Он это я, Я это он

***

      То, что он бисексуал, Влад узнал ещё живя в Москве с отцом. Девочек у него было много, начиная с четырнадцати лет. На пару со своим другом, таким же мажором-распиздяем как сам Влад, Андрюхой, они не раз заваливались на отцовскую дачу и устраивали траходром. Но вот в один из майских праздников, когда до окончания школы оставалось совсем чуть-чуть и они опять вдвоем восседали на даче, поджидая девочек, случился облом — девочки не пришли. И что остается делать двум горячим и уже хорошо подвыпившим парням? Естественно, в голову приходят мысли по эксперименту секса дуэтом. А что? Почему бы и нет? Сказано — сделано. И… им обоим понравилось. Да так, что следующих выходных они ждали уже с нетерпением. И следующих. И за ними. И после них… Пока папочке Влада вдруг не стало интересно, что это его чадо так зачастило по выходным на дачу. Тут к экзаменам надо готовиться, школа всё же оканчивается, а дитятко пропадает на даче и что делает — неизвестно. И в одно воскресное утро он, отзвонившись своим охранникам, подняв их с утра пораньше с постели, снарядился в путь дорожку. Первая мысль, что промелькнула в голове у радетеля, когда он, зайдя в дом, увидел на кровати два голых, с переплетающимися руками и ногами, мирно сопящих тела своего сына и сына своего бизнес-партнера, была «Слава богу, охрана осталась в машине».       От греха подальше, чтобы скрыть сей факт и чтобы дитятко больше его так не позорило перед партнерами, решил любящий радетель удалить сыночка к мамочке, тем более зная, что та уже как год проживает за границей с новым мужем, а квартира её пустует. Мужик сказал — мужик сделал. Так Владислав после окончания школы был препровожден за полторы тысячи километров от столицы и определен на учебу в институт связи в городе N.       Целый год Владислав жил в своё удовольствие. С головой, конечно, он дружил, поэтому учеба давалась ему легко. Но и от веселого времяпрепровождения он не отказывался, причем как с парнями, так и с девушками. До тех пор, пока в начале второго курса на лестнице общежития он не столкнулся с Даниилом и Саней.       Горящий взгляд Дани, которым он глядел на Влада, как только те вышли из травмы, прожигал, казалось, насквозь. Но та нежность рук, с которой он поддерживал Саню, показывала безропотное порабощение этого викинга мелким. Полдня проведя вместе, Владислав уже знал, что хочет Даниила. Да так, что аж до дрожи. Выяснив, что Данька учится в том же институте, что и он, Влад сделал всё, чтобы подружиться с ним. Он нашел подход к нему через Кирилла, его друга по секции плавания и одногруппника по институту. Беда была в том, что Данька, кроме Санька, никого к себе близко не подпускал. И не потому, что не хотел: голова у него банально была вся в заботах о чем-то или о ком-то. В данном случае об учёбе и… о Сане.       Влад кусал локти, но сдвинуть ситуацию с мертвой точки не мог. И сам не заметил, как от глагола «хочу» его отношение к Даниилу перетекло к «люблю». Когда же он в полной мере осознал эту перемену, то пришлось уже стараться, чтобы никто не заметил этой его влюбленности в парня.       А пружина внутреннего перенапряжения Даниила ото всех обязанностей, что он на себя взваливал, уже готова была разжаться. Он также следил за тем, как учится Саня, проверял его домашние задания, хоть и у самого времени на написание курсовых оставалось недостаточно. Видя бесспорные успехи Сани на математическом поприще, он направил его в секцию программирования при ДК и каждый раз встречал обратно. А в институте как-то само собой получилось, что обязанности старосты потока легли на бесспорного лидера своей группы — Даниила. Он устраивал по праздникам всевозможные мероприятия, был инициатором лыжного похода зимой, а весной умудрился так провести студвесну в институте, что о ней даже написали в местной газете. Все эти заботы не давали ему ни минуты на то, чтобы хотя бы перевести дыхание от этой гонки.       А по окончании первого курса пружина всё же лопнула.