Дотронуться до легенды

Алекс почти нёс меня, а я видела всё, как во сне. Лестницы и коридоры сменяли друг друга, а я даже не пыталась понять, куда мы бежим. Единственное, что отрезвляло меня - привычная боль в лодыжке. Странно… Иногда правая нога напоминала о себе, если я вдруг прыгала и опускалась на неё или когда просто много бегала. Когда-то я вывихнула её, давно, ещё когда занималась художественной гимнастикой. Это вообще весёлая история, у меня закружилась голова, я оступилась и прямо посреди соревнования подвернула ногу. Кое-как исполнила пару последних элементов, добавив проблем своей ноге, и рухнула на пол. Всё бы нормально, но… почему нога болит у Кристины!?! Надо будет подумать об этом на досуге… Будь я в нормальном состоянии, я бы не забыла о такой важной вещи, но сейчас я просто не могла думать об этом… Когда перед нами вырос Перс и сказал, что нам нужно бежать в другую сторону, я тоже никак не отреагировала и снова вяло перебирала ногами, почти повиснув на Алехандро. Когда мы наконец оказались в моей артистической, он посадил меня на софу. - Он был там? Ты его видела? - Был. Я чувствовала, - сказала я бесцветным голосом. Видимо, Алекс понял моё состояние, так как сел рядом и внимательно на меня посмотрел. - Бела, ты молодец, я горжусь тобой. У нас всё получится, не бойся! - Я не боюсь. Я ненавижу себя, - вдобавок к замогильному голосу я ещё и в одну точку смотрела. Тогда Джованни уже не на шутку испугался за меня. Если я впадала в состояние апатии, вполне могла сотворить что-нибудь ужасное. Например, сделать что-то с собой. Пару раз я уже успела наглотаться таблеток, когда была в похожем состоянии. А Алекс, как близкий друг, знал, что от меня можно ожидать. - Бела, Бела, ну ты что? Всё же хорошо… - Ничего не хорошо, Алекс! Ничего! Я предала его! Теперь уже никогда ничего не будет хорошо для меня! Я позорно разрыдалась, закрыв лицо руками и отвернувшись от виконта. Тот попытался обнять меня, но я не позволила. - Трикси, успокойся, ты сможешь его покинуть, сможешь от него убежать! - Я не смогу убежать от себя, как ты не понимаешь, Алекс?! Я никогда себе этого не прощу! - Трик… - Хватит! Уходи! Оставь меня! - неожиданно взорвалась я. - Трикси… - Я сказала - уходи, Алехандро! И я тебе не Трикси, а Беатриса! Только когда за ним закрылась дверь, я опять дала волю слезам. Это был не просто плач, это была истерика, самая настоящая истерика. Я рыдала до тех пор, пока не стала задыхаться. Даже заснула я со слезами на глазах. Проплакав почти до рассвета, я проснулась ближе к двум часам дня. С ужасом подойдя к зеркалу, я обнаружила жуткие тёмные круги под глазами, а секундой позже всё вспомнила. Ещё через несколько минут я схватилась за руку и поняла, что на ней нет кольца… Как я могла его потерять? Оно очень плотно сидело на пальце… Я постаралась привести мысли в порядок и изо всех сил пыталась не сломаться вновь. Кольцо… Я могла в беспамятстве снять его и оставить на тумбочке у софы… Но ни на софе, ни где бы то ни было ещё, я его не нашла. И я была готова поклясться, что его снял Эрик. Сегодня был очень важный день. Возможно, самый важный день в моей жизни. Но как бы я ни поступила, чтобы ни сделала, я не могла обрести счастье. В любом случае исход был один - я потеряю Эрика навсегда. Только теперь я поняла, насколько сильно его полюбила. Я была готова буквально умереть за то, чтобы он меня простил. Но я знала, что даже если я вырву своё сердце и преподнесу ему, он не забудет предательства… Весь день прошёл, как в тумане. Я будто со стороны наблюдала, как расчёсываю волосы, привожу себя в порядок, переодеваюсь… Вплоть до самого вечера я просидела неподвижно, в полной прострации глядя в зеркало на стене. За час до представления я начала шевелиться и даже соизволила надеть костюм Маргариты и нанести грим. Я была готова к этому испытанию. На сцену я шла с таким выражением лица, будто меня ведут на гильотину. Хотя, наверно, так и было. Пела я, скорее всего, так же, как и ла Карлотта - как автомат. Во время представления я увидела её в одной из лож. Отстранённо подумала о том, что она вполне могла бы сойти за представительницу высшего света. Просто удивительно, какие глупости лезут в голову, когда человек в таком состоянии, в каком была я. Прима тем временем откинула назад красивый тёмно-рыжий локон, ослепительно улыбнулась залу и села в одно из кресел. Интересно, она всегда пела, как автомат? Из-за чего она пела так? Возможно, и у неё что-то случилось… Я понимала, что мой голос идеален, но если в нём и отражались чувства, то только грусть и боль. Когда в зале потух весь свет, я даже не удивилась. Я ждала этого. Также я была готова, когда сильные руки схватили меня и потащили куда-то. Одной рукой Эрик зажал мне рот, а другой сжал талию так, что рёбра захрустели. Я и не думала сопротивляться. Наверно, он это понял, так как скоро подхватил меня на руки, отпустив рот. Я просто прижалась к нему и замерла, наслаждаясь моментом. Возможно, я последний раз нахожусь вот так, в его объятьях… Вскоре я поняла, что мы идём по коридорам подвала. Ещё через какое-то время мы достигли озера и быстро пересекли его. Всё это в гробовой тишине. Я не решалась поднять глаза. Да когда такое было? Белатрикс Инганоморте всегда держала голову высоко поднятой и смело встречала взгляд каждого. Только когда мы зашли в дом у озера, Эрик заговорил. - Значит, я был прав? Это всё было лишь ложью во спасение от меня? Все эти ваши взгляды, странные поступки, поцелуи? Всё только для того, чтобы сбежать с ним? - в его голосе была невыносимая боль. Мне было нечего сказать. Я только смотрела на него. Вернее, даже не на него, а на его галстук - в глаза я по-прежнему не могла посмотреть. - Что же вы молчите, моя дорогая? Ещё вы потеряли то кольцо, что дал вам Эрик. А Эрик предупреждал вас, что лишь кольцо защищает вас от него. Теперь же вы станете моей женой. Я опять молчала. Казалось, все силы оставили меня, и я даже не могла посмотреть ему в глаза. - Видите, вы предали Эрика, но он прощает вас! Вы предали Эрика… Предали, предали, предали… Это слово кружилось в голове, постепенно превращаясь в шум. Сил не осталось совсем, и я пошатнулась. Он, конечно же, оказался достаточно быстр, чтобы подхватить меня. - Что случилось, любовь моя? Вам страшно? Вы устали? О, у вас будет время отдохнуть, пока я посещу своего банкира… И он ушёл. Я осталась в одиночестве. В мучительном, давящем на разум, одиночестве. По канону я должна была удариться головой об стенку, но мне не хотелось этого делать. Вместо этого я пошла в свою комнату и нашла флакончик со снотворным. Если от двух глотков я заснула на два дня, со всей баночки я… В общем, будет похоже, что я пыталась покончить с собой. Если я и впрямь не покончу… Залпом осушив флакончик, я села на софу и принялась ждать. Вскоре веки стали слипаться, а ещё через некоторое время я заснула. - Ты что творишь!? - закричала Кристина. - Ты убьёшь меня! - Нет, всё по плану. Эрик спасёт нас. - Он ушёл! Он не спасёт меня! О, я не хочу умирать! - возопила девушка, заламывая руки. - А ещё он убьёт Рауля! После того, что ты говорила на крыше! В Рауле тоже кто-то из ваших! И поэтому его убьют!!! О, бедный Рауль! Я хмыкнула. Если кто-то и был бедным, то Эрик! - Так ты любишь его? - спросила я. - Конечно! Я всегда любила только Рауля! Мне показалось, что меня пытаются вытянуть из сна. - Ну и дура, Эрик лучший! - успела бросить я, перед тем, как проснуться. Как и следовало ожидать, меня вовсю тряс Эрик. Во рту был непонятный привкус, и я догадалась, что он уже что-то влил в меня. - Вы очнулись! Вы хотели убить себя и сделать Эрика несчастным! Вы же знаете, что это убило бы его! Но Эрик оказался умён - он дал вам выпить одну настойку, которую приготовил сам. Она нейтрализовала снотворное, и вам не удалось покинуть меня. Эрик не даст вам умереть до одиннадцати часов завтрашней ночи! Как и следовало ожидать, он привязал меня к стулу. Привязал очень крепко, так, что я рукой не могла пошевелить. Я глянула на часы. Хм, оказывается, я пролежала тут около пяти часов… Значит, где-то в камере пыток должны быть Алекс и Перс… Эрик тем временем вновь заговорил со мной. - Свадебный марш или похоронный марш. Похоронный марш недостаточно бодрый, - продолжал он, - но свадебный... Он великолепен! Вы должны принять решение, определиться, чего вы хотите! Что касается меня, то я не могу больше жить вот так, под землёй, в дыре, как крот! "Торжествующий Дон Жуан" завершён, и теперь я хочу жить, как все. Хочу, чтобы у меня была жена, как у всех, и чтобы я выходил с ней на прогулки по воскресеньям. Я изобрёл маску, которая позволяет мне выглядеть, как обычный человек. Станете самой счастливой женщиной. И мы будем петь для самих себя, одни, мы будем петь, пока не умрём от удовольствия... Вы плачете! Вы боитесь меня! Но ведь я не плохой человек. Полюбите меня, и вы увидите! Чтобы быть добрым, всё, что мне необходимо, это любовь. Если вы полюбите меня, я буду нежен, как ягнёнок, и вы сможете делать со мной всё, что хотите. Я молчала, а он стал плакать… Рыдания Эрика были такими же громкими, как рев, и такими же мрачными, как ропот океана. Наконец, троекратный вопль вырвался из его горла: - Вы не любите меня! Вы не любите меня! Вы не любите меня! – затем его голос стал мягче, и он спросил: - Почему вы плачете? Вы знаете, что причиняете мне боль. Я опять молчала. Мне невероятно хотелось кинуться ему в ноги и клятвенно заверить в любви, но я не могла. Наверно, если бы не верёвки, я плюнула на все и сделала бы так. Но они заставляли меня помнить, что этим я ничего не добьюсь. Разве что смерти Алекса и Перса вдобавок. Вдруг тишину нарушил звук электрического звонка. Граф Филипп! Нет, эта смерть тоже будет на моей совести! Эрик вскочил. - Кто-то звонит! Пожалуйста, входите! - зловещий смех. - Кто это беспокоит нас? Подождите меня здесь, я пойду и прикажу сирене открыть дверь. - Стойте! - выкрикнула я. Он послушно замер. - Я говорила вам, что не могу разобраться в своих чувствах. Но знайте, что если вы кого-нибудь убьёте, я никогда не стану вашей женой! - Значит, какое-то чувство есть? - с надеждой спросил он. - Возможно… - О, Кристина! Я скоро вернусь! Я только посмотрю, кто это! - Поклянитесь вашей любовью, что не убьёте того человека! Эрик заколебался. - Клянитесь, или я возненавижу вас! Я знала, что эти слова причиняют ему боль, но другого выхода не было… Эрик тяжело вздохнул, но кивнул. - Я клянусь вам, что не буду убивать его, кто бы это ни был. Он вышел, а я стала дёргаться, в надежде развязать руки. Это было тщетно. - Кристина, Кристина! - послышался крик виконта. - Это снится мне? - Кристина! Кристина! Это я, Рауль! Ответьте мне, Кристина! Если вы одна, во имя неба, ответьте мне! - Рауль… - Да! Да! - закричал он. - Это я! Это не сон! Доверьтесь мне, Кристина! Мы здесь, чтобы спасти вас. Будьте осторожны! Как только вы услышите монстра, дайте нам знать. - Рауль! Рауль! Алекс с Персом стали требовать, что бы я достала ключ, а я стала пытаться развязаться. Безрезультатно. Внезапно послушались тяжёлые шаги, и я шикнула на мужчин в камере пыток. Пришёл Эрик. - Этот человек едва не попал в ловушку… Мне понадобилось много усилий, чтобы спасти его. И только ради вас, Кристина! Видите, как я люблю вас!? А вот теперь мне были нужны все мои женские чары, чтобы он развязал верёвки. - Эрик? - жалобно простонала я, глядя на него полными боли глазами. - Да? - Мне очень больно. Эти верёвки причиняют мне боль, может, вы развяжите меня? - Но вы опять попытаетесь убить себя. - Вы же мне дали время до одиннадцати часов ночи, Эрик. - В конце концов, поскольку мы умрём вместе, и поскольку я тоже спешу, как и вы. Да, с меня достаточно этой жизни, вы понимаете? Подождите, не двигайтесь, я развяжу вас... Вы только должны сказать одно слово: "Нет" - и всё закончится немедленно, для всех. Вы правы! Вы правы! Зачем ждать до завтра? Ах да, потому что так благороднее... Я всегда был в плену у внешних приличий - какое ребячество! Мы должны думать только о себе в этой жизни, о нашей собственной смерти. Всё остальное - неважно. Вы смотрите на меня, потому что я мокрый? Ах, дорогая, мне не надо было выходить. Идёт проливной дождь. Вы знаете, Кристина, мне кажется, у меня галлюцинации. Человек, который только что звонил в дверь сирены, он выглядел, как… Повернитесь. Вы удовлетворены? Вы развязаны... Боже мой! Ваши руки, Кристина! Я причинил вам боль? Этого одного достаточно, чтобы я заслужил смерть. Судя по «приятным» ощущениям, мои активные попытки освободиться привели к стёртым до крови рукам в том месте, где были верёвки. - Вы не заслужили смерть. Но я буду очень признательна вам, если вы обработаете раны. - Да, конечно, сейчас я принесу бинты и мазь… - когда дверь за Эриком захлопнулась, я бросилась в его спальню. Там, возле органа, лежал мешочек с двумя ключами. Я схватила то, что искала, и побежала обратно. Я вернулась на секунду раньше Эрика. - Что вы сделали с моим мешком? - по слогам произнёс он. - Что вы сделали с моим мешком? - повторил он взбешённо. - Вот почему вы хотели, чтобы я развязал вас! Чтобы взять мой мешок! Я истерически взвизгнула и отбежала в другой угол комнаты. - Почему вы убегаете? - зло сказал Эрик, который следовал за мной. - Верните мой мешок! Разве вы не знаете, что это мешок жизни и смерти? Вы хорошо знаете, что в этом мешке два ключа, - сказал он. - Что вы хотели сделать с ними? - Я хотела посмотреть эту комнату, которую никогда не видела, - ответила я, - комнату, которую вы всегда скрывали от меня. Это женское любопытство! - Мне не нравятся любопытные женщины, - резко возразил он. - Вы лучше вспомните сказку о Синей Бороде и следите за своими шагами. Верните мне мой мешок. Верните его обратно! Оставьте этот ключ, моя любознательная девочка! - он резко схватил моё запястье, но я сжала мешочек в кулачке. Эрик долго пытался разжать его, но я не уступала. Тогда он вывернул мне руку на болевой. О, как хорошо я знала этот приём! Мешочек стал падать, но Призрак поймал его. Эрик засмеялся, когда я вскрикнула от боли. Разумеется, Алекс не мог этого стерпеть и издал ужасный рёв в камере пыток. - Что это было? Вы слышали, Кристина? - спросил Эрик. Зло смотря на него и потирая запястье, я ответила, что не понимаю, о чём он. Идиот! И так руки болят, а он ещё и хватается за то место, где они повреждены и выворачивает! Дала бы так! - Мне показалось, что кто-то закричал… - Закричал? Вы теряете рассудок, Эрик? Кто может кричать здесь, в этом доме? Я сама только что вскрикнула, потому что вы сделали мне больно, и больше ничего не слышала. Ну да, конечно, вопль виконта наверняка вся Опера слышала! Тем временем Эрик положил ключи на шкаф и отвлёкся на комнату пыток. - Вы говорите это таким... Вы дрожите, вы в ужасном состоянии. Вы лжете! Кто-то кричал. Я слышал это! Кто-то есть в камере пыток. А, теперь я понимаю! Я действительно дрожала. Теперь всё зависело только от меня. Если я смогу сыграть всё так, как нужно, я спасу двух человек и, возможно, ещё и пол-Парижа в придачу! Теперь никаких слёз. Абсолютно холодная голова и трезвый ум. Я буду сильной. Я смогу.