Viva New Vegas

Теленок подрос и поправился с того дня, как Рауль вернулся в свою хижину; телочка весело носится по загону, вскидывая задние ноги, машет хвостом, как собака, и Рекс бегает вместе с ней, прижав уши и свесив язык. Тэсс сидит на крыльце, широко расставив ноги и откинувшись спиной на дверь дома. Рукава спущенного комбинезона завязаны узлом у нее на поясе, белая майка, надетая на голое тело, несвежая, колени на штанинах вытянулись и полиняли, а у ботинок ободраны носы, и засохшая грязь кусками валится с подошв. Спутанные волосы стянуты в неаккуратный хвост на макушке; Курьер смотрит на заходящее солнце, держа в ладонях бутылку «Ядер-колы»; она бы выпила чего покрепче, но Лили не разрешает ей пить алкоголь, а этой махине проще подчиниться, чем спорить. Лили заставляет Тэсс есть три раза в день, бывать на свежем воздухе и спать днем, укрывает Курьера одеялом и читает ей сказки на ночь; в иное время Тэсс возмутилась бы – она не ребенок, сама решит, когда ей жрать, нечего с ней нянчиться, но после лагеря легата женщина чувствует странное опустошение и тоску, и по большему счету ей все равно, что происходит вокруг. Она ест, но не чувствует вкуса; спит, но никак не может выспаться. Может, если бы она выпила или приняла винта – немного, всего половину дозы, просто чтобы поднять настроение, разогнать кровь, - стало бы легче, но Рауль такого не держит, а если бы и держал, то Лили бы все равно выкинула. Старому гулю пришлось прятать от супермутанта бутылку опунциевой настойки и сигареты и пристраивать к домику еще одну комнату: вдвоем в хижине им было тесновато. Лили звала Рауля вместе с ней в Джейкобстаун, но гуль не захотел, а Лили не стала уходить без него, обосновалась в его хижине, не спрашивая разрешения, и начала вести себя там как хозяйка. Ворча, супермутант выносил из домика старый хлам, мусор, пустые бутылки и банки из-под консервов, подметал двор так, что пыли было больше, чем при песчаной буре. Рауль только крякал, глядя, как Лили в одиночку ворочает огромные валуны, расширяя им двор. Дома он носил свой старый комбинезон с нашивками «Петро-Чико» и эту нелепую широкополую шляпу, которую называл «сомбреро». Вместе с Лили, которая никогда не расставались со своей соломенной шляпой, они являли собой весьма колоритную парочку. Тэсс усмехается, вспомнив лицо торговца, когда гуль и супермутант, перебивая друг друга, требовали у него витамины для скота и манометр, сенсорный модуль и пару запальников. Курьер потирает глаза; ей лениво даже поднести бутылку ко рту и сделать глоток, в голове совершенно пусто. Каким-то уголком сознания она понимает, что времени на подобное разгильдяйство у нее нет, нужно до конца разобраться с Легионом; Цезарь не будет сидеть на заднице ровно после смерти легата и захочет расквитаться как с Курьером, так и с НКР, которая усиленно приписывает победу над Ланием себе, но Тэсс уверена, что легионеры знают, кто в ответе за это. Впрочем, она и не думала скрывать, хотя разумнее было бы проявить немного осторожности, однако тогда Курьер совершенно об этом не думала. Она вообще ни о чем не думала, довела свою ненависть к Легиону до рефлексов; наверное, от Буна нахваталась. Наверное, он уже в курсе, что произошло; поверит ли Крейг, что падение Зверя Востока – это заслуга Республики? Разозлится, что Тэсс взяла с собой не его, а Бетси? Капрала вместе с первым разведбатом перевели на дамбу Гувера, что означало приближение итоговой битвы; с Бетси Курьер не виделась с той самой ночи, когда они напали на лагерь, разошлись, даже не прощаясь: слов не было ни у одной из них. Лили проводила Бетси до переправы на мелководье вместе с небольшой группой рабов, решивших оставить Легион. К удивлению Тэсс намного больше невольников предпочли вернуться под пяту Цезаря. Глядя, как они покорным стадом тянутся за уцелевшими легионерами, Курьеру хотелось выть и рвать на себе волосы. Все было напрасно; она только зря подставляла свою шкуру под копья и топоры, рабы настолько привыкли к ошейникам, что не видели жизни без них. Как же так? Неужели лучше гнуть спину под кнутом легионеров, чем самому бороться за жизнь? Быть даже не прислугой, а бессловесной вещью, имуществом? Разве всей жестокости Легиона недостаточно, чтобы понять, что жизнь под их знаменем – не жизнь? Тэсс яростно сплевывает на землю; нужно было убить тогда всех: и невольников, и выживших в бойне солдат, завалить лагерь трупами, чтобы Цезарю ничего от него не досталось. Но Курьер предоставила тем людям то, что никогда не дарил им Легион: выбор. За то, что они сами захотели, Тэсс не в ответе. Запыхавшийся Рекс подходит к женщине и кладет голову ей на колени; у пса умные, печальные глаза, словно он понимает, что чувствует хозяйка. Курьер чешет его за ухом, борясь с вновь накатившей сонливостью, зевает широко, до занывшей челюсти, и прикрывает глаза. Пузырьки в открытой газировке тихо лопаются, испаряясь, заходящее солнце мягко пригревает, Рекс тычется холодным мокрым носом Курьеру в бок, пытается забраться на крыльцо и лечь рядом с женщиной, но места мало, лапы соскальзывают, а зад тянет пса вниз. Тэсс некуда двигаться, она и так занимает собой все крыльцо, а киберпес слишком тяжелый, чтобы она могла взять его на руки. Курьер вяло отпихивается от Рекса, который заходит то с одной, то с другой стороны, сопит и фыркает, роет задними лапами. В воздухе начинает пахнуть пылью, песок летит в разные стороны; Тэсс морщится, но чувствует себя слишком устало, чтобы поиграть с псом. - Ты что, еще не набегался? – цедит женщина, не обращая внимания на тонкое поскуливание Рекса; пес хочет внимания, но у нее нет сил, чтобы швырнуть ему палку или побросать мячик. – Иди, поиграй немного с теленком, дай мамочке отдохнуть. - Да ты и так только и делаешь, что отдыхаешь, - доносится из-за угла низкий голос гуля: Рауль что-то мастерит за верстаком под негромко напевающее радио; играет его любимая песня «It's a sin», и Курьер понимает, почему она так нравится гулю: слова о несчастной, безответной любви как будто списаны с его жизни. Кого он вспоминает чаще – сестру Рафаэллу или Клодию? А может, в его жизни была и третья женщина, о которой Рауль не рассказал Тэсс? Он прожил столько лет, наверняка была какая-нибудь симпатичная гулечка, с которой старый вакеро мог бы разделить свой век. Курьер не решается спросить, хотя ей интересно; нечего зазря ворошить прошлое. Тем более, сейчас рядом с Раулем Лили, и они ведут себя как старая супружеская пара. Это мило, но Тэсс знает, как на пустошах относятся к мутантам; вдали от крупных городов вроде все спокойно, но кто знает, каких отморозков может занести в эти края. Рауль, пусть и стар, но еще вполне крепок, а Лили силы не занимать, но Курьер все равно чувствует смутную тревогу. Она собирается оставить им крышек и патронов, говорит, что пробудет с ними еще неделю, но понимает, что уходить надо завтра. Тэсс не хочет, чтобы сюда заявились легионеры; Рауль и Лили не должны расплачиваться за нее. - Чего притихла, шеф? – гремит гуль инструментами. – Думаешь, я тебя попрекаю? Да ни в жизнь, шеф, сиди, сколько влезет. Только так ни себе не поможешь, ни проблем не решишь, уж я-то знаю. Насиделся в свое время под замком. - Меня никто не запирал, - бормочет себе под нос Курьер, но Рауль все равно ее слышит. - Тебя держит что-то посильнее замков. Поверь, я вижу – старики в этом разбираются. - Я боюсь, - говорит Тэсс; сейчас ей не страшно, но страх – самое нормальное, что она должна чувствовать в данной ситуации. Это придет потом, когда Курьер окажется один на один с Легионом; НКР, судя по всему, ей уже не друг. Выдоили ее, как брамина, и отправили на заклание. Курьер должна злиться, но испытывает по этому поводу только мрачное веселье. Она не волнуется, что Бетси может ее сдать, ведь тогда капрал и сама пойдет под трибунал за подобную вольность: она, в отличие от Тэсс, военнообязанная под присягой. - Не боятся только дураки и безумцы, шеф. Так что все в норме. Но расхлебывать эту похлебку кроме тебя некому, уж не серчай. Ты сама ее заварила. Пора снимать с огня, пока не закипело. - Черт, Рауль, ты такую ерунду несешь, - хихикает женщина и отпивает немного выдохшейся газировки; гуль пренебрежительно хмыкает. - А что, шеф, я не прав? Ты же знала, во что лезешь, сама на это пошла, никто тебя не заставлял. Пора довести дело до конца. - А будет ли он, этот конец? - Конец есть у всех, даже у меня. Сморщенный и весь в струпьях, но зато есть, и это главное, - Курьер, подавившись «Ядер-колой», заливает себе грудь лимонадом и хохочет так, что у нее начинает болеть голова. Рауль тоже глухо посмеивается, Рекс, улегшись прямо поперек вытянутых ног Тэсс, тяжело вздыхает, поворачивая ухо то к хозяйке, то к гулю, невидимому за углом. - Вот, уже смеешься. Значит, оклемалась немного. - Будешь тут с вами серьезной, - стонет Курьер, вытираясь собственной майкой; она задирает ее, чуть ли не оголяя грудь, но стесняться тут некого, а Рауль ее все равно не видит. – Но, если честно… я понятия не имею, что делать. Тогда мне казалось, что я поступаю правильно, по-честному, но теперь в голове одно дерьмо. Я же думала, что без Лания Легион растеряется, может, даже уйдет, что рабы поднимутся против них, и Цезарь решит убраться подальше к чертям собачьим, а в итоге стало только хуже. - Так всегда и бывает, шеф. Ты пыталась изменить мир, но он сам решил, как ему меняться. Знаю, ты не перевариваешь Легион, но он не так плох, как ты думаешь. Правда, едва ли теперь с ними получиться договориться – очень уж ты им насолила. Тэсс уязвленно дергает плечом; она и так знает, что теперь разобраться с рассвирепевшим Цезарем будет непросто. Но она собирается выторговать с ним встречу: у Курьера есть для него подарок. Тэсс уверена, что он не откажется увидеться, ему гордость не позволит не прийти; захочет лично встретиться с женщиной, которой хватило наглости бросить вызов Легиону. - Когда уходить соберешься, не забудь эту хрень забрать. Не хочу, чтобы она гнила у меня дома. - Да уж, здесь хватает одной гниющей головы, - ехидно бросает Тэсс и улыбается, когда лязг инструментов становится громче; задремавший было Рекс вдруг поднимает голову, навострив уши, а через секунду вскакивает и несется навстречу возвращающейся с прогулки Лили. На спине у супермутанта корзина, набитая плодами опунции, тыквами и перцами халапеньо, которые в изобилии растут в округе, а на руках Лили несет ребенка. Худощавый серьезный мальчик идет чуть впереди, таща вязанку дров для костра, и слабо улыбается, когда Рекс пытается облизать ему лицо; заметив Тэсс, парнишка робеет, опускает голову, алея чуть оттопыренными ушами, а девочка на руках у Лили нетерпеливо ерзает и тянет ручки к Рексу. - Нет, золотце, тебе нельзя играть с собачкой, - с нежностью басит Лили, обнимая девочку, - сначала надо помыть руки и поужинать. - Хочу играть! – требовательно заявляет девочка, хмуря белесые бровки; она блондинка, уродилась в мать, чьи волосы отливали платиной. После долгого путешествия девочку обрили, как и мальчика, чтобы избавиться от вшей и полечить кожу головы, по которой красными пятнами расползся дерматит. Девчушка болтливая, ничуть не боится гуля и супермутанта, сердится на них, если ей что-то не нравится, замахивается крошечными кулачками и ревет, пока не охрипнет, если ее ставят в угол или не дают сладкого, однако ни Лили, ни Рауль не собираются ей потакать, а Тэсс вообще предпочитает держаться от малявки подальше, но девочка почти каждую ночь забирается к ней в постель и пытается взять грудь, как новорожденный ягненок. С мальчишкой проще и одновременно сложнее – он старше сестры, уже все понимает; если девочка еще ждет маму, верит, что она придет, то паренек знает, что обе жены Лания мертвы. Это был несчастный случай: при виде супермутанта женщины бросились бежать – светловолосая мать девочки сорвалась в ущелье, не увидев обрыва в сумерках, а у второй от страха отошли воды. Не выжила ни она, ни ребенок, и Тэсс понимает, что в этом есть и ее вина. Из-за нее эти дети остались сиротами; Рауль и Лили, конечно, о них позаботятся, но не сумеют заменить родителей. Девочку зовут Диана, мальчика – Валерий, но это слишком приметные имена; Лили зовет девочку Ди, и малышка будто бы не возражает, а мальчик молчит. Он вообще не разговаривает с той ночи, когда погибла его мать, но послушно отзывается на Вэла. Рауль учит его работать за верстаком, вместе они чинят старый терминал и генератор, и пареньку вроде нравится. Тэсс хочет думать, что она их спасла, но знает, что как бы детям не было хорошо здесь, они бы поменяли все это на живых родителей, и от этого у Курьера гадко на душе. Как и от того, что под полом хижины она прячет голову их отца.