — Су-Вон ведь сам сказал, что на пути к трону его не остановят ни люди, ни боги. А драконы и фениксы разве не способны поменять ему? Если убить потомков драконов, то умрет и феникс. Ты бессмертна, Хана, но до поры, до времени, а твои драконы, увы, всё-таки наполовину люди. А настоящие драконы несут в себе не только силу и могущество, но и правду со справедливостью. Думаешь, им понравится, что кто-то не из наследников захватил империю таким варварским способом? Нет, они тут же избавятся от него, а Су-Вон очень сильно боится смерти… Улавливаешь мою мысль? Я облизала внезапно пересохшие губы и тихо прошептала: — Значит, Су-Вон боится кары божьей? А единственное божество, что живет сейчас на земле... — Это ты, моя жемчужинка, ты, — улыбнулся шах. — После твоего слияния с Истинным Драконом, случится кара божья. Но убив потомков дракона, он убьет и божество. Весьма удобно, правда? — Но не Желтого дракона… Он бессмертен. — А он и не потомок, он сын Истинного, так что не считается, — поправил меня Шерзенан, вставая и вешая карту обратно на стену. — Су-Вон отправился по ваших следам, и еще половину людей отправил в империю Кай. Ведь, кажется, именно там находится храм Феникса? Вполне возможно, что они опередят вас на пару дней, — увидев мое перекошенное от гнева лицо, шах хмыкнул. — Я пошутил. Расслабься, джирават, и получай удовольствие, — в одно мгновение повалив меня на мягкие подушки, мужчина навис сверху. — Ах ты, змей!.. — фыркнула я, напряженно смотря в его ярко-желтые, змеиные глаза. — Не без этого, — вынужден был согласиться шах. — Но… — наклонившись к моим губам, тихо прошептал. Не видела, но почувствовала, как он улыбается, — ты ведь всё равно умрешь. Разве нет? Невольно мелькнула мысль, что когда-то этот мужчина мог мне нравится. Будь чуть понаивней, подумала бы, что влюбилась. Но нет, сердце билось не от близости такого потрясающего человека, как Шерзенан, и даже не от жара его губ, накрывших мои собственные. Отнюдь. Просто моё сердце вновь предчувствовало моё перерождение после смерти. И так каждый раз, после близости с мужчиной, я убивала себя, чтобы вновь возродиться из воды и продолжить жить дальше.