Пророчество о Драконе и Фениксе.

Кажется, я понимал Великого Дракона, что нашел свое пристанище именно на землях Аларии. Честно сказать, даже я был бы не прочь, если бы меня похоронили именно здесь… Мы будто бы попали в волшебную сказку. Огромный белокаменный город, возвышенные башни дворцов, суровые горы и густые леса – всё это было похоже на сказочную страну, простирающуюся на много-много миль вдаль. Но Алария была частью Морского королевства недаром – она будто плавала на воде. Повсюду были водопады, где бурные, где не очень, шумные горные реки протекали прямо между домами, а многие из них скрывала водяная завеса. – А как… Как это? – восторженно замахал руками малыш Юн, подскакивая на месте и с безумной радостью в глазах озираясь по сторонам. Вот в такие вот моменты он был похож на самого настоящего ребенка. – Это волшебство какое-то, да? – Здесь всё куда проще, чем ты думаешь, – улыбнулась Хана, подходя к борту корабля. – Смотри, на самом деле, Алария очень многоярусное королевство. Сейчас мы находимся в низине. Видишь воду, что течет с тех водопадов? Они попадают с моря в низину, и создается впечатление завесы, из-за чего корабли не видят «края земли» и могут наткнуться на подводные рифы. Из-за этих подводных рифов, королевство имеет очень неровную границу. Там, где начинаются горы, уже простирается земля. С гор поступают реки, которые уже обеспечивают водой уже третий, самый верхний ярус. – А как же второй ярус? – полюбопытствовал Киджа, оглядывая с не меньшим восхищением. Хмыкнув, девушка подвинула Белого на другую сторону борта, указывая на что-то. – Видишь? – спросила она у дракона, посмеиваясь. – Кажется, там дома… – неуверенно протянул он, щурясь так, будто у него было плохое зрение. – Второй ярус Аларии ещё называют «летающим», – пояснила она. – Говорю ведь, всё дело в рифах. Горы неровные и сильно выпирают из воды, вот и получаются парящие острова. Однажды случится так, что горы окончательно поднимутся из-под воды, окружив королевство надежной, крепкой стеной, и водопады поменяют свое направление, полностью закроют собой горы и Аларию. Тогда, со стороны моря, это будет самая неприступная крепость. Мягкие волны причалили корабль к порту, и мы легко спрыгнули на белокаменный мостик. И тут же оказались в кольце воинов Аларии. Лица их были закрыты белыми платками, которые плавно переходили в полупрозрачные плащи. Интересно, зачем они их на руки накидывают? Неужели удобно? Ребята даже не вздрогнули, а Хак даже за своим копьем потянулся. – Спокойно, – протянула феникс, доставая из складок платья свиток, что дал нам монах Шейх. И специально для нас прошипела: – Покажите им. Что именно нужно показать аларийцам, к счастью, сообразили быстро, а то они уже нервничать начали. Киджа слегка ослабил бинты, демонстрируя огромную, драконью руку, покрытую белой, блестящей чешуей; я приподнял штанину, открыв вид на зеленую чешуя, что достигала колена; Шин-А снял с лица маску, сверкнул желтизной драконьих глаз; Зено вздохнул и от души полоснул себя кинжалом по руке, кровь даже не начала капать, впитавшись обратно, а вместо раны уже была обычная белая кожа, даже без намека на недавний порез. Безмолвные, ничуть не удивленные стражники переглянулись между собой, а затем вопросительно взглянули на Хану, явно требуя подтверждения. Феникс поморщилась и недовольно произнесла: – Мне нельзя применять магию на территории королевства. Но тут один из воинов удовлетворенно кивнул и, улыбнувшись, опустил странного вида копье. – Верный ответ, госпожа феникс, – прижав руку к груди, мужчина поклонился. – Летите высоко. – Дышите глубоко, – Хана присела в знак почтения. – Моё имя Хана, я феникс воды. – Моё имя Арво, капитан королевской гвардии Его Величества Радогаста, – девушка задумчиво кивнула и вновь присела. Видимо машинально. Радогаст… Красивое имя у деда Ханы и Хака, могущественное. – Нам нужно встретиться с Его Величеством. Это возможно устроить? – мягко спросил Зено, понимая, что брат с сестрой немного не в состоянии. – У нас есть важные сведения, которые касаются империи Коука и империи Троус. Арво нахмурился и, живо отдав приказ возвращаться на свой пост, махнул рукой, требуя, чтобы мы последовали за ним. С нами пошли ещё несколько стражников, но, так как опасности от них не исходило, я немного расслабился. Права была Хана, аларийцы приняли нас без враждебности. Опасение было, это да, не без этого. Но восхищения и облегчения было больше. Мода у аларийцев была странная. Свободные, полупрозрачные ткани не сковывали движений, женщинам дозволялось носить штаны так же, как и мужчинам. А украшений то сколько! Намного больше, чем в Бахсене. И одежды на них было минимальное количество, мда… Киджа и Юн упорно краснели, не зная, куда деть глаза. Хак вежливо улыбался, но было видно, что парень не в своей тарелке. Принцесса Йона легонько тронула его за руку, как бы говоря, что всё хорошо. Зено рассматривал симпатичных южанок с нескрываемым интересом, а Шин-а не нужен был никто, кроме Ниши. Впрочем, как и мне теперь… – Честно сказать, прибыли вы не вовремя, – Арво виновато развел руками. Точнее одной рукой, во второй у него по-прежнему было оружие. – Король Радогаст отбыл полтора дня назад по неотложным делам. – Делам? – убито повторил Киджа, даже прекратив краснеть. – Куда-а-а? А с кем мы можем поговорить? Королева? Дети?.. – Белый тут же с силой прикусил язык, искоса глядя на притихших брата с сестрой. Арво потер пальцами подбородок, о чем-то задумавшись. Подошедший стражник активно что-то зашептал ему на ухо, и чем больше он говорил, тем больше хмурился. Капитан выпрямился, явно решив, и негромко скомандовал: – Иву, отведи госпожу феникс, господ драконов и гостей в "белый" сад, – затем, повернувшись к нам, быстро произнес: – Я понимаю, вы устали с дороги, но новости, что вы сообщили… Боюсь, что Его Величество отбыл неспроста. Я содрогнулся всем телом. Вот как знал, что в ловушку попадем! Ребята, видать, подумали о том же, но всё же выдавили вежливые улыбки, позволив стражнику по имени Иву провести нас ко дворцу.

***

Сад был прекрасен. Искусственный пруд с мраморным бортиком имел маленький водопад, аккуратно обставленный камнями со странными блестящими вкраплениями. Голубые и белые лотосы колыхались на поверхности прозрачной воды. Высокие кусты, подстриженные под лабиринт цвели буйными цветами гортензии. Серебряная ива, склонившись над прудом, поигрывала на ветру своими длинными листьями. И было в этом странном, хрустальном перезвоне что-то невероятно волшебное, успокаивающее. Губ коснулся легкий бриз, оставив за собой солоноватый привкус. Облизнулся и… стало вдруг так грустно, словно чьи-то слезы осели на коже. – Как тут волшебно! – одними губами прошептала принцесса Йона, кончиками пальцев касаясь нежных лепестков. – Будто музыка играет… – Так и есть, Ваше Высочество, – раздался из неоткуда приятный, бархатистый голос. – Это поющая серебряная ива, гордость нашего народа. Быть может, она и вам что-нибудь споет. Вдруг с этой самой ивы ловко, словно кот, спрыгнул парень. Высокий, статный, с длинными иссися-черными волосами, прибранными в высокий хвост. Одет просто: свободные темные штаны, подпоясанные плотным поясом с перезвоном мелких камней, полупрозрачная синяя рубашка, рукава которой сужались у запястья, а сверху наброшен не застегнутый жилет из ткани плотнее. Такой же белый, как и у воинов, плащ крепился на плечах жилета двумя темными камнями. Единственным отличием было то, что у стражи он был чисто-белым, без наличия рисунков, а у этого синий орнамент по контуру. Небрежным движением откинув с плеч свой «конский» хвост, он широко улыбнулся. – Если хотите, то вечером… – прервав свое предложение на половине фразы, молодой человек замер, неверующим взглядом смотря на нашу разношерстную компанию. И глаза у него были необычные… Зеленые, яркие, словно два неограненных изумруда, обрамленные чернющими пушистыми ресницами. Трудно было сказать, сколько ему на самом деле лет: то ли семнадцать, то ли двадцать семь. Хотя… Открыв в недоумении рот и невольно схватившись за рукоять меча, что висел за поясом, парень захлопал глазами, неверующе глядя на феникса. И в них промелькнул такой дикий шквал эмоций, что я буквально ощутил их физически. – Сестра… Сестра! – и он в одно мгновение сгреб ошарашенную девушку в охапку. Хана замерла, уткнувшись парню носом в грудь, а во мне недовольно шевельнулся червячок ревности. Что ни говори, а парень был хорош собой, и моему дракону это не нравилось. – П… Простите, но я… – пролепетала удивленная брюнетка, выворачиваясь из крепкого захвата. Но незнакомец, изрядно смутившись, уже сам отступил на шаг, хотя по-прежнему удерживал её на месте, крепко вцепившись ей в плечи. – Извините меня, я просто… Просто вы так похожи на мою сестру… – пробормотав и подняв глаза, покачал головой. – Не просто похожи, вы словно две капли воды. Даже глаза… Да, ваши глаза… Необыкновенное сходство. На Хану было больно смотреть, потому что не замечать того, насколько брат и сестра были похожи на незнакомца, становилось всё трудней и трудней. – Должно быть, ваша сестра была очень красива, – горько улыбаясь, Хак как бы невзначай покосился на свою сестренку, внимательно следя за её реакцией. В ответ на это заявление Хана лишь побледнела, сжимая руки в кулаки. – Да, очень… – шепнул парень, отпуская плечи девушки и делая ещё один шаг назад. – Она была примерно вашего возраста, когда просто исчезла из родного дома. Мне было тогда всего пять, но образ настолько плотно и явно засел в моей памяти, что увидев вас сегодня, невольно воскресил болезненные воспоминания… Не знаю, как девушка сдержала слезы. Честно, я бы не смог. А она стояла и только глупо хлопала своими большими синими глазами, явно ещё не до конца понимая, что только что произошло. Или же наоборот, понимая всё слишком явно. – А вы?.. – с внезапным подозрением спросил Юн, невольно прячась за спину Хака. Кажется, он только что понял, кто с ними говорит. – Ох, простите мне мою невежливость! – хлопнув себя по лбу, молодой человек изящно поклонился. – Меня зовут Акбар, младший и, к сожалению, теперь единственный наследник Аларии. Всё. Не в бровь, а в глаз. Причем с разворота. Кажется, если бы Хана могла, то она с удовольствием рухнула в обморок, после встречи со своим…. Мм, дядей. Но нет, девушка лишь натянуто улыбнулась, поблагодарила за комплимент, выразила свои искренние соболезнования и всё, замолчала. – Э-э… Ваше Высочество? – робко позвала принца Аларии жрица. – Просто Акбар, – улыбнулся он, подмигнув. А затем, посерьезнев, произнес: – Я знаю о пророчестве. Все кто, так или иначе, приближены к королевской чете, знают о фениксе и четырех драконах, – Акбар повернулся к принцессе Йоне, сурово нахмурившись. – Ваше Высочество, вы сами всё прекрасно понимаете… Воскресить Великого Дракона – лишь половина дела, всё остальное зависит от вас. – Но Су-Вон готовит атаку, – напомнила ему Ниша, нервно поглаживая тигра. – Где же ваш отец? Принц Аларии нахмурился и поманил нас за собой пальцем. Ловко обходя преграду в виде зеленого лабиринта, мы почти сразу же вышли к задней части дворца. Широкая каменная беседка с прозрачным навесом сразу выходила в длинный дворцовый коридор. Немного попетляв по дворцу, мы оказались в просторной комнате, судя по всему, принадлежащая принцу. Жестом предложив нам сесть и велев симпатичным служанкам принесли еды для гостей (то есть для нас) и питья. Когда прислуга ушла, Акбар откинулся на мягкий высокий стул и раздраженно, чтобы скрыть нервозность, только и сказал: – Рассказывайте. Мы переглянулись между собой, кивнули, а Хак с Ханой тихо, неспеша, принялись рассказывать. Всё с самого начала. Точнее, с дня нашей первой встречи. Естественно, опуская подробности, касающиеся своего появления на свет. Принцесса Йона тоже внесла свою лепту, рассказав о предательстве Су-Вона так, как сама это видела. Мы – драконы – молчали. Если Акбар и знает, что связывает нас с Истинным Драконом, то предпочел не вникать. Возможно, оно и к лучшему. Как говорится: меньше знаешь – крепче спишь. Говорили долго, даже и не заметили, как всё съели и выпили, а бесшумные служанки успели принести новую порцию еды. Ну да… Питаться неделю яйцами и огурцами – такое себе удовольствие. Я хоть и ел со всеми, но совершенно не чувствовал вкуса, погруженный в свои мысли. Когда же всё закончилось рассказом о «налете» Ханы на отряд Су-Вона, Акбар изо всех сил сжал пальцами подлокотники. Мне даже на секунду показалось, что они треснут, но нет, выдержали. – Shrat ve gras!* – выругался он, а затем, опомнившись, устало потер пальцами переносицу. – Извините, вырвалось… – Ничего, бывает, – беззаботно отмахнулся Хак, а Акбар поднял на него удивленный взгляд. С губ сорвался нервный смешок, телохранитель принцессы неосознанно дал понять, что он понимает язык морских земель. С тех пор, как во мне заговорил дракон, я слишком тонко стал чувствовать любое изменение звуков и понимание языков. Так что аларийцы, в отличие от кэр-исевцев предпочитают не тянуть звуки, из-за чего звучание становится более грубым и отрывистым. Хоть общий смысл слов и не меняется. – Не думал, что Су-Вон способен на такое… – буркнул принц, невольно теребя кончик хвоста. – Конечно же, мы поможем! Никто не смеет осквернять наши священные земли! – желваки вздулись на загорелой коже, глаза зло сверкнули из-под насупленных черных бровей, а в знакомых рычащих нотках угадывался голос Громового Зверя. Либо Акбар настолько любил свою сестру, что невольно копировал её, либо же… все пошли в отца (а кто-то в деда). Страшно даже представить, каковы правители в гневе, если у них подобное проявление эмоций лишь легкая степень раздражения. – А что с империей Троус? Акбар скривился, как от зубной боли. – Неприятные личности, колдунов среди них много, да драконы боевые… – Ваше Высочество, – громко окликнула его Йона, перебивая. – Ответьте, пожалуйста, всего на один вопрос: почему вы нам помогаете? Почему хотите рискнуть своими людьми? И почему безоговорочно верите? Замерли все, начиная от опешившего принца и заканчивая Зено, во все глаза уставившийся на красноволосовую. – Просто Акбар, – как-то растерянно произнес алариец, а затем, взяв себя в руки, хмыкнул: – Принцесса Йона, отвечу вам проще – мы так воспитаны, справедливость у нас в крови. Да и потом… Не верю я в случайности и совпадения. Это правда, Великий Дракон покоится на дне морском именно у наших берегов, да и феникс не простой, а водный, – кивок в сторону Ханы. – Не думайте, что мне не известно о пророчествах. Из века в век, из года в год, но мои предки передавали легенду о Драконе и Фениксе, как и предрекали то, что однажды всё изменится. Королевство основано одним из моих предков, а он был оборотнем. Мы, как никто иной, ценим и храним знания, принимаем их и со светлой стороны и с темной. И, как никто другой, понимаем горечь от этих сил и боль утраты родителей, что потеряли своих детей… Если мы в состоянии как-то повлиять на это, то мы сделаем всё, чтобы и другие люди научились ценить каждую мелочь в своей жизни. Мы просто верим в наш дар и в наши способности, потому у нас и другое отношение к миру, другие взгляды на жизнь. И вот вы здесь – те, кто добрался сюда, кто может вернуть мир на наши земли. Не важно, какой ценой, мы не позволим разрушить нашу идиллию, что мы храним на протяжении веков… Я смотрел на Акбара, а в голове упорно крутилась мысль о том, что этот парень, похожий на мальчишку своими речами и поведением, когда-нибудь станет великим правителем. Он действительно верил в то, что делает и отдавал отчет своим действиям и мыслям. На протяжении всего своего пламенного монолога он упорно говорил «мы». Как много было заложено в этом самом «мы»… Мы – это королевская семья. Мы – это Алария. Мы – это люди. Мы – это мы сами…

***

Пока король Радогаст не вернется домой, принц оставался за главного. И надо же! Его действительно хотели слушать, а, самое главное, слышали. Пока нам дали возможность отдохнуть, Акбар созвал совет из старейшин «трех ярусов» королевства, телохранителей, министров обороны и многих других, кто имел влияние во дворце. Как ни странно, но среди колдунов и телохранителей были даже женщин, да и одна из старейшин так же была женщиной. Решали и спорили они долго, как я понял, в основном из-за того, что большая часть солдат отправилась с королем Радогастом в море. Никто не знал, когда он вернется. Никто не знал, где он сейчас. Принц нервничал, переживая за отца, но всё же отдал распоряжения об укреплении границ со стороны империи Троус, куда должен был отправиться сам. Старейшины должны были собрать со своих регионов всех магов, способных контролировать стихии, чтобы создать мощный, непроходимый барьер, перенаправив движение водопадов. Одна из девушек телохранителей пообещала призвать каких-то зверей, используя свой дар, чтобы хоть как-то компенсировать отсутствие половины армии. Естественно, мы тоже обещали помочь. Хана не отдыхала, вновь и вновь кропотливо изучая свиток, письмена которого были видны только ей одной. Всё делала какие-то записи, хмурилась, зачеркивала и чуть ли не выла от отчаяния. Наконец, уставшая и раздраженная, она заявила, что феникс должен отправиться на место погребения Дракона один за сутки до Солнцестояния. Там он должен был провести ритуал воскрешения, молясь и собирая силу морей, рек, озер… В общем, всего, с чем соприкасалась её стихия. Насколько я понял, в этот момент её душа погружалась в транс. Так что, если ритуал начинался, то его уже невозможно было прервать. Однако, именно во время ритуала, феникс становится наиболее уязвимым. Если в обычном состоянии никто и ничто, кроме него самого, не может причинить вред, то в тот момент, феникса возможно убить. Вот так новости! Собираясь возразить и сказать о том, что я при любом раскладе буду поблизости, Хана мрачно, сухо произнесла: – Пока я буду проводить ритуал, то потеряю свою человеческую форму. Я стану элементалем, и если в этот момент меня кто-то или что-то потревожит… Боюсь, что погребу в море не только врагов, то и всё королевство, – Акбар возмущенно открыл рот. Ну да, принц явно был против того, чтобы его дом разрушили. – Я не совсем перевела один момент в свитке, но, кажется, когда я из элементаля превращусь в птицу, чтобы поприветствовать Великого Дракона, то все четверо также обратятся в драконов… Наступила могильная тишина, которую нарушило робкое высказывание Йоны: – А я тоже превращусь в дракона? – и в голосе её смешался страх с ожиданием. Хана нахмурилась и вновь уткнулась носом в свиток, задумчиво протянув: – Я не уверена… Хоть перевод довольно вольный, но здесь написано примерно следующее: «…Восставший феникс голубой исполнит танец свой последний, Приветствий песнь затянет он, не требуя рукоплесканий. И в утренних лучах рассвета встречать он ринется тот час Дракона Истинного, младого, что умер сотни лет назад. Сольется сила четверых с жертвенной водою, Исполнит феникс похоронный марш, пожертвовав собою. Кристальных слез закон таков, что воскрешать они умеют, А значит, Дракону жить, коль сыновья его взывают…». Эй, Джи-Ха, я ещё не закончила! – раздался мне вслед рассерженный голос девушки, когда я, встав, покинул тронный зал. Хватит! Я знаю, что она умрет через девять дней! Но не нужно об этом напоминать в каждой чертовой поэме! Захотелось треснуть по стене, чтобы хоть как-то сбавить свою злобу. Но сознание упорно твердило о том, что за порчу казённого имущества ещё и прилететь может.

***

Поскольку в комнату возвращаться не хотелось в силу своего характера, ориентируясь на запах, отправился в «белый» сад. Усевшись под ивой, тяжело вздохнул, откинув голову назад. Горький ком образовался в горле, а на глазах навернулись злые слезы, которые я и не пытался сдержать. С силой ударив кулаком по траве, потер ладонями глаза. До боли, до отрезвления… Осталось слишком мало дней, а я всё не могу сказать ей самого важного. Хочу, чтобы всё было иначе… Хочу просыпаться с ней на протяжении долгих лет. Хочу целовать её губы и произносить «любимая» столько раз, сколько она пожелает. Хочу, чтобы у наших детей были её прекрасные синие глаза. Хочу узнать её имя и тогда всё изменится… Не желаю приходить на могилу без тела, зная, что даже в капле дождя будет покоиться её душа. Легкий бриз коснулся кожи, шевельнул зеленую траву и запутался в серебряных листьях ивы. И тут с дерева, точно частая капель, потянулась легкая, тихая мелодия, в которой слышался и шелест ветра, и шум воды, и перезвон серебра. А голос… Нечеловеческий, абсолютно нереальный, волшебный, успокаивающий…

Слезы по твоим щекам дождем, Ты ждешь меня средь белых лепестков. Тронет ветер за плечо крылом, И стану я одним из нежных снов. Губ коснется легкий бриз, И в нём ты ощутишь дыхание моё. Я твой ночной каприз, желание твоё… Пусть ты опять не спишь, я обниму и буду рядом.

Акбар появился неожиданно. Приложив палец к губам, парень покачал головой, тихонечко усаживаясь рядом, по-восточному скрещивая ноги и в наслаждении прикрывая глаза. Я тоже прикрыл глаза, совершенно не стесняясь того, что слезы продолжали скатываться по щекам, срываясь вниз. Но на душе стало так спокойно, словно кто-то невидимый, но очень добрый медленно, но верно забирал всю мою боль себе.

Шум дождя затих и ночь нежна, И верю я, что ждешь ветрам назло. Если б знала ты, как мне нужна, И как хочу сейчас твоё тепло. Как хочу сказать тебе, что без тебя ни дня Я не смогу прожить. Разлучнице-судьбе совсем не жаль меня… Сумей её простить. Я буду рядом легким ветром.

Акбар, словно по волшебству, вытащил из-за пазухи изящную серебряную флейту и, поднеся к губам, принялся подстраиваться под мелодию. А я не знал, куда деться от этого чувства, переполняющего моё сердце. Мысли были совершенно несуразные. От: «Вот бы Хана услышала эту песнь», до: «Вот голос моей души». Улыбнувшись сквозь слезы, зачарованно принялся наблюдать за тонкими веточками, на которых листья двигались в унисон музыке.

Многие века одни и те же снятся людям сны И белый цвет весны… Делаем ошибки опять, Не повторять пытаемся их снова.

Музыка стихла, но лишь только за тем, чтобы резко подувший ветер, принеся с собой морские брызги, сильнее заиграл в ветвях «поющей» ивы. Действительно поющей. Голосом души, не иначе.

И если встретиться нам будет суждено под вишнею в цвету, Слово дам тебе сейчас, что всё равно я путь к тебе найду. Ты помни, что моя любовь невинная и чиста, как белых вишен цвет. Моя душа с тобою рядом будет навсегда, иной дороги нет. Белые вишни, белые вишни, белые вишни Цветы моей любви…

Ветер успокоился, стих шорох травы, затихло журчание воды, а ива стала обычным деревом, каким очень умело притворялась. Акбар воодушевленно вздохнул, убирая флейту образно за пазуху, и повернулся ко мне. – Хана – прекрасное имя, ей оно прекрасно подходит, – отметил он, усмехаясь. – Есть какие-нибудь идеи? – О чем? – не понял я, выходя из состояния транса. – Как о чем? – вполне искренне изумился принц. – Конечно же, о том, как её зовут на самом деле, – и тут же, поморщившись, отмахнулся. – Брось, я же вижу, как ты смотришь на неё. И было в его голосе нечто такое… В общем, если бы я не знал, что по чем, то обязательно бы подумал, что он ревнует. Не как мужчина, а как самый настоящий дядя, искренне заботящийся о благополучии своей племянницы. Но он не знал, а потому я и не знал, что думать. Кряхтя, Акбар поднялся, по-дружески, сочувственно хлопнув меня по плечу. – В отличие от элементаля, фениксы не свободны. Элементали не принадлежат нашему миру, хоть и могут существовать среди людей очень долгое время. Знаешь ведь, чем опасны элементали? – Они подчиняются слову того, кто знает их имя, – сухо отозвался я, не до конца понимая, куда он клонит. От этой информации мне прекрасно известно. Принц лукаво улыбнулся. – Не недооценивай мощь этих существ. По приказу просящего, они даже могут вернуться из другого мира, если правильно попросить… С этими словами Его Высочество удалился, насвистывая под нос какую-то незамысловатую песенку и оставив меня в гордом одиночестве хлопать глазами. Тяжело вздохнул, разлегшись на траве. Знаю, всё знаю. Но легче сказать, чем сделать. Возможно, надо просто вспомнить, почему я в своё время назвал первого водного феникса именно Оноратой. Онората – «рожденная океаном». Хана – «любимая Богом». Никакой связи. Та-а-ак… Стоп! Я аж подскочил от собственной мысли, мелькнувшей в моей голове. «Любимая Богом»?.. Ну, а я кем был двадцать веков назад? Хм, связь, возможно, и есть, вот только мне всё кажется, что я что-то упускаю, и всё куда проще. Намного проще.