TQ

Щедрые, едва ли не весенние лучи яркого солнца накрыли Оливал еще около полудня. Ветер стих, и если напрячь воображение, то можно было вполне подумать, что вокруг, к примеру, апрель. Птицы, тепло, ярко. Можно переходить на летний вариант формы, хоть в эту минуту. Едва заметная улыбка — снова в памяти тот смайлик, и всего одна фраза в сообщении: «на ноль!» Короткая, неожиданная, перевернувшая мозг и вызывающая улыбку. Удар мяча совсем близко заставил осознать, что как минимум глаза точно были закрыты. Икер приподнялся на траве, отыскивая взглядом автора передачи. Плюхнувшийся рядом Мигель не дал толком сосредоточиться. — Ты уже всё на сегодня? Пнув мяч в сторону наибольшего скопления желающих, кипер коротко усмехнулся в ответ: — Нет, эти чертята меня умотали. Подожду, пока выдохнутся. — Тебе не стыдно? Они сейчас измываются над Жозе. — Ты поэтому сюда упал? Лайюн расхохотался и ткнул его в бок, прикрывая рукой глаза от солнца, и наблюдая за вторым вратарем, который насмерть сражался с вошедшими во вкус Оливером и Диогу. — И как тут спится? Икер нахмурился, но не смог сделать вид, даже на пару секунд, снова улыбаясь. — Я бы сказал «отлично», если бы ты не помешал. Мексиканский испанец картинно улегся на спину, подкладывая руки под голову и закидывая ногу на ногу. — Обойдешься. Ты стал улыбаться, Икер. Это был не вопрос. Не мысль, требующая подтверждения. Факт. Касильяс едва заметно пожал плечами, дотянулся до шнуровки и стал аккуратно подтягивать ее чуть крепче. — О чем ты, приятель? Неужели я никогда тебе не улыбаюсь? Мигель тихо рассмеялся, и он удовлетворенно хмыкнул, забирая перчатки с травы. Конечно, они не были знакомы полжизни, но он прекрасно изучил этого открытого, как книга, парня. Ничего не стоило подобрать фразу, которая принесла бы нужный результат. В любой ситуации. Занятно было другое. Он сам неоднократно ловил себя на этой мысли. Он стал улыбаться. Уже ровно двое суток. Лайюна он высадил из машины, когда часы показывали около девяти вечера. Засранец всегда забирался к нему после тренировки с целью раздавить в баре пару двойных, и не ехать потом на такси, зная, что Касильяс довезет. Разворачиваясь с подъездной аллеи, он понимал, что не поедет домой. Мигель жил недалеко от «Драгао», не было смысла тащиться в Вила Нова к ночи. Снова бросив взгляд на часы, он поморщился и заставил себя не трогать телефон — ехать оставалось совсем чуть-чуть, минуты ничего не изменят. Дома было прохладно и темно. Лень было даже налить себе воды. Не раздеваясь, он птицей приземлился на просторный диван в гостиной и дотянулся до светильника. Прикосновение к экрану телефона и… да, конечно же «Реал Мадрид» в четвертьфинале! Это не вызывало сомнений, это подтверждали абсолютно все твиты «сливочных», еще до того, как он успел найти какое-либо подобие обзора матча. Ему не нужен был результат. Он искал другое. Вот, оно. Статистика, голы, минуты. Рука замерла. Искомого имени не было среди забивавших, и даже среди голевых. Еще пара страниц и ссылок. Смешанная зона, послематчевая прессуха, тьма фотографий, личные аккаунты. Ни-че-го. Икер прикрыл глаза, устраиваясь удобнее на диванной подушке. Если опустить сам приезд Криштиану в Порту, то факт его сообщения два дня назад по окончании очередного «сухого» для «Порту» матча — был невероятным. Не текст, и даже не смайлик, вызывающий улыбку, которую уже не удается скрывать от некоторых валяющихся на траве без дела защитников. А именно факт, что он написал. Просто взял и написал. Первый. Что бы он ни ответил на то сообщение — это был ответ. И вот сейчас, когда пришло время игры «Мадрида»… Нет, это не чувство долга или ложной вежливости. Себя обманывать было глупо — он хотел ему написать, лишь дожидался этого дня, чтобы прикрыться поводом. И что теперь? Что, черт возьми, можно написать этому человеку, злому в данный момент на всю Италию, всю Европу, весь мир, спрятавшемуся под маску деланного безразличия и резковатости, которую нереально пробить даже вживую, не говоря о каких-то идиотских сообщениях? Экран снова зажегся. В его свете он видел уютное кресло рядом со столиком. И еще он видел задумчивую улыбку парня, сидящего в этом кресле. В такой же полутьме. Какие-то считанные дни назад. Словно сон. «С четвертьфиналом, Крис. Италия нас с тобой не балует в этом году». Что сказано, то сказано. Если он в бешенстве, то не все ли равно. Он и так ждал, чтобы написать, долгих два дня. Долгих. Имело смысл снять хотя бы куртку. И наконец сходить за водой. Включить телек и свет. Написать Саре. И нормально просмотреть новости. Мысль оборвалась, когда вернувшись с бутылкой воды, он услышал звук сообщения. «Ты хотя бы обнял Буффона!» Смайлик обиженной рожицы и следом за ним смеющийся. Смеющийся, мать его, смайл от Криштиану Роналду, только что отыгравшего в Лиге Чемпионов без единого забитого мяча и голевой передачи! Икер рассмеялся вслух. «Можешь тоже обнять, пока находишься почти рядом». Глоток воды и найденный пульт от телевизора — около полуминуты. Звук сообщения снова вернул его к экрану. «Если бы это был ты». С забавной ошибкой в одном слове, но никак не влияющей на смысл сказанного. Икер поднялся и медленно подошел к окну, вглядываясь в ночь. Когда этот замкнутый и надменный задира успел стать тем, кого он видел несколько дней назад? Что изменилось? Такая же немногословность, поверхностная грубоватость, местами самодовольство, в промежутках — уверенность и сила. И что-то непривычное в темных бездонных глазах. Не такое, как было когда-то. Другое. Он опустил взгляд на телефон. «Обнимаю. Отдыхай и ни о чем не думай». На этот раз ответ пришел со значительной задержкой. «Я надеялся на это. Спасибо, Санто». В туринской подтрибунке было душно, несмотря на прохладный ночной воздух. Ворох мыслей доставал сквозь все возводимые преграды. Иллюзий не было, они растворились еще две недели назад. Нужно было просто пережить этот вечер, эту ночь. И факт, что Лига Чемпионов для них закончилась. — Ты только взгляни! Жозе протягивал телефон, на экране которого красовалось фото двух лучших вратарей в мире, сделанное минутами ранее. Икер снисходительно отмахнулся. — Я так и буду светить бельём, если ты не дашь мне пройти и переодеться! Преграда исчезла, он наконец добрался до вещей, усаживаясь и обнимаясь со спортивными штанами. Сил почти не было. Опустошение, нереальность, заторможенность. Чертов пенальти. Что это изменило бы? Ничего! Не получалось. Все равно на поверхность сознания вылезал неотбитый пенальти. Еще несколько мгновений, и пара рук обвила его шею. Молча. Благодать! Он открыл глаза и увидел Оливера. Мальчишка выглядел намного хуже него. Неудивительно, что половина всех навязчивых терзаний тут же испарилась. Притянув его к себе, Икер зарылся подбородком в его волосы и аккуратно потрепал по спине. — Это только начало Оли. В следующий раз будет четвертьфинал. И не только. Слышишь? — Да… — голос был приглушенный и безжизненный. — У нас много дел впереди, помнишь? Это не конец. Это даже не остановка в пути. Парень отстранился, и он увидел, как смягчаются черты лица, а во взгляде проскальзывает благодарность. — Знаю. Мы вместе. — Именно. — Он едва заметно улыбнулся ему и выпустил из своих рук, предпринимая еще одну попытку взяться за штаны, когда на горизонте возник Нуно. Собранный, сконцентрированный, деловой. Что однако не могло скрыть главного. Икер учтиво, насколько это возможно сидя в нижнем белье, кивнул тренеру. Нуно опустил руку ему на плечо. — Ты был хорош. Короткий смешок, даже и не скрывая, что нервный: — Очень, Нуно! Португалец оставался непроницаем. — Спасибо, что отстоял. Пенальти не твоя вина. Все могло быть намного хуже. Все видели эти недавние счета. Мы не стали одними из них. В остальном сделали все, что смогли. Икер промолчал насчет недавних счетов. Глаза застилал результат. Он посмотрел на тренера. — С кем будешь на пресс-конференции? Нуно наконец позволил себе эмоцию в виде снисходительно-ласковой улыбки. — Отдыхай. Я возьму Ясина. Но за вопрос спасибо. — Удачи, Нуно. Штаны, наконец, надеты. Убраться отсюда. Все звонки насчет завтра — с дороги или из отеля. Сейчас просто убраться. В автобусе физическая усталость взяла верх, и он стал понимать, что может вырубиться в любой момент. Особенно учитывая, что Мигель на соседнем сиденье спал кажется еще до того, как уселся на него. Попробовать прикрыть глаза и подумать. Завтра. Подъем, похожий на воскрешение, автобус, аэропорт, Мадрид, Навалакрус. Грусть. Светлая. Всё после похорон деда было овеяно грустью, стоило лишь подумать. Поспать тоже особо не удастся. Собственно и некогда. Нет, ну неужели невозможно было отбить этот чертов пенальти? Он резко открыл глаза, выругавшись почти вслух, и сдался, расстегивая карман куртки и вытаскивая телефон. Ведь планировал дотянуть до отеля. Эту неделю, прошедшую с матча «Мадрида» в Италии, они писали друг другу после каждой игры. Криштиану поздравлял с очередным «сухарем», а он шутил, что Короля los blancos нужно было всего-то обнять, чтобы тот снова начал забивать, причем решающие, вытягивающие из проигрыша мячи. Казалось, что так и должно быть — когда кончается матч, открывать сообщения и читать его. Не верилось, что когда-то было иначе. Когда-то, всего пару недель назад. Экран зажегся своим умиротворяющим приглушенным светом. В уведомлениях творилось нечто, но нужное сообщение, заботливо отсортированное, находилось всего в одном прикосновении от прочтения. «В следующий раз, Санто. Обнимаю тебя, хоть и не Буффон». Подмигивающий смайлик. Дьявол! Икер закрыл глаза, даже не пытаясь прогнать улыбку. Он не мог припомнить, чтобы что-то было способно принести такое настоящее тепло в подобные моменты. Не мог.

***

Регуфе смотрел на него с таким сарказмом, что Криштиану не поленился изменить траекторию, на ходу оборачивая полотенцем скользкое от масла тело. — Что? Мужчина невозмутимо пожал плечами. Если бы не тьма людей вокруг, он бы смеялся в голос. — Ты видел свое выражение лица? Криштиану приблизился вплотную, что позволяло понизить голос до едва слышного. — Их устроило. А ты видел эти гребаные листья? — У тебя нет времени на другие. — Рики, это не мое дело. Но они уродливые. — Он передернул плечами, воскрешая в памяти задник, на фоне которого только что отстоял все дубли для новой серии CR7. Регуфе бросил взгляд на часы. — Смотреть будут больше всего не на них, остынь. Не расслабляйся, Крис, на интервью уже прибыли и ждут, иди, у тебя меньше получаса. — Слушаюсь. Криштиану скривил губы в ироничной усмешке и завернул за угол, подхватывая одежду и телефон. Перешагнув через полотенце и освободив бедра от своего бренда, он ступил под струи горячего душа. Удовлетворению не было предела — ощущать, что проклятое масло наконец смыто! И про какое еще интервью он говорил? В голове была каша, из которой отдельным внятным комком выделялось лишь то, что через час ему выезжать в школу за Крисом. Чудесное полотенце, в которое можно было завернуться полностью. Выключив воду, он осознал, насколько шумно снаружи. Он любил другой шум. Ребят на Вальдебебас, звуки ударов по мячу, свистки, смех, возню. Радость от шума пиар-преисподней в своем собственном доме, пусть даже и ненастоящем, была так себе. Вместо того чтобы одеваться, он взял в руки телефон, опираясь о край раковины. Непрочитанных сообщений — девять. Верхнее с именем Икера так резко полоснуло по сознанию, что он едва не выронил телефон. «Привет из Навалакрус! На пути в Мадрид». Криштиану сделал глубокий вдох. Невообразимое, но естественное желание рассмеяться от радости вдруг кольнуло мыслью, что он не помнит, когда испытывал подобное последний раз. Чтобы это было связано с чем-то, происходящим вне футбольного поля. Лишь водя пальцами по экрану, он заметил, что они едва заметно дрожат. И все же рассмеялся. Вслух. «Я встречу тебя». Входящий вызов прошел ровно в тот момент, когда была надета одна штанина от джинсов. Чтобы не убиться, он опустился на пол, поднося телефон к уху и не в силах сдержать смех. — Ты не пошутил, Крис? — Я не шучу в смс, Санто. — Он прикрыл губы рукой, насильно заставляя себя побороть приступ веселья. — Куда приехать? Почти незаметная пауза. Словно испанец подбирал слова. — Раз я уже не еду в аэропорт… забери меня где-нибудь поблизости от Сибелес, там проще затеряться. — Набери, когда будешь близко. Выключив телефон, он едва не вздрогнул от настойчивого стука в дверь, одновременно слыша голос Регуфе: — Живой? — Рики… — вторая штанина сопротивлялась намертво, но он победил, вскакивая на ноги и заглядывая в зеркало, где отражался уже вошедший к нему португалец. — Я опаздываю! Целая гамма эмоций промелькнула на лице мужчины, но озвучить было решено только одно слово. — Куда? Криштиану натягивал футболку, умудряясь попутно распылять туалетную воду и бросать еще один взгляд в зеркало. — Ничего, что я задал вопрос, Крис? Все остальное было в спальне, поскольку она была дальше всего от эпицентра утренних событий. Криштиану элегантно протиснулся между Регуфе и дверью, но в последний момент сильная рука схватила его за запястье. Он нехотя остановился, уже высчитывая в уме время и осознавая, что начинает его терять. — Мне нужно забрать Криса и отвезти к Марии. — Сейчас? Что-то случилось? — Нет. — Тогда это могу сделать я. — Нет. Потому что ты останешься тут. А я не вернусь. — Роналду! — Рики, уладишь всё. Я опаздываю! Регуфе беспомощно развел руками ему вслед, бросая что-то о том, что у парня просто-напросто еще не закончатся уроки. Криштиану сделал вид, что не слышит. Будто тот сильно огорчится, если его увезут на полчаса раньше! Миновав встречу с собравшимися при помощи бокового выхода, он почти бегом добрался до машины, нажимая все возможные кнопки почти одновременно — сигнализация, зажигание, ворота, охрана. Через минуту пришлось притормозить и опустить стекло для автографов. Сколько бы он ни подписал — тот, на ком он остановится, всегда будет считать его надменным мудаком. Это правило. Поднятое стекло и взмах руки, после чего машина скрылась за поворотом. Слово «извините» было произнесено рекордное количество раз на единицу времени. Джуниор не скрывал радости, что очень смущало Криштиану. Хоть бы догадался подождать, пока выйдут за ворота. В конце концов, ему тоже стало смешно. Подняв тяжелеющего с каждым днем львенка на руки, он прищурился от солнца и коснулся губами его щеки. — Все нормально, Крис? — Даааа! — мальчик обвил его шею руками, радостно смеясь. Криштиану помедлил всего мгновение, после чего поставил его на землю, подталкивая в сторону машины. — Сейчас поедем к бабушке. — Он внимательно смотрел, как Джуниор пристегивает ремень и поднимает на него свои огромные черные глаза. — Я заберу тебя завтра после тренировки. Хорошо, малыш? — Хорошо. Сын казался озадаченным, но он не видел в его взгляде обиды. Все же стоило переспросить. — Не расстроишься, Крис? Мальчик медленно улыбнулся и покачал головой. — Ты снова приедешь за мной сам? Криштиану усмехнулся, включая зажигание. — Приятель, даже не надейся, что снова раньше времени. Забудь! — Надутые в ответ губы рассмешили его еще больше. — Давай-ка, расскажи, с чего я снял тебя сегодня раньше положенного срока? С тех пор, как отправил сообщение о том, что он на месте, прошло минут десять. Криштиану лениво посматривал в заднее зеркало на предмет дорожной полиции, поскольку понятия не имел, можно ли вставать там, где он встал. За десять минут три звонка. Он не отключал телефон лишь боясь пропустить что-то от того, кого ждал. Но именно очередной рассеянный взгляд, проверяющий отсутствие полиции, выловил знакомый силуэт в темном. Машинально нажав кнопку отключения телефона, он наблюдал, как Икер Касильяс аккуратно переходит дорогу, направляясь к его машине. Оставив сумку сзади, вратарь опустился рядом с ним и захлопнул дверь. Избавившись от телефона, как от чумы (кажется, он провалился куда-то ниже, чем было задумано), Криштиану молча обнял испанца и прижался щекой к его щеке. Его не заботило, что переднее стекло прозрачное полностью. И что любые понятия или нормы продолжительности подобного жеста, равно как и молчания — давно истекли. Он вдыхал запах яблок, ветра и деревьев, непроизвольно сжимая руки на его плечах. И не чувствовал ни намека на движение с его стороны — испанец тоже не спешил отстраняться. Радость была настолько настоящей, что глаза неожиданно обожгло слезами. Только это заставило его разжать руки и податься назад, глядя в светлое лицо. — Я так рад тебя видеть, Икер… Касильяс тепло улыбался, пытаясь скрыть изумление. Собственная радость его уже не удивляла. Но то, что буквально плескалось в карих глазах напротив — годы, что он знал его, проносились перед мысленным взором и не приносили ответа. Нет, он не видел, чтобы Роналду был так рад хоть кому-то. Возможно, сыну. Не более. Бог с ним, с Роналду. А ему, Икеру Касильясу Фернандесу, кто-нибудь был рад настолько, чтобы в глазах светилось такое счастье от простой встречи с ним? Он улыбнулся еще шире, и сам притянул его к себе, не переставая смотреть в глаза. — Крис... Я скучал по тебе. — Правдивее этого сложно было что-то даже представить. Не поборов искушения, он снова обнял парня одной рукой, приближая губы к его уху с привычным сверкающим бриллиантом. — Ты серьезно насчет Буффона? Смех португальца был таким искренним и заразительным! В какой-то миг произошло что-то неуловимое — черта, или грань. Она была почти осязаема. Они понимали это одновременно и отчетливо — что-то прошлое рухнуло безвозвратно. Что-то, многие годы оставлявшее их далекими, почти чужими. То, как руки встретились одновременно, чтобы переплести пальцы друг с другом, было естественно, как дыхание. Свободной рукой Криштиану дотянулся до бейсболки, небрежно напяливая ее на голову, чтобы козырек бросал тень минимум на половину лица. — Вас не поймешь — столько обниматься с тем, кто сделал тебя два раза! Он включил зажигание, наблюдая, как вратарь склоняется в приступе смеха. — Намного больше, чем два, Крис! Куда поедем? Португалец очень мягко, словно нехотя высвободил руку из тепла его пальцев, и бросил взгляд в заднее зеркало, опуская ее на руль. — Пообедаем где-нибудь? Мадрид твой. Куда скажешь. Икер почувствовал отголосок знакомой боли. Как при любом упоминании слова «Мадрид». В любом его значении. Он давно научился жить с этим и быть счастливым. Но только сейчас вдруг понял, что боль почти незаметна, когда тебе рады. Он удивленно заметил, что Криштиану подносит палец к губам и подмигивает ему. — Подумай дважды, Санто. Куда поедем, чтобы назавтра обойтись без фото на первых полосах? Ты с Криштиану Роналду. Они одновременно расхохотались, и машина медленно тронулась с места, прибавляя скорость и унося их дальше от центральной площади.