TQ

Некоторая нереальность происходящего, словно наконец догнавшая время, почти кружила голову. Неслышно ступая по мягкой траве, Икер всматривался в темноту, освещенную лишь красивыми фонариками по периметру бассейна. Ему перестало казаться странным, что мысли так часто возвращаются в прошлое. Его это ничуть не напрягало. И он смаковал ощущение свободы от искусственных преград. За годы, что они были знакомы, он ни разу не был в этом доме. Ни разу. Теперь же он подходил к его двери едва ли не в ночи, при том, что еще утром этого дня искренне ехал в аэропорт, полагая быть в Вила Нова де Гайя к обеду. Шедший на несколько шагов сзади человек не поворачивал время вспять, нет. Он стирал грань между двумя разными реальностями, делая совсем иную, для обоих. Именно эта свобода была такой необыкновенной и желанной. Он услышал, что Криштиану выругался на португальском, и хмыкнул. — Что у тебя? — Телефон. — Еще одно ругательство. — Какого я включил его? Проследи, чтобы я утопил его, когда подойдем ближе. Они рассмеялись, и Криштиану наконец догнал его, бросая последний взгляд на машину. — Оставляешь здесь? Он покачал головой, останавливаясь у двери и открывая ее. — Дождя не будет. Загнал бы, но завтра все равно на тренировку. Они вошли в дом, где тут же вспыхнул приглушенный свет, постепенно разгоравшийся до более яркого. Икер скользил по помещению внимательным взглядом, отмечая явные отличия от того, что когда-то видел на многочисленных фотографиях, снятых в интерьере «официального» жилища, выставляемого напоказ для прессы. Криштиану медленно склонил голову, наблюдая за ним. Испанец встретился с ним взглядом и указал на открывавшийся из холла вид. — У тебя красиво. Без разницы, что эта фраза могла бы быть сказана лет восемь назад. Тепло было сейчас. И если для этого потребовалось восемь лет, так тому и быть. Криштиану подмигнул ему, делая рукой жест, приглашающий идти за ним. Все было роскошным, но не вычурным. Здесь не бывало прессы. Здесь был только он и сын. С визитами матери, реже — сестёр. Разумеется, здесь бывал Регуфе — он был везде, растекаясь по венам, если не отключать телефон. Гостевая спальня была в данный момент, возможно, роскошнее его собственной, поскольку в ней кроме прочего царил идеальный порядок. Остановившись, Криштиану пропустил вратаря вперед, наблюдая, как он медленно избавляется от сумки и снова рассматривает обстановку. — Здесь все, что нужно. Располагайся. И если что-то понадобится, скажи. Икер остановил на нем взгляд. — Во сколько тренировка, Крис? Португалец покачал головой. — Все хорошо, Санто. Правда. С ним можно было не озвучивать лишнее. Он читал мысли и отвечал на них. Вслух. И это почему-то не казалось удивительным. Оставалось лишь улыбнуться в ответ. — Я недолго. Где тебя найти? Криштиану почти поравнялся с дверью и обернулся. — Не спеши. Выйдешь отсюда и налево, буду в столовой. Там должен быть ужин. — Ты шутишь? Совсем недавно был обед! Темные карие глаза остались сосредоточенными, а голос стал тихим и очистился от ноток обычной беспечности: — Почему ты приехал в Навалакрус? Икер на мгновение растерялся. Вопрос был настолько неожиданным и прямым, а глаза смотрели испытующе и… насквозь, под кожу. Он опустился на самый край постели, у которой стоял, и повернул лицо к огромному окну. — Бумаги. Кое-что осталось уладить с прошлого раза. Недавно умер мой дед. Тишина была совсем недолгой. Мягкий голос произнес три банальнейших слова «я не знал», но их интонация говорила в разы больше. Икер по-прежнему смотрел в окно, а мягкий ковер полностью заглушил шаги, поэтому он едва не вздрогнул, почувствовав неожиданное прикосновение к плечу. Парень наклонился и мягко коснулся губами его виска. Легкий шепот, словно ветер. — Мне так жаль. Мир его душе. Дыхание было теплым — это стало ощутимо, когда он выпрямился и тихо вышел, прикрыв за собой дверь. Касильяс откинулся на спину, вслушиваясь в мысли, и попутно отмечая, что по-прежнему беззастенчиво наслаждается их водоворотом и отсутствием необходимости сопротивляться этому. Хотя уже через пару минут здравый смысл в сговоре с совестью взяли верх, и он поднялся, чтобы скинуть одежду и наконец добраться до душа. Можно было сказать не «отсюда и налево», а просто «на голос». В удивительной тишине, царящей в этом доме, он слышал его голос задолго до того, как увидел пункт назначения, хотя интонация была негромкой. А также неласковой. Криштиану заметил его и легко подмигнул, бесцеремонно бросив в телефон «пока» на португальском, и отложив его в отдалении от стола, для чего ему пришлось вытянуться, удерживаясь за край. — Прости, что так и не утопил его, Крис. Заодно и свой. — Как ты, нормально? — Практически родился заново. Не заметно? — добродушный сарказм вдруг осел на поверхности неожиданно иным смыслом, когда португалец в ответ окинул его пристальным взглядом. То ли своеобразное освещение сыграло шутку, то ли он перегрелся под душем, но в этом взгляде он видел промелькнувшее восхищение. — Налетай, всё как обещал. Ужин. На столе был ассортимент верхней десятки меню с пятью звездами в хвосте, что немало повеселило, и неожиданно порадовало. При этом хозяин задумчиво откусывал дольку ананаса. В обед было похоже. Даже десерт был похожим. — Почему сам ничего не ешь? — Что-то уже съел. Завтра, Санто. Всё завтра. — Ты не ешь перед тренировкой? — Много — нет. Шесть лет, проведенных бок о бок. Нет, он не знал этого. Неудивительно. Но почему-то тепло знать теперь. — Что там было насчет Неаполя, Крис? Казалось, Криштиану вообще не удивил вопрос. Он уселся удобнее, подвернув одну ногу под себя и принимаясь за следующую дольку. — Играю на команду. Чемпион по пользе. Жду кубок. Учредили, не знаешь? Касильяс мягко усмехнулся. — Тебе не приходило в голову, что это иная ступень? Не столь наглядная, как рекорды и цифры. Другой уровень. — Да брось ты. По мне, все проще. Всегда верным является самое очевидное. — И что же? Португалец небрежно подхватил губами сок, едва не капнувший с пальцев на футболку, и поморщился. — Мне больше не двадцать пять. — Знаю. В одном слове было намного больше, чем оба могли вложить в целый монолог. Понимание накрывало уютным облаком, позволяя чувствовать себя расслабленно и быть… настоящими. Криштиану дерзко посмотрел в красивые карие глаза. — А что думаешь ты? О пенальти от «Юве»? Мясо было божественным, поэтому Икер виновато хмыкнул, дожевывая следующий кусок, и протягивая руку за соком. — Издеваешься, да? Я только начал забывать его! — Не ври. Так быстро? Черт, конечно же, он прав. Впрочем, как раз это за шесть лет, проведенных вместе, мог бы изучить любой. Вратарь вздохнул, отмечая, что в данный момент ему наконец плевать на этот пенальти. Но сидящий перед ним парень вдруг оказался, возможно, единственным на свете, кому он позволял продолжать эту тему. Более того, он сам хотел разделить это. С ним. Чтобы освободиться уже по-настоящему. — Я смотрел, как он забивал «Милану». Я не успел подумать о том, чтобы попытаться что-то считать с него по ходу. Я слишком застрял на факте удаления. И лег в ту сторону, куда он бил «Милану». Знаешь, Крис… Моя вина не в том, что я его не отбил. Я должен был успевать к тому добиванию. Чтобы Макси не пришлось меня спасать. И чтобы не вышло то, что вышло. Вот что я думаю. — Ого. Что-то новое. — Криштиану подпер щеку кулаком. — Виноват в пре-эпизоде. Ты растешь! Подавив желание расхохотаться и одновременно придушить его, Икер отставил бокал с соком и саркастически приподнял бровь. — Разве не так? — Я знал, что ты думаешь что-то похожее. Поэтому написал тебе. То, что написал. Прошли где-то ровно сутки с того момента. С прочитанного сообщения, когда вопреки вселенной, он чувствовал тепло от шутливых, но таких искренних слов — хотя должен был погибать под гнетом мыслей о вылете из Лиги. Что ж, это был лишь крохотный кусочек в сравнении с теплом, окутывающим его сейчас, спустя эти сутки. Пожалуй, выпасть из жизни на день, застряв в Мадриде — это не самое большее, на что он был готов, лишь бы чувствовать это тепло. Мысль показалась тревожной, но он отмахнулся от нее и задумчиво улыбнулся ему, в сотый раз отмечая, как он изменился. Становясь старше, он становился красивее. Именно красивее, поскольку уходила смазливость. Хотя, конечно же, главное было в глазах. Неожиданно он опустил голову, не в силах подавить смех. Криштиану потянулся за салфеткой, настороженно изучая его взглядом. — Что? — Прости. Я вспомнил Андре. Как же ты портишь его, Крис! Парень прищурился, но уголки его губ тронула улыбка. — Не начинай. Это придумали газетчики. — Я вижу это минимум раз в неделю! Особенно, когда он возвращается от тебя. Криштиану небрежно хмыкнул, поднимаясь, чтобы отставить пустую тарелку и выбросить салфетку. — Думаешь, это как-то связано? — Ну что ты, простое совпадение! — Они оба рассмеялись. — Он просто расстраивается, он всегда впереди. Я бы сказал, Данилу общается с рефери намного чаще него. Икер удивленно приподнял бровь. — Да ну? Не думаю. — Еще бы. Я о сборной. Там в воротах нет Касильяса, которого он боялся бы лишний раз подвести. Их отношения с Руи — это моя головная боль. Неприкрытое удивление в глазах вратаря заставило Криштиану усмехнуться. Похоже, Икер многого не знал о «своих». Он забрал у него пустую тарелку, подавая еще один бокал, и снова уселся напротив. — Ты скучаешь по сборной? Снова поразительно, как и с пенальти. Он обрубил бы разговор на эту тему одним словом, как плетью — если бы это спрашивал кто угодно другой. И именно ему, сидящему напротив, он хотел ответить. Вслух. Возможно, что вообще первый раз. — После июня… Знаешь, мы встречались осенью, с Хуленом. Он позвал меня, официально. Не в сборную. На чай. — Саркастический взгляд парня заставил его усмехнуться. — Это выглядело, словно он хотел посоветоваться. Правильно ли он сделал, что уже не включил меня в заявку. У меня не было причин отказать ему во встрече. Я сказал, что у меня есть дела и цели. И нет желания мотаться куда-либо. Мои силы и время принадлежат клубу, с которым я по возможности хочу добиться лучшего результата. Сидеть в запасе за Де Хея — шаг в обратном направлении. Нет. Я не скучаю по этому. Если я имею право хотя бы на часть от результата, который у нас есть к настоящему моменту, то огромным аспектом было то, что я никуда не дергался, ни разу за сезон. Криштиану не особо пытался скрыть то, что чувствовал от спокойного голоса, от того, что он говорил, и как он это говорил. Как истинно и уверенно. Тепло и задумчиво, как говоришь о чем-то, что дорого. О чем-то, что нравится. О чем-то, что твоё. Он испытывал восхищение, даже не пытаясь представить, каким был этот путь. Его потрясал результат — перед ним был тот Икер Касильяс, которого он знал больше десятка лет. Ничто не смогло изменить его. Ничто, на чем уже сто раз сломался бы кто угодно. Спохватившись, он все же отвел взгляд. Голос стал тихим, не в силах очиститься от мыслей: — Ты сделал правильный выбор. Бездонные глаза. О чем он говорил сейчас? О выборе отстраниться от сборной в отсутствии основного места? О выборе интересов клуба выше остального? О выборе этого клуба? Или о выборе ухода из предыдущего? В мерцающем шоколадном цвете этих глаз, без единого усилия смотрящих ему прямо в душу, Икер видел ответ на все эти вопросы. Утвердительный ответ. Футбол. Кино. Португалия. Детство. Океан. Еще раз футбол. Как ни странно, женщины. Штаты. Господи, собаки. Немного футбола. Снова Португалия, но другой город. И да, конечно же, футбол. Обо всем этом некогда было поговорить ни разу за шесть лет проведенных вместе. Теперь же времени было предостаточно, во всяком случае, так казалось. Так чувствовалось. Пока не выяснилось, что уже прилично за полночь. У Касильяса еще оставались иллюзии, благодаря португальскому времени, но спонсорские Tag Heuer Криштиану, шагающие исключительно по испанскому, не оставляли шансов. Одному из них предстояло с утра быть в аэропорту Мадрида, второму немногим позднее — в Вальдебебас. Криштиану поражался тому, что смог уснуть в эту ночь. То второе утро, проведенное в Порту в доме Икера, вернулось и не собиралось его покидать, еще накануне. Предчувствие скорого расставания. И ладно, если бы беспокоило только это, но притворяться почти не имело смысла — разница была огромной. Он не хотел отпускать его, он не хотел позволять заканчиваться этому вечеру и отказывался верить, что снова вернется в реальность. Один. Наскоро выключив воду и ступив на мягкое, он обернулся полотенцем, рассеянно ища взглядом бриллианты, и машинально, вставляя их в уши, пока мысли были заняты перечислением предстоящих дел, чтобы прогнать все остальное. На утреннюю рассылку капитана Рамоса он уже ответил, завтрак ждет, Регуфе отстал минимум до обеда, у матери все хорошо, Крис ждет окончания уроков, дождя по-прежнему нет, поле будет отличным. А в одном доме с ним находится человек, один взгляд которого переворачивает всё внутри и заставляет чувствовать себя… другим. Таким, как тогда, с… Нет. Тогда и с тем этого не было. Этого лишь хотелось — чувствовать себя таким. Так и осталось желанием, похороненным под болью, обидой и почти ненавистью, со временем поросшей плесенью безразличия. И запретом позволять себе даже думать о подобном, еще хоть раз в жизни. Он настолько привык за прошедшие годы отметать саму мысль о том, чтобы ждать от кого-то тепла или, не дай бог, ощущения, словно ты нужен. Отметать резко, грубо, наотмашь — как удар по мячу. Каким образом испанцу удалось обойти все это? Почему он не видел снисхождения в его взгляде? Почему с ним было так тепло? И как, к черту, можно добровольно отпустить это тепло из своих рук? Отлично! Отвлекся от мыслей! Выдохнув, как перед штрафным, он вскользь усмехнулся этому факту, и посмотрел на часы. Двадцать минут с тех пор, как он должен был разбудить его. Пожалуй, дальше он может начать попросту опаздывать. Осторожно проскальзывая в дверь гостевой спальни, Криштиану уже видел, что Икер не спит. Он валялся поверх одеяла, окопавшись в подушках и телефоне. Судя по влажным волосам — вернувшийся из душа. — Уже проснулся? Испанец поднял на него взгляд и тепло улыбнулся: — Ты пунктуален! Криштиану хмыкнул, приближаясь и усаживаясь на край постели. — Отчасти это моя вина в том, что ты спал так мало. — Отчасти? Вместо того чтобы улыбнуться на это, он снова испытывал удушающее чувство близкого расставания. Улыбка не удалась. — Завтрак ждет. Машина подъезжает. Все под контролем. Икер едва заметно прищурился, убирая телефон и кивая ему. — Хорошо. Буду через пару минут. Португалец отвернулся и поморщился, понимая, что проиграл локальную схватку с самообладанием. И это было действительно резковато. Он быстро поднялся — движение и деловитость могли скрыть хотя бы то, как он отвернулся — и постарался прозвучать идеально ровно: — Не спеши. Время есть. Глядя на закрывшуюся дверь, Касильяс пытался понять, не спит ли он. Действительно ли он только что видел, как парень едва не посыпался в попытке обрести непринужденность? В темных глазах не было ничего читаемого, но каким-то иным способом он смутно понимал причину. И это было самым невероятным. Поскольку его личные ощущения были совсем недалеки от того же. Лишь улыбаться выходило намного проще — громадный опыт, дери его черт. Он закрыл глаза и уткнулся в подушку. Почему нет еще дня или двух? Тут, в этом доме. В этой тишине. Где красиво и уютно. Тепло. Кому он врет? Где есть Криштиану — вот и всё. Криштиану. Эти глаза, сколько в них было за миг до того, как он отвернулся! Что это было? Он нехотя повернул голову к окну, бросая взгляд на светлое небо. Ведь нужно же подниматься! Одеваться… Словно заколдованный, он продолжал видеть его, одетого в простые серые брюки «найк» и белую футболку. Разве что бриллианты были лишними. Такой далекий, но такой привычный. Неужели он перестал одеваться как Неймар? Икер не сдержался и снова улыбнулся. За весь завтрак он едва ли произнес пару фраз. Это не бросалось в глаза лишь за счет нескольких звонков и занятия предметами посуды. Съел он еще меньше, чем сказал. Буквально обнявшись со своим коктейлем, он почти все свободное от телефона и тарелок время неотрывно смотрел на испанца. Хотелось верить, что незаметно. Мозг пытался справиться с непосильной задачей — понять, почему не выходит прийти в себя. Насильно. Дисциплиной. Через «не могу». Не говоря уж о «не хочу». Как привык с детства. Как добивался в жизни всего. Что не так? Почему он ближе к готовности отдать все на свете, лишь бы кто-то взял и остановил время, чем к дисциплине? Еще один звонок прервал мысли, и он отвернулся, отвечая водителю. Икер мягко поднялся и остановился рядом с ним, выжидающе глядя на парня, хотя они оба и так знали, что машина на месте. Криштиану убрал телефон и коротко кивнул ему. — Провожу тебя до машины. Прости, что не до аэропорта. Испанец шел вслед за ним, понимая, что возможность беспечно улыбаться, кажется, покидает и его тоже. — Перестань об этом. — Он проследил взглядом за тем, как парень подхватывает и надевает яркую блестящую куртку. Нет, насчет Неймара он поспешил. Но уже не забавно. Сам он быстро набросил свой черный уютный полупиджак, и поднял сумку, вспоминая сообщение Жозе о багаже. Особенно непечатную его часть. Это тоже не рассмешило. Обернувшись, он встретился взглядом с карими глазами, и понял, что сумку в руки взял рановато. Внешне все было так же, как и тогда, когда они прощались у него дома, в Порту. Внутри казалось, что с того утра прошла целая жизнь. Он молча поднял руки и притянул парня к себе, чувствуя крепкое объятие в ответ. — Спасибо, Крис. Было так здорово! Спасибо тебе за чудесный день. Криштиану слышал негромкий голос, но его почти заглушал стук собственного сердца. Дыхание вратаря касалось его щеки, и этот запах, еще с той встречи напрочь въевшийся в сознание — яблочно-древесный, свежий, как ветер. Как у него получилось уйти тогда? И как отпустить его сейчас? — Икер… Касильяс отстранился, заглядывая ему в глаза. Всего одно слово, но его прошило насквозь, от собственного имени, произнесенного едва слышно. Нет, ни одной эмоции на красивом лице, лишь глубокий взгляд, обдающий теплом, и только что произнесенное имя. Снова обняв его, намного крепче, чем до этого, он осознавал, что сильные руки невообразимо осторожно и ласково ложатся ему на плечи. Он даже не стал делать вид, что касается губами кожи около его уха случайно. — Скоро увидимся, Крис. Обещаю. На мгновение показалось, что нечем дышать — так сильно эти руки сжали его, едва не приподнимая над полом, но словно опомнившись, тут же ослабили хватку. Шепот дотронулся до уха и обжег прикосновением губ: — Обещаешь? Улыбка далась легко. Сама собой. Он отстранился, чтобы видеть его лицо. На секунду было похоже, словно во взгляде португальца промелькнула беспомощность, или что-то вроде страха. — Да. Разве ты мог подумать иначе? Криштиану медленно улыбнулся, качая головой. Возможно, он положил немало сил, чтобы скрыть вспыхнувшую во взгляде радость. Настоящую, которую ему только что подарили. Но у него почти не вышло. И это понимали оба. — Нет, не мог. — Я тоже. Два слова чуть не смели к чертям всё, во имя чего он до сих пор старался походить на обычного человека. И даже в этот момент, радость брала верх! Продолжив улыбаться, он рисковал бы выглядеть полным идиотом, поэтому он чуть опустил голову и молча нашел руку испанца, осторожно сжимая ее в своей и переплетая пальцы. Как при встрече. — С тобой хорошо. Ни намека на шутку или улыбку. И ни тени того промелькнувшего страха в глазах. — С тобой, Крис. — Свободной рукой Икер подхватил сумку, не желая отпускать его пальцы. — Если мы не выйдем сейчас, день полетит к черту. Криштиану улыбнулся ему, открывая дверь и ступая вперед. Отпустило абсолютно всё. Включая то, что терзало еще в Порту. Он слышал тихое «обещаю», и это оказалось единственным, что имело значение. Дорожка закончилась, упираясь в ворота. Отступать некуда. Он сделал движение, чтобы нажать на кнопку, но передумал и потянул вратаря за руку, которая по-прежнему была в его руке. Вдыхая его запах, он замечал ускользающие секунды, и безответственно игнорировал их. — Я буду скучать, Санто. Икер улыбнулся ему, и потрепал по щеке, невольно любуясь цветом глаз, которые в ярком дневном свете окрасились золотистым оттенком. — Успел первым, да? — Ответная улыбка, невозможно дерзкая и самодовольная! — Я тоже. Криштиану выпустил его руку, наблюдая, как он исчезает за открывшимися воротами, и подался назад из возможного поля зрения водителя. Дожидаясь, пока ворота закроются полностью, взгляд поочередно упал сначала на свою машину, затем на часы, и он удивленно приподнял бровь, понимая, что в дом, по сути, можно не возвращаться. Разве что за вещами.