Viva New Vegas

Вульпес Инкульта знает: Цезарь раздражен. Его планы рушатся с легкостью песочных замков, НКР дышит Легиону в затылок, самочувствие диктатора ухудшается; даже недавнее правосудие, постигшее Ниптон, не возвращает Цезарю хорошее настроение. И фрументарию, к сожалению, нечем его порадовать. Цезарь принимает Вульпеса в своей палатке, сидя в постели, с прохладным компрессом на лбу, в окружении хлопочущих рабынь. Цезарю вновь нездоровится: он бледен, дышит тяжело, с хрипами, и не может долго фокусировать взгляд. Устало кивнув в ответ на приветствие Инкульты, диктатор устало опускает веки, и рабыня - высокая статная женщина в ошейнике, но при золотых грубых браслетах на запястьях, - принимается обтирать его лицо. Девушка, темная, как орех, заваривает травы в жестяном чайнике, а рабыня с широким плоским лицом и узкими щелочками глаз наигрывает мелодию на свирели: Цезаря успокаивает музыка, даже такая незамысловатая. Вульпес с удивлением узнает в мотиве почти забытую им колыбельную. - Ты хочешь сказать мне что-то важное, Вульпес? - Цезарь шумно выдыхает, болезненно морщась. Фрументарий присаживается на низкий табурет возле его постели и терпеливо ждет, пока диктатор проглотит пару ложек отвара, поднесеного рабыней. - Караван не пришел в Коттонвуд-Коув, - Цезарь вздрагивает, чуть приподнимаясь на подушках, - останки контуберний мы нашли неподалеку от лагеря Серчайлт: тела свалили в кучу и подожгли. Декана Флавиана обезглавили. Голове Флавиана Като, насаженной на копье, солдаты НКР набили рот навозом; недостойный конец для декана Легиона, но достойный до слабака и труса, не сумевшего уберечь свой контуберний. Инкульта не жалеет о его смерти; фрументария куда больше огорчает потеря полезных для Легиона рабов: все женщины были еще сильными и выносливыми, готовыми служить на благо Легиона, мальчики обещали вырасти будущими воинами, девочек можно было продать в жены; некоторые из них приходились детьми ветеранам. Медведь НКР, еще недавно дремлющий и вяло огрызавшийся на удары, теперь посягнул на собственность Легиона. - Плутократы слишком возомнили о себе, - устало тянет Цезарь, неловко приподнимаясь, и рабыня подкладывает ему под спину подушки. - Победа в Нельсоне явно вдохнула в них новые силы. А Омерта... я думал, ты обо всем позаботился, Вульпес. Так и было, пока в дело не вмешалось постороннее лицо. Неро и Сэл мертвы, а с покойников не вытребовать денег; Качино, вставший у руля, ведет теперь Семью в другую сторону. В том вина фрументария - как он мог допустить? Цезарь не обвинял его прямо, но Инкульта не сомневается: недовольство зреет в диктаторе, и когда чаша терпения Цезаря переполнится, никто не избежит его гнева. Женщина в браслетах меняет компресс на лбу диктатора. Глаза у Цезаря мутные от боли. - Кто стоит за нападением на контуберний Флавиана? Не сомневаюсь, что все это дело рук наших друзей из НКР, но сами бы они не справились - как тогда, в Нельсоне, - мужчина тяжело, устало вздыхает, складывая руки на животе, - снова она, да? Курьер. Последнее слово он бросает, словно проклятие, но тут же улыбается, будто хорошей шутке. - Знаешь, как называют ее рабы? Стреляная. Верно? - Цезарь поворачивается к рабыне; та смущенно отводит взгляд, но от Вульпеса не укрывается то, как напрягается ее челюсть. - Она восстала из могилы, чтобы покончить с тиранией Легиона. Как тебе это нравится? - Глупые сказки, - пожимает плечами фрументарий. О Горелом тоже много болтали; после пары вырванных языков разговоры немного поутихли, но не смолкли окончательно. - Вкупе с последними победами НКР эти сказки могут подорвать авторитет Легиона, - наставительно молвит Цезарь. - Стреляная... ну надо же! Ты же видел ее, Вульпес? Расскажи мне, какая она, эта Курьер? Диктатор устраивается поудобнее, юные рабыни исподволь поглядывают на фрументария, с трудом скрывая любопытство. - Это всего лишь женщина, Цезарь, - небрежно роняет Инкульта, - женщина, которая вскоре займет подобающее ей место. - А до того момента она продолжит чинить нам неприятности, так? - мужчина отзывается сухим лающим смешком. - Многие из-за женщин теряют головы. На днях двое рекрутов сошлись на арене из-за смазливой рабыни. Думаешь, стоила она того, чтобы Легион терял своих воинов? А скольких убийц ты уже послал за Курьером? И что же? Где ее голова? Вульпес молчит, принимая правоту Цезаря. - Возможно, тогда ей стоит найти другое применение, нежели украшение для копья, - осторожно замечает фрументарий, но диктатор отмахивается. - Я и так потратил немало на боссов Омерты, а теперь еще перекупать верность Курьера? Все, довольно, Вульпес. Я устал. Поговорим об этом позже. - Как велит Цезарь, - Вульпес послушно склоняет голову, поднимаясь. Его не удивляет интерес Цезаря к Курьеру, но он не считает, что эта женщина, враг Легиона, достойна такого внимания. За свои деяния и дружбу с плутократами она заслуживает креста или, в лучшем случае, ошейника, но едва ли диктатор готовит ей именно это, иначе бы давно послал фрументариев за жизнью Курьера. Она не чета ни женщинам Легиона, ни девкам плутократов; она едва не умерла... может, в этом все дело? Чего она все-таки хочет? И чем заслужил ее ненависть Легион? К ней чертовски тяжело подобраться, и еще тяжелее - все разузнать. Вульпес Инкульта почти не удивлен, когда на следующий день Цезарь приказывает ему вернуться на Стрип - наблюдать.