Антоний ден Адел вел свою родословную из ветви графов де Шалон и, будучи младшим сыном, не мог претендовать на большое наследство. Отец пророчил своим младшим отпрыскам военную карьеру, и, как только младший сын достиг четырнадцати лет от роду, отправил его в услужение давнему другу Антуану Брусье. Проведя рядом с бравым воякой и сквернословом больше года, Антоний, поднабравшись опыта, по протекции своего благодетеля был направлен в адъютанты генерала Жан-Луи-Эбенезер Ренье. Служба при знаменитом бригадном генерале проходила размеренно и спокойно, пока не началась русская компания.
С началом войны юный ден Адел перекочевал под руку маршала Мюрата, Великого герцога Берга, супруга сестры Наполеона — Каролины, награждённого неаполитанской короной, а затем и Пьера-Франсуа Дюрютта в составе 32 пехотной дивизии в Варшаве. Вместе с дивизией юный Антоний принял участие в походе в Россию, вначале в составе корпуса Виктора, потом — Ожеро. Его берегли, и ему удалось пережить сражение при Волковыске и Бородинское сражение без единого ранения, после чего ден Адел был переведен в кавалерийский корпус Себастьяни.
Находясь в личном услужении генерала, ден Аделу довелось лично сопровождать русских парламентёров к Мюрату и видеть сдачу Москвы. 2 сентября 1812-го года французская армия начала входить в Москву, следуя за покидающей её русской армией. Двигаясь по раскисшим улочкам, один из офицеров в чине полковника неудачно упал с подвернувшей ногу лошади, и ден Аделу было поручено сопроводить его к лекарям.
Последних разместили в одном из постоялых дворов и быстро забили ранеными. Антонию удалось отбить для полковника одну из крохотных комнатушек и уложить рассерженно шипевшего кавалериста на узкую кровать, покрытую матрацем с соломой.
Обеспечив своему «подопечному» минимальный комфорт, ден Адел отправился искать врача.
Такой обнаружился в зале трактира. Лекарем оказался высокий молодой мужчина с непривычно длинными белыми волосами, заплетенными в косу, и потрясавшим всякое воображение красивым лицом. Выслушав робкое лепетание ден Адела, просившего посмотреть распухшую ногу полковника, блондин смахнул прядь с лица и пообещал подойти позже, прислав прежде своего помощника.
Ограничившись малым, Антоний поднялся обратно в комнату, и почти вслед за ним там же появился красноволосый юноша, назвавшийся Нэйтаном. Испачканный кровью передник однозначно намекал на его статус. Осмотрев распухшую, как полено, конечность полковника, помощник врача ловко наложил повязку и, недружелюбно сверкнув взглядом на смазливого графского сынка, покинул комнатушку.
День шел за днем, а Антоний оставался при госпитале, служа полковнику и наблюдая за работой врача и его помощника.
Фэйн Валентайн, так звали врача, неутомимо заботится о раненых. Его трудолюбие вызывало у молодого графа благоговение и восхищение, и со временем он ощутил, что безнадёжно влюбился в этого мужчину. Фэйн казался Антонию существом неземным, пришедшим из другого мира.
Но между ним и предметом его обожания маячила мрачная тень с красными, будто свежепролитая кровь, волосами. Ден Адел был уверен, что этих двоих связывают отношения далекие от дружеских, уж слишком Хэйл опекал Фэйна и смотрел на ден Адела, как на врага.
Вскоре Антоний получил приказ вернуться в свою часть. Ден Адел был в отчаянии. Тоска сжимала его сердце при одной мысли, что ему придется покинуть лазарет и так и не признаться Фэйну в чувстве, что заставляло все его естество трепетать, находясь рядом с мужчиной.
Несмотря на свою довольно смазливую внешность, Антоний все еще оставался девственником и не знал плотской любви, но был готов рискнуть репутацией и даже жизнью, чтобы сорвать единственный поцелуй с губ, что лишь казались ледяными.
Накануне дня, который должен был стать последним в его пребывании в лазарете, Антоний, наконец, решился и в ночи пришел к окнам кабинета Фэйна.
Шторы были сдвинуты, но не плотно, и из кабинета наружу пробивался свет свечей. Антоний подошел к окну и заглянул внутрь, да так и остался стоять у стены. Доктор был не один, с ним находился его красноволосый помощник. Но то, чем они были заняты, было весьма далеким от медицины.
Фэйн стоял спиной к окну, прижимая к стене Нэйтана. Юноша был полностью раздет, его голые ноги обхватывали талию мужчины, лодыжки были скрещены. Руки Хэйла обвивали шею блондина. Они жарко целовались, ничего не замечая, предаваясь любви. Юноша прикрыл глаза и застонал, не боясь разбудить больных, находившихся за стеной. Доктор быстрее задвигал бедрами, и через несколько минут оба выгнулись, застонав. Ещё какое-то время Фэйн не отпускал от себя любовника, а затем оба разжали объятия. Антоний поспешил уйти, пока его не заметили. Он порядком замерз, но не мог оторваться от бурного зрелища чужого соития.
Граф поспешил зайти внутрь и, сняв шинель, сел около постели полковника.
Вскоре появился Хэйл, проверявший больных ночью. Парень вел себя как ни в чем не бывало, никто и не предположил бы, что меньше часа назад красноволосый сгорал в греховной страсти.
— Он проспит до утра. Так что можете тоже идти и отдохнуть, — бросил в его сторону Хэйл, разогнувшись, и, не глядя на графа, отправился дальше проверять больных.
Антоний почувствовал, как его сердце забилось чаще. Наконец-то доктор остался один, а значит ему представился шанс поговорить с его наваждением.
Ден Адел не знал, стоит ли ему признаться мужчине в свои чувствах или молчать о них и дальше. Но, если он струсит сейчас, больше такая возможность может не преставиться.
Глубоко вздохнув, он поднялся со стула и направился к кабинету Фэйна.
Оказавшись у двери, он робко постучался.
— Войдите, — отозвался блондин, абсолютно спокойным голосом.
Фэйн сидел за столом и заполнял бумаги. Как только граф переступил порог, он поднял на него свои голубые глаза и вопросительно вздернул брови.
— А, это Вы, мсье ден Адел. Спешу вас обрадовать, — ваш бравый вояка вскоре будет поставлен на ноги.
— Я пришел справиться не о его здоровье, я пришел к Вам, — начал юноша.
— В чем же причина? Вы испытываете какой-то недуг, мсье граф?
— Да, но помочь с моим недугом мне можете только Вы, — с жаром ответил он. — Потому что мой недуг это моя страсть. Страсть к Вам, доктор Валентайн!
Врач, усмехнувшись, отложил перо.
— Вы хотите назначить мне встречу под луной? — с улыбкой спросил он. Похоже, его данная ситуация лишь забавляла.
— На долгие ухаживания и встречи нет времени. Я могу погибнуть в бою в любой день, — воскликнул он с патетической нотой, — но не сегодня. Поэтому прошу Вас, не будем медлить. Я хочу познать всё удовольствие, что может доставить близость, хочу познать его с Вами, — в голове Антония билась лишь одна мысль «лишь бы не оттолкнул».
Он ожидал чего угодно, но Валентайн лишь с улыбкой поднялся со стула.
— Ну если Вы так хотите… — отказываться от плывущего ему в руки удовольствия он не собирался.
Он подошел к юноше и впился поцелуем ему в губы. Граф охотно ответил ему с тем же пылом. Оторвавшись от губ неофита греха, Валентайн усадил юношу на стол и скинул с себя халат, но прежде достал из кармана пузырек. Ден Адел скинул одежду вслед за ним и бросил удивленный взгляд на пузырек.
— Что в нем? — спросил он.
— Всего лишь мазь. Ведь ты же сам хотел, познать удовольствие в полной мере, — Фэйн подтянул его к себе и увлек в новый поцелуй, обрывая его расспросы.
Юноша резко вздохнул и подался вверх, когда длинный палец доктора проник меж его разведенных ног. Анус судорожно сжался вокруг вторженца.
— Тише, расслабься, я не причиню тебе вреда, — успокоил его врач. Фэйн умело надавил на некую чувствительную точку внутри него, и граф со стоном расслабил мышцы, позволяя войти второму, а вслед за ним и третьему пальцу.
Закончив с подготовкой, блондин, стараясь не причинить ему боли, плавно вошел в податливое тело. Конечно же, Валентайн знал, что это для Антония был первый раз, потому не спешил. Он постепенно входил глубже, и его движения медленно набирали темп.
Антоний громко застонал и опал на спину, растягиваясь на столе. Его живот украсили капли семени, семя врача осталось внутри него. Валентайн не спеша вышел из юноши, застегнул на себе брюки, надел рубашку, халат и сел за стол заполнять бумаги так, как будто ничего и не произошло между ними.
Испытав запоздалый стыд, ден Адел быстро оделся и вышел за дверь. Оба не сказали друг другу ни слова.
На следующий день началось повальное бегство из Москвы. Русские войска вернули столицу. При отступлении ден Адел был ранен и едва не затоптан своими же. Из общей свалки и беспорядочного отступления его вырвал новоявленный любовник и его красноголовый помощник.
Впавшего в бред, залитого кровью, ден Адела вывезли на волокушах. Отделившись от отступающего войска, Валентайн и Хэйл порысили на конях по земляной дороге, идущей вдоль кромки леса, и вскоре наткнулись в гуще леса на охотничью заимку, где и решили переждать воцарившийся хаос.
Там Валентайн зашил раны ден Адела, но несчастному предстояло умереть вовсе не от руки противника. Однажды, когда Валентайн ненадолго оставил его с Хэйлом, тот выстрелил в него из ружья.
***
Антоний открыл глаза. Что-то явно было не так. Он не в раю и не в аду. Тогда где же он? Последнее, что он помнил были пылающие гневом глаза Нэйтана и ружье в руке. Он выстрелил и попал, так почему ден Адел всё ещё здесь?
Он провел по груди, кровь, успевшая превратиться в сухие пятна, но раны как не бывало. Он сел. Нэйтан присутствовал в комнате и развернулся к нему. Глаза красноволосого снова вспыхнули гневом. Хэйл в мгновения ока оказался рядом и повалил его обратно на постель. Антоний думал, что он хочет его задушить и избить, но на уме у того похоже было явно нечто другое, куда более мерзкое. Красноволосый стащил с него брюки и расстегнул свои. Ден Адел сопротивлялся изо всех сил, но новообращенный не мог никак справиться со зрелым вампиром. Его попытки вырваться претерпели неудачу, всё прекратилось, как только его окатило жгучей болью. Хэйл навалился на него, вдавливая в ложе. Каждое движение Хэйла внутри его тела причинило ему новую волну боли. Антоний кричал, он бы плакал, если бы мог, и ничего не способен был поделать.
Крепче сцепив челюсти, Нэйтан выгнулся, толкаясь в него последний раз и поднялся, оставив лежать свою растерзанную унижением жертву без движения. Антоний безучастно смотрел в потолок. Он не осознавал, что его тело излечивается. Чуть погодя, он перевернулся на бок и тихонько заскулил, сворачиваясь в комок. Нет, ему больше не было больно, присутствовали лишь жгучая обида и стыд. Он взглянул через плечо на Нэйтана. Тот сидел около стены, согнув голову и спустив руки между расставленных колен. Красноволосый и не пытался привести свою одежду в порядок.
Ден Адел подтянул к себе шинель Фэйна, намереваясь ею укрыться. Похоже, что это снова привело Хэйла в ярость, и он бросился на Антония. Тот на этот раз решил не сопротивляться, а наоборот — расслабиться. В процессе он к своему ужасу осознал, что ему даже нравиться столь грубый напор. Странным образом он получал удовольствие от той жажды преобладания и наказания, что демонстрировал Нэйтан, взяв его силой. Боль мешалась с удовольствием, когда тот грубыми толчками вбивался в него и задевал простату.
Нэйтан, как и в прошлый раз, покинул Антония, едва излив семя. Он злился на соперника, что тот посмел обратить на себя внимание Фэйна, что не мог просто взять да погибнуть на этой проклятой войне, что Валентайну пришлось с ним нянчиться, а теперь и обратить. Он злился, понимая, что Антоний ден Адел прочно вошел в их семью.
Выждав время, Антоний поднялся с постели и решил снова спровоцировать Нэйтана, чтобы проверить, получит ли он снова то же жгучее удовольствие, граничившее с безумием. Желание было иррациональным, но засело в мозгу подобно пресловутому гвоздю.
— Всё равно Фэйн меня любит больше, чем тебя, — с вызовом заявил он, глядя на угрюмого Нэйтана. — Ты ему уже надоел. Он мне сам об этом сказал, — эти слова были ложью, но единственное, что задевало Хэйла, был Фэйн. — Он держит тебя рядом только ради секса.
Глаза красноволосого снова вспыхнули, Нэйтан поддался на провокацию…
Антоний лежал на полу и, улыбаясь совершенно безумной улыбкой, изучал потолок. Он не разочаровался. Ден Адел понял, что ему нравится коктейль из боли и удовольствия гораздо больше, чем просто одно удовольствие. Перевернувшись, он на четвереньках подобрался к Нэйтану. Красноволосый снова вернулся к своей любимой позе. Сел на пол около стены и вытянул ноги. Антоний забрался к нему на колени, прижался к его груди и обнял за шею. Нэйтан растерялся от подобной наглости.
— Скажи, тебе ведь понравилось наказывать меня? — промурлыкал ему на ухо Антоний. — Не отрицай, я знаю, что это доставляет тебе особенное удовольствие, — он перебрался губами к его другому уху. — А мне понравилось чувствовать тебя в себе. Это было так сладко, — жарко прошептал он.
Брюнет заглянул в голубые глаза своего мучителя и поцеловал его. Нэйтан, подчиняясь звериному инстинкту, прижал парня к себе.
В такой позе, за поцелуем, их и застал Фэйн.
***
Теперь, когда Антоний обратился, они могли отправляться в путь на запад. Теперь им уже ничего не угрожало. Через несколько недель скитаний по раскисшим дорогам все трое вернулись в дом Фэйна на окраине Росбаха. Там их ждал сюрприз. В кабинете Фэйна, за его столом, в кресле сидел тот, кого Фэйн всегда желал видеть рядом с собой — Влад Дракула.
Увидев вошедших, он поднялся, подошел к Фэйну, притянул его к себе и впился в его губы властным поцелуем. Фэйн растаял в его объятьях. Когда Влад его отпустил, он казался немного опьяненным.
— Нэйтан, — Влад подошел к нему и, обняв его, тоже поцеловал. Этот поцелуй был другим. Он ворвался в рот юноши языком, и тот принялся его посасывать, напоминая Дракуле о кое-чем другом. Разорвав поцелуй, Влад заглянул ему в глаза. В темном взоре брюнета сверкали искорки озорства.
Граф повернулся к незнакомому ему юноше.
— Фэйн, представь мне своего друга, — велел он.
— Антоний ден Адел, — представил Валентайн.
При звуке своего имени юноша вздрогнул.
— Влад Дракула, — Влад назвался сам, шагнув ближе. Он чувствовал в незнакомце новообращенного, значит, Фэйн увеличил количество своих любимцев. Что ж, он был не против. — Добро пожаловать в семью, Антоний, — приветствовал он, цепко оглядев неофита. Ему так же полагался поцелуй, что был некой печатью инициации.
Ден Адел вздрогнул, но поцелуй не отверг. Он уже понял, что касание твердых властных губ имело символический смысл. Но он не сомневался, что вскоре смысл будет и иным.
— Влад, зачем ты прибыл сюда? — поинтересовался у него Валентайн, садясь в широкое, оббитое бархатом кресло.
— Фэйн и детишки, собирайте вещи, мы переезжаем, — объявил Дракула, потирая ладони. — Я прикупил парочку чудесных поместий в Великобритании. Теперь там будет наш новый дом.
Валентайн иронично поднял бровь.
— Тебе понравится, что я задумал, — пообещал любовнику Влад. — Ты ведь давно мечтал о собственных учениках?
— Было дело, — осторожно подтвердил он.
— Что ж, — Влад расплылся в улыбке, — значит, пришло время исполнить твою мечту, любовь моя.
