Viva New Vegas

Ботинки желтые от мохавской пыли, в глотке и в носу дерет и саднит; не спасает даже платок, закрывающий лицо от переносицы до подбородка. Солнце печет так яростно, что шляпа Тэсс приварилась к ее голове, воздух льется в легкие жидким гудроном и дрожит, раскаленный. Ни ветерка; сухой шар перекати-поле скучает посреди дороги; Рекс скалится, подозрительно обнюхивая скрученные в клубок ветки и заходится лаем, когда Бун пинком посылает перекати-поле в заросли жухлой травы и кособоких бурых кактусов. Крэйг обгорел: кожа на шее малиново-красная - впору стейки поджаривать. Тэсс неодобрительно поджимает губы: парень из разведбата настолько суровый, что даже зной Мохаве ему не страшен, а морщится, как мальчишка, когда Курьер мажет его обожженную кожу мазью из мякоти вонючей тыквы. Запашок тот еще - наравне с тыквой туда шло и толсторожье сало, но на Пустоши выбирать не приходится. Курьер поправляет рюкзак на плече, поднимает левую руку, щурясь, всматривается экран Пип-Боя; он рябит и подмигивает. Где-то рядом должна быть заброшенная заправка: можно переждать жару там, а с приходом сумерек снова продолжить путь; но по экрану бегут помехи, и Пип-Бой жужжит, словно в динамике засел рой дутней. Тэсс щелкает ногтем по экрану, подкручивает колесико настроек, и экран вовсе гаснет. Глухо чертыхнувшись, женщина роняет руку и сбивается с шага; глаза за стеклами солнцезащитных очков расширяются, она стаскивает платок с лица и взволнованно облизывает пересохшие губы - ей кажется, что она видит Гудспрингс. Покачивает лопастями ветряная мельница, "Старатель", как старый знакомый, подмигивает вывеской, а Шайен носится вокруг загона с толсторогами. Тэсс часто моргает, не понимая: как же так? Они ведь шли в сторону Макаррана... Почему Бун ничего не сказал? Женщина с подозрением косится в его сторону, но не может сдержать улыбки, слабой и вымученной от жары и усталости. Как же она скучала, черт возьми, по этому задрипанному городишке! Курьера тянет на запад Мохаве, словно озерника в родное русло, туда, где она родилась второй раз; где родилась в первый - она не помнит. Док Митчелл - и повитуха, и ее отец в одном лице, сплетник, почище Труди; серьезная, собранная Санни с ее дворнягой, - не то, что супер-киберпес Тэсс, - Забей-Пит с его брюзжанием: простая жизнь, простые люди. Буну, старому вояке, должно здесь понравиться: это вам, сэр, не Новак с долбанутыми хозяйками отеля, разгуливающими по ночам Тенями и сектой гулей. И к черту все Стрипы и Фрисайды! Может, Тэсс удастся уговорить Крэйга в итоге осесть здесь - не мотаться же ему всю жизнь с армией или караванами... Труди вот одинока: вполне себе приятная женщина, может, не такая, какой была Карла, но все же... есть еще мисс Смайлс, но она слишком степенная для такой неулыбы, как Бун. А вот и Санни, с весенней теплотой в груди думает Курьер, глядя на темный девичий силуэт, дрожащий в мареве зноя. Она размахивает руками, а Шайен крутится у ее ног, подпрыгивая с заливистым лаем. Женщина хочет помахать ей в ответ, но Рекс вдруг с рыком припадает на передние лапы, а Бун хватается за винтовку. Тэсс непонимающе трясет головой: что за дьявольщина?.. Она не успевает спросить - пуля, коротко прожужжав в воздухе, бьет ее в плечо, отшвыривая назад, а Санни заходится истошным торжествующим воплем, и из развалин бывших высоток выскакивают, словно кротокрысы из норы, люди в шлемах, которые венчают рогатые черепа.