Сладкий запах фруктов и океана смешивался с оранжевыми лучами солнца, цепляющего скалы и зажигающего огонь в воде. Едва заметная свежесть проникала в нагретый воздух. Коктейль закончился, и он отставил бокал, продолжая следить за полыхающими бликами в водах Атлантики. Алекс, кажется, собирался предпринять попытку выбраться за следующей порцией напитков, поскольку Сара и Миранда озвучивали пожелания именно из этой области. Не оборачиваясь, он усмехнулся. Усмешка Педро, находившегося на расстоянии вытянутой руки, была намного ярче и красноречивее:
— Я даже ни о чем не жалею!
Сегодняшний вечер оба, не сговариваясь, проводили без спиртного. Икер не сдержался и рассмеялся, стараясь говорить на минимальной громкости.
— Этим завтра будут заниматься они. Еще пара заходов, и начнется кайф.
— Жестокий.
— Я заплатил сполна, могу себе позволить. — Он продолжал едва слышно смеяться. — Сутки порицания и раскаяния.
Голос Миранды обращался к ним, двоим, сидевшим чуть дальше от остальной компании:
— О чем ты не жалеешь, Хосе?
Икер бросил взгляд на друга и подмигнул ему, понижая голос до шепота:
— Трезвые говорят намного тише пьяных, Сан Хосе.
— Черт.
Сжалившись над ним, он приподнялся, оборачиваясь и посылая девушкам улыбку:
— О том, что не поехали в город, дорогая. Посмотри, какой чудесный вечер!
К концу первого дня в Алгарви он чувствовал покой и умиротворение, чего не было ни разу за прошедшие две недели. Анализировать было лень, просто факт — именно после пересечения границы Португалии в обратном направлении стало спокойно и тепло. Всё еще убежище, хоть и прошло целых два года.
Шальная идея позвать Педро в эту поездку, возникшая в баре Навалакрус, оказалась одной из лучших за последнее время. Сегодня вечером это было особенно очевидно. Не в силах подавить очередную улыбку, он прикрыл глаза.
Почти сутки с тех пор, как он написал Криштиану, что не сможет разговаривать в ближайшее время. Казалось, словно неделя. Еще и потому, что парень практически перестал писать ему. День празднований, несомненно, был суматошным и бесконечным, хотя в конце мая это не помешало ему быть на связи и даже слать полуголые селфи из дворца мэрии. Неосознанный глубокий вдох при воспоминании. По-видимому, в этот раз у него не было возможности. Разница не была бы так заметна, если бы не всё, что было ровно перед этим. И теперь он безумно скучал по
чему угодно от него. Из всех событий в Мадриде он мельком видел лишь несколько отрывков с «Бернабеу» — представление, кубок, фейерверк. Криштиану с сыном — полностью другой, настолько его меняло отсутствие привычной прически. Контраст этого почти незнакомого человека с последним сообщением, полученным от него в ночь финала, обжигал разум и оседал заветным теплом прямо на сердце.
«Буду с тобой, как только ты закроешь глаза. Спи крепко, мой бесценный. Люблю тебя».
Да, все было именно так. Мысли полностью принадлежали ему, стоило лишь закрыть глаза. Как сейчас. Как прошедшие два дня. И заодно все три недели с тех пор, как они расстались в аэропорту.
Оказывается, Алекс уже принес коктейли. А Сара зачитывала приглашение от Алехандро Санса и спрашивала о количестве билетов. Он на мгновение напрягся, пытаясь вспомнить дату концерта, но почти сразу сдался и спросил вслух. Успокоившись, что это не июль, он снова прикрыл глаза, оставив на ее усмотрение решать, кого звать к ним в компанию.
Стало заметно прохладнее, когда солнце полностью скрылось за горизонтом, и на пляж опустились сумерки. В воздухе по-прежнему сладость фруктов и музыка из кафе. Счастливо-нетрезвые девушки вместе с мужем одной из них строили искренние планы на лодку и путешествие в ночь. Педро наивно призывал голос разума, и Икер безудержно смеялся над одной из особо ярких фраз. Попутно подмечая ключевые из высказываемых идей, чтобы осуществить их на следующий день. Миранда оказалась рядом, протягивая ему руки. Невозможно не улыбаться. Он поднялся ей навстречу, моментально оказываясь в ее объятиях.
— Белый танец, Мира?
Девушка засмеялась, заметно опираясь на него, но вполне грациозно разворачиваясь в его руках.
— Сара с Хосе. Алексу еще нести меня наверх к стоянке. Давай потанцуем, Икерито!
Да, это был тот самый кайф, о котором он говорил другу около часа назад! Алекс заверил, что не собирается никого носить, Сара смеялась над ними, а Педро нараспев произнес фразу о том, что сознательно приехал сюда без пары. Умирать со смеху и танцевать было не очень привычно, но несложно. Миранда подозрительно заглянула ему в лицо.
— Ты помнишь, сколько там ступенек?
Снова что-то от друга, еще до того, как он успел ответить. И смех Сары, словно ей вообще не предстояло подниматься наверх.
— Не считал, дорогая. Неужели ты не справишься?
— Конечно, не справится! — Опять Педро, абсолютно без снисхождения. — Ей же тащить на себе мужа. Меня даже не имейте в виду. Я здесь отдыхаю!
Все четверо расхохотались, заставляя Алекса предпринять попытку подняться хотя бы с шезлонга.
Невозможно вспомнить, когда он столько смеялся в последний раз. Пока искали обувь по всему пляжу. Пока шли вверх по бесконечной лестнице к маяку, где на стоянке ждала машина. Пока сидя за рулем, наблюдал, как оказавшаяся на заднем сиденье троица протестует против своих мест, и чем каждый из них это аргументирует. И, наконец, пока поднимались на свой третий этаж, оставив администратора отеля почти в ужасе.
Веселье сделалось заметно тише, когда они с Педро остались вдвоем на крыше отеля. Усевшись в уютные кресла с видом на небольшую площадь, едва освещенную в ночи, они договаривались о машине. С утренней поездкой по местным достопримечательностям, пока все будут спать, они зависли в телефоне друга на добрые полчаса.
— Я ни черта здесь не понимаю. Это португальский.
— Мы в Португалии, Сан Хосе! Дай сюда. Это площадь. Здесь что-то вроде исторического центра. Форт и замок. И церковь. Недалеко от нас.
— Ты справишься, португалец?
— Без проблем. К полудню в городе будет жарко. Нужно встать пораньше.
— Разбужу тебя в семь. К десяти вернемся. Трезвенники как раз только проснутся.
Не сдерживаясь, они снова смеялись в голос.
Попрощавшись до утра, Педро направился вниз за водой, предвкушая встречу с администратором. Икер задумчиво смотрел на ночную площадь, остывающую под свежестью темноты. Часы остались в номере, поэтому он вытащил телефон, чтобы узнать время. Загоревшийся экран, полчаса до полуночи, светящиеся сообщения. Верхнее, с именем Криштиану.
Боже.
Пара прикосновений — достаточно, чтобы заметить, как дрогнули пальцы. От счастья.
«Я снова папа. Мальчик и девочка. Хотел сказать это тебе. Первому».
Невозможно. То есть… Он мгновенно вспомнил что-то о близнецах, то ли сказанное кем-то, то ли прочитанное где-то, еще зимой. Словно в другой жизни. Ему ни на секунду не могло прийти в голову, что это окажется правдой.
«Тебе первому». Почти до слёз. Все еще в теплом шоке, он задумчиво смотрел на слова сообщения, замечая, что оно отправлено почти семь часов назад. Хотелось услышать его голос. Еще больше — обнять. И смотреть в глаза. Но в действительности он мог лишь начать писать ответ. Даже если сегодня он его уже не прочитает.
«Поздравляю, папочка! Два самых счастливых человечка появились на свете. Огромная радость, Крис! Прости, что не могу говорить. И что пишу так поздно. Обнимаю тебя».
Не выходило прогнать с лица задумчивую улыбку. Было ли это чувство таким же, как после собственных слов в Фош, когда он также сказал
ему первому? Помнил ли парень и сделал так именно поэтому? Или это получилось само, как у него в тот день, когда что-то важное и дорогое необходимо было сказать одному ему на свете? Любой из двух вариантов оставлял легкое головокружение от какого-то нового, неиспытанного ранее ощущения. Еще на один порядок выше — неприкосновенное ни для кого доверие, принадлежащее только им, двоим.
Собираясь, наконец, спуститься в номер, он поднялся с кресла, но его остановила вибрация телефона. Сердце снова замерло от радости, как и пару минут назад, когда он увидел его имя в сообщениях. Секунда на прикосновение к экрану.
«Спасибо, amado. Прости, что не могу даже писать. — Смеющийся смайл. — Не поздно. Не для тебя. Скучаю по тебе. Мой Икер».
Последние несколько слов — насквозь, под кожу. Он вообще не понимал, как жил без них почти двое суток. Четвертый месяц, но словно в самые первые дни.
«Твой». Он отправил смайлик поцелуя.
Потому что незачем побеждать тому, кто и так победитель.
Гостеприимный Оэйраш баловал солнечной радостью. Он скучал по ребятам с самого марта, но лишь встретившись, осознал, насколько сильно. Отсутствие Пепе отзывалось свежей болью, но радость встреч, объятия, смех, разговоры — всё это носило почти в облаках. Ну, или, по крайней мере, вне времени — они провели на базе полтора лишних часа после окончания тренировки.
Изредка бросая взгляд на Рики, он уткнулся в телефон, возвращаясь к начатому накануне. Сайт из сохраненной ссылки, еще один взгляд на альбом, мельком пробегая по описанию — вес, размер, количество страниц, издательство. Он собирался нажимать на покупку, когда заметил фразу «второе издание». Второе? А какое ему подарил президент? Они отличаются? Черт.
Привычным жестом выйдя из интернета в телефон, он замер. Кому он собрался звонить? Может, Рики, сидящему рядом? С просьбой проверить кое-что, находящееся в Мадриде?
Выругавшись, он вернулся на сайт. Рикардо тихо усмехнулся:
— Все хорошо?
— Да.
Улыбнувшись ему, он опустил взгляд на фотографию обложки. Память обычно не подводила. Быстро нажав на покупку, он немного помедлил, выбирая магазин. Машина остановилась как нельзя вовремя, поскольку продолжать нужно было вне присутствия Регуфе.
Привычное для Лиссабона столпотворение в любом месте, где бы он ни появился. Почти бегом по ступенькам мимо толпы. Лифт, карточка из рук Рики, короткое объятие, «на связи». Наконец, один. Вызов, и звонкий голос сестры.
— Катя, дорогая! — Он замедлил шаг, приближаясь к люксу Марии. — Как ты?
— Хорошо. Все остались в восторге. Как сам, уже вернулся?
Он остановился перед дверью.
— Да. Сделаешь для меня кое-что?
— Конечно, Крис.
— Нужно забрать кое-что в «Бертранде». Завтра. Сможешь?
Конечно же, она была удивлена. Он постучал в дверь, открывая ее и оказываясь в номере. Через секунду появился львенок, радостно вскрикнув и бегом направляясь к нему. Сестра ласково усмехнулась.
— Напиши адрес. И что делать с этим дальше.
— Конечно, напишу. — Он потрепал сына по голове, быстро направляясь к Марии, чтобы поцеловать ее и бросить теплое «спасибо», не отрываясь от телефона. — Просто оставь у меня. Спасибо тебе.
Джуниор с готовностью вложил руку в его ладонь, следуя за ним в их номер на другом конце холла.
— Что-то личное?
Если бы она этого не спросила, он бы начал беспокоиться, честное слово. Подавив смех, он приложил карточку, открывая дверь и проскальзывая внутрь.
— Разумеется, нет. Просто не хочу лишних вопросов.
Она расхохоталась.
— Бог вежливости!
— Отстань! — Он тоже смеялся. Фраза вышла идеальной! — Детка, это нечто тяжелое. Ничего?
— Не переживу! — Сестра продолжала веселиться. — Не забудь про адрес, Крис.
— Всё напишу. Спасибо. Целую Диниша.
— Поцелуй того, кто рядом с тобой, я его слышу!
Криштиану со смехом выключил телефон. Светящиеся радостью глаза сына заставили его опуститься перед ним, обнимая и крепко прижимая к себе.
— Обедал?
— Да.
— Как вы съездили? Ты устал?
— Было так здорово, папа! Нет, совсем нет.
— Замечательно. Расскажешь мне, пока я буду в душе?
Он ходил за ним хвостиком из холла в спальню, от гардероба к ванной, и сидел рядом с душем на низеньком пуфике, сдвинув в сторону его одежду.
Простая белая футболка и боксеры, поскольку в номере царила освежающая прохлада. Помедлив, прежде чем лечь в постель, Криштиану заглянул мальчику в лицо.
— Всего час, не больше. Хочешь, позвоню Рики, чтобы зашел за тобой?
— Нет. Мы же одни на свете, папа.
— Точно. — Он устроился на подушке, едва прикрывшись одеялом. — Поговоришь со мной, пока я не усну?
Джуниор уселся на расстоянии вытянутой руки. Все еще под ощутимым впечатлением от дневной прогулки. И вспоминая то, что осталось еще не рассказанным. Криштиану закрыл глаза.
— Если бы я мог, то позвонил бы тебе, чтобы ты это слышал.
— Все хорошо, детка. Я слышу теперь. От тебя.
Долгая пауза, едва не отпустившая его в сон. Но все же тихий голос, уже с другой интонацией:
— Если бы у меня был телефон, я бы узнал о брате с сестрой на несколько часов раньше.
Накануне днем, пока он ездил с Регуфе по офисам, расставляя накопившиеся за несколько месяцев подписи, Джуниор был у друзей родственников. Связь была, но когда из Штатов позвонил врач и сообщил новость, ему не хотелось вмешивать посторонних, проще было дождаться вечера. Он обещал сказать ему, как только это случится, и сейчас не мог не признать правдивость этой тихой фразы. Снова его негромкий голос, словно он сомневался, должен ли все еще разговаривать вслух:
— Тебя не будет в мой день рождения.
Да. Контрольный, в голову. Сын своего отца.
Криштиану открыл глаза и нашел его руку, чтобы притянуть к себе и коснуться губами хитро улыбающихся губ.
— Дай мне долбаный телефон.
Джуниор застыл в предчувствии.
— А… где он?
— Откуда я знаю? Валяется где-то, может в душе.
Соскользнув с постели, младший в секунду исчез из спальни.
Пожалуй, да. За последний год он преуспел в попытках вынести ему мозг, но в целом держался неплохо. Оставалось меньше двух недель, и он действительно не сможет подарить его лично, поскольку вернется уже после дня рождения. Как бы там ни было, договор выполнен.
Вихрем примчавшись назад и протягивая ему телефон, Джуниор воплощал собой понятие вселенской радости. Криштиану закатил глаза, набирая Регуфе.
— Oi, снова мы. Наш человек по гаджетам, кажется Руи, он в Лиссабоне?
— Да, он здесь. Что-то с телефоном, Крис?
— Не с моим. Вызови его на завтра. Поедем покупать. Угадай, кому. Охрана, магазин, весь цирк. Сделаешь всё, Рики? Господи, он меня задушит!!!
Отняв телефон от уха, он рассмеялся, сдаваясь маленьким рукам, намертво обвившим его шею.
— Siuuuuu, ты лучший, мой папа!!!
Он вернул телефон на место, услышав, что Регуфе, оказывается, тоже веселится в полный голос.
— Это вместо дневного сна. До связи, Рики.
Кое-как выбравшись из бурной радости маленького львенка, он уткнулся лицом в подушку, отдавая ему телефон.
— Я сплю, Крис.
— Да, да! Ты спишь, папа. Знаю. Даааааа!
Счастье не могло стихнуть еще какое-то время, после чего все же смилостивилось и позволило ему незаметно уснуть, успокаивая осознанием своего присутствия.
— Ты совсем не будешь ему помогать? — Регуфе говорил едва слышно, глядя на младшего Криштиану в компании Руи, окруженных тремя людьми из персонала магазина.
— Поверь, ему не нужна моя помощь. Там все выбрано и загадано двести лет назад. И столько же раз передумано.
Они тихо рассмеялись, отворачиваясь к витрине, у которой стояли. Рикардо бросал регулярные взгляды на охрану и в окно. Всего минут двадцать — для Криштиану почти пытка, для Регуфе почти изумление такой скоростью. Мальчик оказался рядом, притащив сразу три телефона.
— Нет, Крис. Выбирай сам.
— Я выбрал. Это одинаковые, пап. Посоветуй цвет.
— Ты шутишь. — Но лицо Джуниора выражало скорее неподдельную растерянность. — Что-то не так, малыш?
— Я не знал, что у них много цветов. Там есть еще.
К ним подошел Руи, почтительно становясь в небольшом отдалении. Криштиану присел перед сыном, дотрагиваясь губами до его уха.
— Ты расстроился из-за этого?
— Нет, я… — Голос стал совсем тихим. — Я не знал, что нужно будет выбирать из стольких.
— Но ты хочешь именно его?
— Да.
— И когда ты его хотел, до того как увидел этот карнавал, каким ты представлял его себе?
— Серебряным.
— Такой есть?
— Вот он.
— В чем проблема?
— Есть слишком много других.
Он не рассмеялся, лишь понимая, что львенок совсем сникнет. Бросив взгляд на мужчин, стоявших рядом, он поднялся и взял его за руку, медленно отходя в сторону и останавливаясь в самом отдаленном углу у окна.
— А почему не черный? Серьезно, а?
— Ну, пап…
— Ладно. Тебе нужен совет? Я бы не взял цветной. Белый превратится в фигню через пару недель. Золотой не хочу даже я. Серебристый идеально. Я бы вообще взял серый.
— Серого нет. — Мальчик улыбнулся. — Но красный… тоже красивый.
— Оденешь его, во что захочешь.
— Это не то.
— Знаю. — Он снова присел перед ним, притягивая его к себе, и забирая из рук все три телефона. — Бери то, что хотел все время. Если бы что-то действительно запало, ты бы не сомневался. По тебе я этого не вижу. Как думаешь?
Благодарность во взгляде карих глаз прошла теплом в самое сердце.
— Прости. Я правда не знал, что их столько.
— Не извиняйся. И не торопись. — Он вернул их все ему в руки и поднялся, оставляя на его щеке легкий поцелуй. — Крис, он же только первый. У тебя будут все цвета на свете.
В машине сын сидел со своей заветной коробочкой в руках, вызывая постоянную улыбку.
— Когда ты отдашь его мне, пап?
Криштиану обнял его, покачав головой в ответ на немой взгляд Регуфе.
— Когда вернемся домой. Приедет Леон, всё настроит, и владей.
— Я могу сам!
— Не сомневаюсь.
Мальчик помолчал, с улыбкой глядя на Рики, и снова переводя взгляд на отца.
— А бампер? Попсокет… Еще подвеску…
— Поп…что?
Регуфе не выдержал и расхохотался.
— Ты попал, приятель. Это только начало.
Криштиану недоверчиво уставился на обоих.
— Какого… Что за бампер? Идите вы оба!
— Ну, паааап. Это такая штука по бокам…
— Отстань. Вон, ему говори. Ты купил телефон или машину?? Бампер, подвеска…
Эти двое смеялись над ним в голос, Рики притянул малыша к себе, обнимая.
— Папа просто отстал от жизни.
— Мне просто не семь лет!!
Кажется, веселился уже даже Руи, сидевший рядом с водителем. Криштиану бросил саркастический взгляд на обоих мужчин и снова посмотрел на сына. Джуниор, наконец, выпустил коробку из рук и дотянулся, чтобы обнять его.
— Ну пап, подвеска, это же красиво. Ты же любишь такое. С камушками.
— Для телефона?
— Ну… Это красиво!
Смех Регуфе его достал. Он бросил ему приторно-ласковую улыбку и кивнул львенку.
— Хорошо. Заедем прямо сейчас! Рики, сообрази, где ближайшая ювелирка. — Взгляд мужчины так быстро стал шокированным и проблемно-озадаченным, что он не смог сдержать довольную усмешку. — А за остальными запчастями завтра без меня.
— Ура!
Он отвернулся, чтобы не смеяться над лицом Рикардо.
Прохладный полумрак с переливающимися витринами. Как ни парадоксально, в ювелирных он бывал крайне редко. В Лиссабоне — вообще из ряда вон. Фактор внезапности сделал свое дело — охранник и администратор без вопросов согласились закрыть помещение, где помимо них было всего несколько покупателей. Регуфе, наконец, принял более живой вид. Криштиану прошел до стойки вслед за ними, убеждаясь, что абсолютно все присутствующие его узнали. Редкий случай, когда он был этому рад — теперь они вряд ли осмелятся наседать с обычным уровнем навязчивости. Он хотел, чтобы Джуниор все решал сам. Для верности прошептав ему это на ухо, он выпрямился, оставляя их с Рики у аксессуаров и неспешно удаляясь в сторону украшений.
Хотелось верить, что это займет меньше, чем выбор телефона. Бесцельно блуждая взглядом по кольцам, он заметил приближающуюся к нему девушку в салонной униформе с золотистым бейджиком. Кажется, она шла не от стойки, где остались Рики с сыном, а с другой стороны. Возможно, из служебного помещения. Может, она не узнает его?
Надежда рассеялась, как висящая в полумраке золотая дымка.
Изумление, улыбка, восторг.
— Добрый день! Могу вам чем-нибудь помочь?
Он мельком глянул на карточку, надевая дежурную улыбку.
— Да, Селин. Хочу немного посмотреть тут. Один.
— Хорошо. — Она не выглядела обескураженной, но излишний восторг, к счастью, исчез. — Я буду поблизости, если что-то понадобится.
— Спасибо.
Это он произнес абсолютно искренне. Неожиданно пришло в голову, что нужно любой ценой исчезнуть от витрины с кольцами. На всякий случай — вообще с чем-либо женским. Чтобы назавтра не читать в прессе о готовящейся свадьбе. Черт, можно подумать, он знает, где тут мужское! Чуть прибавив шаг, он прошел колье и серьги, которые были явно женскими, и остановился у подвесок, понимая, что сугубо мужского тут, возможно, и нет. Рики и Джуниор были в разгаре процесса, он различал голоса, но не разбирал слов. Отвернувшись, снова взгляд на украшения. Здесь были уже не сапфиры и бриллианты, но несмотря на то, что он имел довольно слабое представление об их названиях, многие цвета камней были очень симпатичными. Собираясь еще раз обернуться и посмотреть на своих двух покупателей, он замер. Незатейливая, на первый взгляд, подвеска. Белое золото, что-то черное в обрамлении. И в середине белый переливающийся камень. Как полная луна. Такой же призрачный и сияющий.
Тишина, окутанная яблочным ароматом. Дыхание на своей щеке. Мягкий шелк, ласкающий тело. Красивое лицо, чуть влажное. Освещенное лунным светом. Заветное имя на губах, почти умирая от наслаждения в его руках. Луна в ночном небе. Порту. Мадрид. Снова Порту.
Накрыло так безвозвратно, что он невольно склонился, замирая и рассматривая камень. Африканское солнце выпало из выреза рубашки, покачиваясь над прозрачным стеклом витрины, и это добило сознание окончательно. Мысли отказывались приходить в порядок. Он видел его лицо в лунном свете. Вдох, секунда, две, выдох. Не помогало. Он в Лиссабоне. С сыном и Регуфе. В ювелирном салоне. И у него почти дрожат руки. А где-то «поблизости» еще и Селин.
Выпрямляясь и быстро убирая солнце назад, он понимал, что физически не в состоянии скрыть смятение. Камень не отпускал его. Становилось почти тревожно.
— Селин… — К счастью на что-то иное, кроме полушепота, он не был способен даже при желании. Девушка оказалась рядом за мгновение. — Что это? Третий снизу, белый камень.
Ее голос был тоже негромким, и он во второй раз испытал искреннюю благодарность.
— Это «Монсеу», лунный камень, черные бриллианты, белое золото.
— Лунный? — Он смотрел ей прямо в глаза, не в силах скрыть шок.
— Да. — В руках девушки мелькнула цепочка с ключом, и она за мгновение открыла витрину, доставая подвеску и протягивая ему. — К нему есть серьги. «Монсеу» находятся в Порту, у них вся коллекция «Аполло». Там есть другой вариант обрамления с рубинами вместо бриллиантов, и такие же кольца. Любой заказ может быть доставлен к нам в течение двух дней.
— В Порту???
— Да. Но это не займет больше двух дней.
Он едва заметно прищурился. Все походило на сон. И в то же время остро пронизывало явью. Наплевав на смятение, он понимал, что проблема куда больше. Ни эта покупка, ни ее факт, ни его полуобморочное состояние не должны стать известны никому. Как угодно.
Но как??? Он бросил взгляд через зал, снова отворачиваясь к витрине.
— Селин, мне нужно вот это. — Пришлось нехотя выпустить камень из пальцев, возвращая ей. — Ничего другого. Но нужно, чтобы…
Слова не шли. «Чтобы об этом не узнала ни одна живая душа». Черт.
Девушка внимательно смотрела ему в лицо.
— Подарок?
— Да. Нет. — Он почти не справлялся, до сих пор продолжая видеть любимое лицо в лунном свете. Взгляд снова скользнул через зал, где ему показалось какое-то движение. — Пожалуйста, уберите его. Можно без особой упаковки. Просто чтобы не было видно. Прямо сейчас.
Девушка едва заметно кивнула, и красноречивым жестом опустила камень в кармашек своей униформы.
— Теперь его не видно. Вы уверены, что не нужно больше ничего?
Он коротко усмехнулся, вспоминая перечисленные рубины, кольца и серьги.
— Уверен.
— Даже цепочка?
Он снова замер, понимая, насколько потерян, если мог забыть об этом.
— Сможем найти очень быстро?
Она улыбнулась и понимающе кивнула.
— Вы говорите, что нужно — я нахожу. Очень быстро.
— Нужно, чтобы она сияла в лунном свете.
В ее глазах промелькнуло удивление и плохо скрываемое восхищение.
— Длина?
Он молча дотронулся до рубашки, сквозь ткань касаясь африканского солнца.
Девушка кивнула.
— Все же, как упаковать? Это подарок?
— Без разницы. Не нужно, чтобы было видно, что это и сколько.
— Это займет около пяти минут. Возможно, пока вам будет интересно посмотреть что-то еще?
— Да. Спасибо.
Она исчезла в проходе к витрине, где, по-видимому, находились цепочки. Регуфе с Джуниором, оказывается, шли через зал в его сторону. Вдох, секунда, выдох. Улыбка, и малыш уже протягивал ему черную пантеру с крошечными бриллиантиками на мордочке. Предстояло играть непринужденность.
— Это что, «Пума»? Почему не «Найк», Крис?
— Ну, пааааап! — Они рассмеялись, и он обнял его.
— Здесь сомнений нет?
— Нет. Она классная!
Криштиану закатил глаза, не переставая улыбаться ему.
— Телефон серебристый. Она черная. Все нормально?
— Это неважно!
Аллилуйя! Наконец, ему стало неважно! Подмывало расхохотаться, но отвлек Регуфе.
— Чем тут занимаешься?
— Ничем. Ждал вас.
Регуфе окинул его пристальным взглядом, который ему вообще не понравился. Слишком проницательный для его едва сыгранной беспечности.
— Тогда пошли.
Тенью скользнув вслед за ними в противоположный конец зала, он понимал, что полностью незаметно выйти из ситуации теперь вряд ли удастся.
Похоже, половина магазина уже сдружилась с сыном — приветствовали, как родного. Он быстро оплатил покупку, бросая незаметный взгляд в сторону служебного помещения. Девушка наклонилась к Джуниору, возвращая ему подвеску и, по-видимому, не в первый раз спрашивая, точно ли он не хочет убрать ее в коробочку. Ответ, скорее всего, тоже был не первым.
— Нет, спасибо.
Он снова едва не рассмеялся. Конечно, раз не мог держать в руках уже почти свой телефон, младший хотел держать хоть что-то из сбывшихся радостей.
— Совсем скоро они будут вместе, детка. — Он поцеловал его в голову и заметил появившуюся в зале Селин. — Я ненадолго.
Он старался не ускорять шаг, но мечтал перехватить ее максимально далеко от аксессуаров. Девушка послала ему улыбку, поджидая все у той же витрины. Только приблизившись вплотную, он заметил в ее руках небольшой пакет магазина с чем-то напоминающим книгу. Убедившись, что он загораживает собой какой-либо обзор из зала, она развязала застежку и мгновенно извлекла из пакета два футляра. Секунда, и оба были раскрыты. Цепочка сияла. Камень снова едва не заставил выпасть из реальности. Еще секунда — она закрыла оба, опуская их назад, и доставая буклет магазина. Сразу за обложкой все бумаги, ручка в ее пальцах практически из ниоткуда. Пара подписей, буклет тоже вернулся на место. И также из ниоткуда в ее руке pos-терминал. Еще пара секунд на то, чтобы вытащить телефон и оплатить. Неужели всё вышло практически идеально?
— Селин… — Он понимал, что не сможет просто уйти. Да, он и так поднял им продажи на несколько месяцев вперед, но ее помощь была бесценной лично для него. А также мысль, что это нужно обезопасить, несмотря ни на что. — У меня еще одна просьба.
Девушка снова улыбнулась ему, отдавая пакет.
— Слушаю.
— Разрешите сделать вам подарок?
Ее безупречное самообладание уступило место изумлению.
— Что вы, это… совершенно лишнее!
— Ваши прежние ответы нравились мне больше. Могу я хотя бы просто узнать ваш любимый камень?
Она отказывалась верить ушам, об этом ясно говорил ее взгляд.
— Мой? Топаз. Криштиану… Простите, но это действительно…
Он усмехнулся, мягко перебивая ее:
— Хорошо. — Мгновение, и на ее щеке остался намеренно
не мимолетный поцелуй. — Тогда просто спасибо. За то, что всё останется между нами. Да?
Предыдущее изумление было ничем по сравнению с новым, почти шоком, отразившимся на ее лице. Кое-как справившись с ним, она тихо рассмеялась, словно признавая проявленную слабость.
— Конечно. Можете быть уверены.
— Спасибо за помощь, Селин.
— Вам спасибо. Удачного дня, Криштиану!
В машине Джуниор любовался своей пантерой, но Регуфе к сожалению был не столь занят, снова одарив задумчивым взглядом, после чего кивнул на пакет. Криштиану пожал плечами:
— Их буклеты. Она рассказала мне обо всех поставках этого лета. Обращайся, дорогой.
Мужчина усмехнулся, переводя взгляд на младшего, сидевшего между ними и изредка следившего за дорогой. Криштиану незаметно отложил пакет, углубляясь в телефон и становясь недоступным для окружающих минут на десять. Топазовые серьги и букет роз, вроде бы похожего на них цвета, были заказаны на адрес магазина для сотрудницы по имени Селин.
***
«Это только начало. И у тебя голевая. Всё будет, мой чемпион».
Икер нажал на отправку и прикрыл глаза, вдруг осознавая, как скучал по этим сообщениям — после матча, по результату. Возможно, потому что посмотреть сам матч у него не было даже призрачного шанса. За день, проведенный в Бенажиле — на пляже, в воде, в гроте, в лодках, в кафе — телефон превратился исключительно в фотоаппарат. Лайюну не вышло даже пожелать победы, что, наверное, было к лучшему — он желал ее португальцу, игравшему против друга.
Взгляд на темное небо, освещенное полной луной. Алгарви незаметно сделал то, зачем он приехал. Спокойствие, исцеление, принятие. За пару недель, прошедшие с прибытия в Лагуш, он чувствовал, что будет тосковать по этим местам, едва покинет их. И всякий раз, когда взгляд терялся в океане, мысли бессознательно уносились к Мадейре. Видимо, между португальскими побережьями существовала неизвестная ему магическая связь. Он безумно скучал по тому, о ком думал, засыпая ночами и просыпаясь по утрам. И теперь ожидание приносило огромное тепло, в котором терялось всё.
«Хотелось начать с победы, Санто. — Обиженный смайл. — Но ты прав, как всегда».
Вратарь невольно улыбнулся, снова прикрывая глаза и высчитывая время. Споткнувшись о факт, что не имеет понятия, в каком городе и поясе находится португалец, он зажег экран.
«Ты в дороге?»
Теперь ответ пришел почти мгновенно.
«Уже прилетели, в отеле. Полная луна в окне».
Глубокий вдох. Лунный свет дорожкой в океане — открытая веранда апартаментов выходила на побережье. Искрящиеся блики на воде воскрешали совсем другие картины, освещенные лунным светом и оставшиеся в памяти навсегда.
«Смотрю на нее прямо сейчас. Мы вместе, малыш».
Небольшая пауза. Черт, ведь у парня в любом случае было минимум на два часа позже, то есть уже за полночь! Неужели он разбудил его, уставшего после матча и перелета?
«Я бы хотел уснуть с тобой».
Испанец подался вперед, облокачиваясь на деревянные перила и не отрывая взгляд от океана. Он не слышал его голос уже больше двух недель. Бездонные глаза, пряный вкус загорелой кожи, сочные губы, произносящие его имя. Хотелось чего угодно, но не уснуть. Он ласково усмехнулся, возвращаясь к экрану.
«Совсем скоро. Прости, я наверное разбудил тебя, Крис».
Теперь ответ снова практически за секунды.
«Почти. Тебе можно. Я этому рад. Поцелуй меня, Икер».
Кажется, португалец действительно отчасти спал, поскольку фраза была абсолютно не похожа на него. Стараясь не обращать внимания на имя, он перечитал последние два слова еще раз — такие простые и обычные, но написанные впервые в жизни. Почти дрожь в руках и тепло по всему телу. Нет, сегодня он не будет играть и выигрывать — это было бы слишком нечестно.
«Целую, meu lindo. Спи крепко».
Он почти не сомневался в ответе, снова пришедшем за мгновение. На португальском.
«С тобой». И необходимый смайлик поцелуя.
Совсем скоро. Две недели — не совсем то, что с легкостью можно так назвать. Теперь у него не получалось быстро возвращаться в реальность даже после нескольких сообщений, а не телефонных разговоров. Эти новые грани — он смаковал и почти коллекционировал их. Уютное кресло рядом было как нельзя кстати. Что ж, раз португальцы не победили, то вполне устраивала именно ничья — не придется сочувствовать Мигелю, и можно спокойно завалить его фотографиями. Он зажег экран и нашел жизнерадостное лицо в списке контактов. Вот уж кого точно не страшно разбудить — он мог поставить довольно крупную сумму на то, что друг не спит.
«Грот и окрестности, как обещал, амиго». Целый ворох фото улетел вместе с сообщением.
Разумеется — прочитано почти сразу. Он улыбнулся. Лайюн рассматривал фотографии несколько минут, не подавая признаков жизни. Наконец, экран зажегся.
«Я еду в Алгарви».
Смех сломил так быстро, что он не успел сдержаться и расхохотался в голос, нажимая на вызов, принятый моментально.
— Неужели уже в пути, дорогой?
Мексиканский испанец тоже смеялся.
— Офигенные фото, Икерито! Я не шучу, я еду в Алгарви, как только закончится Кубок!
— Серьезно?
— А что? Ана осталась в Мехико, вернусь к играм. Ты же знаешь, что «Порту» едет туда на предсезонку в июле?
— В Мексику??? Ты шутишь!!
— Нет. Ты торчишь в Португалии и не знаешь новостей из клуба? Чем ты занимаешься, Икер?
Касильяс снова рассмеялся вслух.
— Ты торчишь рядом с капитаном и его правой рукой — конечно же, ты в курсе новостей! Я только что показал тебе, чем занимаюсь!
Лайюн довольно хмыкнул.
— С удовольствием пройду весь твой маршрут. У меня будет почти две недели отложенного отпуска, пока вратарь уже будет впахивать на первых тренировках. Потом вернусь — и мы с тобой, наконец, в Веракрус. В Канкуне. Одни. Мечты сбываются, а?
Икер не мог заставить себя перестать смеяться.
— «Порту» едет играть прямо в Канкун? И оставит нас одних??
— Это дело техники, не будь таким скучным. Я всё устрою.
Черт, он соскучился по нему и по вечерам, которые они проводили вместе — после тренировок, в дороге, в отелях. Везде, где разговоры не вели счет времени. Радость от новости, что клубный расклад дает ему шанс побывать вместе с ним на его родине, была огромной.
— Как же это здорово, амиго! Просто невероятно!
— Я сам сначала думал, что это шутка. — Довольный смех. — И про Алгарви я серьезно. После этих фото пути назад нет. Неделя с чем-то точно будет. Может, со мной?
Икер почувствовал, как бессознательно среагировало сердце. «Неделя с чем-то». Словно само провидение вкладывало ему в руки то, что требовалось.
— С тобой вряд ли, но… Если ты точно поедешь сюда, Мигель…
— Что, Икерито? — Его голос стал тише, поскольку он услышал смену интонации. — Поеду.
— Возможно, чтобы считалось, что мы ездили вместе? Для тех, кому положено знать.
Незаметная пауза. Он практически видел, как Лайюн слегка прищуривается.
— Это то, о чем я думаю? — Кажется, защитник куда-то шел, отчетливо слышался звук шагов и наступившая фоном тишина. — Ты куда-то уезжаешь? Уже после островов?
— Уезжаю с тобой в Алгарви. Можно так?
Молчание, говорящее об улыбке. Той, которая радушно заверяет, что в ответных словах нет необходимости.
— Можно. Расскажешь?
Только снова не смеяться в голос.
— Прямо сейчас?
— Зря столько иронии, я ушел из лобби и сейчас один в номере!
— Амиго! — Он не выдержал и снова расхохотался. — Давай в Канкуне?
— Думаешь, что у меня не получится вытащить тебя туда? Мой наивный друг.
Непрекращающееся тепло ожидания и предвкушения при мысли, что все складывается настолько идеально. И что все это не сон. «Совсем скоро».
Икер задумчиво улыбнулся, неожиданно понимая, что скажет чистую правду.
— Нет. Хочу, чтобы у тебя получилось.
Выходные в Мадриде неожиданно оказались выматывающими. Палящее городское солнце, водоворот встреч и посиделок по кафе и ресторанам, концерт Алехандро, привычное назойливое ощущение камер. И абсолютно нелогично — пустота от факта, что одного, самого нужного человека, в этом городе сейчас нет. В итоге, покидая родную землю, он испытывал едва ли не счастье. Как минимум облегчение, едва приземлившись на Балеарских островах.
К третьему дню на Менорке воспоминания о выходных отодвинулись в категорию редких флэшбэков. Спокойствие, обретенное в Алгарви, вернулось и окутало приятной дымкой. Он скучал по Лагушу — это было вполне ожидаемо и понятно еще там, в первые дни пребывания. Сейчас виды были не менее умопомрачительны, пляжи привлекательны, а погода теплой, но мысли постоянно цеплялись за другой берег, уводя на считанные дни назад. И почему-то неустанно пересекаясь с настоящим моментом. Похожая крепость. Скалы у моста д’эн Гил, напоминающие о Бенажиле. Апартаменты, выходящие на море. Лестница к маяку. Пожалуй, основных отличий было всего два — небо без луны и другая компания.
Изабель, и совсем другие разговоры. Неожиданно, полностью неинтересные лично ему. А еще, чем-то напоминающие тот вечер в Навалакрус. Нет, по-прежнему ничего сказанного вслух, только «между строк». Но за месяц эта невысказанность, замешанная на положенной вежливости, серьезно утомила. Он понимал, что это правильно, и только так будет и должно быть, но внутри уже давно существовала ощутимая преграда, за которой в недосягаемости хранилось совсем другое, свое. И почему-то это приносило спокойствие. Едва ли не уют. Ничего общего со смятением от разговора на дне рождения Лукаса. Совершенно просто и само собой вышло сказать, что он не вернется в Мадрид вместе со всеми, а уедет в Порту. И что будет в Алгарви с другом до первой предсезонной тренировки. Жизнь и планы, на сей раз озвученные вовремя.
В «другой» компании сильнее всего ощущалось отсутствие Педро. Он ловил себя на мысли, что окружающее воспринималось бы иначе, если бы закадычный весельчак был сейчас рядом. Как и в случае с Лагушем — он скучал по нему. И это было не столь критично лишь за счет самого главного. Оставалась всего неделя.
Икер снова опустил взгляд на экран, но там все продолжало быть слишком болезненно, поэтому он рассеянно посмотрел по сторонам, замечая вовремя появившегося официанта. Попросив зарядку для телефона и еще один коктейль, он устроился в уютном кресле с ногами и прикрыл глаза, подставляя лицо ласковому ветру, прилетавшему с моря. Звук в наушниках, продолжающий доносить суть происходящего, не очень способствовал расслаблению.
Шнур подсоединен, третий или четвертый коктейль поблескивает стеклянными боками в призрачном свете фонарика на столе. На открытой террасе кафе уже никого, кроме него. А на экране дополнительные полчаса в полуфинале Кубка Конфедераций. И все отчетливее вырисовывающаяся серия послематчевых пенальти.
Он так и не смог понять, что это было. Клаудио Браво — конечно, отличный вратарь, но все-таки не бог. Просто удары португальцев были один хуже другого. Не забить три подряд — нужны определенные навыки! Похожая высота, почти идентичный угол, неуверенность в движениях. Он сам, скорее всего, взял бы минимум два из них, хоть сейчас. И почему-то огромный Патрисиу не смог сделать ничего похожего в ответ, хотя удары тоже были далеки от идеальных. Радость чилийцев, прошедших в финал Кубка, и постоянно выхватываемое операторами лицо Криштиану, которому не пришлось даже попробовать себя в этой серии — все это было выше его сил. Он погасил экран, вытаскивая наушники и поднимаясь с кресла. Пара минут на то, чтобы добраться до апартаментов и тенью проскользнуть внутрь. Наконец, своя зарядка вместе с проводом. Ключ в карман теплой спортивной кофты, быстро надетой поверх футболки. И брошенные на стол наушники. В руках только коктейль, подхваченный со стола в кафе. Не оборачиваясь, вперед к морю. Один на всем побережье.
Он думал, что будет отсчитывать минуты, пока не пройдет хотя бы полчаса, но оказалось, что получаса еле хватило, чтобы представить,
что можно написать ему. Любые слова бесполезны. Это боль проигрыша в двух шагах от кубка, цена путевки на который — выигранный год назад Чемпионат Европы. Без преувеличения, единственный шанс. Подходящих слов просто не существовало.
«Обнимаю тебя, Крис. Если бы я только мог быть рядом…»
В конце концов, лишь это имело значение. Даже если он не прочитает. И не ответит. Минута, другая. Он сидел на песке, задумчиво глядя на море. Загоревшийся экран едва не заставил вздрогнуть.
«Можно наберу тебе?»
Конечно, можно! Но, черт… Как услышать его голос именно сейчас — первый раз за почти три недели?
Как??? Желание обнять его, настолько огромное, что вызывает дрожь в руках. Заметно по пальцам, которые уже бессознательно нажали на вызов, принятый в это же мгновение.
— Спасибо тебе. — Голос тихий, но твердый. Почти скрывающий усталость, боль и злость. Почти.
Икер закрыл глаза, пропуская вдох.
— Я с тобой, Крис.
Молчание. Он слышал его дыхание, вспоминая, что неплохо бы тоже начинать дышать. Один на всем чертовом острове, по крайней мере, визуально — но никакой радости от этой свободы. Обнять его хотелось просто до слёз!
— Поговори со мной.
Сквозь мурашки по коже и боль за него от прозвучавшей интонации, он понимал, что уже второй раз парень никак к нему не обращается. Это могло означать лишь одно — скорее всего, у него вообще нет возможности разговаривать, на что он, по-видимому, просто наплевал.
— Конечно. Где ты, малыш?
— Еду в аэропорт.
— Не можешь говорить?
— Не могу. Но хочу.
Боль в тихом голосе. Еще больше обнажающая усталость и безысходную горечь разбитых надежд. Касильяс сделал глубокий вдох.
— На соседнем сиденье кто-нибудь есть?
— Рядом нет. Только впереди.
— Я не буду ничего спрашивать, тебе не придется отвечать. Просто закрой глаза. Сейчас. — Он выждал пару секунд, снова слыша его дыхание. — Вряд ли ты будешь против, если я повторю вслух, что обнимаю тебя.
— Ммм…
Кажется, он действительно выполнил его просьбу и закрыл глаза. От легкого едва слышного стона прошило огнем, но он постарался не замечать этого.
— Очень горько, Крис. Нужно время, чтобы восстановиться. Я не смог выиграть, даже несмотря на то, что имел два шанса, вместо одного. Не лечит медаль чемпиона Европы и мира, никакие другие — тоже. Как заноза в заднице. Это просто не наш с тобой долбаный кубок. Ты проснешься завтра, и будет следующий день. И жизнь пойдет дальше. Ты знаешь это не хуже меня.
— Да.
Показалось, или в коротеньком слове уже не было такой душераздирающей боли? Сколько сил у этого человека?
— Горжусь тобой. И вы еще можете взять бронзу.
Недолгая пауза и отчетливый звук какой-то возни, увенчавшийся четким «твою мать», произнесенным на португальском. Только бы не начать смеяться вслух.
— Санто… — Голос еще тише, но с полностью другой интонацией, напомнившей разговор в Навалакрус перед финалом, и в секунду затопившей сознание теплой волной. — Мои малыши приехали домой. Капитан справится без меня. Завтра я возвращаюсь в Мадрид.
В эмоциях этого почти шепота было намешано столько, что вратарь невольно прикрыл глаза и медленно улегся на песок.
— Когда решил?
Легкая усмешка в ответ.
— Завтра в отеле. Сейчас знаешь только ты.
— Тебя никто не слышит?
— Хочу верить. Я ушел куда-то к чертям, здесь никого нет, одни сумки.
Непонятно, как удалось не засмеяться вслух.
— Уверен, что получится? И что пресса не сожрет тебя?
— Пфф, пусть подавятся. Должно получиться, мы с Сантушем неплохо ладим. Не думаю, что он откажет мне. И Пепе тоже.
Икер задумчиво улыбнулся, не переставая чувствовать, как сердце окутывает ни с чем несравнимое тепло. Просто от того, что он слышит его голос. Боже, как он скучал по нему!
— Пережить только эту ночь. Дальше все будет действительно лучше, Крис.
— Этой ночью у меня есть ты. — Невысказанная благодарность в тоне, словно объятие. — Где ты сейчас?
— В Са Калета, на Менорке.
— Серьезно??
— Да. А что?
Не послышалось — тихий смех! Он отказывался верить ушам, продолжая плыть от теплого счастья, носящего где-то в другом измерении.
— Ничего. Скажу потом. Что дальше, Санто?
— Ты хочешь знать…
— О том, где ты будешь дальше, и когда.
«Дальше». Несмотря на то, что негласно подразумевалось нечто более позднее, он был готов хоть в эту минуту погасить экран, выйти в заказ билетов и быть в аэропорту. Пусть прямо в пляжных шортах и футболке.
— Послезавтра возвращаюсь в Порту. Нужно поставить подпись в контракте. И в понедельник появиться на сборе в Оливал. Это всё.
— Я могу ждать тебя во вторник?
— В понедельник, Крис.
— Мой Икер…
Он бы мог простить имя, но не интонацию, с которой оно было произнесено абсолютно беззастенчивым сокровенным полушепотом.
— Не смей.
— Прости. — Даже отдаленно не похоже на раскаяние. — У меня есть еще дела, но в понедельник я буду там. Кажется, это не сон.
Голос парня едва заметно дрогнул на последней фразе. Ровно по той же причине и с тем же миллиардом эмоций, которые чувствовал он сам в этот момент. Между ними не существовало ни расстояния, ни времени.
— Когда ты будешь в отеле? Я мог бы…
Португалец мягко перебил его на полуслове:
— Нет. Это будет очень поздно. Я усну, все нормально. Ты со мной. — Едва заметная пауза и неровный вдох. — Икер, для меня никто не делал того, что сделал сейчас ты. Amado.
Невыносимый, безжалостный, необходимый. Конечно же, он не забудет ему это. Когда-нибудь потом. Сейчас от неожиданной нежности вдруг стало нечем дышать. И хотелось ласкать его каждым словом.
— Люблю тебя, meu lindo.
***
— Красивая!
Мать аккуратно дотронулась губами до головы малышки, уютно затихшей в руках Криштиану, и он тихо усмехнулся, понижая голос почти до шепота.
— Плакала только она. С девчонками так с самого начала, да?
Мария тихо засмеялась.
— Не знаю. У меня было наоборот.
— Надо же. — Он саркастически хмыкнул и поднялся, чтобы осторожно положить уснувшую дочь назад в кроватку.
Они тихо вышли из детской, и он взял мать под руку, подстраиваясь под ее размеренный шаг.
— Как тебе няня?
— Амелия? Мы общались пока не больше двух раз. — Они медленно вышли из дома, и Криштиану придержал дверь, пропуская женщину вперед. — Думаю, проблем не будет.
— Теперь я буду тебе не нужна.
Он почти не слышал, есть ли в интонации доля шутки. Остановившись и этим вынудив остановиться ее тоже, он опустил руки ей на плечи. Объятия были мягкими, но без шансов даже шевельнуться.
— Больше не говори так. Никогда.
Родные глаза долго смотрели в его, после чего она улыбнулась и потрепала его по руке.
— Ты снова переоделся. Столько раз за сегодня… Что это?
— Цирк. — Он рассмеялся, отпуская ее и продолжая идти к тени, скрывающей огромный гамак. Который теперь напоминал такой же в Порту. — Нужны были фото.
— Серьезно? После всего, что было?
За три прошедших дня, когда в его доме побывали практически все друзья и родные, приехавшие познакомиться с малышами, фотографий было сделано действительно море. Он бросил короткую усмешку, поджидая, пока она усядется рядом, и несильно оттолкнулся ногой от земли.
— Было много одинакового. Нужно разное.
Его разбирал нешуточный смех. Этот бред тяжело было озвучить даже родной матери — почему он, как идиот, напяливает один прикид за другим в течение уже нескольких часов. Ворох не менее идиотских фото уже улетел к Марисе, и он был готов творить дальше. Чтобы иметь возможность полностью исчезнуть из жизни, оставив достаточно материала, который мог бы создавать видимость его присутствия хоть ежедневно. Мать с улыбкой наблюдала за ним, после чего покачала головой:
— Тебе это очень идет.
— Что?
Он недоуменно опустил взгляд на светлую тенниску и темные шорты, когда голос Марии заставил его замереть.
— Быть влюбленным.
До смешного ожидаемая, но неожиданная пауза, в течение которой он пытался подобрать слова. Хоть какие-то.
— Я…
— Главное, чтобы ты был счастлив, мой мальчик.
Она подмигнула ему, давая понять, что слова необязательны. Объяснения. Опровержения. Тепло и просто — какой была сама. Он покачал головой, не в силах подавить улыбку. Из последних сил стараясь, чтобы она не вышла влюбленной, поскольку чувствовал именно это.
— Я счастлив, моя дорогая.
Из дверей дома показался Жозе, направляясь к ним. Криштиану улыбнулся другу, решив дождаться, что он скажет, хотя знал и так. Конечно же, Джуниор потерял его. А еще, они собирались плавать ровно перед тем, как он «на пять минут» вышел проверить малышей.
Криштиану проследил взглядом за тем, как Сорайя опускает его телефон и откладывает его на край шезлонга, после чего мельком заглянул в глаза Жозе и медленно поплыл к противоположному краю бассейна.
— Ты — человек слова!
— Ммм? О чем ты? — Он слышал, что приятель следует за ним, поэтому говорил негромко.
— О том, что за целых три дня мы не смогли поговорить наедине. Ни разу, мать их!
Они расхохотались, будучи уже в максимальном отдалении от кого бы то ни было.
— Считаешь, сейчас самое время?
Темнокожий парень подтянулся, усаживаясь на бортик. Криштиану последовал его примеру, но сел почти боком, чтобы видеть его, а не тех, кто находился вдалеке.
— Так себе. Если только зависнуть здесь ненадолго. Как это будет со стороны?
— Идеально. — Тон говорил «мне плевать», и они оба снова разразились смехом.
Жозе кивнул в сторону жены, и с улыбкой заглянул ему в глаза.
— То, что она наснимала… Ты не хотел?
— С чего ты взял?
— Ты был таким серьезным.
— Просто это для себя. Мы давно не были вместе. — Вспоминая начало июня в Кардиффе и середину здесь, в Мадриде, он снова хохотнул. — Нормальных фото по пальцам сосчитать.
— В основном из-за тебя. — Парень присоединился к другу, тоже расхохотавшись. — Скажи мне, кто в курсе, Крис?
— Что я уезжаю? Почти все.
—
Куда ты уезжаешь.
Криштиану мельком посмотрел на людей вдалеке.
— Ты, Сорайя, Рики.
— Ты не сказал…
— Больше никому. Не хочу.
Они немного помолчали, и Жозе тоже уселся вполоборота к воде.
— Фелипа ждет тебя, я звонил ей сегодня.
— Спасибо. — Его благодарность была больше, чем вмещали в себя слова. К тому же голос отказывался звучать непринужденно, когда он позволял себе думать о ближайшем будущем. — Ты действительно не против, если я буду писать тебе?
— Предвкушаю!
— Иди ты!!
— Серьезно, черт, я бы многое отдал…
— За что? — Криштиану зафиксировал его пристальным взглядом, не пытаясь скрыть едва заметную усмешку.
— За то, чтобы увидеть парня, который… — он понизил голос до шепота, хотя никто не мог услышать их, даже если бы они разговаривали вслух. — Ты светишься.
— Это солнце. — Для верности он отвечал не просто шепотом, а еще и наклонившись к его лицу. — Я мечтаю оказаться в аэропорту раньше тебя.
Долгий взгляд, в котором намного больше ответов, чем в словах. Жозе все еще не очень справлялся с изумлением, уже больше месяца. Но это вошло в привычку, вызывая тепло. Несмотря на миллион других подходящих случаев, никогда прежде он не был настолько счастлив соучастию в чем-то, что знали и затевали только они двое.
— Зачем же ты ждешь?
Криштиану улыбнулся ему одними уголками губ, и проследил за его жестом, показывающим в сторону девушек и Джуниора. Чтобы всё продолжало выглядеть непринужденно и обыденно, возвращаться нужно было прямо сейчас. Но прежде чем спрыгнуть в воду, он на секунду задержал на нем внимательный взгляд.
— Ты прав.
Еще две рубашки аккуратно легли на внушительную стопу в открытый чемодан, но окружающий ворох одежды почему-то совсем не убавился. Зачем ему все эти шмотки, боже, он что, едет туда играть в переодевание? С другой стороны, даже хоть взаперти дни напролет — ему нужна одежда. Красивая. Много. Как никогда и ни ради кого в жизни. Ладно. Еще гора белья. Неужели у Жозе нет запасов? Начать писать ему уже сейчас, расставшись всего час назад? Он ни черта не получит от него в ответ, кроме двусмысленных смайлов!! Снова взгляд на кучу одежды. Входящий, конечно же, от Регуфе.
— Oi, Рики.
Голос мужчины был таким же, как около получаса назад —
иронично проблемно-озадаченным.
— Всё, что возможно — это посадка почти в полночь по Мадриду.
— Так поздно?
Регуфе едва слышно усмехнулся.
— У тебя был идеальный утренний рейс на завтра.
— Хорошо, пусть полночь.
— Вряд ли будет возможность снова передумать.
— Она не нужна.
Мужчина сделал едва заметную паузу.
— Все хорошо, Крис?
Ему даже не пришло в голову, что все действительно может выглядеть так, словно что-то случилось. Он едва заметно улыбнулся, рассматривая одежду.
— Да, Рики. Просто… — «Кажется, словно время пойдет быстрее, если я буду ждать
там». — Хочется убраться отсюда.
Голос Регуфе неожиданно удивил теплом.
— Ты устал, чемпион. Тебе нужно начать отдыхать. Ты действительно едешь один?
— Похоже, что я здесь кого-то прячу?
Рикардо усмехнулся.
— Уверен, что не нужна машина в Фуншале?
— Нет, я уже договорился.
— Старайся не светиться. Мариса сказала, что все под контролем, но мало ли. Хочу, чтобы ты действительно отдохнул.
«Если бы ты знал, насколько это
действительно так». Благодарность, граничащая с нежностью. Может, сказать ему, что будет скучать по нему? Пожалуй, лишнее. Вряд ли Регуфе предоставит шанс соскучиться по себе. Он усмехнулся.
— Спасибо, Рики. Ты тоже, дорогой.
— Напишу тебе рейс и время.
— Жду.
Предусмотрительно бросив телефон в отдалении от одежды, он поднялся, направляясь к шкафу, словно там могла притаиться помощь. Может, нужно взять чемодан побольше? Насколько? Размером с Мадрид? Саркастическая усмешка, понимая, что прошло минимум десятилетие с тех пор, как он уезжал куда-то настолько один, чтобы самостоятельно озадачиваться сборами. Вплоть до размера чемодана. Каким же это чувство будет там, где не будет вообще никого и ничего из привычной жизни? Там, где будет целая вселенная.
Пока еще здесь, он бросил первый просчитанный взгляд на часы. После чего упрямо решил переложить все в другой, более крупный чемодан. Местонахождение которого нужно было угадать в сжатые сроки. И, да — нужно начинать отвыкать решать любой вопрос при помощи телефонного звонка. Это было самым невероятным, забавным и привлекательным. Как бы там ни было, но уже очень многие вещи были сделаны именно так — благодаря чему он сейчас собирался улетать на родину абсолютно один, о чем знали всего три человека. И самый вездесущий из них даже отдаленно не представлял себе ни одной сопутствующей детали.
После легкого раннего ужина, наконец, перестало казаться, что время застыло на месте. Разговор с сыном — они попрощались еще днем, когда он уехал сюда собирать вещи, но разве мог Джуниор лишний раз не позвонить со
своего телефона? Разумеется, не лишний. И что-то подсказывало, что дальше воодушевленное количество звонков меньше не станет. Нет, он не был против. Но вроде бы сумел донести, что звонки будут намного лучше в виде сообщений. Машина, прибывшая, когда он закончил одеваться. Дорога до Барахас в только что погасшем закате. Привычное спокойное «boa viagem» от водителя. Частная зона, два шага до терминала, выход на посадку. Темное небо и свет прожекторов.
Привычные два с половиной часа до Фуншала. Такой же частный выход, без единой задержки. Закрытая стоянка, нужная машина. Он увидел обещанный цвет, и мгновение спустя узнал женщину за рулем — сверять номер было ни к чему.
Фелипу хотелось обнять, но он понимал, что для этого впереди будет море времени. Закинуть чемодан в машину и юркнуть на заднее сиденье заняло меньше минуты. Идиотские среди ночи темные очки вместе с бейсболкой полетели в сторону, машина уже плавно выезжала со стоянки, аккуратно прибавляя скорость. Ни одного зрительного контакта, ни с кем. Обязательно не забыть написать спасибо Регуфе. Дорога до дома на побережье обычно занимала не больше сорока минут, но с Фелипой он ехал впервые в жизни — она вела соответственно своему мировоззрению и возрасту. Роскошное творение Франка Мюллера показывало мадридское время — почти половину первого ночи. Он с улыбкой перевел стрелки на час назад.
Впереди ждал еще один, уже не такой легкий ужин. Во втором часу ночи. Сообщения Жозе и Рики, по паре фраз каждому. Не зажигая свет, мимо оставленного в гостиной чемодана, воскрешая чуть подзабытые очертания предметов в доме. Спальня, едва различимая в отсвете фонаря снаружи. Он прошел вперед и открыл стеклянную дверь, вдыхая воздух, прилетающий с океана. Едва уловимый теплый аромат цветов и чего-то из детства. Так всегда пахла его родина.
В планах было разложить одежду. Принять душ. Все же обойти дом — просто почувствовать его после года отсутствия. Всё это — когда ехал в машине из аэропорта. После ужина планы сократились до душа и выключения звука на телефоне. Сейчас, стоя и глядя на темную бесконечность океана вдалеке, он понимал, что вряд ли пойдет даже назад к чемодану за бельем. Постель всего в нескольких шагах позади него. Просто закрыть глаза, продолжая вдыхать родной воздух, смешанный со вкусом свободы и счастья.
