Viva New Vegas

Лесли всерьез беспокоится за Сару. В последнее время подруга сама не своя; она и раньше была немного себе на уме: когда тощенькую зашуганную блондиночку только привели в "Гоморру", Лесли отмечала пятилетний юбилей работы. Саре было тяжело и трудно, и противно, она практически сразу же заскочила на иглу: Мед-Х позволял ей расслабиться, унимал страхи; почти все девочки в борделе работали только так, даже Лесли. Но, освободившись от Семьи, рыжая решила оставить в прошлом не только работу в "Гоморре", но и свою зависимость. По просьбе Короля, "последователи" вылечили Лесли практически бесплатно. Сара лечилась вместе с ней, но вскоре вновь подсела на Мед-Х; Лесли это не нравилось, но блондинка уверяла подругу, что ее мучают кошмары, что ей страшно, будто бы Омерта придет и заберет их назад. Рыжая не спорила, лишь не одобряла молча; жизнь в Семье научила ее держать язык за зубами и не лезть в чужие дела. Но, глядя сейчас на Сару, Лесли жалеет о своем молчании. Явно, что она сидит на чем-то более забористом, чем Мед-Х. Рыжая находила под кроватью ингаляторы от винта, в шкафу, под стопками одежды, прятались пачки ментатов, а один раз поклоннице попался использованный шприц из-под "психо". Конечно, могли баловаться ребята Короля, но они бы не стали прятать эту дрянь в комнате девушек; поклонниц Короля нельзя трогать, и уж тем более - шариться в их спальне. Когда рыжая пытается поговорить об этом с Сарой, та щетинится бешеным кротокрысом: - Это не твое дело. Не лезь, куда не просят! - Милая, я же волнуюсь... - Лесли хочет погладить блондинку по волосам, но девушка, вся скрючившись, шарахается в сторону, презрительно сузив глаза. - С чего вдруг такое беспокойство? Думаешь, я поверю, что тебе и вправду есть для меня дело? Как бы не так! - Ты что несешь? - возмущенно шипит рыжая, уперев руки в бока. - Тебе эта дурь остатки мозгов выела? Она старается говорить тихо, чтобы другие "короли" не услышали, но Сара смеется громко и как-то визгливо, пронзительно, и от ее смеха у поклонницы ломит в ушах. Глаза блондинки нездорово блестят, взгляд, черный - из-за расширившихся зрачков - мечется испуганной крысой. Ее серо-голубое платье, слегка обожженное по краю подола, чем-то испачкано, короткий рукав задирается, обнажая внутреннюю сторону локтя, на которой алым цветком сидит воспаленный след от укола. - Ты меня совсем тупой считаешь? Думаешь, я ничего не знаю?! - Сара делает шаг навстречу Лесли; рыжая отступает назад и упирается задом в скрипучий диван. Блондинка тычет указательным пальцем в лицо подруги. - Ты!.. Хочешь, чтобы Король был только твоим! Ты хочешь, чтобы он меня бросил! - Дурочка... зачем ему тебя бросать? - девушка тянется ладонью к плечу Сары, но блондинка негодующе отшвыривает ее руку. - Чтобы привести ту, другую! Я знаю, я все видела! Он был с ней, и ты с ними заодно! - голос девушки срывается на крик, который затем переходит в рыдания. Лесли беспомощно молчит и сдавленно охает, когда Сара бросается к ней, обнимает крепко за шею, плача ей в плечо. Рыжая гладит ее по спине, по волосам - это все, что она может предложить подруге в утешение. Взаимная симпатия Короля и Курьера уже ни для кого во Фрисайде не секрет. Лесли случалось сталкиваться с Курьером в доме "королей": она видела ее выходящей из комнаты Короля и внизу, за столиком возле сцены; видела женщину у Серджио и в ванной, где Король лил воду ей на затылок, а она отфыркивалась и терла лицо ладонями. Потом они поменялись, и уже Курьер помогала мужчине умываться; со своими девочками он никогда такого не делал. Король редко разговаривал с поклонницами - им попросту было не о чем; Лесли это понимает, но ей и в голову не придет жаловаться и лить из-за этого слезы. Еще в "Гоморре" она научилась ценить то, что имеешь, а сейчас у нее есть больше, чем когда-либо. Сара своими истериками только навредит себе; Король любит, когда девочки веселы и приветливы, едва ли ему понравится нервозная наркоманка, в которую превратилась Сара. - Ну-ну, хватит плакать, а то лицо опухнет, и Король точно не возьмет тебя с собой в "Топс", - рыжая врет: Король и не собирался сегодня на Стрип, но Саре о том знать не обязательно. Ложь помогает: девушка глухо всхлипывает и икает, но перестает солить плечо подруги. У блондинки красные глаза и слипшиеся от слез ресницы, она шмыгает носом, по-прежнему цепляясь за Лесли. - Нашла из-за чего переживать, - фыркает рыжая со знающим видом, - Курьера здесь нет, и, черт знает, когда она вернется, а вот мы - тут, рядом с Королем. Думаешь, он будет ее ждать? - Нет? - неуверенно тянет Сара и делает робкую попытку улыбнуться. Лесли треплет ее по щеке. - Ну, конечно, нет! Зачем ему эта ветреная шалава, когда есть мы? - на последних словах поклонница благоразумно понижает голос. - Так что умывайся, приводи себя в порядок. Скорее всего, вечером мы понадобимся Королю. - Ты правда так думаешь? - в глазах блондинки столько надежды, что Лесли чувствует себя последней тварью, но все же находит в себе силы авторитетно кивнуть. А почему бы и нет? Прошел почти месяц со времени похорон Пейсера, а Король так и ни разу не навестил девочек; переживает, бедняжка, все грустит из-за друга, но ведь живым надо жить, а поклонницы успели совсем истосковаться. Рыжая убеждает себя, что Король обязательно их навестит. И вправду, зачем ему эта Курьерша, когда рядом такие красотки? Поклонницы прихорашиваются, Сара старательно прячет исколотые руки, замазывает следы уколов кремом и пудрит их мелом, но все напрасно: вечером Король уходит к Гарретам "по делам", и до самого утра Лесли успокаивает заходящуюся в рыданиях подругу. Днем, проснувшись, она находит на столике возле трюмо жгут и пустой шприц из-под рикошета.