Шерлок перешёл от настаивания на полном отсутствии болезни до, как он выразился, «положения на грани
смерти». Майкрофт начал бы за него волноваться, если бы только не эти слова. Типичная мелодрама означала, что дело они имели с обычной простудой. Уложив Шерлока в кровать (и получив за это гневный взгляд), Майкрофт попросил повара приготовить куриный суп на ужин.
Судя по звукам скрипки, доносившимся из-за закрытой двери, в постели Шерлок явно не оставался, нарушая указания Майкрофта наиболее очевидным способом, вместо того чтобы бунтовать по-тихому, работая, например, над экспериментом.
Майкрофт устроился в кабинете матери, который был отделён от её спальни. Оттуда он мог слышать скрипку, и в действительности же это его успокаивало. Пока Шерлок играл, ему становилось лучше, и он уже не был таким проблемным, что значительно облегчало Майкрофту жизнь. Он глубоко вздохнул и открыл верхний ящик стола.
Его мать была организованным человеком, и Майкрофт всегда ценил это. Ему даже не потребовалось слишком много времени, чтобы перенять управление имуществом. Главным поводом для беспокойства, как и всегда, для него был Шерлок. До Итона оставалось два года, и эти два года Майкрофт должен был о нём заботиться.
И у них оставалось два варианта: Шерлок мог сменить свою обычную школу на школу-интернат, и Майкрофту, обучающемуся в университете, не пришлось бы волноваться за него (за исключением каникул). Либо же Шерлок мог никуда не переводиться, посещая школу только в дневное время, и Майкрофт нашёл бы кого-то, кто присматривал бы за ним, пока сам он будет находиться в отъезде. Шерлок в значительной степени был предоставлен самому себе даже когда мать была жива, и это сделало его своенравным и упрямым, но оставлять его дома
без присмотра, даже с учётом дворецкого, — никак нельзя.
Майкрофт принял решение и направился в комнату брата, настойчиво постучал в дверь.
Скрипка умолкла, и через секунду Шерлок отозвался: — Войдите.
Открыв дверь, Майкрофт приподнял бровь: Шерлок, укутанный по самый подбородок, лежал на кровати и невинно смотрел на него.
— Я слышал, как ты играл.
— Понятия не имею, о чём ты, — ответил Шерлок, изображая истинное непонимание, но глаза его светились, выдавая обман.
«Надеюсь, всё-таки по этой причине, а не из-за лихорадки», — подумал Майкрофт, вошёл в комнату и придвинул рабочее кресло поближе к кровати. — Нам нужно поговорить, — сказал он.
— Иначе ты бы не мешал мне идти на поправку, — заметил Шерлок, явно забавляясь.
— Что ты собираешься делать? По поводу школы.
— Не ходить.
— Это не вариант.
— Почему нет?
— Потому что тебе нужно ходить в школу. Этот вопрос решён.
— Вопрос
не решён, — резко ответил Шерлок и тут же закашлялся от такого пылкого стремления утвердиться.
— С твоей стороны было бы разумнее отбирать те сражения со мной, где у тебя был бы шанс победить. И это — не одно из них. Я прекрасно знаю, насколько ты умён: вероятнее всего, ты бы мог самостоятельно преподавать в большинстве школ.
—
Во всех школах, — поправил Шерлок, немного охрипший после приступа кашля.
— Хорошо. Во всех. Но дело не в этом. Ты должен научиться общаться с людьми. Тебе вращаться среди них всю твою жизнь.
— Там одни идиоты. Ненавижу их всех.
— Люди, как правило, глупы. Но зачем же их всех ненавидеть? Нужно обзаводиться простыми знакомыми, а не друзьями, ты же знаешь.
Майкрофт взглянул на Шерлока и вспомнил слова Мамули, которые она так старательно вдалбливала в него во время каждой шахматной игры (а их на самом деле было огромное множество): «Неравнодушие — не преимущество, Майкрофт». Он, безусловно, заботился о Шерлоке, и это заставило его задуматься обо всех тех вещах, что он сделал за последнее время. Мама была абсолютно права в своих суждениях об оказываемом влиянии подобного проявления эмоций, но сам Майкрофт был не в силах понять, как он должен был принять это. И в тот момент он твёрдо решил, что забота о Шерлоке не будет его очередным провалом: он собрался не только выиграть все предстоящие ему шахматные партии, но и как следует позаботиться о своём брате. Если кто и способен это сделать, так это он.
Внутреннее решение было принято, и Майкрофт переключил всё своё внимание на обсуждаемый вопрос: — Ты хочешь сменить школу?
Идея не показалась Шерлоку особо привлекательной: — И на какую же?
Майкрофт коротко пожал плечами. — Мы вместе могли бы составить список вариантов. Смысл в том, что ты мог бы не только учиться, но и оставаться там.
— Вместо того, чтобы жить здесь?
— Именно.
Шерлок долго молчал, взгляд тусклых глаз оставался непроницаем. Затем он осторожно ответил: — Я предпочёл бы этого не делать.
Этот вопрос можно было считать закрытым. В ответе Шерлока проскальзывала уязвимость, которую тот так ненавидел, и Майкрофт не хотел привлекать к этому внимание. И если Шерлок хотел остаться в этом доме, то он мог в нём остаться. Впереди его ждала масса потрясений и без Майкрофта, вдобавок ко всему ещё и заставляющего его поступить в школу-интернат.
— Ты предпочёл бы перевестись в другую дневную школу?
Шерлок снова задумался. — Нет, — с трудом выдавил он. — Думаю, «the Hall» так же хороша, как и любая другая.
— И именно там всегда учились Холмсы, — заметил Майкрофт.
Шерлок счёл это преимущество сомнительным, но на всякий случай повторил: — Я останусь там. Раз уж я должен ходить в школу.
— Да, ты должен ходить в школу. Ровно как и я — в Кембридж, — он вдруг замолчал. — Это… Ты же не ждёшь от меня… — Шерлок посмотрел на него с любопытством, заинтересованный нехарактерными заминками. Майкрофт глубоко вздохнул. — Я собираюсь вернуться в университет. И не останусь здесь, с тобой, — внезапно он осознал, что не имеет никакой уверенности, что же делать, если вдруг Шерлок окажется против и потребует остаться. Он действительно не думал о том, чтобы покинуть Кембридж.
— Конечно, — ответил Шерлок. — Если я должен ходить в школу, то и ты должен ходить в Кембридж, и я определённо не хочу, чтобы ты был здесь, — он чихнул, словно подтверждая сказанное.
Майкрофт вздохнул с облегчением и улыбнулся. — Так я и думал. Нам нужно нанять кого-то, кто будет присматривать за тобой.
—
Что? — Шерлок выглядел возмущённым.
Проигнорировав это восклицание, он продолжил: — Кто-то должен следить за тем, как ты питаешься, регулярно ли посещаешь школу и расчёсываешь ли свои волосы время от времени.
— Для этого есть дворецкий.
— У дворецкого свои обязанности, и это туда не входит.
— Мне одиннадцать! — объявил Шерлок так высокомерно, насколько это вообще возможно для человека с заложенным носом. — Никто, кроме меня, не должен обо мне заботиться.
— Я должен, — ответил Майкрофт. — Что же я скажу Ифигении, если с тобой что-нибудь случится за время моего отсутствия? Как она переживёт это, Шерлок, дорогой? Это
разобьёт ей сердце!
Шерлок искренне захихикал, что случалось крайне редко, и Майкрофт был рад, что сумел спровоцировать его. — Если со мной что-нибудь случится — думаю, я буду её преследовать, — решительно заявил он.
— Приятно знать, что ты собираешься преследовать её, а не меня. Тем не менее, я должен перестраховаться. В противном случае, оставшись без присмотра, ты сожжёшь это место просто чтобы изучить пепел.
Шерлок задумался.
— Это не предложение, — поспешно уточнил Майкрофт. — Скорее, показатель, почему мы должны найти кого-то, кто согласится приглядывать за тобой, пока меня здесь не будет.
—
Няня, — язвительно произнёс Шерлок. — Ты имеешь ввиду
няню.
— Ты можешь помочь мне выбрать её. Или его, — предложил Майкрофт.
— Последнее слово за мной?
— Определённо нет. Но я готов прислушаться к твоему мнению по этому вопросу.
— Я — тот, кому придётся жить с этим человеком! — запротестовал Шерлок.
— Если последнее слово останется за тобой, то ты никогда не позволишь мне нанять кого-либо.
Шерлок сердито фыркнул и натянул одеяло на голову. — Ты невозможен, — пожаловался он. — Лучше бы я остался с Ифигенией. Уверен, она не стала бы искать мне няню. Она, вероятнее всего, даже не заставляла бы меня ходить в школу.
— Трагедия, достойная Эврипида[1], — проговорил Майкрофт, растягивая слова. — О котором ты в конечном итоге узнаешь в школе.
— Я знаю, кто такой Эврипид, — настойчиво пробубнил Шерлок из своего убежища.
«Нет, не знаешь», — подумал Майкрофт и улыбнулся комочку под одеялом. — Принесу тебе чай с лимоном и мёдом.
— Я не болен, — отозвался тот.
— Нет? Недавно ты был на пороге смерти.
Какое-то время Шерлок молчал. — Думаю, я тебя ненавижу. И я собираюсь рассказать всем в школе, насколько ты мне противен.
— И каждую ночь я буду рыдать в подушку, — заверил его Майкрофт.
— Убирайся, — огрызнулся тот, и это означало, что в этом раунде победу одержал Майкрофт, который просто отправился на поиски чая.
Когда он вернулся, Шерлок уже спал. Оставив чашку на прикроватной тумбочке, Майкрофт покинул комнату, намереваясь связаться с агентством занятости и разузнать о том, о чём Шерлок определённо не хотел думать — о его няне.
***
Майкрофт был полон решимости нанять на эту должность наиболее подходящего человека — «раздражающего идиота», — как выразился бы Шерлок. И его не волновало, сколько времени ему могло потребоваться на поиски этого самого подходящего «раздражающего идиота», — он так или иначе пришёл бы к своего рода соглашению с преподавателями по поводу пропущенных занятий. Как и для Шерлока, основной задачей обучения в школе для него было совершенствование навыков общения с людьми, и конкретно в этом плане он продвинулся значительно дальше, чем ожидал сам.
В общем, Майкрофт готов был пожертвовать своим временем, и он абсолютно не возражал, когда Шерлок начинал задавать ненадлежащие вопросы во время собеседований — главным образом потому, что они пока ещё не встретили ни одного человека, которого он счёл бы способным справиться с поставленной задачей. Шерлок же каждый раз спрашивал что-то вроде: «О, у вас довольно богатая коллекция порнографии. И какая же поза вам больше всего нравится?» Или: «Если весь алкоголь в доме я заменю на воду, какова вероятность того, что однажды я застукаю вас копающимся в аптечке в поисках спиртовых настоек для полоскания горла?» Или: «Что-то я не особо хочу, чтобы меня похищали ради выкупа, которым вы собираетесь покрыть свои игорные долги». Это даже не было вопросом, но Майкрофт к тому моменту пришёл к точно такому же выводу касательно кандидата, сидящего перед ними, поэтому ничего не предпринял, кроме как попытался подавить улыбку. Некоторые говорили, что он только поощрял неприемлемое поведение Шерлока, и Майкрофт даже не пытался отрицать, зная, что так оно и было. И даже при чётком осознании, что ему действительно следовало бы быть строже, — разве мог он так поступать, когда Шерлок почти всегда оказывался прав? Никогда не вежлив, но почти всегда прав.
— Мы никогда никого не найдём, — сказал ему Шерлок, попутно внимательно изучая различные волокна, найденные на ковре в библиотеке.
— Возможно, — ответил Майкрофт, не отрываясь от читаемого им поэтического сборника.
— Мы никогда никого не найдём, и я уеду, и буду жить на пиратском корабле!
— И ты знаешь, что никогда не сможешь стать капитаном этого пиратского корабля, — заметил Майкрофт, переворачивая страницу.
— Я бы стал! — запротестовал Шерлок.
— Это происходит не сразу. А у тебя не хватило бы терпения, чтобы работать на повышение, поэтому ты просто попытался бы пробиться сквозь ряды, из-за чего в конечном итоге тебе пришлось бы пройти по доске, встретить свою смерть и погрузиться на самое дно.
Шерлок затих, и Майкрофт с трудом переборол желание повернуть голову и прочитать выражение на его лице.
— Нет, я бы не погиб, — наконец решил он.
— О, нет? Почему же? — Майкрофт выжидающе посмотрел на него, интересуясь, какой же альтернативный сценарий у того припасён.
Шерлок ответил холодным взглядом. — Потому что ты спас бы меня.
Ты никогда бы не допустил, чтобы что-то подобное произошло со мной, — произнёс он с абсолютной уверенностью, а затем вернулся к своему эксперименту с волокнами.
Зная, что сказанное было правдой, Майкрофт всё равно был обеспокоен столь твёрдой уверенностью Шерлока. — И как бы я спас тебя? На пиратских кораблях нет телефонов. Как бы ты меня предупредил?
Шерлок даже не потрудился отвлечься от своего занятия. — Мне бы не пришлось. Ты бы всё узнал сам. Ты же Майкрофт Холмс. Когда-нибудь от одного твоего имени людей будет бросать в дрожь. Хотя… Это уже так.
— Эй, кто бы говорил! Да ты самый дерзкий злоумышленник, с которым я когда-либо сталкивался, — с усмешкой парировал Майкрофт и, подхватив диванную подушку, швырнул её Шерлоку в голову.
Шерлок увернулся и улыбнулся.
***
Они исчерпали все предложенные агентством варианты. Поразмыслив, Майкрофт пришёл к выводу, что ему не следовало отбирать людей с основным опытом по уходу за детьми, потому что Шерлок ну никак не являлся типичным ребёнком.
Люди, привыкшие ухаживать за детьми, понятия не имели, что делать с Шерлоком. Нужно было что-то другое…
Агентство начинало его нервировать. Там никто не мог понять, как он собирался искать няню («раздражающего идиота», но он не стал поправлять их), при этом желая посмотреть на людей, не имеющих никакого опыта по уходу за детьми. Они язвительно поинтересовались, не хотел бы он ознакомиться с офисными секретаршами, и Майкрофт, поддавшись на провокацию, саркастично попросил отправить наименее квалифицированного кандидата.
Так в их с Шерлоком гостиной и оказалась Марта Хадсон.
Бумаги, которые она предоставила, были практически пусты. Её опыт работы был минимален, да и тот был получен несколько десятилетий назад. В её прошлом образовалась огромная пустота — настоящая пропасть, и Майкрофт нахмурился, пытаясь придумать, с какого вопроса начать.
Шерлок, как обычно, его опередил: — Где ваш муж?
— Он мёртв, — ответила ему миссис Хадсон.
Майкрофт взглянул на неё, а затем на Шерлока. Тот, прищурившись, пристально изучал её взглядом, пытаясь сделать определённый выводы, но, вновь переведя на неё взгляд, Майкрофт с удивлением отметил: по внешнему виду она была похожа на предоставленные документы — почти никакой информации. Судя по всему, лет ей было столько же, сколько и Мамуле, но они были абсолютно разными, словно день и ночь. Разумеется, их мать никогда не надела бы такую одежду: странная комбинация из юношеских вещичек и предметов гардероба преимущественно пожилых дам. Она курила трубку, пила по утрам чай и имела особое пристрастие ко всяческим травкам… У неё была сестра, которую она любила, но та жила за городом (возможно, Суррей), и она не могла видеться с ней так часто, как ей того хотелось. Это всё, что с лёгкостью можно было вывести при помощи дедукции. Остальное же — тёмный лес.
— Миссис Хадсон, — начал было Майкрофт, отложив бесполезную бумажку в сторону.
— Умер где? — прервал его Шерлок.
— Флорида, — ответила она. — Вы когда-нибудь были во Флориде? Там ужасно жарко. Но зато бедро не беспокоило так уж часто. Из-за него мне иногда приходится принимать обезболивающее. Это же не является проблемой? — Марта обеспокоенно посмотрела на них.
— Нет, — привлёк её внимание Шерлок.
И внимание Майкрофта тоже. Он выглядел… заинтересованным. Больше, чем когда-либо.
Майкрофт вновь оценивающе взглянул на миссис Хадсон, пытаясь разглядеть её преимущества. Может, всё дело в том, что она — почтенная дама? Заманчиво для мальчика, что совсем недавно осиротел? Но они беседовали и с другими женщинами в возрасте, и ни к одной из них Шерлок расположен не был.
— Значит, вы недавно побывали во Флориде? — вернулся Майкрофт к опросу, воспринимая происходящее куда более серьёзно, чем это было с самого начала.
— Да, я только что вернулась домой. Как же хорошо дома, не правда ли? Там, в конце концов, все твои близкие и родные люди...
— Я часто провожу научные эксперименты, — внезапно объявил Шерлок, его глаза всё ещё были прищурены, словно это был какой-то тест.
— Какого рода? — заинтересованно спросила она.
—
Очень важные, — ответил Шерлок. — Их нельзя трогать, перемещать или вмешиваться ещё каким-нибудь образом. В моей комнате вообще ничего нельзя трогать.
Миссис Хадсон сказанное словно обидело. — Я же не домработница!
— Но иногда я забываю поесть, — продолжил Шерлок. — Думаю, временами мне нужен будет чай. Майкрофт, она сможет приносить мне чай?
— Ну, — начал было Майкрофт, планируя сказать, что для этих целей у них есть повар, который прекрасно готовит (в том числе чай), и это вовсе не должно быть работой миссис Хадсон.
—
Иногда я буду приносить тебе чай, но я не твоя
домработница, — пояснила она Шерлоку.
Шерлок задумался. — А что насчёт печенья?
— Возможно, — ответила миссис Хадсон, и Майкрофт знал, что на самом же деле это означало
«Всегда». И Шерлок тоже знал это, потому как удовлетворённо откинулся в своём кресле.
— У меня нездоровое увлечение смертью, — с наслаждением провозгласил Шерлок. Так однажды сказал его учитель несколько лет назад, и Мамуля рассмеялась, и Шерлок тоже счёл это забавным, а потому очень гордился этим мнением.
— Это очень непристойно с твоей стороны, — сказала миссис Хадсон, но улыбнулась ему так, словно уже обожала его и считала самым умным человеком, которого она когда-либо видела.
Майкрофт просто смотрел на каждого из них поочерёдно, смущённый их внезапной и очевидной симпатией, но быстро пришёл к решению, что дарёному коню в зубы не смотрят. Любой, кто смотрел на Шерлока с любовью после пяти минут общения с ним, был на вес золота. — Итак, когда вы сможете приступить к выполнению своих обязанностей?..
Примечания переводчика:
[1] — Эврипид — древнегреческий драматург, крупнейший (наряду с Эсхилом и Софоклом) представитель классической афинской трагедии.
