TQ

Криштиану выключил воду и прислушался. Последние минут десять он не шевелясь стоял под душем, настолько уйдя в мысли, что теперь словно заново пытался оценить обстановку. Было тихо. Ему не верилось в то, как летело время, стоило оказаться рядом с первым номером клуба «Порту». Словно всего полчаса назад он подъезжал к этому дому в черной ауди, и каким-то образом сейчас уже позади шикарный ужин и несколько часов вместе — за разговорами обо всем. Непривычное ощущение. В жизни, не на поле. Легкость и радость. Он впитывал всё до единой секунды, но все время казалось мало. Полотенце полетело в сторону, черные боксеры заняли положенное место, серьги вернулись в уши. Он погасил свет и неслышно вернулся в спальню, где был оставлен лишь маленький ночник у самой кровати. Лунный свет заливал половину комнаты, и он подумал о том, чтобы задернуть гардины, но вместо этого снова прислушался. Такая же тишина. Была мысль посмотреть телефон, но он отмахнулся от нее, как от назойливой мухи. Очень редко он выключал связь так надолго, но пока ни разу за вечер не было случая пожалеть об этом. Ступая также неслышно, он медленно вышел за дверь. Просто увидеть еще раз. Пожелать спокойной ночи. Уточнить, во сколько завтрак. И вообще, с чего начать день. Собачья чушь. Просто увидеть еще раз. Лишь проскользнув в такую же залитую лунным светом просторную комнату на другом конце холла, он вдруг осознал сразу несколько вещей. Спокойной ночи они друг другу уже желали, перед тем как разбрестись от камина в разные стороны. Утром, на правах хозяина, вратарь обещал разбудить его сам, настояв, что после двух поездок за день лучше поспать дольше обычного. И последнее — он притащился к нему в спальню почти голый. Тихий голос разрушил едва зародившуюся надежду уйти незамеченным. — Крис? — Прости, Санто. — Я не сплю, не извиняйся. Он видел, как Икер переворачивается на бок лицом к нему и подпирает голову рукой. Скорее всего, он ждал объяснений. Хотя бы каких-то. Во взгляде не было настороженности, но с такого расстояния он не брался определить что-то другое. И сократить это расстояние было делом нескольких секунд. Когда вполне изящно опускался на самый край постели, он видел, что испанец наоборот приподнимается, почти усаживаясь рядом с ним. Наконец достаточно близко, чтобы он смог прочитать в его глазах удивление. И что-то еще. Но он явно не собирался прогонять его. Или в лицо спрашивать о цели визита. И похоже, что вообще произносить хоть слово. Заветный яблочный запах накрывал полностью, кружа голову и устанавливая точку невозврата. Произнести хоть слово теперь не представлялось возможным — он просто задыхался без него. Несчетное количество дней. Губы осторожно коснулись щеки. Загорелая рука резко выделялась на фоне светлой кожи. Дышать было действительно трудно. Особенно, когда ответный поцелуй обжег шею. Сильные руки притянули к себе. Гибкое тело за долю секунды оказалось его пленом. Страсть и желание походили на смешение стихий. Криштиану находился почти на пределе лишь от возможности чувствовать его вкус. Видеть каждое его движение и дрожь — неконтролируемые, чаще, сильнее. Жар от того, что делали с ним эти руки, он не мог сдерживать стоны, настолько точно они двигались, словно врываясь в подсознание, в запретное, и зная то, что не знал больше никто. Почти боль от желания ощущать его в себе. Почти темно в глазах от того, когда это желание исполнено. Вкус губ, с первой секунды вошедший в сознание навсегда. Кошачья грация в движениях, как игра двух теней. Рваные поцелуи. Лунный свет, блестящий на красивом влажном лице. Сила, приносящая кайф, а не боль. Желанное тело, владеющее, но принадлежащее. Стоны, окончательно срывающие сознание в бездну. Под мягким покрывалом яблочного аромата. Лишь одно слово сорвалось с его губ, когда оргазм разметал разум в клочья. «Икер». Дышать стало едва ли легче, даже когда волны наслаждения стали медленно откатывать. Не чувствовалось достаточно воздуха, его выжигали ощущения. В жизни неприлично много секса, и он разный — иногда даже слишком. Но сейчас было что-то иное. Большее. Когда, почти неподвижный от удовлетворения, все равно не хочешь выпускать человека из своих рук. Когда хочешь его рядом. Все время. Как в то второе утро здесь, в этом доме. Эта мысль потрясла настолько, что он резко открыл глаза. Лунный свет. Повернув голову, он увидел, что Икер устроился рядом, подперев голову рукой. Взгляд испанца скользил по загорелому телу, поднимаясь вверх и останавливаясь на лице. Теплая рука опустилась ему на грудь, пальцы мягко касались кожи, проводя к шее и замирая на щеке. Криштиану едва смог сдержать стон, настолько приятным было дыхание и яблочный запах, когда губы приблизились к его виску и коснулись тихим шепотом: — Мне хорошо с тобой, Крис. Ночи не хватило бы, чтобы объяснить как хорошо. Икер смотрел в темные глаза и чувствовал, как кружится голова. До сих пор. Без единого слова этот человек сказал ему столько, что едва вмещалось в сознание. А произнеся всего одно — его имя — едва не выключил его из реальности. Собственное имя еще никогда не звучало так. Так заветно, так необходимо, так глубоко. И теперь карие глаза продолжали смотреть ему куда-то в душу. Он избегал снова бросать взгляд на это тело, потому что не был уверен в последствиях. Внутренности обжигало наслаждением при одной мысли о произошедшем. Тепло осознания уносило за пределы разума. И все это без единого слова, кроме имени. Он наблюдал, как парень берет его руку в свои, задумчиво лаская пальцы, словно отключившись от действительности. Тихий шепот, не ему, а самому себе. Он слышал португальский, но не понимал его. Губы медленно коснулись внутренней стороны запястья. — Как долго я ждал тебя, Икер… Либо он не умел произносить это имя иначе, либо… Его едва не спалило огнем во взгляде, а пальцы на запястье сомкнулись в стальной обруч. Желания продолжали совпадать. Лишь не хватило пары мгновений, чтобы сказать, что тоже ждал его. Дольше, чем мог признаться самому себе. Луна исчезла. Шевелиться не хотелось. Хотелось видеть его лицо, для чего нужно минимум поднять голову с его груди. Взаимоисключающие вещи с недавних пор стали прекрасно уживаться бок о бок. Подавшись чуть выше, Икер почувствовал прикосновение губ к виску и встретился взглядом с его глазами. Он улыбался ему. Положа руку на сердце, подобной улыбки от этого человека не видел, скорее всего, не только он. Оставалось замереть и любоваться. Криштиану обнимал его одной рукой, отчего возникало непривычное чувство уюта, и задумчиво смотрел ему в глаза. — Санто… Ты знаешь, как я скучаю по тебе? Касильяс неосознанно прижался крепче к обнаженному телу. — Знаю. Слишком хорошо знаю. — Можно я попрошу тебя? Нерешительно, почти мягко. Так, что замерло сердце. И с губ сорвалось что-то бессознательное. — Тебе можно все. За ответную улыбку — довольную, роскошную и нужную — было не страшно отдать жизнь, не то, что случайно ляпнуть лишнее. — Пожалуйста, не меняй свой парфюм. Икер тихо рассмеялся, опуская голову на подушку рядом с ним. — Хорошо. Не подумал бы, что тебе это важно. Криштиану подмигнул ему, приподнимаясь на локтях и пытаясь сориентироваться в отсутствии лунного света. Интересно было найти то немногое, в чем он пришел в эту комнату. И угадать, в каком направлении отсюда находится душ. Хотя вполне надежнее дойти до своего. Теплые пальцы на своей руке прервали его мысли. — Останься. Он медленно повернул лицо к испанцу. Сердце сорвалось куда-то вниз, словно он в шаге от пропасти. Улыбка, скорее всего, вышла невнятной. Быстро дотронувшись губами до его щеки, он оказался у края постели, вознося немую хвалу небесам за найденные боксеры. — Я в душ. Струи воды снова остановили время, как и за час до этого. Или прошло уже два часа? Неважно. Он прижался к стене, закрывая лицо руками. Лучшая ночь за последние лет… пять? Семь? «Останься». Смятые простыни, мимолетный снисходительный взгляд, уверенность в полной принадлежности. Зависимость, до одурения. Выжженное клеймо в мозгу — никогда больше. Ненавистная картина из прошлого была настолько четкой, что он едва не захлебнулся водой, отворачивая лицо от струй и отпуская ругательство. Это другой человек. Он не мог иметь в виду того же. Проснуться в одной постели с ним не будет означать зависимость. Ведь, не будет? До какого нутра добрался испанец, если впервые за прошедшие четыре года он позволяет себе вспоминать то, что похоронил навечно? Не слишком ли много чести, кроме той, что однажды уже отдана и проклята? Он глубоко вдохнул и медленно выключил воду. Нет, его просто застало врасплох это слово. Мимолетный взгляд в зеркало, заставил усмехнуться. Лучший вратарь в мире. Эти руки! Неудивительно, что в те моменты ничего не ощущалось, но следы были наглядными. Впрочем, играть с коротким рукавом в марте он не собирался в любом случае. И нужно бы хоть что-то из одежды. Поскольку нет уверенности в физических силах на то, чем может закончиться визит без нее. Икер прижался плечом к стеклу, сложив руки на груди и разглядывая темные силуэты деревьев. Бесполезно гадать, он почти не знал его. Истинным было то, что он видел в его глазах — не только этой ночью, а уже несколько недель. И ровно столько же времени знал, что это взаимно. Молча. Без пояснений. Только как уснуть, когда испытал ощущение этих рук, чьи объятия создают отдельную реальность, недосягаемую ни для кого? Он мог поклясться, что Криштиану чувствовал то же самое. Словно в ответ на это тихие шаги — он не ошибся. Сильные руки осторожно легли на плечи. Почти шепот коснулся уха одновременно с дыханием: — Уверен, что не помешаю? Он развернулся к португальцу, чуть прищурившись. Тепло от него было не физическим, накрывая полностью. Хотя бы не улыбаться от радости. Когда хотелось смеяться. От счастья. — Ты знаешь это. Легкий поцелуй в щеку, и парень ступил вперед, дотягиваясь чтобы закрыть окно, после чего одним движением оказался в постели. Не укрываясь, но уютно спрятавшись за откинутым легким одеялом. Икер последовал его примеру, отмечая, насколько к месту было закрыто окно — даже в футболке становилось прохладно. Едва коснувшись головой подушки, он встретился взглядом с карими глазами. — Санто! — Ммм? Уже удобно расположившись под одеялом, он вопросительно посмотрел на парня. Криштиану улыбнулся и покачал головой. — Иди ко мне. Не задумываясь, всего одно движение в его сторону, и тут же сильные руки притянули его к себе, тепло обнимая за спину. Оставалось лишь опустить голову ему на плечо. — Я остался за этим, ведь так? Послышалось, или действительно его голос едва заметно дрогнул? — Ты остался, потому что без тебя я и так слишком долго, Крис. Он не мог видеть, как Криштиану закрыл глаза, уткнувшись лицом в его голову, незаметно целуя ее и утопая в яблочной свежести запаха. — Спи крепко, Санто. Это было сказано даже без намека на испанский. Мягкая улыбка тронула губы вратаря. Ответ на португальском нашелся за секунду. — С тобой. Его разбудило какое-то неуловимое движение рядом. Или едва заметное сочетание запахов. Обрывки сна. За долю секунды в сознании промелькнула прошедшая ночь. Пожалуйста, только пусть она не окажется сном! Криштиану открыл глаза и увидел перед собой Икера. Одетого. Сидящего на постели рядом. Испанец улыбнулся ему, наклоняясь и касаясь губами его щеки. — Как обещал, одиннадцать. Хорошо спал? — Да. — Он удержал его, не давая выпрямиться. — Как сам? Теплые пальцы ласково прошлись по его волосам, опускаясь на плечо. — Замечательно. Просыпайся, буду ждать тебя с кофе, идет? Криштиану медленно улыбнулся, кивая и отпуская его руку. — Чем пахнет, Санто? Чуррос? Икер поднялся с постели, подмигивая ему. — Для тебя взял паштель. С кремом. Сон окончательно улетучился, уступив место недоверчивому изумлению. — Для меня? Вратарь задержался около двери, бросая на него пристальный взгляд. — Ты не любишь их? — Люблю… Но не ем выпечку. Тихий смех в ответ. Тепло во взгляде, как еще одно объятие. — Сегодня можно. Вечером сбросишь. — Касильяс подмигнул, берясь за ручку двери. — И это не то, о чем ты мог подумать! Что он успел проспать, если для него уже где-то взяли выпечку? Для них обоих. Этот запах, он почти видел, как Икер несет пакет, прижимая к себе, отчего сладкое тепло осталось тонким ароматом на его одежде. Значит, с кремом. Было минимум четыре человека, которые отправились бы в нокдаун, узнав, что он собирается уплетать паштель де ната. Мысль о «человеках» заставила вспомнить о телефоне, и он едва не застонал. Связь была выключена больше полусуток назад. Неужели нужно пошевелиться, встать, дойти до спальни, принять душ и в итоге утонуть в море непрочитанных и неотвеченных сообщений, а за ними и в звонках? Нет, утро началось слишком хорошо, еще час ничего не изменит. Усмехнувшись, он выбрался из постели, аккуратно расправляя одеяло. Если «не то, о чем он мог подумать», тогда интересно, что же. И, боже, он был не против «того» ни на секунду! Малыша нужно было отпускать, но он никак не мог решиться услышать Регуфе. Еще пара вопросов. И заразительный смех мальчика. Наконец, он все же попросил сына отдать телефон Рики, и тот материализовался прямо за секунду. Хмыкнув, Криштиану бросил короткое приветствие, заставив себя звучать по возможности дружелюбно. — Можно вопрос, Роналду? — Слушаю тебя. — Ты в курсе, что завтра в два часа дня должен быть на базе сборной? — Я помню об этом. — «Помню». — Рикардо усмехнулся. — Где ты? — У друга. Буду у вас завтра к часу. Что-то еще? — Джио… — Я не хочу об этом. Это была не моя идея, прости, что напоминаю. Регуфе сделал над собой очевидное усилие. — Да, это была не твоя идея. Ты ведешь себя безответственно, Криштиану. — Я не отвечаю за нее. И за то, что она потащилась в Португалию — тем более. Надеюсь в Лиссабоне достаточно мест и людей, чтобы не скучать. Что-то еще, Рики? — Что у тебя с транспортом? — Нет проблем. Напиши мне заранее время рейса. — Тебя встретить? Криштиану вздохнул, понимая насколько это близко — момент, когда он снова останется один. — Не нужно, Рики. Машины будет достаточно. Спасибо тебе. Неслышно проскользнув назад в гостиную, он подошел к Икеру, стоящему с телефоном у окна. Руки сами легли на плечи, сжимая их и не позволяя вратарю развернуться. Он уткнулся лицом ему в шею и замер, лаская губами светлую кожу. — Из-за чего-то расстроился, Крис? Голос был тихим, и он понимал, что в нем растворяется все. Еще немного. Секунды, и он сможет восстановить дыхание. — Все хорошо, Санто. Ты же со мной. Касильяс почувствовал, как руки отпустили его, позволяя развернуться, и заглянул в карие глаза, за секунду прочитав в них именно то, что было в интонации. Легко дотронувшись губами до его виска, он прижал парня к себе. — С тобой. Ты даже не представляешь, насколько. Накинь что-нибудь потеплее, солнце уже садится. — Мы… куда-то уходим? В глазах португальца была нереальная смесь — радости, счастья, любопытства, нетерпения. Все это было таким настоящим, что заставило его ласково коснуться губами его губ. И это не казалось странным. Больше не казалось. — Нет, мы уезжаем. Я же обещал компенсировать то, чем накормил тебя с утра. Время пришло. Криштиану не мог перестать улыбаться, поэтому опустил голову. — Meu Deus, что ты собираешься делать там, куда увезешь меня? Смеясь и выпуская его из рук, Икер кивнул ему на дверь. — Что ты о себе думаешь? Никуда я тебя не повезу, сам поедешь. Хочешь, дам тебе теплую куртку? Велосипеды в гараже. Давай, одевайся. — Ого! — Криштиану озадаченно уставился на него. — Далеко? — Какие-то проблемы? — Нет… Пытаюсь понять, насколько тепло нужно одеваться. Скорее всего, да, дай мне что-нибудь. Испанец пристально посмотрел на него, осознавая, что тот просто согласился уехать с ним куда угодно, даже не зная, насколько это далеко, где, что и как. Снова желание поцеловать его губы, как крохотная часть того, что кружило голову, когда этот человек был рядом. — Я найду тебе куртку. Это недалеко от устья Дуэро, там есть красивые места, я часто там бываю. Один. Хочу показать их тебе. От нежности в его голосе Криштиану почувствовал тепло. И что-то похожее на смущение. С ним никогда не говорили так. Никто. Впрочем, и в губы его мало кто целовал. Он нерешительно улыбнулся. — Дору. — Что? — Река называется Дору. Касильяс недоверчиво уставился на него, после чего тихо рассмеялся, шутливо замахиваясь и видя, как парень за секунду оказывается в дверях. — Будешь учить меня. Одевайся! Велосипеды отдыхали, аккуратно сложенные недалеко от сидящей пары. Небо стало черным, с тех пор как облака скрыли луну. Шум волн замедлял ход мыслей. Взгляд неизменно возвращался к маяку. Было не просто «красиво» — чувствовалась какая-то оторванность от реальности, привычная при нахождении вдвоем, но как никогда прежде, совпадающая с окружающей картиной. Криштиану знал, что эти мгновения, сколько бы они ни продлились, останутся с ним навсегда. Это ощущение было знакомым и очень отчетливым. Только раньше подобное случалось по совершенно иным поводам. Слабо относящимся к жизни вне футбола. Покосившись на лежащий невдалеке мяч, он усмехнулся, по прежнему отказываясь сложить в уме два факта — он проиграл почти четверть ударов, но он счастлив проиграть лучшему вратарю в мире. Устроившемуся в его руках и тоже теряющему взгляд в свете маяка. Он опустил голову, вдыхая яблочный аромат и почти касаясь губами мягких волос. — Следующая игра у тебя на «Да Луш», Санто? Икер едва заметно улыбнулся. — Никуда не деться. — Через три дня постараюсь выиграть там для тебя. — Тоже там? Счастливый, не с «Бенфикой»! Они оба рассмеялись, и Криштиану покачал головой. — Вспоминаю, как мы возились с венграми на Евро, и мне не по себе. Смешно, ведь просто отборочные матчи, а такая головная боль. — Ты же тогда сделал дубль! — Мы еле ушли на ничью, Санто. И вратарь у них проблемный. Касильяс не сдержался и снова засмеялся, вспоминая летние репортажи во французском отеле перед сном, где кроме прочего видел подборку о венгерском ветеране в трико. — Сейчас будет легче, не сомневайся. Ты дома. — Если я смогу, то и ты сможешь. Мягкая улыбка тронула губы испанца. Большой ребенок. Но играть с «Бенфикой» конечно было бы радостнее, зная, что перед этим там победил Криштиану. «Для тебя». Он взял его руку в свои, переплетая пальцы. — Это бы многое решило. — У тебя контракт до следующего лета? — До этого. — Да? — Криштиану опустил взгляд на его лицо, не в силах скрыть удивление. — Я не знал. И дальше… предлагают продлить? Икер тепло улыбнулся. — Технически уже возможно, но пока не было разговора. Так что, свободный агент. Покупайте, хоть папа Перес. Шучу, я хотел бы остаться здесь. Криштиану внимательно смотрел ему в глаза. Сознание отреагировало однозначно — ничто не замерло при упоминании Переса даже в шутку. — Я тоже этого хочу. Удивительное больше не удивляло. Именно так, когда рядом находился этот парень. Никто, начиная от родителей и Сары, и заканчивая бывшими, нынешними и будущими одноклубниками, под расстрелом не сказал бы, что желает ему остаться в «Порту». Особенно в ответ на намек о возвращении в Испанию. Пусть даже в виде мимолетной шутки. Больше половины тех, кого он вполне искренне считал близкими, до сих пор не воспринимали всерьез то, что он делал последние два года. Португалец же, с которым они практически не общались эти два года, да и предыдущие шесть были не самыми близкими друзьями — еще в тот первый вечер сказал очень похожее. Ближе всего к тому, как чувствовал он сам. И еще тогда это проникло куда-то вглубь сознания и осталось теплым сокровенным фактом. — Что еще хочешь? Расскажи мне, Крис. Криштиану покосился на него, проверяя, не шутит ли он, после чего вздохнул, вытягивая длинные ноги, и чертя «найком» на песке что-то непонятное, но симпатичное. — Хочу выйти со своими парнями на первое место в группе, но это пока невозможно, позже. Хочу играть с теми, кто играет на меня, но помимо меня этого хочет недостаточно много человек. — Саркастическая усмешка при воспоминании об устоявшейся связке молодняка. — Хочу, чтобы мой малыш занял первое место перед летним перерывом — только так мне обеспечено тихое и спокойное лето. Хочу порвать «Баварию». Потом «Барсу». Два кубка тут, и можно ехать в Россию за летним, международным. Икер не скрывал удовольствия во взгляде. Он знал его таким больше десятка лет, его цели и мотивации сделали из него лучшего игрока в мире и не могли не восхищать. Но к обычному знанию и восхищению примешивалось новое, совсем недавно обретенное чувство тепла. Тот целеустремленный чемпион и рекордсмен не переставал существовать, но галантно уступал место парню, который делился с ним мыслями, улыбкой, душой. Микс выходил головокружительный. — Ты сможешь многое, Крис. Я болею за тебя, знаешь? Всегда. Криштиану дотронулся до его щеки, поворачивая к себе красивое лицо, и чуть наклонился, чтобы коснуться шепотом уха: — Забудь все, что я сказал. Я хочу тебя. И больше ничего. Неожиданность сделала огонь, полыхнувший по всем внутренностям, еще более острым. Но задохнуться заставили губы, в следующую секунду накрывшие его — не мимолетно, не поверхностно, не просто так. От поцелуя кружилась голова, океан и небо перемешались и стали неразличимы, оставался лишь маяк. Икер едва смог подавить стон, прижимая парня к себе и упиваясь сочными желанными губами, вкусом языка, теплом дыхания. Дойти до состояния «на грани» за пару мгновений — это было что-то новое. Потрясающее. Желание было таким до боли огромным, что действительно с трудом удавалось сдержаться и не толкнуть его на песок, чтобы просто содрать всю одежду и взять его в эту же секунду. Осознание, что это было вызвано всего тремя тихими словами, до каких-либо прикосновений — отзывалось дрожью в руках. Он прижал его к себе еще крепче, зарываясь лицом в шею и, несомненно, оставляя на ней следы от поцелуев. — Как же ты можешь… Какого черта, нам ехать больше получаса! Крис… Криштиану запрокинул голову, отдаваясь прикосновениям. Почему-то рассмешило слово «ехать». Пальцы скользнули по лицу, лаская кожу и очерчивая скулы. Желание постоянно касаться его. Такое же непреодолимое, как ощущать яблочно-древесный свежий запах. — Донесу на руках, если захочешь. Ответный взгляд неожиданно прошил тело насквозь. Это было не желание, не страсть, не секс. В глубине испанских глаз было то, что он искал годы, но почти перестал верить в существование подобного. Ласка, тепло, потребность. Сильные руки на мгновение едва не заставили разум сдаться. И обжигающие властные поцелуи, черт, он же разукрасит ему всю шею! От этой мысли захотелось перестать сопротивляться и просто принять его, всего, здесь и сейчас. Тихий шепот окатил сердце волной нового тепла. — Хочу тебя, Крис. Не здесь. Убираемся отсюда. Но я запомню тебе это. Губы снова встретились, они оба чувствовали улыбку друг друга. Без труда поднявшись, по-прежнему не выпуская его из рук, Криштиану посмотрел на маяк. — Я буду с тобой здесь снова. Помни, когда приедешь сюда один. Вратарь проследил за его взглядом, чуть прищурившись от луча далекого света, и неожиданно понял, что не сможет произнести вслух ни слова. Физическое и эмоциональное находились так одинаково близко к краю, что он просто опустил голову, снова касаясь губами его шеи, и чувствуя некоторое раскаяние за то, что сделал с ней минутами ранее. Они замерли, в теплых объятиях друг друга. Икер улыбнулся, решив позволить себе хотя бы полушепот: — У нас есть нападающий, Хесус. — Он дотронулся губами до загорелой кожи ниже уха. — Здесь у него тату. В виде поцелуя. И цветом поцелуя. Теперь начинаю понимать, зачем чертенок это сделал. Криштиану беззвучно рассмеялся, отстраняясь, чтобы заглянуть ему в лицо. — Твой способ нравится мне больше — в нем разнообразие, не находишь?