Кровавая Луна

      Алан работал над своим рефератом до обеда. В библиотеке графа было тихо и уютно. Здесь и правда оказалось куда больше информации по его теме, чем в школьной библиотеке. Объемную часть информации он все же взял из диссертации самого профессора Валентайна. С ней и знакомился несколько часов, еще раз убедившись в том, насколько хорошо граф знал свой предмет и насколько высокого уровня достиг в изучении истории Средних веков. Школе повезло заполучить не просто учителя, а ученого, скрупулезно собиравшего информацию о самом мрачном времени истории Европы и писавшем по-настоящему научные труды. Такому бы преподавать где-нибудь в Кембриджском или Оксфордском университете, а Валентайн выбрал сущее захолустье и обычную школу. Пусть она и считалась довольно престижной.       Проработав, не покидая кресла больше трех часов, Алан поднялся размять ноги. Затекшая поясница сразу дала о себе знать, погнав по коже мурашки. Десаль, морщась, потер спину и только сейчас заметил лежавшую на столе, среди вороха бумаг стопку учебников того же курса, который проходил сам. Возможно, что их тут оставил Антоний.       Эта версия казалась ему наиболее вероятной, он уже слышал от болтливого Фитча, что Антоний был нередким гостем у графа, пользуясь библиотекой Фэйна. О том что сам Валентайн, похоже, частенько пользовался самим Антонием, Фитч не знал. Сев обратно за стол, Десаль уставился в окно, на заднем дворе дома густо разросся сад. Видно было, что деревья оставили расти так, как им хотелось, сохраняя первозданный природный вид, и в этом было свое великолепие. Алан уложил подбородок на скрещенные руки, веки стали тяжелыми, он сам не заметил, как провалился в дрему.       Очнулся Десаль от того, что что-то немилосердно давило на лопатки. Поерзав, он понял, что лежит на твердой столешнице стола в библиотеке графа, на книгах. Они-то и впились в его спину жесткими гранями. Но что он тут делает? В библиотеке было темно, только серебряный диск луны освещал комнату, сплетая узоры из теней на паркете пола. Шею защекотало, он потянулся рукой и ухватился за мягкие пряди светлых волос. Светлых волос? Алан в испуге затрепыхался, поняв, что к столешнице его придавливает чье-то тело. Подняв глаза, Десаль увидел нависшего над ним Валентайна. Длинные волосы графа укрывали плечи Алана шелковистым пологом, скручиваясь в кольца у его сосков. Синие глаза мужчины, мерцая, гипнотизировали его. Он провел рукой по груди Десаля, и тот к своему ужасу заметил, что они оба были лишены одежды. И возбуждены. Живот Алана у пупка был влажным от его собственной смазки. Он чувствовал твердую плоть мужчины, упиравшуюся во внутреннюю сторону его бедра.       — Не бойся, я не сделаю тебе больно, — от шепота графа Алан вздрогнул, от волнения его сердце забилось гораздо быстрее, но, когда блондин, наклонившись, поцеловал его, едва коснувшись губ, все мысли куда-то улетучились. Тело стало удивительно легким, а в ушах зашумел ток крови. Десаль сам закинул руки мужчине на шею.       — Будь хорошим мальчиком, раздвинь ножки, и тебе не придется писать рефераты. Проблем с историей больше не будет, давай, — велел профессор, и Десаль, как завороженный, подчинился ему, разводя согнутые в коленях ноги. Граф закинул его узкие ступни себе на талию. Горячая головка коснулась сжавшихся мышц колечка сфинктера.       — Расслабься, — мужчина склонился к его плечу, шевеля дыханием волоски у щеки Десаля. — Я вхожу…       Алан с возгласом подскочил на стуле, ошеломленно моргая и оглядываясь. В библиотеке он был единственной живой душой. Десаль с облегчением выдохнул, поняв, что его посетил короткий и весьма реалистичный сон.       Тряхнув головой, он решил, что слишком переутомился и нервно хохотнул, озадаченный собственными ощущениями. В паху присутствовала хорошо знакомая тяжесть, возбуждение медленно уходило под напором стыда. В крови все еще бродил жар, казалось руки Фэйна так и не отпустили его бедер.       — Присниться же такое… — собственный голос заставил поежиться.       Услышав хлопок двери, Алан быстро развернулся к монитору ноутбука, делая вид, что увлечен работой. Он боялся, что войдет Фэйн, и лихорадочно думал о том, как не вспыхнуть щеками в присутствии мужчины, который только что ласкал его, едва не доведя до взрыва, пусть и в сновидении.       Но в библиотеку вошел Хэйл. Судя по всему, старшекурсник здесь жил, потому что был одет по-домашнему — в просторные брюки и домашний халат, подвязанный поясом. Алан с удивлением осмотрел его наряд. Хэйл не посчитал за нужное скрывать то, что был не просто вхож в дом, а живет в нем. Подавив в себе готовый вырваться наружу вопрос, Десаль поднял взгляд к лицу парня. Раньше он никогда не видел его так близко и отметил про себя, что Нэйтан был ничуть не менее красив, чем ден Адел. Неужели еще один… любимец графа? Десаль бы не удивился тому, если бы оказался прав в своих подозрениях. Его вдруг кольнуло чувство зависти, теперь он мог понять, как Фэйну удалось завоевать своих юных любовников. Он все еще чувствовал тепло жадных губ на своих губах. Низ живота вновь стянуло.       — Закончил? — спросил старшекурсник, явно подражая бесстрастности хозяина дома.       — Да, — кивнул Десаль.       — Я тебя провожу, — он повернулся к нему спиной, взметнув гриву рыжих, до алого, волос. Закрыв ноутбук и наскоро поставив взятые с полок книги обратно, Десаль поспешил за Хэйлом. По дороге к выходу им не попался больше ни один жилец дома графа, и Нэйтан самолично закрыл за ним дверь, не тратясь на прощания. По дороге к зданию школы Алану пришлось пробежаться, укрыв голову курткой — накрапывал дождь.       Войдя в здание, он, не задерживаясь, прошел в столовую, есть хотелось зверски. Сев за стол с полной тарелкой еды и бережно уложив рядом ноутбук, Десаль механически пережевывая пищу, раздумывал над увиденным в особняке Валентайна. Антония и Нэйтана за столом он так и не увидел. Оба отсутствовали, и он догадывался, что парни могли находиться в том месте, которое он только что покинул. Рядом опустился Фитч, похлопав его по плечу.       — Как все прошло? — спросил он, обрывая его мысли.       — Реферат дописан, — ответил он, рассеянно. — Ты был прав — граф мне не отказал. Даже дал почитать собственный труд об этом периоде. Послушай, Майк, — переключился он на иную тему. — А кто родители Хэйла и ден Адела? Фитч пожал плечами, не отрываясь от своей тарелки.       — А кто его знает? Ходит много слухов. Одно можно сказать точно — они оба из аристократических семей. Говорят, что родители, как одного, так и другого, погибли. И теперь их опекает Валентайн. То ли он был другом их родителей, то ли они приходились ему дальними родственниками. Никто точно сказать не может. Но оба пребывают под его опекой. Слова Фитча поясняли многое, однако Алан не мог отделаться от мысли, что между Фэйном и обоими подростками были несколько иные отношения, чем предполагались между опекуном и опекаемыми.       Решив, что отношения этой троицы нисколько его не касаются, Десаль переключился на собственные проблемы и выбросил из головы и Валентайна и его подопечных.       После обеда Десаль зашел в библиотеку. Реферат надо было распечатать, а в библиотеке стоял единственный принтер, которым позволяли пользоваться ученикам. В библиотеке почти никого не было, лишь несколько старшекурсников сгруппировались у окна и корпели над книгами. Похоже, на выходных большая часть учеников предпочитали не заниматься уроками. Хотя у некоторых и были дополнительные занятия. Его внимание привлек стол, который находился неподалеку от двери. Подойдя ближе, он уложил на край ноутбук, вытащил флешку и зацепился взглядом за борозды, прочертившие поверхность стола.       Склонив голову, он понял, что предстало его глазам, и мгновенно вспыхнул щеками. Он был уверен, что борозды оставили ногти одного брюнета, который не иначе, как вчера вечером в библиотеке занимался некими весьма конкретными вещами с одним старшекурсником с красными волосами. Десаль разогнулся и, покачав головой, направился к принтеру и стоявшему рядом компьютеру. Воспользоваться им мог любой. Страницы были распечатаны, и Алан, прижав к себе стопку листов и захватив ноутбук, поспешил к себе в комнату.       Зайдя внутрь он понял, что впереди светила перспектива нескольких часов проведенных наедине с самим собой. Фитч оставил ему записку, что умчался к Кретчеру с Ленроем, предлагая к ним присоединиться. Десаль щедрым предложением не воспользовался. Личного пространства и так катастрофически не хватало. Уложив ноут на свой стол, Алан завалился на койку. Дождь за окном зарядил сильнее, барабаня в стекло.       Ему быстро стало скучно, но не одиноко. Десаль подумал, что пришло время в тишине и покое заняться дальнейшим изучением своей недавней находки — дневника Майкла Рэя. Соскочив с койки, он закрыл дверь на ключ и достал дневник, спрятанный под кипой учебников в тумбочке своего стола. Отодвинув ноут, он опустился обратно на постель.       Десаль уже знал, что дневник тот начал писать, поступив на первый курс, а значит ему было четырнадцать лет. В начале хозяин дневника описывал убранство школы. Судя по всему Рэй в душе был поэтом, потому как Десаль обнаружил множество сравнений, эпитетов и прочих художественных средств. Литература никогда не было его любимым предметом, книг он читал мало.       Алан пробежался глазами по строкам, отыскивая дальнейшее развитие событий. Автор дневника несколько записей посвятил своему соседу по комнате, некоему Джеймсу Тейлору. Но не Тейлор привлек внимание юноши, а рассказ Рэя о торжественном обеде, подобном тому, на котором побывали и сам Десаль с сестрой в день их приезда в школу. Майкл описал сначала всех, кто сидел за его столом, а потом и тех, кто чем-то привлек его внимание.       Глаза Десаля зацепились за одно имя — Антоний де Новель. Алан не верил, что в мире есть место, где существует много Антониев и все они попадали под описание «высокомерный брюнет с синими глазами». Но юноша просто пожал плечами, списав все на совпадение. Он продолжил чтение, всё равно заняться ему было больше нечем. Автор дневника переключился на другие столы, в частности на четвертый курс, где увидел за столом красивого юношу, который по напыщенному выражению Рея выделялся «как рубин среди стекляшек». Майкл не просто так сравнил красавца с рубином. Волосы юноши были кроваво-красными. Джеймс сказал Майклу, что этого юношу зовут Нэйтан Блэдхел. Прочтя имя, Алан задумался. В дневнике уже во второй раз мелькала личность со знакомыми ему чертами. Десаль перевернул страницу, уже умышленно отыскивая знакомые имена и лица и не ошибся, встретив еще две личности странно напоминавших тех, с кем он был знаком лично. Рэй подробно описал двух мужчин сидевших за учительским столом во время первого приема учеников. В красивом мужчине-брюнете Алан опознал Влада Кантемира, а в блондине, с которым Влад беседовал, явно угадывался хозяин поместья — граф Фэйн Валентайн.       Десаль остановил чтение, шевеля губами. Он подсчитал, что если речь шла о Кантемире и Валентайне, которые преподавали в школе во время того, как там учился Рэй, то обоим должно было быть за сорок. Однако он никогда не дал бы ни одному из них больше тридцати.       Продолжив читать дневник, Десаль узнал, что директором школы в то время был не ван Хоссен, а некто Скотт Уилсон. Автор дневника рассказывал о нем, как о весьма пожилом человеке. Возможно, что нынешний директор занял свой пост после смерти Уилсона. Алан знал, что любой ученик может ознакомиться с историей школы, однако не имел никакого желания этим заниматься. Его куда больше интересовала не объективная информация, а субъективная. И её ему мог предоставить случайно попавший в руки дневник.       Из последующих записей следовало, что четырнадцать лет назад профессор Кантемир преподавал историю, а профессор Валентайн вел дополнительные курсы для тех, кто желал в будущем связать свою жизнь с медициной — анатомию и латинский язык. Также Майкл отметил, что, видимо, большинство учениц посещали курсы Фэйна вовсе не из-за желания посвятить себя медицине, а из-за преподавателя.       Пролистав несколько страниц, он ненадолго углубился в описание хозяином дневника своих впечатлений от богатств школьной библиотеке, и оценке знаний, которые давал преподавательский состав. Особо восхищался Рэй кухней школы, в чем Десаль был с ним полностью согласен. Готовили в школе по-прежнему отменно. Через несколько страниц он наткнулся на заметку об уроке истории. То, что Влад был потрясающе интересным рассказчиком это он уже знал. Его больше поразила следующая фраза Рэя — «его присутствие возбуждает меня».       Алан тут же захлопнул дневник. Хватит с него на сегодня тайн чужой жизни. Он оторвался от чтения как раз вовремя. Подходило время ужина.       Наскоро поужинав, Десаль решил принять душ. Он очень надеялся, что вода поможет ему привести в порядок мысли, которые кружились в его голове. Влад Кантемир, Фэйн Валентайн и его странный сон о нем, записи из дневника о странных совпадениях имен и личностей — от всех этих мыслей юноше казалось, его голова стала в несколько раз больше в размере. Он старательно вспенил волосы, даже три раза использовал шампунь, будто желая смыть с пеной воспоминания и мысли, чтобы успокоиться и нормально уснуть, но брожение внутри так и не ушло. Ночь он провел, ворочаясь с боку на бок, Десаль никак не мог уснуть. Лишь когда рассвет забрезжил за окном, Алан провалился в короткий беспокойный сон.