Viva New Vegas

Бетси уверена, что все обо всем знают; иначе почему их перевели на дамбу Гувера? Они должны были простоять у Форлорн-Хоуп еще месяц, патрулируя территорию между Нельсоном и «Гелиос Один», но им почему-то в срочном порядке приказали отправляться к реке. Капрал сразу поняла, что это неспроста; они как-то узнали: у НКР, как и у Легиона, везде шпионы; наверняка Бетси отправят под трибунал за такую самоволку, а легионеры пустят ее по кругу, как шлюшку из «Гоморры». Она облизывает пересохшие губы; снайпер не жалеет, что пристрелила парочку ублюдков из шайки Цезаря, в конце концов, для этого она и служит в армии, но все это готово вылиться в ту еще задницу. Бетси прикусывает щеку изнутри, с силой, до крови, будто надеется охватить кусок. Во внутреннем кармане у нее лежит письмо от Усанаги, ее сладенькой, как сироп, докторши, при взгляде на которую у капрала между ног становится влажно, но в голове сидит, словно червь в яблоке, Курьер. Эта стерва втянула Бетси в самый эпицентр заварухи; следовало догадаться, к чему это может привести, Тэсс ведь из тех, кто ныряет в самый омут; теперь она тянет на дно болота и капрала. Победу над легатом приписывают доблестным силам НКР, но Бетси считает, что это уловка: иные бы на ее месте возмутились, что их заслуги приписывают себе другие, таким образом хотят вытянуть из нее признание, подтверждение сговора с Курьером, что снайпер первого разведбата, презрев свой долг, отправилась на территорию врага и участвовала в нелегальной операции. Засранцы; отдали бы ее под трибунал, и дело с концом, так нет же, выжидают, когда Бетси сломается. Ублюдки поганые, зло щурится капрал, лежа животом прямо на скалах; солнце припекает, нагревая камни и песок, жар пышет со всех сторон, женщина чувствует себя куском мяса на углях. От волнения ее бросает в жар, и серебрящиеся внизу волны реки кажутся манящими, желанными, прямо как объятия шлюхи после марш-броска через пустыню. Капрал бы охотно окунулась, и плевать на радиацию и гнездящихся у берегов болотников. Разве что солдатня будет глазеть, да и легионеры с того берега будут пялиться, но когда Бетси купалась в фонтане возле «Ультра-Люкс», зрителей было еще больше. Снайпер нервно хихикает, стуча зубами, как от озноба. Она бы многое отдала, чтобы сейчас оказаться на Стрипе, обнимая Усанаги, а не винтовку, распластавшись в грязи, но и в Нью-Вегасе сейчас ничуть не лучше: за внешним лоском кроется всеобщий мандраж, все ходят такие напряженные, будто носят в заднице зажженный динамит. В казино продолжают пить и играть, но роботы мистера Никого-Нет-Дома прочесывают окрестности, а Фрисайд забит беженцами настолько, что тяжело пройти по улицам. Бетси слышала, что там все плохо, но ни полковник Шу, ни Мур, ни даже посол Крокер не будут растрачивать ресурсы на помощь местным, когда Республика и Легион готовятся столкнуться лоб в лоб. Капралу почти стыдно: она так или иначе подвела все к этому, приняв участие в набеге на лагерь Лания. Тогда она была не одна, а сейчас почему-то вынуждена барахтаться в этом дерьме в одиночку! Бетси не может некому рассказать: ни старому Стерлингу, ни Десятке, ни даже Усанаги; в лучшем случае сочтут, что она просто перегрелась, в худшем – с ней будут разбираться мордовороты Мур. Этой бабе палец в рот не клади, иначе отхватит по самое плечо; она первая заявила о смерти Лания, да с таким пафосом, что Бетси затошнило. Полковник с трибуны прославляла храбрость солдат Республики, которые в скором времени раз и навсегда изгонят Легион из Мохаве, а после освободят от его гнета и Аризону. Бетси стояла между Десяткой Пик и серьезным, неулыбчивым Горечавкой, надеясь, что никто в толпе не заметит ее обескураженности. Просто… все это было чертовски, мать его, странно! Так странно, что капрал подумала, что у нее едет крыша; Кассандра Мур с удовольствием вешала солдатам лапшу на уши, а они радостно просили еще, пока Бетси, единственная знающая правду, стояла дура дурой и не понимала, что ждать от полковника дальше. Никто не мог узнать, они были осторожными, но Мур догадывалась, как и Горечавка, и Стерлинг, и даже Десятка; капралу казалось, что все написано у нее на лбу, горит клеймо «Я помогла прикончить Лания». Несмотря на всю свою дутую патетику и показную гордость, едва ли полковник приставит Бетси к ордену за отвагу. А если выяснится, что все это затеял Курьер… капрал ерзает на земле, смаргивая скопившийся на веках пот; Мур не любит Курьера, чествует ее как героя, но глаза при этом ледяные, злобные, как у ночного охотника, который готовится вцепиться в горло. Тэсс не такая уж плохая баба, если призадуматься, со своими заморочками, но у кого их нет? Бетси не знает, почему Мур так на нее взъелась; снайпер и самой впору на нее психануть, но почему-то не может. Они делали то, что считали нужным; кто-то же должен был пристрелить этого скота, так почему бы не им? Капрал пытается представить, что все эти дифирамбы полковник пела и поет ей, но не может; в затылке стучит мысль, что рано или поздно все вскроется. Бетси страшно, не только за себя, но и за Курьера; она же герой, ей хватило смелости не только плюнуть Цезарю в лицо, но и показать всему Легиону задницу! Это же чертовски круто; разве есть в Мохаве еще кто-нибудь настолько отбитый? Бетси и себя считает опасной бешеной сукой; недаром же она попала в первый разведбат, не зря носит свой красный берет! Не зря сейчас занимает позицию в горах ровнехонько напротив разоренного лагеря Лания. Отсюда его не видно, но через прицел Бетси может рассмотреть разрушенный мост, ущелье, достаточно широкое, чтобы там мог пройти вооруженный отряд, и выступ, с которого капрал отстреливала легионеров. Днем точка просматривается на отлично, но после захода солнца ее скрывают сумерки и гряды камней, сидящие тесно, надежно закрывающие снайпера с подветренной стороны. Сейчас на стороне капрала расстояние, но и против нее оно тоже работает – если появится цель, Бетси может не попасть. Хотя какая тут может быть цель? Кого она тут ждет? Мур сказала, что надо просто наблюдать, и это казалось снайперу подозрительным; может, ее специально сюда направили? Мол, наблюдай, жди, смотри на последствия своей выходки. Но все было тихо; по крайней мере, в смену Бетси. Когда на позиции был Стерлинг, на том берегу было движение – легионеры подчищали лагерь; уборки было много, столбы черного дыма было видно даже с дамбы. Капрал испытала тогда злобное удовлетворение: на костре в Ниптоне они сожгли мэра, а теперь жгут своих. Славный был костер, дымило целые сутки. А возле Ниптона все на милю вокруг провоняло гарью. Бетси выдыхает, на мгновение отстранившись от прицела; глаза жжет от напряжения, голова болит от жары и паранойи. Десятка Пик рядом, но на позиции чуть повыше. Капралу тяжело работать с ним; она бы предпочла работать соло, но так не принято, хотя какая к черту разница? Они были вдвоем, когда на них напал Шеф-Шеф, Десятка валялся в отрубе, пока этот Черт, вонючий сукин сын, насиловал Бетси. Капрал сопротивлялась, успела пару раз вмазать рейдеру по носу прежде, чем он перевернул женщину на живот, заткнув рот ее собственным беретом; Бетси не почувствовала тогда ничего кроме боли; она старалась, чтобы Шеф-Шеф получил как можно меньше удовольствия. Капралу и самой досталось: как она не храбрилась, но иногда терпеть становилось просто невыносимо – обида, злость, унижение, жажда отомстить ублюдку и вымыться с хлоркой, с кислотой, чтобы выжечь кожу, которая, кажется, все помнила лучше самой Бетси. Она делала вид, что все в порядке, даже утешала Десятку, который от стыда и чувства вины вообще не мог с ней говорить – не заикался даже, а задыхался, давясь словами; капрал угощала парнишку выпивкой, учила пить так, чтобы на утро не мучиться от похмелья, а сама мысленно представляла, каково бы ему было, если бы Шеф-Шеф покусился не на задницу Бетси, а на его. Рейдеру вообще было все равно, кому присовывать, мог накинуться и на дырку в стене; Бетси отправила на тот свет многих уродов, но Шеф-Шефу удалось улизнуть. Курьер его пришила, спасибо ей за это, но это пуля капрала должна была вышибить ему мозги. Может быть, поэтому Тэсс позвала ее с собой поохотиться на Лания в его же логове? Бетси не удалось даже разок пальнуть по легату, но зато снайпер видела, как он сдох. Сидела, можно сказать, в первом ряду, шоу было лучше, чем в «Топс» и «Гоморре» вместе взятых: пулями Лания едва не разнесло на куски, изрешетило и двух преторианцев, бросившихся на его защиту. Крови было много, Курьеру забрызгало ноги, рабы вопили, легионеры сами радостно прыгали под пули, стараясь, если не спасти легата, то сдохнуть побыстрее, а один из невольников, схватив металлический прут, попытался напасть на Курьера. Секьюритрон выстрелил по нему из крупнокалиберного ствола: бедолагу буквально разнесло на куски. Больше никто вякать не смел; а Курьер, когда уже все закончилось, блевала за сортиром чуть ли не до самого утра. А потом и супермутант вернулся и привел с собой детей. Бетси морщится, словно у нее спазмы в животе; нет, не было никаких детей, они договорились сразу! Но в голове звучит эхо плача девчонки, а лицо мальчишки, бледное, как у призрака, стоит у нее перед глазами. Черт знает, что могли выдумать Крокер и Мур, окажись у них в руках дети легата Лания; соплячка им сразу заявила, что ее папа отрубит им головы, если они не отведут ее к маме, а парнишка и вовсе за нож схватился, увидев Бетси. Его даже роботы так не напугали, как ее берет. Снайпер от бессилия скрипит зубами; вот вам и еще один повод для паранойи и кошмаров; то, что капрал упустила таких важных военнопленных, НКР ей точно не простит. Да и похер; Бетси не будет втягивать в это дерьмо детей, пусть полковник Мур хоть удавится. Женщина проводит плечами, разминая затекшую спину, и замирает, заметив движение на том берегу: она видит в прицел знакомый синий комбинезон, полинявший и выгоревший на солнце, и едва не чертыхается в голос: что она там делает?! Идиотка, неужели не понимает, что приходить туда опасно? Легион ее порвет, а НКР и не почешется, сидя на своей дамбе, как кентавр на куче радиоактивных отходов! Бетси хочется закричать, чтобы Курьер уходила и не лезла в очередную заваруху, но снайпер молчит, будто ей сшили губы; наверняка Курьера видят и остальные, об этом обязательно доложат полковнику Мур, и сука в погонах обязательно решит как-нибудь это использовать. Внезапно капралу становится холодно, а в голове трещит, как после удара дубинкой по затылку, а после ровнехонько так бьет кувалдой по темечку, когда она видит толпу легионеров, прижимающую Курьера к краю обрыва. Дура, дура, дура, ну, нахрена же ты туда пришла?! Теперь ее убьют, а Бетси ничего не сможет сделать, только смотреть. - Продолжить наблюдение, - хрипит рация, выплевывая помехи, и снайперу хочется расстрелять этот несчастный ящик, бросить его в воду и самой сигануть следом в Колорадо, лишь бы не участвовать во всем этом. Может, Курьер что-то задумала совместно с полковником? Но тогда бы им дали четкие указания, может, отправили бы вместе с Тэсс, а не поручили глазеть на тот берег. Бетси напряженно приникает к прицелу; она различает среди легионеров человека, немолодого, бледного, рыхлого, но он, очевидно, важная шишка: остальные легионеры перед ним чуть ли не кланяются. Может, это Цезарь? Снайпер смешливо фыркает себе под нос; ну, нет, Цезарь, этот сучий выродок, не может быть таким тюфяком. Бетси всегда представляла его такой же скотиной, как и покойный Ланий, этаким громилой. Наверное, это папа Цезаря или его дедушка, думает она ехидно и сглатывает вязкую слюну. Курьер что-то швыряет под ноги легионерам; Бетси плохо видно, но она догадывается, что это может быть: уходя из лагеря, они забрали трофей. Капрал поначалу думала, что голову Лания они отнесут полковнику Шу, но Тэсс оставила ее себе. Теперь понятно, зачем. Хотя нет, ни хрена не понятно, что она творит! - Что же ты делаешь, мать твою?.. – чуть слышно бормочет Бетси, смаргивая слезы; она вообще не из плаксивых, не наматывала сопли на кулак даже после Шеф-Шефа, но рыдала на плече у Усанаги, едва не срываясь на вой; даже не на сеансе, а когда они в первый раз ночевали вместе. У них тогда даже ничего не было, но Бетси все равно ревела так, что на утро не могла открыть опухшие глаза. И сейчас у нее дерет под языком, в груди тесно до боли, руки трясутся, пока у Курьера на том берегу какой-то непонятный водевиль с Легионом. - Всем снайперам приготовиться, - Бетси вздрагивает, услышав из рации голос полковника Мур, - открыть огонь по цели, повторяю, открыть огонь по цели. - По какой еще нахер цели?! – цедит сквозь зубы капрал; в кого им стрелять? Не в Курьера же! - Стрелять по Курьеру, - продолжает Мур, и у капрала от шока сбивается дыхание; что за черт? Она серьезно? Она что, действительно говорит серьезно?! После всего, что Курьер сделала для их бюрократических задниц?! Бетси слышит, как нервно ворочается Десятка, знает, что Стерлинг сейчас в волнении подкручивает усы, а Горечавка грызет кончик зубочистки, но не верит, что кто-то из них нажмет на спусковой крючок: слишком далеко. И ведь это Курьер! Не могут же они подозревать ее в сговоре с Легионом! Снайпер вспоминает Роналда Кертиса и сжимает зубы. Нет. Этого не может быть. Тэсс не такая; Мур может засунуть этот приказ себе в задницу! Бетси поднимает руку с сжатыми в кулак мизинцем и безымянный пальцами; она знает, что Десятка это видит и не будет открывать огонь, но вот за других капрал отвечать не может. Горечавка парень горячий, может и стрельнуть, а Стерлинг вполне может решить пристрелить Курьера, чтобы ее не запытали легионеры. Ясно, что Мур цепляется за соломинку – такая возможность подставить Легион, избавиться от опасной, влиятельной вольнонаемницы и присвоить все лавры себе, но ширина Колорадо работает против них. Курьера могут ранить, зацепить пулей, но это будет не смертельно; Бетси с куда большей охотой выстрелила бы в важного типа из Легиона, но его закрывает собой Тэсс; цифры на ее спине как мишени. Легионер поднимает голову Лания; Бетси крепче хватается за винтовку. Отряд вооруженных ублюдков движется на Курьера, готовясь сбросить ее с обрыва. Пусть прыгает – тогда есть возможность спастись; только пусть отплывет подальше от дамбы Гувера, а еще лучше – вообще валит из Мохаве. Бетси будет скучать, но лучше тосковать по живой Тэсс, чем по покойнице. Курьер пятится, легионеры наступают, выходят на скалу, и капрал видит набившихся в ущелье секьюритронов Хауса. Женщина трет глаза, решив, что ей мерещится от жары, щипает себя за бедро, но роботы никуда не пропадают. Снайпер присвистывает: похоже, Курьер, поняв, что НКР мутит воду, решила обзавестись другим влиятельным другом. Умная стерва. Мур это должно встать поперек глотки – с Хаусом ссориться нельзя, Хаус держит Стрип и готов взять под крыло Фрисайд. Бетси не удивляется, когда секунду спустя из рации звучит приказ отставить огонь, а легионеры уходят вместе с головой Лания, оставив Курьера в компании секьюритронов стоять у обрыва.