Кровавая Луна

      Алан снова остался один. Майку явно больше нравилось проводить время вне своей комнаты. Возвращался он уже глубокой ночью, заваливался на постель и сразу засыпал. Общались они мало. Алан был не против такого положения дел, ведь только в одиночестве он мог снова заняться изучением дневника Рэя и спокойно подумать над узнанным. Его беспокоил подслушанный им разговор о сестре между Владом и Фэйном на балу, но Десаль знал, что Айрис была осторожна, и обладала достаточным умом, чтобы держаться от проблем подальше. Да и что могло плохого с ней случиться? Школа была элитной и, прежде всего, заботилась о безопасности своих учеников.       И всё же поговорить им стоило. В последнее время оба отдалились друг от друга, и этот разрыв между ними становился все глубже. Брат с сестрой никогда не были особо близки. Обладали разными характерами, имели разные интересы, устремления и желания. Но они были одной крови, и как бы там ни было, должны были заботиться друг о друге. Достав дневник из тайника, он вновь углубился в прочтение записей. Рэй писал о том, как все глубже застревал в чужой тайне.       Похоже, хозяин дневника вел собственное «расследование», о котором писал весьма туманно. Внимание Алана привлекла записанная на полях дневника колонка цифр и литер, а так же надпись на косую с одним единственным словом «библиотека». Дальше стояла короткая приписка «Кажется теперь я знаю, как их найти».       Десаль задумался, скользя кончиками пальцев по цифрам: 145 СЕ, 2А.       Слово «библиотека» была ключевой подсказкой, там и следовало искать таинственные цифры и литеры. Цифры в библиотеке присутствовали на стеллажах, а вот литеры… Что могли обозначать литеры, он не знал.       Алан захлопнул дневник. Любопытство толкало его проверить свою догадку. Дверь в библиотеку никогда не закрывали, но узнать, что же имел в виду Рей, сейчас не выйдет. Стоило подождать, когда ученики и учителя вернуться в свои комнаты, и школа погрузится в сон.       Отложив дневник, он рассеянно прошелся взглядом по комнате и заметил, что Фитч забыл выйти из своей учетной записи на ноутбуке. Тот так и стоял открытым на столе его соседа, за стопкой книг и тетрадей.       Ранее Алан, не раз одалживая ноутбук у соседа по комнате, всегда заходил под учетной записью гостя. Для входа под записью администратора требовался пароль, однако сообщать его Майк ему не стал.       Фитч часами просиживал за ноутбуком и частенько забирал его в соседнюю комнату к друзьям, возвращаясь с таинственным видом и сияющими глазами. Интернет для учеников был недоступен, однако память ноутбука показывала большую загруженность файлами, доступ к которым имел только Фитч, и Алана давно грызло любопытство. Десаль предполагал, что сосед прятал от него игры, в которые играл со своими дружками, отказывая Алану, изголодавшемуся по старым привычкам, в праве быть принятым в команду.       Десаль спустил ноги с койки, не спуская глаз с ноутбука. Фитч сам предоставил ему возможность залезть в свой компьютер, и его одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, было нехорошо влазить туда, куда его не звали, а с другой — он же… просто заглянет и ничего больше.       Ну, разве что разок сыграет.       Поднявшись, он толкнул себя к столу и сел на стул. Придвинув к себе ноутбук, вошел как админ и удивленно вскинул брови, увидев с десяток папок под номерами. Некоторые были обозначены как даты, а некоторые — как литеры.       Подумав, он выбрал одну из папок под литерой А и обнаружил, что она содержит видеозапись.       Наведя курсор, клацнул и… уже через мгновение широко открыл глаза, издав тихий невнятный возглас.       На экране развернулось действо, которое и отдаленно не являлось компьютерной игрой. Трое парней предавались сексуальным утехам друг с другом. Один из них стоял на четвереньках, одновременно обслуживая двух партнеров, принимая в себя и сзади и спереди. С горловыми стонами и подмахиванием, да так лихо, что Десаля залило краской смущения от макушки до пяток. Он едва удержался от того, чтобы не захлопнуть крышку ноутбука и лишь в последний момент остановил руку.       Поспешно выйдя из просмотра порно, Алан некоторое время сидел, переваривая увиденное. В штанах стало тесно, пах знакомо заныл, отзываясь на возбуждение. Вот уж чего не ожидал от Фитча, взахлеб рассуждавшего об отношениях с девчонками, так это наличия на его ноуте гей-порно.       Алан хмыкнул. И вновь потянулся к клавиатуре. Следующая папка с датой десятидневной давности заставила его сменить румянец на бледность.       Комнату на видео узнал сразу — это была спальня его с Фитчем соседей — Тима Кретчера и Уильяма Ленроя. И то, что происходило в этой комнате было куда… похлеще того, что содержал предыдущий видеоролик.       На видео присутствовали все трое: Кретчер, Ленрой и Фитч. В комнате, очевидно, находился и кто-то четвертый, снимавший происходящее камерой, не обнаруживая себя. Невидимый оператор-любитель заснял то, как расположившаяся в центре комнаты на сброшенных на пол одеялах троица с большим энтузиазмом занималась оральным сексом. Сперва соединившись в причудливый хоровод, а затем распавшись, по очереди удовлетворяя друг друга. От оральных ласк быстро перешли к куда более серьезному занятию. Голый Кретчер, встав на четвереньки, широко развел ягодицы руками и с готовностью открыл рот. Фитч со спущенными штанами, занял позицию с тыла. Нагнувшись, он принялся ласкать его языком, не забывая надрачивать член Кретчера, просунув руку между ног блондина. Тим застонал, подергиваясь, и подаваясь навстречу его языку. Ленрой в это же время, стянув с себя брюки до конца, встал на колени перед лицом Кретчера. Обхватив его стояк в кулак, Кретчер втянул его в рот. Фитч тем временем разогнулся и заелозил в дырке Кретчера смоченными слюной пальцами. Тим ускорился, глубоко заглатывая, с явным опытом бывалого минетчика. Растянув его, Фитч приподнял Кретчера за бедра и одновременно с Ленроем вогнал в него член на всю длину. Выждав некоторое время, оба принялись согласованно долбить блондина с двух сторон, под все возраставшие стоны всей троицы.       Камера во всех подробностях снимала блестевшую от пота спину Кретчера, пенную кромку на его губах вокруг двигавшегося взад-вперед члена Ленроя и быстрое скольжение в покрасневшем венчике разработанного сфинктера довольно крупного достоинства Фитча. «Оператор» то приближался, то отходил. За кадром было слышно частое дыхание. Снимавший был возбужден. Изредка изображение ритмично подрагивало, выдавая то, что «оператор», глядя на происходящее, не обходил вниманием собственный член.       Тим разрядился первым с протяжным стоном. Кретчер достиг оргазма, не касаясь себя руками. Фитч рыкнул вслед за ними, учащая толчки и вскоре закатив глаза, с громким шлепком вбился в зад Кретчера и спустил семя в жадно обхватившее его нутро. Ленрой вытащил свою гордость из губ дружка и размазал сперму по его щекам.       Алан следил за происходящим на экране в оцепенении. Лишь через некоторое время он осознал, что смотрит на закончившуюся запись и хлопнул крышкой ноутбука.       Со скрипом отодвинув стул, Десаль провел ладонью по лицу, стирая ошеломление.       Вот тебе и ледышка Кретчер, на поверку оказавшийся… Слово «шлюха» произнести не смог даже в мыслях.       Он повернул голову, уставившись на стену, за которой располагалась комната Кретчера и Ленроя. Съемки велись именно в ней.       Десаль пораженно покачал головой.       Услышав, как в замке проворачивается ключ, Алан вздрогнул и метнулся к постели. Он едва успел плюхнуться на койку и накрыться одеялом прежде, чем в комнату вошел зевающий Фитч.       Алан усиленно изображал из себя спящего и на осторожный оклик не отозвался. Сбросив с себя пиджак, Майк подошел к столу и сел на стул. Десаль взмолился, чтобы тот не стал работать с ноутбуком, но Фитч, очевидно, решил закончить начатую в тетради работу по алгебре и, слушая, как тот бормочет под нос математические расчеты, Алан успокоился. Чтобы он там не увидел на ноутбуке Фитча, это было не его дело. Осуждать никого он не станет, иначе придется признаться в том, что сам не безгрешен. И испытанное им возбуждение было тому подтверждением.       Закрыв глаза и прислушиваясь к бубнению Фитча, Алан решил сегодня же ночью проникнуть в библиотеку.       Загадка, заданная дневником Рея, была отличным способом уйти от собственных сомнений.       Но возможности выбраться из комнаты Алану пришлось ждать до двух ночи. Фитч надолго засиделся за учебниками и лег далеко за полночь. Все это время Десаль добросовестно притворяясь спящим, даже посапывать стал и едва не провалился в сон на самом деле.       Наконец Фитч утих, и Алан, пролежав неподвижно еще с полчаса, уверившись, что его сосед уснул, осторожно откинул одеяло.       На постели он лежал полностью одетым и лишь обул старенькие кроссовки, что были куда удобнее ботинок, которые он носил каждый день.       Сунув дневник за пазуху, Алан, не спуская глаз с Фитча, положил в карман фонарик, мобильный и выскользнул за дверь.       Погруженный в сон дом встретил его тишиной и тьмой. Только в самом конце коридора тускло светила лампа.       Осторожно закрыв дверь, Алан на цыпочках поспешил к лестнице. Десаль помнил, что ученикам было категорически запрещено покидать свои комнаты ночью и бродить по школе. Нарушившего правила ждало серьезное наказание, вплоть до отчисления из школы, но проверить свои догадки днем не представлялось никакой возможности.       Положив руку на холодный мрамор лестничных перил, Десаль, ежесекундно оглядываясь, спустился на первый этаж. Мягкий шорох за спиной на площадке второго этажа заставил его нервно оглянуться, но лестница была пуста. Он продолжил путь и остановился у стены с барельефом-гербом школы. Вновь задрав голову вверх, Алан некоторое время стоял, вглядываясь в проем второго этажа.       Похоже страх играл с ним в злые шутки, и ему показалось, что кто-то скользнул за его спину легкой бесшумной поступью, определяемый не органом слуха, а инстинктом. Так никого и не обнаружив, Алан расслабленно опустил плечи. Показалось.       Он повернул голову вправо и, поправив выскользнувший наружу дневник, направился к библиотеке. Тяжелая дверь открыла его взгляду длинный коридор с рядом дверей и узкими стрельчатыми окнами, сквозь которые на пол падал свет луны.       Десаль ступил через порог. Чувство чужого присутствия за спиной не исчезало, но взгляд раз за разом вылавливал пустое пространство позади него.       Добравшись до библиотеки, с заходившимся от волнения сердцем, Алан дернул на себя дверь и, нырнув внутрь, прижался спиной к стене, тяжело дыша.       Какой же он трус, раз везде ему мерещатся преследователи. Даже его сестра, девчонка, и та была куда храбрее его. А он видит то, чего на самом деле нет.       Он отлип от стены и полез в карман. Достав фонарик, Алан потряс его, переведя рычажок в режим «включен». Слабенького света, пославшего запрыгавший по стеллажам луч, было немного, но хватило, чтобы добраться до полок идущих по правую сторону. Десаль, раскрыв дневник, остановился на нужной странице с подсказкой. Похоже, ему был нужен стеллаж имевший номер 145. А СЕ, скорее всего, обозначало, что на полке находятся книги о культуре и истории Средневековой Европы. Именно Европа обозначалась в каталогах как 2 А.       Десаль двинулся вдоль стеллажей, высвечивая номера и бормоча цифры.       — 131, 133, 135… Черт… — фонарик неожиданно стал гаснуть, и Алан принялся бить его тылом ладони. — Зараза…       Силовая реанимация фонарика ничего не дала, и подросток погрузился в темноту, едва разгоняемую светом ночного светила, заглядывавшего внутрь через окна. Мелькнувшей за его спиной высокой тени, нырнувшей за полку в нескольких метрах от себя, он не увидел, увлеченный поисками нужного стеллажа.       В отличии от опрометчиво мальчишки, позабывшего о элементарной осторожности, Влад Кантемир, преследовавший Десаля, в темноте видел отменно и в помощи фонаря не нуждался. Встав за полку, мужчина, склонив голову к плечу, с насмешливым интересом наблюдал за попытками Десаля оживить умирающий фонарик.       Взгляд непроницаемо черных глаз графа Кантемира медленно прошелся по подростку. Влад жадно втянул в себя воздух — пахло юностью и невинностью. Свежей кровью. Десаль был сладким, как весенний мед, вкус которого Влад помнил до сих пор.       Желание обладать неосторожным мотыльком, презревшим строжайшие правила, не зря запиравшие учеников за дверьми их комнат на ночь, охватило его жгучим возбуждением.       Пах стянуло, погнав огонь по выстывшей крови. Он помнил мальчишку, который сейчас стоял на расстоянии вытянутой руки, приметил его на лекции. Брат Айрис зацепил его интерес, и мужчина знал, что сейчас его хорошенький рот кривится в досаде, а глаза, цвета грозового неба, укрывает пелена длинных ресниц. Десаль тянул его к себе, как добыча хищника, и своему желанию он противиться не стал.       Оставив попытки оживить фонарь, Алан достал из кармана мобильный, намереваясь использовать его для подсветки, когда Кантемир метнулся к нему за спину. Десаль, вскрикнув, выронил мобильный на пол. Крепкие руки обхватили его поперек туловища, ладонь, предупреждая его попытку закричать, накрыла рот. Десаль панически затрепыхался, пытаясь отодрать руку от лица, но не преуспел.       — Не дергайся, малыш, — голос мужчины, прозвучавший у самого уха Алана, заставил его замереть испуганным кроликом. — Я не причиню тебе вреда.       Граф усмехнулся, слушая, как бешено колотится его сердце. Запах паренька кружил голову, вседозволенность пьянила, Влад пустил руку в увлекательное путешествие по телу Десаля.       — Не шевелись, — предупредил он. — Ты ведь знал, что любопытство всегда наказуемо. Что ты здесь искал?       Алан молчал, ладонь, укрывавшую его рот, грело горячее судорожное дыхание.       Мужчина сам вытащил у него из-за пазухи дневник Рея, поднял к лицу. Темнота была не помехой чтению. Граф открыл форзац и заинтересованно хмыкнул, узнавая имя владельца.       — Любопытно, — пробормотал он, — дневник Рея. И что же ты тут искал? Какие тайны? — голос графа заиграл легким рыком. — Разве твоя матушка не говорила о том, что совать свой хорошенький носик в чужие тайны чревато неприятностями?       Десаль продолжал молчать, слишком напуганный, чтобы говорить.       — И что ты прочел?       Ответа ждать не стал и движением пальца с длинным холеным ногтем перелистнул страницу.       — Что же ты поведал своему дневнику, Майкл Рэй…?       Глаза Кантемира ненадолго остекленели, пуская багряный отблеск внутрь зрачка. Мгновенье и взгляд графа вернул себе привычную темноту — он отбросил дневник на стол и нагнулся к уху мальчишки.       — Лучше бы ты не покидал своей теплой постели. Там твое место, а здесь… мое царство, — окончание фразы вызвало дрожь в теле Алана. Голос мужчины, казалось раздвоился на глухое шипение и звон колокольцев, проникая под кожу и вызвав в сознании огненный вихрь. — И правлю в нем только я.       Ладонь, опустилась, освобождая его рот, но Десаль, впав в панический ступор, и не подумал кричать.       Пальцы мужчины прошлись по груди мальчишки, одну за другой расстегивая пуговицы. Рывок, и полы рубашки разошлись в стороны, открывая грудь. Ребра ходили ходуном, Алан дышал открытым ртом, таращась в темноту перед собой, а указательный палец мужчины неторопливо рисовал восьмерки у его соска. Ухватив его кончиками пальцев, граф сжал чувствительную горошинку между подушечек, и Алан передернулся, закрывая глаза.       То, что происходило с его телом было не логичным, страх сливался с будоражащим возбуждением, что внезапно накрыло с головой. Он должен был вырываться и кричать, звать на помощь, а вместо этого влип в чужака, сосредоточившись на ощущениях, что накрывали его, как волны моря.       Руки мужчины опустились вниз, ладонь задержалась у пупка, по-хозяйски накрыла живот, чувствуя пульсацию крови, и добралась до пояса брюк. Десаль задержал дыхание, когда ловкие пальцы звякнули молнией и приспустили плотную ткань брюк, обнажая белье. Он потянулся перехватить мужчину за руку, зная, что то, что последует за этим будет неправильным, но услышав низкий тяжелый рык, испуганно отдернул пальцы. Пробравшаяся под резинку рука ухватила его член, который, к стыду Алана, налился кровью, и продела сквозь кольцо услужливых пальцев. Алан издал короткий всхлип. Он упорно не открывал глаз, будто темнота могла спасти его от стыда, превратить происходящее в дурной сон. Ведь не мог же он в реальности бесстыже толкаться в руку своего «насильника», пачкая смазкой и задыхаясь от охватившего возбуждения, действовать все активнее.       Мужчина принялся покрывать его шею поцелуями, прихватывая кожу зубами, которые разгоряченному сознанию Алана казались клыками, одновременно терзая член Десаля, жестко пропуская в кулак.       Еще никто и никогда не касался Алана так, как касался незнакомец, и Десаль кусал губы, не в силах сдерживать рвавшийся за стиснутые зубы крик.       Ему уже приходилось баловать себя, торопливо спуская в кулак в душе, снимая утреннюю эрекцию, но то, что он чувствовал сейчас, когда чужая рука сжимала его ствол, выдавливая нити предэякулята, не шло ни в какое сравнение с его неумелыми попытками самоудовлетворения.       И уж чего Десаль и представить себе не мог, так это того, как бурно отреагирует его тело, когда под белье проберется рука, а палец пройдется между ягодиц и надавит на центр сжавшегося колечка ануса. Десаль запоздало дернулся, ловя воздух широко раскрытым ртом, но давление не ушло. Палец ввинтился внутрь, поднимая его на цыпочки. Алан заскулил, насаживаемый на таранящий палец, имитирующий фрикции, одновременно вбиваясь членом в кулак мужчины.       Хриплое дыхание и участившиеся подергивания Десаля, подсказали графу, что тот пребывал на грани срыва, и он принялся быстрее продевать член паренька сквозь кулак, глубоко обнажая побагровевшую головку.       Одновременно с этим он прошелся по простате шатена, и Алан, вскрикнув, принялся выплескивать на пол белесые капли. Он, закончив биться в конвульсиях, обмяк, и граф, развернув его к себе, заклеймил его губы жарким поцелуем. Гибкий сильный язык проник в рот, властно раздвинув зубы. Алан мимо воли приподнялся на носках, позволяя обхватить себя за талию. Поцелуй, казалось, длился целую вечность прежде, чем его отпустили. Десаль уткнулся лицом в грудь мужчины. Губы горели, истертый щетиной подбородок саднило.       — Теперь ты мой, детка, — пророкотал граф тягуче, — и когда придет время, я потребую то, что принадлежит только мне.       Стянув с мизинца золотой перстень, мужчина, подняв руку Десаля, надел его на средний палец левой руки. В темноте сверкнул кровавый блик рубина.       — За право Первой ночи, малыш.       Как исчезла поддержка мужчины, Алан не ощутил. Лишь вдруг стало пусто рядом, и Десаль, очнувшись, завертел головой.       В библиотеке он был один, и только беспорядок в его одежде говорил о том, что случившееся между ними не было плодом его разыгравшегося воображения. Скомкав подол рубашки, Алан торопливо натянул штаны, и, подхватив дневник, стремглав бросился к двери.       Мобильный телефон так и остался лежать на паркете.       До комнаты он добрался, перепрыгивая через ступени. Фитч по-прежнему сладко спал, и, заскочив в комнату, Алан, запер дверь на замок дрожащими пальцами. Так и не расставшись с дневником, Десаль метнулся к кровати и, сбросив кроссовки, накрылся одеялом с головой. Сердце отчаянно колотилось, отдаваясь набатом в ушах. Юноша боялся пошевелиться и старался дышать, как можно тише. Постепенно его дыхание и стук сердца стали тише. Мысли вихрем проносились в его голове. Он узнал мужчину в библиотеке. Профессор Кантемир, но он сам себе не верил. В конце концов, измученный собственными мыслями, он провалился в сон.       Алан оказался в полутемной спальне. Она точно была не той, в которой он обычно засыпал и просыпался. Потому что она была больше по размеру и обставлена иначе. Он не мог рассмотреть всех деталей из-за того, что спальню освещали лишь несколько свечей. Но то, что видел со своего места, свидетельствовало о хорошем вкусе и богатстве хозяина дома. Стены были обшиты панелями из дерева, вычурная мебель с инкрустациями и позолоченными фигурными ручками походила на мебель ранее виденную им только в музеях. Полы укрывал ковер с мягким ворсом. Сам же Десаль лежал на большой квадратной кровати с резными столбиками. Он пощупал простыни — настоящий шелк. С железного крюка над кроватью свисали темно-красные бархатные драпировки балдахина. Его внимание привлек скрип двери, в комнату вошли двое.       Алан тут же их узнал: Антоний ден Адел и Нэйтан Хэйл. Оба приветливо ему улыбнулись, будто старому другу. Затуманенное сознание Десаля не сразу донесло до него то, что оба были обнажены. Парни подошли к постели и опустились на ложе по обе стороны от Алана. Антоний первым уложил ладонь на подрагивавший живот Десаля. Алан, как и парни, был лишен одежды. Ладонь ден Адела прошлась по груди, поднялась к его шее и тут же спустилась вниз, к паху. Алан смутился, поняв, что возбужден. Пальцы брюнета сомкнулись в кольцо вокруг его члена, заставив слегка развести колени. Нэйтан, склонившись к лицу Десаля, легко поцеловал его в губы. Как только он отнял голову, его губами завладел Тони. Оба принялись ласкать его, и каждый тянул Десаля к себе. Влажные касания губ метили лоб, щеки, шею, плечи — сводили с ума. Учащенное дыхание напополам со стоном срывалось с губ Десаля, сердце бешено колотилось в горле.       Сдаваясь собственному возбуждению, он принялся отвечать на поцелуи, зная, что этого парням будет мало, и его ждет куда более серьезное испытание. В мгновения ока Алан вдруг оказался на Тони, который обхватил коленками его бедра. Его телом будто управляли, как марионеткой, но сил и желания сопротивляться не было. Нэйт тут же плавно переместился за спину Десаля, руки красноволосого легли на его талию, и он почувствовал, как Хэйл вошел в него. Боли он не почувствовал, только дискомфорт. Антоний тем временем притянул его к себе, почти укладывая на свою грудь, и Алан удивленно распахнул глаза, чувствуя, как руки ден Адела направляют его член в растянутое колечко мышц. Оказавшись погруженным в Тони, Десаль застонал от приятного чувства его узкого теплого нутра. Дав ему привыкнуть, парни стали двигаться, соблюдая синхронность проникновений. Алан сумел подстроиться под их темп. Он не смог бы сказать, что ему нравится больше, пронзать ден Адела или насаживаться на естество Хэйла, и кого из парней он больше хочет. В сознании промелькнула мысль о том, как он впервые увидел обоих в школе у библиотеки, как хотел бы оказаться на месте любого из них. Но получил Десаль уже гораздо больше, чем желал, — он был с обоими. И его желали. Так же, как желал он сам.