Порванная струна

      Сегодняшний день был для Винсента особенно волнующим по нескольким причинам. Во-первых, это был день второго в этом году квиддичного матча. Вдвойне ответственным он был из-за того, что первую игру против Гриффиндора в октябре они проиграли. А все потому, что гриффиндорские отбивалы (1) вывели из строя ведущего охотника слизеринцев. И их за это даже не наказали. Зато Винс с Грегом схлопотали отработку у Хуч за то, что взгрели Пикса и Кута после свистка, отомстив за члена своей команды. А еще говорят, что слизеринцы играют грубо. Вечно к их факультету все относятся предвзято. Взять, к примеру, хотя бы то, что ученики других факультетов всегда болели за их противников.       Во-вторых, Крэбб нервничал больше обычного, потому что в этот раз они должны были играть против Хаффлпаффа. Элоиза Миджен вряд ли обрадуется, если они размажут команду ее факультета. Но если они этого не сделают, расстроится Малфой и вся слизеринская команда. А Винс даже и не знал, что хуже. К тому же, в этом сезоне Хаффлпафф уже выиграл одну игру против Рейвенкло в ноябре, и поэтому набрал больше очков, чем Слизерин. Так что слизеринцам очень нужна была эта победа.       — Экспульсо (2) мне по пульсу! Кого я вижу? — протянул Грегори, когда они с Винсентом поднялись по лестнице из подземелий на цокольный этаж. Из коридора прямо им навстречу вышел Саммерби — ловец хаффлпаффской квиддичной сборной. Мальчишка был худым и очень юрким, но все же ему не удалось проскочить между надвигающимися на него Крэббом и Гойлом.       — На ловца и снитч летит! — хохотнул Винс, хватая беднягу Саммерби за воротник мантии и волоча в укромный угол этажа. Несмотря ни на что, он не мог отказать себе в небольшой радости как следует отпинать игрока противника прямо перед матчем. Кулаки у него давно чесались. А главное, его взяла такая ностальгия по старым добрым временам, когда на третьем курсе они с Грегом все пытались подловить в коридоре Поттера перед игрой с Гриффиндором. Но им ни разу так и не удалось это сделать — Поттер нигде не появлялся один.       Зато в те дни не было никаких забот — ни экзаменов, ни взросления, ни войны, ни Темного Лорда и обязанности вступать в его ряды — только веселье и развлечения. Так что это было лучшее время в жизни Крэбба, если не считать минут, проведенных с Элоизой Миджен. Быстро отвесив парнишке несколько хороших тумаков, парни бросили хаффлпаффца в чулан для метел. Хотели было его там запереть, но из-за пропажи ловца Хуч могла бы в самом деле отменить матч. Довольные результатом, они стукнулись кулаками в знак удачно получившейся шалости и, перепрыгивая через две ступеньки, поднялись на первый этаж.       В Большом зале весь слизеринский стол поприветствовал их бурными аплодисментами. Там уже собралась вся команда. Малфой был на взводе.       — Где вы ходите? Вы раньше всех ушли на завтрак! — Винсенту показалось, что сегодня Драко бледнее, чем Кровавый Барон.       — Надо было решить одно дело, — оправдался Винс, усаживаясь за стол и обильно поливая блины в своей тарелке клубничным джемом.       — Да что с нами станется? — возразил Грег, щедро наполняя миску овсянкой.       — Вы еще даже не поели, а нам надо уже разогреваться! — продолжал капитан команды, чуть ли не брызжа слюной от возмущения.       — Да времени еще полно, — возразил Грегори, — еще даже письма с совами не прилетали. А вон и они, — он указал под потолок зала. Через маленькие окошечки внутрь влетело несколько сов, и одна из них, стряхнув с перьев снег, бросила пухлый сверток прямо ему под нос, отчего все тарелки на столе подпрыгнули, а Булстроуд опрокинула бокал с тыквенным соком. Другая спикировала на плечо Винсента, протянув ему лапу с привязанной к ней маленькой записочкой. С трудом отвязав письмо пухлыми пальцами, слизеринец развернул его. Там было написано: «После игры — на нашем месте. Я болею за тебя. Удачи!». Подписи не было, но Крэбб все равно знал, от кого это послание. На душе сразу потеплело, как от большой чашки горячего шоколада. И к нему вернулась уверенность — теперь он знал, что нужно делать — играть так, чтобы завоевать победу любой ценой.       — Пирожки от мамы, — довольно пропел Гойл. — А у тебя там что? — Грегори почти заглянул ему через плечо, но Винсент успел свернуть обрывок пергамента.       — Ничего, — пробурчал он в ответ, — мама спрашивает, надел ли я теплые подштанники. А то сегодня морозно и ветрено, — это была унизительная отмазка, но письмо с таким содержанием точно никто не захотел бы читать. Сидящие рядом слизеринцы прыснули, и даже Малфой позволил себе презрительный смешок.       Когда Винс и Грег закончили завтракать, они вместе со всей командой строем вышли из Большого зала под одобрительные и громкие хлопки слизеринцев. Из-за столов других факультетов слышался свист. Должно быть, кого-то из команды это все еще задевало, но Крэббу было все равно — его поддерживала Элоиза Миджен.       Еще неделю назад ребята всерьез переживали, что играть им придется во время снежной бури. Но, как оказалось, совершенно зря. Погода была отличная, солнечная. Правда, сегодня солнце было особенно ярким и вовсю слепило глаза, а при жеребьевке им досталась как раз солнечная сторона поля — в этом не повезло. Отблески мешали разглядеть не то что проворный снитч, а и увесистый кваффл. Но все равно это было получше, чем какой-нибудь туман или метель. Парни сделали несколько кругов и пару трюков для разогрева, отметили для себя важные участки поля и, повторив подготовленную стратегию, ушли переодеваться в спортивную форму.       Когда они, стойко выслушав сдержанную, но пафосную речь Малфоя, вышли из раздевалки, стадион уже был забит болельщиками. Факультеты, по обыкновению, заняв каждый свою часть трибун, развернули транспаранты и подняли флаги. Директор Хогвартса, Северус Снейп, вместе с профессорами занял место на центральных подмостках. Винсент пытался найти в черно-желтой толпе хаффлпаффцев фигурку Элоизы, но все было тщетно — они колыхались, словно одно сплошное канареечное море.       Пройдя к центру поля, команды остановились друг напротив друга. К удивлению Крэбба и Гойла, Саммерби все же появился, хоть и слегка хромал. Но он, видимо, решил, что на метле ему это не помешает. А зря, лучше бы его заменил Смит. В прошлом году он отлично играл за ловца, но сейчас переместился на позицию охотника, уступив более юркому и легкому игроку. Саммерби прожигал их обоих презрительно-злобным взглядом, как и вся его команда. Но, судя по всему, никому из преподавателей не было известно об утренней стычке. И правильно, чем он докажет, что это были они? А если ему и поверят, то кто гарантирует, что они это не повторят?       После костедробительного рукопожатия Малфоя со Смитом и свистка судьи Хуч под рев трибун Винс оседлал свой Нимбус и вместе с другими игроками взмыл в небо. Крэбб сразу же включился в игру. Не теряя из вида своего напарника, он следил за бладжерами, готовясь отбивать их в хаффлпаффцев своим коронным ударом. Малфой перед началом игры строго наказал вырубить Саммерби. И с Гойлом у них была договоренность: сначала дать отбивалам противника расслабиться и поверить в то, что ловец не является их целью, а потом постараться отделать его так, чтобы он уж точно не взял снитч. Но, похоже, этого даже не требовалось. Ловец летал очень вяло, и Винсенту казалось, что он и сам, неровен час, пошатнется и свалится с метлы.       — Кваффл у Хаффлпаффа. Посмотрите, как грациозно держится на метле Меган Джонс, стремительно приближаясь к кольцам противника. Блетчли нервничает. Я видела, он сегодня утром ел омлет. А как вы думаете, стоит ли в наше время вообще есть яйца? — мечтательный голос Луны Лавгуд разносился по стадиону. В этом году вместо нее хотели назначить нового комментатора, но половина учеников так и не появилась в школе, и некому было занять ее место. — Ой, нет, кваффл перехватывает слизеринский охотник. А кто это был? Я не разглядела. Вы знаете, они все такие одинаковые по росту, порой сложно разобрать, кто пронесся мимо тебя… Пас Забини… Как он ловко увернулся от бладжера! О, нет! Слизерин открывает счет, — огорченно произнесла она.       — Слизерин, лети вперед! В нашу пользу будет счет! — скандировали трибуны их факультета. Винс издал победный клич, радуясь первым десяти очкам, и припустил за бладжером, пронесшимся мимо него. Ему удалось отправить его в Хопкинса, и он пропустил второй мяч в свои кольца. Радости Винсента не было предела. Счет был уже двадцать — ноль в пользу Слизерина.       — Слизерин владеет кваффлом. Нет, Хаффлпафф владеет… эй, это было нарушение! — закричала Лавгуд. Трибуны разразились недовольными криками. Охотники обеих команд столкнулись в воздухе, и, похоже, инициатором был слизеринский игрок. Винсент не видел, как все произошло, он следил за бладжерами. Но судья Хуч назначила пенальти, и никто не мог оспорить ее решение. Смит вылетел вперед, чтобы исполнить штрафной удар.       — Давай, Зак! — бушевали черно-желтые трибуны. Крэбб развернул метлу, чтобы подлететь поближе и посмотреть на потуги капитана барсуков. Тот выглядел сосредоточенным. Бросая, он сделал вид, что метит в левое кольцо, и это было так откровенно, что Блетчли бросился к правому, думая, что это обманный маневр. Но Смит действительно бросил туда, куда собирался, и Блетчли пропустил мяч. Хаффлпаффские студенты возликовали.       — Хаффлпафф лучше всех! За старанья ждет успех! — скандировали они.       — Отрыжка сопливого тролля! — в адрес Смита выкрикнул Грегори, и Винсенту стало ясно, что теперь Смиту не поздоровится.       Игра тем временем продолжалась. Неожиданно Саммерби стал быстро набирать высоту, чем не мог не привлечь всеобщее внимание. Подав сигнал Грегу, что возьмет его на себя, Винс взмыл вверх. В ответ напарник направил в его сторону бладжер. Первой мыслью было перенаправить его в голову ловца: если никто не сможет защитить его или ему не удастся увернуться, то это вырубит его до конца игры. Именно это им и было нужно. Но Винсент замешкался. Что подумает Элоиза, увидев, что он покалечил ее однокурсника? Задумавшись, Винсент упустил мяч, а сзади уже напирали хаффлпффские отбивалы. Поняв свою ошибку, Винс припустил за бладжером, но было поздно. Саммерби ушел целым и невредимым, а мяч был отбит битой хаффлпаффца в сторону Малфоя, который не успел увернуться и получил ощутимый удар в плечо. К счастью, снитч тоже улизнул, или это и вовсе был обманный маневр со стороны хаффлпаффского ловца. А может быть, ему просто показалось — солнечные блики сверкали отовсюду, сбивая ловцов с толку. Но как бы там ни было, Крэбб сглупил. Кляня себя, он вслед за остальными игроками полетел вниз, к месту основных событий. Оказалось, пока отбивалы соперников защищали своего ловца, охотники Слизерина забили еще пару мячей. Правда, в кольца их команды тоже угодил один кваффл. И счет был уже сорок — двадцать. Все было не так плохо, как могло бы быть, если бы Саммерби сейчас поймал снитч.       — Слизерин впереди, но отрыв небольшой. Давайте, хаффлпаффцы! — заунывно вещала Лавгуд. На ее предвзятые комментарии они уже давно не обращали внимания. — Грегори Гойл сидит на хвосте у Меган Джонс! Мчится на нее, прямо как акулообраз (3) на сеть. Сбрось его, Меган! О, нет!       Не рассчитав скорости, а может быть, и назло, напарник врезался в охотника Хаффлпаффа, сбив девушку с метлы. Свисток Хуч ознаменовал еще один пенальти в слизеринские кольца. Винсент понятия не имел, что там себе думает Малфой, но снитч нужно было ловить, пока они с Грегори кого-нибудь не пристукнули.       Как раз в этот момент друг подал сигнал о том, что пора подсесть на хвост к Саммерби. Они собирались использовать обманный маневр, который отточили этим летом, играя в поместье Нотта над болотом с лягушками. Как только Слизерин завладел мячом, и охотники опасно приблизились к хаффлпаффским кольцам, обменявшись кивками, Крэбб и Гойл принялись кружить возле Хопкинса, угрожая ему. Отбивалы команды соперников мгновенно среагировали, бросившись на его защиту. Но, перекинув друг другу бладжер вблизи от Хопкинса, Грег с Винсом запустили его в сторону Саммерби. Оказавшись без защиты и не ожидая подвоха, ловец Хаффлпаффа получил резкий удар по локтю правой руки. Раздался громкий свисток судьи.       — Нельзя атаковать ловца, если снитч находится вне зоны нападения! — закричала она, явно теряя терпение. — Штрафной удар Слизерину!       Через мгновение охотник Хаффлпаффа забил еще один мяч, но это было не так важно, поскольку главный игрок соперников был выведен из строя. Саммерби держался за метлу одной рукой, периодически касаясь больного сустава. Если уж все остальные факультеты считают, что Слизерин играет грязно, так почему бы не оправдать их ожидания?       Хаффлпаффские игроки вошли в состояние исступления. Через минуту один из их отбивал отправил бладжер прямо в руки слизеринского охотника, выбив кваффл у него из рук, и счет сравнялся. После этого началась настоящая бойня. Не надеясь на своего ловца, они налегли на атаку колец, и Грегу с Винсом пришлось как следует попотеть, защищая Блетчли. И когда счет был уже девяносто — пятьдесят в пользу Хаффлпаффа, трибуны наконец взревели восторженным криком. Оглянувшись, Крэбб увидел, что Малфой и Саммерби устремились куда-то вниз, и тут же заметил сверкающий снитч у самой кромки поля. Не теряя времени даром, Винсент повернул метлу и помчался следом. Грег уже был у него на хвосте, как и отбивалы Хаффлпаффа. В одно мгновение все внимание зрителей от колец и кваффлов переместилось в ту точку, где трепыхался маленький золотистый мячик, который преследовали два ловца.       «Вшшух»! Ухо Винсента уловило свист бладжера, а вместе с ним и крик Грега: «Сзади!» Его тело мгновенно среагировало, и, развернувшись, он с силой ударил по несшемуся в сторону Малфоя бладжеру. Удар никому не достался, но это уже не имело значения — обогнав Саммерби, который, неловко перехватив древко метлы пострадавшей рукой, едва не свалился вниз, Малфой поймал снитч. Стадион взорвался овациями. Хуч объявила, что Слизерин победил со счетом двести — девяносто. Малфой облетал поле, издавая победное «йу-ху», и вся слизеринская команда выстроилась за ним, делая круг почета вокруг поля. Чтобы каждый видел маленький золотой мячик в его руке. Держась рядом с Грегом, Винс чувствовал такой прилив сил, что, казалось, мог бы играть без устали еще как минимум сутки. Победа кружила голову. Закончив круг, парни спустились вниз, на поле, куда уже высыпали однокурсники, готовящиеся поздравить команду своего факультета. Хаффлпаффцы сидели на трибунах с кислыми минами. Но Винсент знал, что хотя бы одна хаффлпаффка разделяет его радость в этот момент.       В слизеринской гостиной их ждал настоящий пир. Малфой каким-то образом притащил в школу несколько бутылок огневиски. На вопрос, как у него это получилось, он загадочно отвечал что-то вроде «хвала домовым эльфам», что никак не прояснило ситуацию. Однако на вкус огневиски это не влияло, и Винс с Грегом быстро отстали с расспросами от Малфоя, налегая вместе с остальными на выпивку. После пары стаканов в голове у Крэбба зашумело, а Гойл и вовсе заснул прямо в кресле, даже не обращая внимания на шум, царящий вокруг. Пользуясь тем, что все внимание толпы было приковано к звезде сегодняшней игры — Драко, Винс схватил первую попавшуюся книгу из своего рюкзака — для прикрытия, выскользнул через проем в коридор и со всех ног помчался на четвертый этаж.       Вот уже несколько недель они с Элоизой встречались в одном из пустых классов четвертого этажа. Это был самый заброшенный из этажей, туда почти никогда никто не заходил. Из полезных помещений там была разве что библиотека, но и она пользовалась малым спросом, особенно сейчас, в преддверии рождественских каникул.       Комендантский час еще не начался, но Крэбб все равно чувствовал себя так, словно нарушает правила. Вот уже несколько месяцев они с Элоизой сохраняли их тайну, и до сих пор никому не удавалось поймать их. И даже несмотря на то, что ему было в принципе все равно, узнают все или нет, что он встречается с «дурнушкой Миджен», которую он дурнушкой вовсе не считал, слизеринца переполнял азарт. Ему нравилась эта игра в один на двоих секрет. И девушке, похоже, тоже. Взять хотя бы тот случай, когда им пришлось прятаться в нише цокольного этажа, пока мимо проходил Филч. В тот день они немного опоздали и, проворонив начало комендантского часа, серьезно рисковали баллами факультетов. К счастью, им повезло, и Филч не увидел их. Зато сколько потом было волнения и смеха, когда они наутро вспоминали об этом, а Винсент изображал походку завхоза, плетущегося по коридору со сгорбленной спиной, шаркая подошвами.       Торопясь и перешагивая через две ступени, Винс едва не задохнулся, но наконец достиг четвертого этажа. Он переживал, что девушка уже заждалась его, однако, когда он вошел в нужный класс, то обнаружил, что ее еще нет. Оставалось только надеяться, что ничего с ней не случилось, и она скоро появится. Наступив ногой в ботинке прямо на стул, он уселся на парту, бросив рядом с собой книгу. Ну, и чем же заняться, чтобы скрасить тоскливое ожидание? Надо было взять с собой какой-нибудь учебник и сделать пока что домашнее задание. Хотя, что ему делать? Гербологию они уже списали у Паркинсон, а Астрономию… «Минуточку, — подумал Винс, — у меня же есть с собой учебник. Какой-никакой, а можно что-то вычитать». Пододвинув к себе книгу, он обнаружил, что это какая-то дополнительная литература по Заклинаниям. И когда он успел взять ее в библиотеке? «Тридцать три и три самых опасных огненных заклинания. Д. Фаер». Ладно. Открыв учебник на середине, Винсент принялся читать об огненных чарах. Рядом с текстом были нарисованы картинки, и одна из них — с тремя головами из языков пламени — произвела на него сильное впечатление. Она была действительно потрясающей. Заклинание называлось «Адское пламя».       — Так… взмахнуть палочкой и произнести «Файэндфаер» (4)… — бормотал себе под нос Винсент. — Ясно. Чтобы остановить пламя, нужно… — начал он, но не дочитал. Дверь скрипнула, и на пороге класса появилась Элоиза. Захлопнув книгу, Винс тяжело спрыгнул с парты и подошел к девушке, заключая ее в объятия.       — Прости, — извиняющимся тоном проговорила она, обвивая шею Винса руками, — наши ребята совсем раскисли, пришлось остаться в гостиной, чтобы поддержать их. Смит просто раздавлен. А бедняга Саммерби пьет костерост в Больничном крыле, — затараторила она, отворачиваясь от настойчивых поцелуев Крэбба, но не слишком активно, а, видимо, только чтобы договорить.       — Мне очень жаль, — с ехидной ухмылкой ответил слизеринец.       — Разве можно сожалеть о чем-то, так откровенно сияя от радости? — возразила Миджен, улыбаясь уголком губ и грозя пальцем. — Поздравляю с победой, — добавила она и поцеловала его в губы.       — Спасииибо, — с довольной миной протянул Крэбб, заправляя за ухо Элоизы выбившийся из жидкой косички локон. В школе нельзя было носить распущенные волосы, но ему нравились все ее прически. — Ой! — неожиданно заметил он, — твоя заколка… Девушка прикоснулась к волосам — действительно, ее любимая заколка, с которой она никогда не расставалась, пропала.       — Потеряла… — разочарованно произнесла она.       — Сейчас найдем! — решительно заявил Винсент, потянув ее за руку к выходу из класса.       — Нет, постой! Посмотри на время. Комендантский час начался, нам надо вернуться в спальни! — запротестовала девушка.       — Ни за что, — решительно возразил Винс, медленно двигаясь к лестнице и осматривая пол. — Ты иди, а я поищу.       Винсент принялся осматривать пол. Элоиза всплеснула руками, но все же присоединилась к нему. В коридоре четвертого этажа было пусто. Тусклый свет факелов отражался в витражных окнах. За стенами замка завывал ветер — а может быть, это Кровавый Барон в одной из башен. Крэбб не любил подобные зловещие звуки, и всегда радовался, что привидение их факультета чаще гремит своими цепями в башнях, чем в родных подземельях.       Они медленно шли вниз, ступенька за ступенькой, пока наконец не увидели пропажу.       — Ох! — негромко вскрикнула девушка, попятившись, когда заметила, что заколка лежит прямо у лап обнюхивающей ее кошки. Миссис Норрис явно была довольна находкой и уходить не собиралась.       Увидев замешательство Элоизы, Винсент подошел ближе и поднял украшение.       — Теперь она все расскажет Филчу, но мне все равно, — пожал он плечами.       — Каким образом расскажет? — возразила Элоиза, закалывая волосы. — Она же кошка. Она не разговаривает.       — Не знаю. У них со стариканом какая-то связь, — убежденно сказал Винсент. — Один раз мы с Грегом наткнулись на нее в вестибюле, когда возвращались с тренировки в грязных ботинках. Так потом Филч тем же вечером забрал нас у Снейпа на отработку и заставил по-маггловски мыть окна на первом этаже.       — Не может быть, — со смехом поддела его девушка. — А меня она никогда не закладывала, — она наклонилась и ласково погладила кошку.       — Ну вот, будет первый раз, — пряча улыбку, ответил Винс. — Ой! — он прикрыл рот рукой. На лестнице снизу послышались шаркающие шаги.       — Бежим скорее! — Элоиза принялась быстро перебирать ногами, поднимаясь вверх по лестнице. Винсент помчался за ней, перепрыгивая ступени огромными шагами.       Преодолев несколько пролетов, они поняли, что оказались на одном из верхних этажей Северной башни.       — Кажется, оторвались, — выдохнула девушка.       — Хех, — только и смог ответить Винсент. Тяжело дыша, он прислонился спиной к стене.       — Ну вот, как теперь идти вниз? — огорченно произнесла она. — Жаль, что наши спальни не в башнях.       — Да-а... — протянул Винс, но затем задумался, — постой-ка, это ведь восьмой этаж?       — Я не считала, — отозвалась Элоиза.       — Да восьмой же. Вон и этот гобелен Барнабаса Неумного, — Крэбб указал на большую картину, висящую неподалеку на противоположной стене, изображающую волшебника, который пытается учить троллей балету.       — Барнабаса Спятившего! — возмущенно отозвался мужчина с картины. Один из троллей в балетной пачке, стоящий с ним рядом на картине, будто в знак подтверждения его слов тут же врезал ему дубиной по голове. — Ай! — вскричал Барнабас, но продолжил, как бы не замечая этой вольности своего ученика. — Я бы попросил вас, молодой человек… — он стряхнул пыль с изъеденной молью мантии и гордо выпрямился.       — Простите, пожалуйста, — ответила Миджен. — Винс, извинись перед мистером Спятившим.       — Вот еще! — запротестовал слизеринец, но укоризненный взгляд подруги возымел свое действие. — Простите. Пожаааалуйста, — закатив глаза, протянул он.       — «Спятивший» — это не моя фамилия, — хмыкнул обиженно надувшийся портрет Барнабаса. — Впрочем, ладно, прощаю. Идите, куда шли. Я никому не выдам ваших секретов.       — Можно подумать, его кто-то слушать станет, — пробормотал Винсент себе под нос. — Идем, Элоиза, — он взял девушку за руку и, зажмурившись, повел в дальнюю часть коридора. Затем развернулся и пошел в обратную сторону. И снова назад.       — Что ты делаешь? — спросила она, совершенно не понимая, что происходит.       — Сейчас увидишь, — пообещал Винс. И действительно, в то же мгновение на стене, прямо напротив ворчливого портрета Барнабаса Спятившего, стали проступать очертания гладкой двери с медной ручкой.       — Ух ты… — открыв рот, Миджен уставилась на совершающееся на ее глазах чудо. — Что это такое?       — Выручай-комната, — довольно улыбнувшись, пояснил слизеринец. — Тут Поттер и компания организовали свой клуб неудачников. Глупышка Эджкомб проболталась нам о ней. С тех пор Малфой использовал ее для… — он неожиданно замолчал, — ну, впрочем, не важно. Заходи.       Они прошли внутрь, и дверь за ними захлопнулась сама собой. Комната предстала перед ними как большая гостиная с мягкими диванами, креслами и камином. В углу стояла позолоченная арфа.       — Ух ты, — оглядевшись, промолвила Элоиза.       — Давно хотел услышать, как ты играешь, — улыбнувшись, пожал плечами Винс.       — Ну… — зарделась девушка, — хорошо, я сыграю. Только обещай не смеяться.       — Что ты, обещаю! — заверил ее Винсент. Удобно расположившись на мягком диване, он подпер голову согнутой в локте рукой и приготовился слушать.       Подойдя к арфе, девушка села на маленький расшитый цветами стульчик. Поправив школьную мантию на коленках, она осторожно тронула струны, настраиваясь на мелодию.       — Это одна из моих любимых песен, — произнесла она. — Баллада о певице леса. Надеюсь, тебе понравится, — она вновь прикоснулась к арфе, и из-под ее пальцев заструилась прекрасная мелодия, а затем девушка запела:

На краю деревушки, На лесной опушке Жила-была принцесса. Играла на лютне, Ее слушали люди, И звали певицей леса. Был полон гостей, Птиц и зверей, Ее маленький замок. И ночью, и днем, Находили там дом, И печали они не знали. И однажды, когда Поднялась вода К берегам, где цвела душица, Причалила лодка, Ждала в ней находка, Там спал раненый рыцарь. От ран он страдал, И в горячке лежал, А она его зельем поила. И когда он ожил, Свои очи открыл, Всем сердцем его полюбила. И они были вместе, Она пела песни, Смотрела в глаза голубые. Но однажды он встал И с восторгом сказал, Что вспомнил края родные. Должен я уезжать, Чтоб семью повидать, - Говорил он, коня седлая. Но когда я вернусь, На тебе я женюсь, Не забудь обо мне, родная. И она у окна Все сидела одна, День за днем зима пролетела. И в один ясный день Пронеслась в небе тень, К ней сова с письмом прилетела. Говорилось в письме, Что при новой луне Будет пир в речном королевстве. Во дворце за рекой Сына женит король, Просит спеть он певицу леса. Погрустнели глаза, И скатилась слеза, Но ответить она поспешила: Почту я за честь Сложить новую песнь О любви для вашего сына. Свадьба шумной была, Весела и светла, И трапезничать гости сели. Пили за молодых, Но был бледен жених. И не хлопал под лютни трели. И последняя песня О лесной принцессе Всем гостям в сердце запала. На последних словах Оборвалась струна, И она навсегда замолчала. На краю деревушки, На лесной опушке Когда-то жила принцесса. Играла на лютне, Ее слушали люди, И звали певицей леса.

      Когда Элоиза закончила петь, на ее глазах блестели слезы. Винс скрыл зевок. Он не очень-то любил девчачьи любовные песенки и считал их полным бредом. Хотя, несмотря на это, он был готов добровольно переслушать все песни из репертуара Миджен.       — Тебе понравилось? — спросила она, поднимаясь и садясь рядом с ним.       — Конечно. У тебя талант, — не раздумывая, ответил он, после чего стал ерзать на диване. — Что-то как-то тут неудобно.       Подойдя к одному из шкафов, он открыл дверцу. Внутри обнаружилась пара подушек и теплый плед.       — Ого! — воскликнул Крэбб. — Чудо-комната. Да здесь жить можно! Я бы тут навсегда остался, — пошутил он. Бросив подушки на диван, он вновь занял свое место рядом с девушкой, накрывая себя и ее пледом. — Так почему эта песня твоя любимая? — спросил он.       — Она такая… душевная, — мечтательно произнесла Элоиза, — грустная, романтичная и печальная история о первой искренней любви и самопожертвовании.       — В стиле Хаффлпаффа, — добавил Винсент. — Слизеринцы бы стрясли с принца мешок монет за оказанные услуги, — со смехом заверил он.       — Ну да, — рассмеялась девушка. — Эта песня очень старая. Иногда я думаю, может быть, эта история правдива. Может быть, она настоящая. Ведь не зря же есть примета о рвущейся струне. Если струна рвется — жди беды.       — Ерунда! — возразил Винс, придвигаясь ближе к девушке. — Ну, хватит этих разговоров о грустном. Давай займемся чем-нибудь интересным и приятным. Мы тут застряли до утра, — ехидно ухмыльнулся он.       — Знаешь, мне кажется, я еще не готова... — тихо произнесла она, смутившись.       — Ну, — пожал плечами Крэбб, — может, тогда сыграем во взрывающиеся карты? — предложил он, доставая из тумбочки вовремя там оказавшуюся коробку с игрой.       — Как ты любишь говорить, годная идея, — тепло улыбнувшись, ответила Элоиза.