« Встретимся возле прожектора в полночь. Б.»
Он перенял мою привычку писать короткие предложения и писать всего лишь одну букву своего имени, чтобы человек, который получит эту записку, понял кто её прислал. Конечно, это может быть несколько людей, но только одного я хочу видеть. И это Бэтмен. У меня дежавю, ведь я опять еду на своей машине по городу, но город уже заснул, надо мной простирается черное небо Готэма и где-то там, на горизонте, видно красный свет- то ли от заката, то ли от рассвета. Я посмотрел на часы. Не то и не другое. Сейчас ровно полночь, а значит никакого солнца и в помине не должно быть. Я пожал плечами — тогда пусть разбираются другие, мне всё равно, я еду на свидание с Бэтменом. Прожектор, вызывающий героя Готэма находился на одном из высоких небоскрёбов этого города. Слава Чёрту, что не на здании полиции, хотя, честно говоря, так было бы даже практичнее, особенно для самих полицейских. Нет, этот прожектор стоял на одном из офисов, принадлежащих Брюсу Уэйну- на сколько я знаю, он вложил много денег, как и полиция, на то чтобы его сделать, да и был на открытии самого прожектора. Черт, как давно это было? Очень и очень давно, кажется, я тогда даже не был Джокером. Но вот Бэтмен уже был, это все точно знают. Он всегда был. Такое ощущение, что он появился тогда же, когда и этот город, хотя это не может быть правдой. Люди как он так долго не живут- Готэму всё-таки, простите меня, больше 200-от лет. Я вышел из машины и, поправив шляпу и галстук, направился в здание. В это время так никого нету и оно закрыто, но это не составит мне проблем. Я же гангстер, убийца, вор и вообще всё остальное, что связано со злом, в одном флаконе. Дверь была, к моему удивлению, открыта, и я вошел. Сигнализация была отключена, как и камеры слежения- наверняка дело Бэтмена. Все мои навыки скатились в колодец с летучими мышами. Здание было просторное и пустое и мне это сразу напомнило бальные залы. Огромные, красивые и пустые, конечно, когда там не проводят балы. Сейчас же тут никого нету, а значит нету и бала. Я один и иду на встречу к Рыцарю Ночи. Хм, что я могу сказать об этом? Я бы хотел развернуться и уйти, но мне было слишком интересно что задумал мой дорогой враг и я просто не мог упустить встречи с ним, тем более что я подготовил ему подарочек за его «всё равно» на счет моих планов и за то, что схватил всех злодеев! Угадаете что это? Я, конечно, не Загадочник, но придумывать что-то смешное на ходу у меня получается: что такое маленькое, но, как только пройдет некоторое время, оно увеличится и будет настолько сильным чтобы выкинуть кого-нибудь с крыши? Не угадали пока? Ну, думайте-думайте. В конце большого зала, заставленного всякими креслами, столами и автоматами с едой, находилась огромная стеклянная труба, внутри которой находился лифт, который мог довезти меня наверх. Я встал внутри кабины и нажал на последний этаж. Как только двери закрылись, я пожалел об этом- внутри заиграла какая-то попса. Видимо, это камера пыток, а не лифт, но, всё равно, я буду держаться сильным и ждать, пока я доеду до конца.***
На крыше здания было ветрено. Мой взгляд сразу приковал прожектор, размером в шесть с половиной футов*. Он был включен, как будто вызывал того, чей знак нарисован на прожекторе. Я поднял голову к, всегда облачному, небу Готэма. На черных облаках, сгустившихся над городом, светилось знамя и знак, которым Готэм гордиться. Да, там была летучая мышь и, клянусь всеми шутками Вселенной, как только я поднял голову из середины знака вылетел огромный самолёт, рассекающий своими крыльями облака. Самолёт был в форме этой злосчастной летучей мыши и я, уже тогда, догадался что это летит ко мне то, с кем назначено у меня свидание. Не прошло и минуты, как самолёт, создавая еще больше ветра, приземлился на крышу здания- грациозно и бесшумно. Как это любит Бэтси. Как только самолёт приземлился, крыша кабины пилота отъехала и от туда выпрыгнул сам пилот. Видимо, он заметил меня, когда приземлялся, так что я не спешил подавать знаки моего присутствия. Не зачем было. Тёмный рыцарь повернул голову в мою сторону и я, скрестив предварительно руки на груди, помахал ему, одарив его улыбкой. Как же, всё-таки, приятно опять видеть его перед собой- навевает столько воспоминаний! И плохих, кстати, и хороших. Он решил не церемониться и, выключив прожектор, подошел ко мне. — Ты можешь отдалённо активировать прожектор? — почему-то это был единственный вопрос, пришедший мне в тот момент в голову. Надо мной нависла огромная, широкоплечая тень Бэтмена и мои вопросы просто вылетели из головы напрочь. Я мог говорить только глупости, как, в общем, и всегда. — Да, благодаря Комиссару Гордону у меня есть такая возможность.- он улыбнулся уголком губ. Мне доставляет такое удовольствие, когда он улыбается! Сразу хочется гордиться собой, за то что хотя бы ухмылку на этом мрачном куске обсидиана вызвал. Я сделал шаг к Бэтмену и оказался почти впритык с ним. В его мрачных и усталых голубых глазах, был туман, это я вам точно скажу. Было такое ощущение что он вообще не понимает происходящего, как будто я тут не стою. — Зачем ты меня позвал? — дар задавать вопросы ко мне вернулся. — Хотел поговорить с тобой о кое-чем. — он отошел от меня и, своим обычным, тихим и мрачным голосом, приказав компьютеру, управляющему самолетом, отлететь, повернулся ко мне и готовился продолжить разговор. Я не вмешивался. Как только самолёт, опять вызвавший порыв ветра, улетел, Бэтмен начал говорить: — В последнее время мне становится хуже и хуже. — я нахмурился.- моё состояние ухудшается, но моя физическая сила остается в норме… это другое.- он ответил на два вопроса сразу. А вы говорите «нельзя двух зайцев одним выстрелом».- Моя психика нарушена, она не даёт мне сосредоточиться. Я начинаю вести себя резко с людьми рядом со мной, не могу спать, есть… Ничего не могу.- я перебил его. Мне, конечно, не хотелось этого делать, но у меня был один единственный вопрос: — Зачем ты рассказываешь это мне, своему врагу? — Я начал наворачивать круги вокруг Бэтмена, на что он не обращал внимания. Он просто смотрел прямо и продолжал объясняться. — Никому больше я это сказать не могу. Бэтгёрл скажет что мне нужно лечиться, Робин скажет что мне нужно отдохнуть, а мой дворецкий уже давно собрал мне вещи в другой город, в который я никак не могу улететь из-за злодеев, бесконечно выбегающих из Аркхама и тюрьмы.- я был всё равно в недоумении, не прекращая наворачивать круги вокруг Бэтмена.- Ты как никто другой поймёшь моё состояние, ведь ты- сумасшедший. — я остановился прямо перед его лицом и посмотрел в его глаза. В них до сих пор был туман. — Да, я сумасшедший, но я до сих пор тебя не понял. — Бэтмен нахмурился. — Разъяснить тебе? — он схватил меня за локоть и притянул ближе. Между мной и его лицом оставались какие-то считанные сантиметры. Я мог ощущать на своём лице его дыхание. Его зрачки бегали туда-сюда, пытаясь угнаться за моими. В этот момент я ничего не понимал, моя голова кружилась, от резкого движения, который сделал Бэтмен, когда притянул меня к себе. Я не мог сосредоточиться не на чем — у меня было расфокусировано зрение. — Я болен. Серьезно болен. И всё из-за тебя. — Почему сразу я? — мой голос звучал истерически и сорвался прямо на слове «сразу». — Ты причина всех моих бед, Джокер. — Вот это я сейчас точно не понял! — я хотел выдернуть руку из хватки Бэтмена, немного отошедши, но он сжал еще сильнее и опять притянул к себе. — Отпусти меня… — я уже был истощен его поведением. Но он всё равно не отпустил.Ты свёл меня с ума.
Вам когда-нибудь говорили такое? Мне никогда. И то, что в этот момент эти слова были сказаны Бэтменом, я никак не ожидал. Я — причина его сумасшествия? С чего это? — Из-за того, что мы так долго сражаемся, я сошел с ума! Каждый твой побег, план, террористические акты — я каждый раз должен придумывать как мне тебя поймать. Большую свою часть жизни как Бэтмена, ты был всегда моим врагом. Ни с кем я так долго не сражался, как с тобой, Джокер. И я устал от этого дерьма. Ты преследуешь меня везде! — Что ты несёшь?! — я был в шоке, но моя улыбка не сходила с лица. Мне было смешно от этого! Я — причина его сумасшествия. Да, теперь я это подтверждаю. — Я уезжаю, потому что хочу отдохнуть от тебя. Привести себя в норму, вылечиться от зависимости, называющей себя «Джокер.» — он наконец-то отпустил меня. Я смотрел вниз, на каменную поверхность крыши. На мою голову упало несколько капель, потом еще, а потом полился дождь. Мы просто стояли — я и Бэтмен. Я смеялся как сошедший с катушек. Я он и есть, в общем. Ну, скажите мне, кто не будет рад тому, что Бэтмен им зависим? Никто, правильно. Но его слова были сказаны по другому, его действия говорили о другом. Давайте я вам объясню, от чего еще я смеялся. Вот — Бэтмен. Он болен, он хочет уехать. Если бы он на самом деле был мотивирован вылечить себя от сумасшествия, он бы давно уехал, плюнув на злодеев, да и злодеи бы плюнули, если бы Бэтмена не было. Ведь так не весело, правда? По крайней мере, я так думаю. Ну, так что? Вы уже поняли? Он остаётся тут всё равно. Его что-то держит. Не то, что он герой этого города, и что без него этот городишко погибнет, нет. Его держат собственные чувства, это я точно вам говорю. — Ты не вылечишься, Бэтси-бой. Не-а. — я разразился еще большим смехом. Мы уже стояли не так близко у друг-другу. Где-то на два с половиной** фута от друг-друга. Его хмурость создавала ауру только что прошедшей драки, но драки тут не было. Он ненавидел меня всем своим черным, как его костюм, сердцем. Он ненавидел меня больше чем кого-либо. Больше чем чертового Супермена, а это достижение! — Почему ты так думаешь? — Ты сам сказал, ты зависим от меня. Ты не сможешь уехать, потому что без меня, ты как наркоман, не принимавший дозу пол часа. Ты просто сломаешься и приедешь обратно, если уже успеешь уехать. Тебе просто опять нужно будет почувствовать мою кровь на твоих губах, моё тело на своих руках. Тебе опять нужно будет победить меня, потому что по другому ты не сможешь. Я нужен тебе, я должен быть рядом с тобой, иначе ты превратишься в того «Бэтджока» из Парижа, ха-ха! — мой смех отдавался эхом от зданий Готэма, но мои слова не могли рассмешить Бэтмена. Его придавало немного горечи в мой одинокий смех. — Смогу. — я вытер слёзы, которые выступили из-за огромного количества смеха. — Тогда почему ты пришел сюда, встретиться со мной?***
Понедельник — день тяжелый. Вам скажет это каждый школьник и рабочий, да и вы, скорее всего, так говорите. Для офиса Корпорации Уэйнов это точно тяжелый день, так как прямо сейчас там проходим террористический акт под моим надзором. А почему бы и нет? — Выкладывай денюжки, дорогуша. — за столом, прямо возле входа, сидела девушка с кассой, так что первой, кто узнал об этом акте была именно она. Она подняла на меня взгляд, оторвавшись от документов и охнула. В здание ворвались остальные мои помощники и здание наполнили звуки выстрелов и криков. Ну, еще и моего и Харли смеха, как же без него. Через минуту ко всей какофонии присоединились звуки высыпания денег и сирены. Я закатил глаза. — КТО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ПОЗВОНИЛ В ПОЛИЦИЮ, ВЫ СДОХНУТЬ ХОТИТЕ? — и я выстрелил в ту девушку, которая первая узнала об акте. Её тело несколько секунд еще находилось в сидячем положении, а на её лице застыл ужас. Она дотронулась до своей груди — вся её блузка была уже испачкана в её же крови, как в общем, и её рука теперь. Потом она просто свалилась под стол от того, что силы её покидали. Я наблюдал с диким хохотом за тем, как она медленно умирает. Её тело тряслось. Потом жизненные силы её покинули. Это выглядело не так красиво, как я предполагал. Её зрачки еще были открыты, но в них не было жизни. Я выстрелил еще, просто что-бы удостовериться что она больше не встанет. Лишняя трата гильзы, но зато немного спокойней, хах. К тому времени, как полиция подъехала к зданию, мои люди, с другой его стороны, загружали деньги и важные документы в машину. В офис забежали десяточек полицейских в броне и с пистолетами в руках, начав расстреливать моих. Они очень меткие, замечу. После появления, много лет назад, Гордона в Готэме, полиция стала намного сильнее и способнее. Он заслуживает аплодисментов. Что я и сделал. Я выкинул дробовик на пол и начал хлопать ему, когда он зашел в здание. Он смог меня поймать, каков молодец, но на его лице всё равно не появилось ни малейшей ухмылки. Почему мне начинает казаться что у Бэтмена и Гордона это семейное? Может, они родня? Тогда Бэтмену повезло с сестричкой — дочь Комиссара ничего так штучка. — Комиссар, какая встреча! — я начал идти к нему, уже перестав хлопать, переступая через испуганных, не убитых, работников офиса и моих раненых коллег, которые просили помощи . Они такие наивные и беспомощные. — Да, вот так встреча. — он что-то шепнул полицейскому, стоявшему неподалёку, думая что я не увижу. Тот кивнул и подав какой-то знак остальным полицейским, вышел из здания. — Что это он пошел делать? — мне было действительно интересно. Улыбка до сих пор не сходила с моего лица. Никогда не сойдет. — Не твоё дело, клоун. — Ну что ж так грубо. — У меня к тебе послание от Бэтмена. Ну, еще мне нужно тебя словить. — он вытащил свой пистолет и наставил его на меня, что бы держать под контролем. Я поднял руки. — Ну-ну, Джим. Успокойся. Напрягаться, в твоём-то возрасте, вредно. — я разразился смехом. Люди сзади меня начали подниматься. Они тоже начали смеяться, не только мои люди, но и рабочие. Их лица покрылись улыбками и побледнели. Они истерически смеялись, в тот же момент плача от страха. Гордон опустил пистолет, не понимая что происходит. Я заметил это и решил ему объяснить: — О, я так понимаю, твой маленький человеческий мозг не понимает, что это такое происходит, да? Давай-ка я тебе расскажу! — я поднял с пола одну из пуль, которой стреляли мои, бывшие, люди. Сейчас они уже бесполезны. — Это. — я показал пульку. — Моё новое изобретение, Комиссар. «Пуля Смеха». Ха-ха-ха! Она резиновая, поэтому не убивает, но оставляет, зараженные специальным ядом, ушибы. Яд остаётся на коже, после того как пули от неё отскакивают, а потом проникает в саму кожу, заражая кровь. Это занимает некоторое время, по этому когда вы приехали, они еще не были заражены полностью. Но вот в чём вопрос… — я улыбнулся. Гордон выглядел напряженным. — Почему мои люди тоже заражены? — а потом я рассмеялся. Тот полицейский, которого Гордон куда-то отправлял, вернулся обратно, с испуганными глазами. — Комиссар, наши бое-запасы пропали! Вместо них — резиновые пульки. — Гордон глянул на пулю, которую, голыми руками, держал полицейский и, обернув руку в рукав своей куртки, выкинул её из рук парня. — Что…? — Они заражены! Скажи чтобы никто их не трогал, а сам иди к докторам! — парень кивнул и выбежал из здания. На улице стояли машины скорой помощи. Я молчал. Через несколько секунд, к смеху людей в здании присоединился раздирающий уши смех, смешанный с криком, который исходил с улицы. Гордон обернулся и увидел что его полицейский душит одного из докторов, а еще двое пытаются его удержать. Из глаз парня текли слёзы, он не мог контролировать своим телом. Комиссар, забыв про меня, подбежал к полицейскому и, ударив несколько раз в голову, вырубил его. Полицейские, оставшиеся в здание, оглядывались к друг-другу и шептались, до сих пор направляя оружия на меня. Я поднял дробовик, лежавший в моих ногах и, осмотрев его, сказал: — Хэй, парни. — дробовик оказался мой, а значит- с настоящими пулями. — А у меня кое-что для вас есть. — я не мог положиться на зараженных, чтобы те напали на оставшихся полицейских, так как пули, попавшие в них, отличались от пуль, которые нашел тот парень. Те пули, на примере которой он принёс, еще не использовались и он первый почувствовал её силу. Зараженные же, которые были тут, могли только до боли, без остановки, смеяться, мучая свои тела. По этому, я сам расстреляю этих полицейских. — Ловите! — я начал стрелять, с их же меткостью, в каждого полицейского по очереди, попадая в плечи, животы, ноги, а иногда и в голову. При этом, каждый раз когда я попадал в голову, я громко кричал «Хэдшот!», как будто это всё аркадная игра. Она ею и была, особенно для меня. Раненые полицейские не могли попасть по мне, так как я бегал туда-сюда, а те, кто не был ранеными, стреляли, но тоже не попадали, или пытались как-то помочь своим товарищам. Через, меньше чем полу-часа, полицейские были ранены и пытались выйти из здания. Нет, всё-таки, они не так хороши, как я предполагал. В офис вбежал Гордон, прихватив пулемёт. — Там настоящие пули, Джокер, сдавайся, или я сделаю из тебя дуршлаг! — он встал в боевую стойку и был готов в меня стрелять. Я тоже был готов и я был более резок, чем Комиссар. По этому у него было ранение, а не у меня. Я видел, как будто бы, в замедленной съемке, как моя пуля летела прямо к Джиму, а его пули ко мне. Я не знал чье орудие настигнет мишень первой, но, в отличии от Гордона, я знал что в меня выстрелят, поэтому смог отойти. А он нет. Раздался глухие, короткие крики. Сзади меня попадало на землю несколько «хохотунов», а передо мной, на землю, упал Гордон. Я выстрелил ему чуть-чуть выше мужского достоинства, что значит, скорее всего, он не сможет ходить, когда его вылечат. Да, его вылечат. Там же, черт возьми, скорые стоят. Я подошел к нему и, ткнув носочком туфли, сказал: — Ты там говорил, что Бэтмен что-то хотел мне сказать, да? — в ответ я услышал болезненное, агрессивное рычание и громкое дыхание и, только после них, ответ: — Он хочет чтобы я привёл тебя в Особняк Уэйнов. Сегодня ночью. — я улыбнулся. Второе свидание, значит. — Извините, Комиссар, но кажется вы не в силах привести меня туда, по этому я сам прийду. Улицу наполнял смех. Это рай для меня, когда много людей смеются по моей причине. За смехом слышался гул машин, которые забирали пострадавших людей. За зданием стояли машины, наполненные деньгами. Харли выглянула из одной из них и глянула на меня: — Как прошло, пудинг? — Великолепно. Деньги и документы есть? Моё сознание отключилось после этих слов. Всё стало черным, а голова неистово болела. Я много раз чувствовал это. Такое происходит, когда Бэтмен вырубает меня. Что ж, значит денег мне опять не видать.