Viva New Vegas

В комнате тихо поет радио; женский голос журчит умиротворяюще, как ручей возле родительского ранчо. Мухи кружат над грязной тарелкой, ползают по стакану и мятой груше, коричневой с одного бока. Желудок толкается в горло лейтенанта Хилл, под языком дерет; когда откидывают простыню, Марша задыхается, словно от удара в живот, и прикрывает глаза. Хотя ей далеко не впервой видеть мертвеца. В первый раз Марша увидела покойника в шесть лет: старший брат ушел на озеро за яйцами болотников и не вернулся. Его нашли только через три дня: болотники успели обглодать тело, узнать Маршалла можно было лишь по обрывкам одежды и остаткам волос, таким же буйно-кудрявым, как у Марши и их отца. В армии трупов было еще больше: сослуживцы, павшие в боях, гражданские, женщины и дети, застреленные, распятые, замученные до смерти. Почему же тогда Марша Хилл оказалась не готова увидеть мертвого Жан-Батиста? Она опирается ладонью о стол, силясь проглотить подступившую к горлу горечь, и с удивлением понимает, что у нее влажнеет в глазах. Странно... Марша Хилл не плакала на похоронах брата: потому что не верила, что тот уродливый мертвец в гробу - ее Маршалл; не плакала, теряя друзей в стычках с легионерами и рейдерами - это война, а на войне всегда будут жертвы. Так почему же слезы жгут глаза сейчас? Лейтенант едва его знала, они были выгодны друг другу, не более. Резак лапал при ней проституток, бил их и снова лапал; он убивал своих людей за малейшую провинность, чтобы показать, кто сильнее; говорил, что как-нибудь пойдет на кладбище, чтобы помочиться на могилу Пейсера, и гнусно хохотал. Он пил виски прямо из бутылки и шептал, что держит НКР за яйца, но держать Маршу за зад ему нравится куда больше. Жан-Батист был ужасен и опасен, будто бешеный койот, обвязанный зажженным динамитом. Но Марше с ним было хорошо. Однако это еще не повод лить по нему слезы. - Ван Граффы захотят узнать, что произошло, - лейтенант накрывает Резака простыней; нет нужды осматривать все тело, информации из отчета вполне достаточно. В отличие от Жан-Батиста, по которому палили из всех стволов, что нашлись на прилавках, в Глорию выстрелили всего раз - в голову. Девушка впала в кому; прогнозы "последователей" и посольского врача были далеко не радужными. - И в чем же состоит эта правда? - Лайза О'Мэлли в платье ярко-желтом, как цветок одичавшей тыквы, и красной бархатной накидке, переступает с ноги на ногу; подошвы ее туфель липнут к полу. Глаза у нее бездонные и внимательные, а беспокойные руки прячутся в складках накидки. - Черти. Легионеры. Враги Ван Граффов - я уверена, их немало, - Марша старается говорить как можно спокойнее, но не может отвести взгляд от тела, накрытого простыней. - Мертвым все равно, кого обвинят в их смерти. - Мисс Ван Графф и ее брат находились под защитой НКР, если ты вдруг забыла. У Республики некоторые... обязательства перед семьей, - Лайза скрещивает руки на груди. - Как ты думаешь, будет ли Мамочка и дальше поставлять оружие НКР, когда ей привезут тела ее детей? Марша не знает, что ответить. Она думает о Жан-Батисте, у нее не получается думать о ком-то, кроме него: ни о провале, ни о разочаровании посла Крокера и полковника Мур, ни о холодном раздражении Лайзы. Марше следовало бы быть сильнее. - Известно, почему "короли" на них напали? - Лайза обходит цинковый стол. - Король обвинил Резака в смерти Пейсера. Завязалась драка... - Значит, НКР не подозревают? Ну, хоть одна хорошая новость, - секретарь мрачно усмехается, - и теперь "короли" точно не узнают некоторых деталей, касаемых нападения Чертей. Признаться... этот спектакль не оправдал моих ожиданий. - Я говорила мистеру Мэдисону, - "чертовому идиоту" - добавляет лейтенант мысленно, - что нужно подождать... - В ходе налета была ранена Курьер, - перебивает ее Лайза. - А она слишком полезна, чтобы позволить ей умереть в одном из твоих представлений. Как-никак, герой НКР. - Что же тогда герой НКР не помогла нам с Королем? - шипит Марша, стискивая кулаки. Если бы Курьершу убило, это можно было использовать в своих целях - жажда мщения за героя НКР повлияла бы на боевой дух солдат. Глядишь, и Король бы стал в разы сговорчивее... но она выжила. Известно ведь, что Курьер обожает совать нос куда не следует. Не с ее ли науськиваний у Короля появились вопросы к Ван Граффам? - Ты сама говорила, что торопиться нельзя. У Курьера много друзей и на пустоши, и на Стрипе, даже в армии. Возможно, потом, необходимость в ней отпадет, но пока нужно использовать ее по максимуму. - От ее смерти тоже можно выиграть, - осторожно замечает лейтенант Хилл. Если бы Курьер действительно служила НКР, то могла бы надавить на Короля. Тогда бы не пришлось разыгрывать этот фарс с Чертями, и Жан-Батист был бы жив! - Можно, - кивает Лайза и, помолчав немного, добавляет: - но пока она нужна нам живой.