***
Влад широкими шагами мерил кабинет Фэйна в особняке. Сам Валентайн отсутствовал, сегодня утром Алан передал через него Кантемиру послание о том, что хочет поговорить с ним ночью в кабинете графа. Наедине. Послание вызвало волнение, которого Влад уже давно не испытывал. Конечно, особенности его вампирской сути не давали проявиться чувству в виде излишней бледности или же наоборот румянца, озноба или дрожи. Он лишь быстрыми шагами мерил кабинет и нетерпеливо поглядывал на старинные настенные часы, ожидая прихода Алана. Что был намерен сказать ему обиженный им юноша, чью жизнь он так круто изменил, пусть и непреднамеренно? Что скажет ему сам Влад, чтобы объяснить случившееся и получить прощение. Влад не привык испытывать вину, что была людской слабостью, но он все еще не забыл как это — быть человеком. Вскоре он услышал тихие шаги на лестнице. Алан, не постучав, вошел в кабинет. Прикрыв за собой дверь, юноша повернулся к Владу. Граф замер на месте, выжидательно глядя на Десаля. Алан, поколебавшись, шагнул ближе к графу. — Пока я буду говорить, не перебивай меня, — решительно начал Десаль, переходя на «ты» — теперь он имел на то право. — Я много думал о том, что произошло между нами, — продолжил он, невольно сжимая кулаки. — Сначала я тебя ненавидел. Мне было больно и страшно умирать, а затем обнаружить, что я вернулся, став совершенно иным. Я не понимал, что происходит и чем все это заслужил. Нэйтан и Антоний здорово мне помогли, а потом дали мне понять, что испытывает каждый из нас, когда чует запах крови. Не сказать, что я полностью простил тебя. Но я отчасти понял тебя и осознал, что привело к моей гибели. Случайность, которой ни ты, ни я не смогли избежать. Алан закончил и сделал ещё шаг ближе к Владу. — Не случись того, что случилось, наши отношения были бы иными? — требовательно спросил он. Кантемир смотрел на него, надломив брови. Десаль стал гордым и сильным, приобретя вместе с сутью вампира несвойственную ему ранее уверенность, и граф понимал, чего ему стоил этот разговор, на который Алан пошёл первым. — Безусловно, — подтвердил он. — Я бы не стал обращать тебя, чтобы добиться твоей благосклонности, а ухаживал бы долго и терпеливо. — А добившись своего — бросил, когда бы я надоел тебе? Влад усмехнулся. — Я и Фэйн вместе уже пять веков. Наша близость могла бы быть долгой, и я не стал бы мешать тебе обрести партнера человека. Я не настолько собственник, чтобы держать тебя в клетке. В это Десаль поверил, вспомнив о любовниках Валентайна. — Потому я прошу у тебя прощения, — сказал Влад со всей возможной искренностью. Он всё еще мог испытывать раскаяние. — Знаю, что не заслуживаю его, однако… — он замолчал, когда Десаль вдруг порывисто приложил палец к его губам. — Не надо… — юноша не хотел, чтобы Кантемир продолжил, и положил руки ему на плечи, заглянув в непроницаемо-черные глаза мужчины. Граф расценил это как приглашение и, помедлив, потянулся поцеловать его. Он был готов к тому, что Алан оттолкнет его в последний момент, но юноша дал ему поцеловать себя и даже углубил поцелуй, позволив проникнуть в его рот языком. Кантемир хотел большего, и его руки попытались пробраться под одежду Десаля, однако тот резко отпрянул назад. — Только поцелуи! — твердо заявил он. — К большему я пока не готов, — пояснил он, давая ему надежду. Влад расплылся в обольстительной улыбке, согласно поднимая руки. Десаль, одернув пиджак, повернулся и покинул кабинет. Граф расправил плечи, чувствуя, как возвращается приподнятое настроение. Он был уверен, что Алан больше не станет его избегать, и он сможет забрать всю свою семью на рождественские каникулы в графское поместье. Для этого осталось сделать ещё совсем немного: дождаться самой длинной ночи в году, осененной Кровавой луной и вернуть свою королеву.***
Ночь, которой они ждали долгие пять веков, наступила быстро — двадцать второго декабря. В небе весел багряный блин луны, когда из особняка графа вышли пятеро — оба графа, ден Адел, Хэйл и новообращенный — Алан Десаль. У стен часовни графов и их любовников уже ждали директор школы, Томас Танистри, сестры ван Хоссен и Айрис Десаль. Все стояли в снегу, облаченные в темные плащи, накинув капюшоны на головы. Фэйн поднялся по ступеням и отпер дверь часовни своим ключом. Зал часовни был освещен сотней свечей. Влад прошел вперед, к открытому саркофагу и некоторое время смотрел на лежавшую внутри возлюбленную. Мраморные черты лица Катарины всколыхнули в нем воспоминания, что долгие века тревожили его память и, казалось, уже заледеневшее сердце. Наклонившись к женщине, он подцепил пальцем медальон на ее шее и легко разомкнул сдерживавшую его тонкую цепь. Фэйн, неслышно шагнув за его спину, подал ему кубок, украшенный драгоценными камнями. Его он хранил долгие пять веков. Глаза Валентайна сверкали нетерпением. После Влада он никого не любил больше, чем сестру. Медальон мелодично звякнул о стенки кубка. Валентайн, достав из-под плаща флакон с кровью Айрис, залил драгоценную влагу в кубок. Кровь тут же окрасилась в черное, впитывая яд, что должен был убить Влада, а вместо этого погрузил в смертоносный сон его возлюбленную. В окно лился свет луны, освещая застывшие у саркофага фигуры. Очистив медальон, Фэйн передал его Владу, и тот вновь уложил его на грудь Катарины. — Время пришло, — произнес Влад Дракула. Голос гулом разнесся под сводом часовни. Фэйн не отрывал глаз от сестры. Некоторое время ничего не происходило, но вот легкая дрожь пробежала по груди Катарины, губы дрогнули, а ресницы затрепетали. Женщина открыла глаза, явив ту же синеву, что плескалась во взгляде Валентайна. Фэйн, не выдержав, первым бросился к сестре и припал к ее руке. Влад шагнул следом, помогая возлюбленной сесть на своем ложе, укрытом ее любимыми лилиями. Катарина обвела взором окружавшие ее фигуры и потянулась к Владу. — Володарь… — чарующим голос произнесла она на языке, который был понятен лишь двум из тех, кто был рядом. — Как же долго я спала. — Целую вечность, любовь моя, — он подхватил потянувшуюся к нему руку и прижал к своей щеке. — Но теперь ты снова с нами, и мы уже никогда не потеряем друг друга. Он подал ей бокал с кровью, что должна была подпитать ее силы. Вампиры были сыты, и запах крови не привел их в волнение. Когда Катарина насытилась, Влад легко подхватил ее на руки, и женщина ступила на плиты пола. Ван Хоссен, оборотни, ден Адел и Хэйл тут же опустились на одно колено. Алан Десаль поспешно последовал их примеру. Катарина смотрела на окружавшие ее фигуры с удивлением. — Кто это, Володарь? — произнесла она нараспев. — Мои подданные, а значит, отныне и твои. Тебе многое предстоит узнать — мир изменился, но мы поможем тебе наверстать упущенное. Она развернулась к графу. — Как долго? — тихо спросила она. — Пять сотен лет. Она потрясенно взмахнула ресницами и тут же потянулась к плечу, присоединившегося к ним Фэйна. — Ты был верен мне столько лет, брат, — прошептала она с чувством. — Я никогда бы не покинул тебя, сестра, — он сжав ее руку, поднес к губам, оставив холодный отпечаток касания. — Ни я, ни Влад не теряли надежды вернуть тебя. — И теперь ты снова с нами. Влад развернул ее к ожидавшим позволения встать оборотням и вампирам. — Приветствуйте вашу госпожу, — огласил он властно. — Ее волю следует выполнять, как мою. И чтить так же. Ему согласно ответили поклонами. Катарина шагнула вперед, оглядывая каждого — лицо за лицом. Двое красивых юношей она оглядела с полным равнодушием. От них ощутимо пахло Фэйном, Катарина не сомневалась в том, что видит любовников брата, позволенных ему Владом. Двое девушек явно были сестрами, хоть и мало походили друг на друга внешне. Родная кровь пахла единым ароматом. Седой полный мужчина, раболепно гнувший шею, и старший из оборотней так же не заслужили ее особого внимания. Влад представлял одного за другим, называя их имена, но когда добрался до обоих Десалей, Катарина надломила тонкие брови. Алан и Айрис инстинктивно сомкнули руки. Оба так же были одной крови. Брат и сестра — Алан и Айрис Десаль. Так назвал их Влад, и Катарина уверилась в том, что не ошиблась. Но если девица скромно потупила глаза в пол, то мальчишка смотрел ей прямо в глаза. С безмятежным спокойствием новообращенного, знавшего, что находится под особой защитой. Катарина с холодным величием подняла голову, и Алан, поднявшись на ноги, ступил к женщине, чтобы вновь опуститься на колено и коснуться лбом протянутой ему белой изящной руки. — Алан Десаль, — зачем-то повторил Влад, — он присоединился к семье лишь недавно. Я надеюсь, что ты окажешь ему особое покровительство. Катарина перевела взгляд на Влада. Ей не требовалось пояснять, какое место определил ее Володарь для юноши рядом с собой. И надеялся на то, что она примет его без ревности и ненависти. Но Дракула ошибался, если думал, что она сомневалась в том, что всегда будет для него единственной. Единственной женщиной, что была по-настоящему важна для него. Пять веков ожидания ее пробуждения говорили о том, что она была по-прежнему куда важнее череды мальчишек, что появлялись и исчезали в его бессмертии. — Он может рассчитывать на него, — отозвалась Катарина, растягивая губы в безупречной улыбке. — Добро пожаловать в семью, дитя. Алан склонил голову в знак благодарности. Влад, довольный ее словами, сжал руку возлюбленной. — А теперь нам следует покинуть это место печали, — огласил он, повысив голос. — И отпраздновать возвращение одной из нас! Склонившись к Катарине, он крепко обхватил ее в объятия и поцеловал, вложив в поцелуй всю накопленную тоску и страсть. Алан, наблюдая за встречей возлюбленных, словил себя на том, что завидует Катарине. Зависть была постыдной, но избавиться от нее никак не получалось.