***
Я помню те времена, когда Гордон только пришел в отделение. Никто его не любил — он был слишком правильным для этого города. Он дал обещание, что узнает кто убил Томаса и Марту Уэйнов, он давал слишком много обещаний, на которые у него не могло хватить сил. Множество злодеев прошли через него и его правосудие. Я шагал по улицам города. Где-то вдалеке были слышны сирены полицейских машин — в этом городе их можно было часто услышать. Почему-то мне казалось, что все взгляды проходящих были прикованы ко мне. Я не мог этого вынести. Моё лицо было уродливым, мои волосы зелёные, на лице нисходящая улыбка, даже если на глазах слёзы. Я шел и плакал. Мне никогда не было настолько страшно за свою будущее и настоящее. На прошлое я просто уже не хотел смотреть — оно рвало меня изнутри. Моё тело тряслось. Мимо проходила какая-то девушка, не старше меня. Кажется, она заметила что я был не в очень хорошем состоянии. — С вами всё в порядке, сэр? — Я, не поднимая головы, промычал что-то типа «Да, не беспокойтесь». Я еще не мог нормально говорить, только кричать, если понадобиться. Я чувствовал себя беспомощным. Девушка спросила про то, уверен ли я, но услышала в ответ только очередное «Да» и «Спасибо». Решив меня не беспокоить, она попрощалась и ушла. Я обернулся, что бы посмотреть кто это был. У неё были длинные рыжие волосы, собранные в тугой хвост и кожаная куртка. Видимо, из-за меня она отстала от своего друга, или кто это был, и догоняла его. В темноте я не мог рассмотреть лицо, но услышав голос, я решил тут же уйти с этого места. — Барбара, кто это был? — Это был голос Джима Гордона — комиссара полиции. Он пробирал меня до дрожи, а я даже не знаю почему. Он был суровым, всегда сердитым, напряженным и занятым. Я удивлен, почему он не на работе. — Не знаю, просто этот господин выглядел очень… разбито? — Я услышал что она издала смешок. Она смеялась надо мной? Гордон просто улыбнулся, наверное, и они ушли, но я уже был не там. Я шел быстрым шагом по улицам города, а передо мной проносились недавние события. Красный цвет, завод, Летучая Мышь, радиация, моё лицо… Мой собственный крик, плавно переходящий в смех. Я не понял что тогда произошло, до этого момента. Я полностью изменился. Я сошел с ума? Да, наверное. Я шел так быстро, что нечаянно врезался в человека, выходящего из какого-то здания. Я поднял голову. Капюшон скрывал моё лицо и волосы, Слава Богу, по этому человек, на которого я натолкнулся, не мог меня испугаться. Но он узнал меня. Каким-то волшебный образом он узнал меня. — Вы — Мистер Уайт? — Он выглядел так, как будто мог помочь мне со всеми моими проблемами. Я не знал кто это, да и не узнаю. Я кивнул в подтверждение и мы зашли в здание, из которого он вышел. Это был Полицейский Отдел. Мы прошли по залу, до кабинета Комиссара, но не вошли в него. Мы остановились возле столов прямо возле кабинета. Мужчина предложил мне сесть. Я сел. — Я хочу поговорить с вами о том, что произошло с вашей женой. — Я опять посмотрел на него. У него была классная шляпа, а глаза были голубыми. Почему-то, я всегда доверяю голубым глазам. — Мы проверили место происшествия и… — Он прокашлялся. — Это не был несчастный случай, я сожалею. — Меня передернуло. Дальше всё было в тумане. Он говорил про то, что дело еще расследуется, что они могут найти виновника пожара, что им это удастся и, как только они найдут виновника, они сообщат мне. Я встал со стула. Полицейский сразу замолчал. Все замолчали, ведь я слишком громко это сделал. Все взгляды были направлены на меня и этого полицейского. Я увидел, как пару слезинок упало на бумаги этого полицейского. Там были документы, как раз об этом расследовании. Я издал короткий смешок. А потом еще один. Потом громче и громче. Я смеялся, как безумец. Я трясся, держась за живот. Некоторые повставали, а тот полицейский попытался помочь мне — видимо он подумал что у меня приступ. Это было не так. Я смеялся, потому что это было так смешно! Это было так смешно, что кто-то специально поджег мой родной дом, мою жену и моего, еще не родившегося, сына. Мой капюшон слетел с головы, открывая зеленые волосы и побелевшую кожу. Я опять поднял голову и посмотрел прямо в голубые глаза полицейскому. Он отпрянул в ужасе. Я посмотрел на стол, в поисках чего-нибудь острого. Я не знал, что я буду с эти делать, но голос в моей голове подсказывал, что что-нибудь, лишь бы увеличить мой приступ смеха. Мой взгляд был безумен, я видел это в глазах этого мужчины. — Мистер Уайт? — Он еще немного отошел. Я видел как некоторые полицейские взялись за оружие. — Я больше не «Мистер Уайт», сынок!!! Тут нету, Джека Уайта! Нету, как и моей жены! — Я схватил нож для бумаги и налетел на полицейского. Я слышал неуверенные выстрелы, но меня от них защищал стол. Я проткнул шею полицейского, а потом еще раз, и еще раз, и еще раз. Мне это нравилось, я смеялся как сумасшедший! Я не мог остановиться! А потом пришел Гордон. Он оттащил меня от полицейского, приказав остановить обстрел. Тогда я впервые был в полицейском участке, в морге, пока прятался от Гордона. Там красиво. Мне даже захотелось там работать. Видеть мертвецов каждый день — это, наверное, интересно. А потом меня впервые посадили в Аркхэм, как «особо опасного».***
— Это твоё удостоверение. Никто не должен знать кто ты на самом деле, Джокер. — Я закатил глаза. Бэтмен слишком много заботиться обо мне. Мне это нравиться, но надо же быть этой «всегда недовольной тёлочкой»? Нет, не надо? Э… Может быть, мне то откуда знать? Бэтмен выглядел устало. Я встал с койки, на которой сидел, и подошел к нему. Я осмотре его лицо. Без маски он выглядел менее суровее и еще более красивее. Он мне так безумно нравился в ней, а без неё я просто таял. Я улыбнулся. — Спасибо, что доверяешь мне. Даже после всех тех лет вражды. Я до сих пор не понимаю этого, но меня это устраивает. Я не хочу терять эту связь. — Я встал на носочки, что бы дотянулся до его губ, и коротко поцеловал его, а потом отошел на полушаг. Мне нравилось его уставшее, но радостное лицо. Мне нравилось, как он улыбался. — Ты ужасен. — Я рассмеялся. — Да сам ты такой! — Я легонечко толкнул его, а потом подошел к компьютеру. Я не знал как им управлять, по этому просто стоял возле него, украдкой поглядывая на Бэтмена. Он снимал с себя плащ и перчатки, собираясь переодеваться обратно в Брюса Уэйна. Уже утро — он превращается опять в миллионера. Я повернулся к нему, когда он начал снимать верх брони. К моему сожалению, или счастью, под броней у него всегда была кофта — что-то типа водолазки. Он посмотрел на меня. — Что-то не так? Я думал ты пойдешь наверх и будешь «преображаться». — Я прыснул. Он имел ввиду что я буду стирать свой грим и красить волосы, как на том самом Маскараде. Никто в отделе не должен знать что я — Джокер, кроме Гордона и Барбары, конечно. Они то, с самого начала знают. — Как хочешь. — Я пожал плечами и, проходив мимо него и еще раз поцеловав, пошел к лифту наверх. Краем глаза я заметил, что он покраснел. Он такой милый. Поднявшись наверх меня встретил Альфред. Он предложил проводить меня в комнату, где я буду преображаться, с его помощью. Я согласился и мы пошли в комнату на втором этаже, неподалеку от комнаты самого Брюса. Боковым зрением, когда мы проходили мимо неё, я заметил что дверь была открыта. Там стоял кто-то, но я решил что мне показалось и просто пошел дальше. Всё таки в Особняке Уэйнов, если что, очень внимательная, и большая, охранная система, которая может начать пищать просто из-за того, что, например, Барбара постригла волосы или, того хуже, покрасила их. Это только пример. Мы вошли в комнату. В конце был окно, возле которого стоял столик с зеркалом, на котором были всякие средства, краска, косметика и так далее. Я осмотрел её. Видимо, Брюс покупал её сам, так как тут была самая разная косметика, которая никому в жизни не понадобиться для, скажем, лёгкого макияжа на выход или, даже, вечернего. Тем более для того, что бы стереть грим. Я прыснул. Возле самого края стояли баночки с краской для волос, расческа и еще какие-то принадлежности, которые будут нужны для покраски волос. Я в этом не разбираюсь, как, в общем, и сам Брюс. Видимо с этим ему помогла Харли. Да, она тоже в курсе всего. Но тогда, черт возьми, почему нельзя было её спросить о косметике? Зачем тратить деньги на ненужные принадлежности? Ну, не Барбары же это всё, правда? Я посмотрел на Альфреда и театрально показал на весь стол. Он улыбнулся и пожал плечами. — Приступим? — Я опять закатил глаза, но потом улыбнулся. — Да, приступим.***
Здание Полицейского Участка возвышалось над остальными зданиями рядом. Оно был окружено аурой сохранности и верности, хотя, иногда, это оказывалось не так. Много полицейских, на памяти отделения, были предателями закона и самого отдела, не считая уже города. Сейчас же, под управлением Гордона, всё чисто, по закону и с Бэтменом, а значит — их правда нужно боятся. Не мне, с ними у меня всё решено. Я стоял возле входа в Отдел. Не знаю, почему я не входил, может, потому что я хотел это сделать эффектно, а может, потому что я вообще не хотел этого делать. Ну да, это очень бредовая идея — подозревать временного Комиссара в чем-то, что может заинтересовать даже Бэтмена и о деталях чего мне, конечно, не сказали. Что я должен увидеть? Что искать? На мои вопросы я слышал только тишину или то, что у меня всё получится. Конечно, черт возьми, получиться, а как по другому-то? Я же чертов Джокер! Я вошел в отделение, привлекши внимание нескольких зевак и Гордона, как раз проходившего мимо входа в отдел. — Джереми! А вот и ты! — Его радость была поддельной, как и имя. Мне сказали что меня будут звать Джереми Дорнальд. Очень тупое имя, а что делать то? Не буду же я ходить под своим настоящим именем. Я улыбнулся и подошел к Комиссару. — Спасибо за то, что разрешили мне здесь работать, сэр. Я не подведу вас в ваше отсутствие. — Он улыбнулся. Я проглядел в его глазах настоящий признак того, что ему приятно. Что он рад меня видеть прямо сейчас. Так же там была просьба о помощи. Я не понимал почему, но насторожился. Он провел меня на виду у всех в комнату, являющуюся моргом. По его словам, которые он сказал мне до того, как я пришел в отделение, в морге нету камер, так как они считают, что там ничего не может произойти. Это изолированная комната — без окон и с одной дверью. Там есть вентиляция, которая проветривает её — там я могу спрятать что-нибудь, что мне нужно будет для слежки. Зайдя в комнату мы обнаружили, что там кто-то был. Я не ожидал его там увидеть, но факт был фактом — в морге стоял Эдвард Нигма. Он улыбнулся Гордону и вышел. Я посмотрел на Джима. — Что он тут делал? — Забирал кое-что, что когда-то ему принадлежало. Не хочу знать об этом и тебе не рекомендую. — Он закрыл за собой дверь и, облокотившись об один из шкафов, начал объяснения. — С сегодняшнего дня на работу поступает тот самый Габриэль Кейт. За неделю до этого несколько моих полицейских отправились в больницу со сложными переломами в ногах или руках. Двое погибли из-за несчастного случая. Кейт тогда уже приходил — на проверку возможностей. Его почти никто не слушал или выполняли нехотя. Я сразу заметил это, как и то, что уходил он не совсем довольный. — Гордон нахмурился. — Вчера я дал ему еще один шанс. Всех моих ребят как подменили. Мне даже показалось, что они работали лучше, чем со мной. — Я прыснул, на что получил не одобряющий взгляд Комиссара. — Они вели себя странно, как, в общем, и сегодня. До сих пор странно. Я так же обратил внимание на Барбару. Она была не такая как всегда, как будто её подменили… — Мужчина поник. Я не знал как ему помочь — единственное что я мог сделать, это начать свою слежку, но я не знаю на сколько долго это протянется, особенно если кто-то сдаст меня. — Гордон. — Я перебил его. Он поднял на меня взгляд в котором я опять увидел ту просьбу о помощи. От меня… Помощь… Это не складывалось у меня в голове. — Прошу, помоги. — Он сказал это в слух и меня как передернуло. С чего он думает что я не могу предать его в самый нужный момент?! С чего? — На смену тем пострадавшим пришли несколько полицейских из другого отделения. В данных их нету, нигде нету. Я слышал странные слухи о них. Всё отделение как будто бы уже лет… не знаю… двести работает только на Габриэля Кейта. Все молчаливые, строгие, эгоистичные… Это не мои люди. Я слышал как они шептались о том, чтобы я наконец-то сдох. Я просто не верил своим ушам, Джокер. Не верил. Как и не верю в то, что я прошу помощи именно у тебя. — Он уже собирался уходить. Видимо, не выносил того, каким слабым он казался рядом со мной, говоря такие слова. — Джим, хоть раз дай мне договорить. Я всё дерьмо из него выжму — мне так Бэтси приказал. Так что не беспокойся. Я и он всё уладим. — Я подмигнул ему. Я не умел утешать, но на лице Джима появилось небольшое, но облегчение. Может, из-за того, что я упомянул Бэтмена, а может у меня появился дар облегчать людям жизнь не убийством, а словами. — Ладно, приступай к работе, Джереми. — С этими словами он удалился из морга. Я же, разразившись смехом, стал раскладывать то, что, по идее, должно принадлежать работающему в морге. Но, если честно, будь моя воля, да и возможность, я бы работал химиком. Но в нашем отделение нету такой должности, а я должен был быть полицейским. За то буду ходить на задания с детективами, уи! Это был саркастическая радость, правда. Разложив все свои принадлежности, для работы именно в морге, и спрятав принадлежности для шпионажа в вентиляцию, я вышел разведать обстановку. Все в отделении исправно работали и не обращали на меня внимания. Я поднялся по лестнице к кабинету Комиссара. Возле него был своеобразный балкон, на котором стоял стол, за которым работал какой-то полицейский. Он поднял голову и увидел меня. — Здоров, новичок. — Он, не вставая из-за стола, потянулся что бы пожать мне руку. Я, немного растеряно, пожал лапищу мужчины. Он был крупный, с густой щетиной, которую нельзя было назвать бородой. Его голову и, немного длинноватые, волосы скрывала шляпа. — Меня зовут Харви Буллок, я правая рука Гордона. Я слышал о том, что он нанял нового криминалиста. Не завидую тебе. — Он раскатисто рассмеялся, на что получил несколько не одобрительных взглядов снизу. Он косо на них посмотрел, а потом опять перевел взгляд на меня. — Не обращай на них внимание, они какие-то странные в последнее время. Вот прямо все. Но это не наше дело, новичок. Как тебя звать, говоришь? — Я и не говорил. — Я пожал плечами. Я не собирался играть в застенчивого и милого новичка — я собирался оставить свой характер, даже если мой милый был против этой идеи. Когда он появиться, кстати?.. Я протянул руку детективу. — Джереми Дорнальд, детектив. — Я натянуто улыбнулся ему. Конечно, я его знаю. Знаменитый Харви, помощник, а сначала вообще наставник вроде, Гордона. Любитель пончиков, проституток, да и самого Гордона. Зуб даю, он к нему не равнодушен. — Рад с вами познакомиться. — Он уселся поудобнее и жестом показал, что я тоже могу сесть. Его рабочее место состояло из двух столов, заполненных бумагами, с обоих сторон которого, стояли стулья. Видимо, во времена когда Гордон еще не был Комиссаром, они вместе здесь сидели. — Могу я спросить у вас несколько вопросов? — С этого предложения моя работа началась. Харви Буллок отвечал на все мои вопросы так, как я не ожидал. Он отвечал искренне и «с верой». Видимо, он один из тех, кого не подменили. Это такое выражение. После некоторого допроса, я решил дать ему покой и подошел к одному из полицейских. Он отвечал полностью наоборот. Потом еще одного. Тоже самое. И так продолжалось до тех пор, пока это не стало слишком подозрительным — после этого я ушел в свою «обитель зла». Морг. Пока у меня не было никаких дел, которые должен был выполнять криминалист, а то есть — распознать тела, улики на месте преступления и так далее. Да, я ознакомился с работой и даже очень хорошо. Я подошел к койке. Клянусь Дьяволом, она вся провоняла трупами и медикаментами. Я отпрянул от койки. Сразу проясню ситуацию, почему я не остался в отделении дожидаться Брюса. Гордон пообещал, что сам развесит везде специальные камеры, которые ему предоставил Бэтси. Они должны будут, отдельно от камер слежения, следить за работниками полиции и за тем, что они говорят или делают. Так же везде были, мною установлены, специальные датчики с таймером, при включении которого, через определенное время, по всему отделению будет распылен снотворный газ, который я изобрел. Его действие почти мгновенное, особенно на тех, у кого не достает специальных частиц для того, что бы быть полноценным человеком. По теории Бэтмена и Гордона, всех полицейских, кроме Гордона, Харви и Барбары, подменили перед тем, как Габриэль пришел еще раз. Как раз в этот промежуток времени видели Аль-Дамма впервые. Именно в той встрече были ранены и убиты те полицейские, которые с самого начала не очень были добры и уважительны к Габриэлю. Которые с первого его дня проверки не очень-то и хотели ему подчиняться, как Комиссару. Да, я сам сначала не понял, о чем идет речь — Почему этот «недополицейский» должен быть как-то связан с тем, кто меня подстрелил? Но, видимо, связь тут прямая. Судимости, работа с Суперменом и Супергёрл, убийства, возложенные на него… Почему бы и не начать подозревать его без всяких источников? Ну, это в стиле Гордона.***
Еще один день в отделении. Габриэль Кейт управляет отделением уже неделю. Все свои записи и подозрения и отправляю Бэтмену, который, хоть и обещал меня навещать, хотя бы в виде Брюса Уэйна, так это ни разу и не сделал. Если он шатается где-нибудь по барам, как «Сирены», я его убью. Ну, а потом покончу с самоубийством, потому что уже решил, что если умрёт он, от моих рук или нет, жить без него я, как прежде, не смогу. Ну, и в общем, не смогу… На этой работе чахнут мои способности, как убийцы. Иногда мне кажется, что когда всё это закончится, меня надо будет заново учить держать пистолет в руках. Я закатил глаза. Все эти люди слишком занудные. Их надо чем-то развлечь, но я не знаю как. В руках я сжимал записку. Она была для меня… От Загадочника. Он оставил мне её тогда, когда заходил сюда. От куда-то он знал, что я приду.«Душой от нетерпения дрожал Творец террора в тишине тревожной — И новой жертвы ждал в чернёных ножнах Старинный, острый, преданный монах. Что я?»
Как понятно по его имени, он обожал загадки и ненавидел, когда их не могут разгадать с одного раза. Я всегда угадывал всё с первого раза, но я не понимал всю шутку этого. Зачем загадывать их, если в них нету панчлайнов? Или вообще какого-нибудь подвоха? Шутки? Вообще никакого прикола? Это же не интересно! Они все скучные и однообразные. Чаще всего это какое-нибудь чувство, но тут…Кинжал.
Что он имел ввиду под «Кинжал»? Мы уже знаем о том, что Аль-Дамм — это нож для жертвоприношений. Неужели до него и правда всё доходит с опозданием? Я подскочил с места, когда ко мне вдруг пришла идея. Осмотревшись в поисках телефона и нашедши его, я позвонил Брюсу. После нескольких гудков он взял трубку. Я услышал музыку на заднем фоне, от чего у меня сжало сердце. Так, соберись, нужно рассказать ему о твоих догадках. — Джок? Что-то случилось? — После моего относительного недолгого молчания, Брюс подал голос. Я вдохнул и начал свои теории: — Энигма оставил мне кое-какую догадку. Точнее, загадку, но это не важно. У тебя есть какие-нибудь еще документы о Габриэле Кейте? Его прошлое? Может даже до того, как он был в Метрополисе? — Я прямо стоял на своём. — Э-э… Подожди секундочку, я перезвоню. — Видимо, он забыл скинуть звонок, по этому я слышал все последующие слова, которые были им произнесены. — Альфред, можешь, пожалуйста, принести документы на Габриэля Кейта из моего кабинеты. — Потом последовало тихое согласие от Альфреда. После этого, кто-то прервал Брюса. Кто-то, у кого женский пол. — Брюси, ты опять занят какими-то своими расследованиями? Ну, что же ты опять начинаешь по среди веселья. Что тогда, на «Маскараде», что сейчас. Опять куда-нибудь пропадёшь, да, милый? — Я покраснел. Видимо, я и правда не должен был этого слышать. Не должен был знать, что происходит, поэтому он сказал что перезвонит, а не просто попросил бы подождать. На секунду я отвлекся, но потом меня как пронзило тем самым кинжалом. — Нет, дорогая, это просто с работы звонили — кое-какие проблемы. Но ничего, уже всё в порядке. — Я слышал как Брюс положил телефон во внутренний карман своего пиджака, а потом как кто-то прижимается к нему. Я скинул трубку. Я не мог это слышать. Это было слишком больно, как будто бы у меня ломка, после того как я решил покончить с приёмом наркотиков. Как будто у меня забирают Никотин, без которого моя жизнь будет похожа на Ад, ведь я зависим от него. Я не могу жить без него.