В твоей голове наверняка такая чертовщина творится.
Леонард Хофстедтер (ТБВ сезон 2)
Шелдон уставился на Эми, словно видел её впервые: - Ты используешь Бабуленьку, чтобы опровергнуть мои слова? - Я не использую её. Я говорю правду. Мы с ней говорили о многом, в том числе и об этом. Ты меня любишь, Шелдон, точно так же, как и я люблю тебя. Она знала об этом, - не согласилась Эми, - с чего ты взял, что не можешь? Почему ты не хочешь признаться в этом? Что в этом такого ужасного? Он развернулся, прошел к окну, раздвинул занавески и уставился на улицу. - Дело не в том, чтобы что-то признать. Я не могу любить тебя, - сказал он, не поворачиваясь, - не важно, что об этом думают другие. Я говорю правду, - он помедлил, словно собираясь с мужеством, - я любил Бабуленьку, и люблю мою семью. Но не такой любовью, какой ты хочешь, чтобы я любил тебя, на такое я не способен. Такая любовь пожирает тебя, захватывает и тело, и душу, так, что ты уже не понимаешь, где кончаешься ты и начинается другой человек, заставляет тебя хотеть быть другим, ты даже раньше и представить себе не мог, что будешь хотеть таких перемен, горит внутри тебя, заставляя пройти сквозь адское пламя, только чтобы не позволить причинить боль тому, кого любишь. Он посмотрел вниз: - Дедуля как-то сказал мне это. И такое чувство он испытывал к Бабуленьке. Но я не могу дать тебе этого, - Шелдон тяжело выдохнул и наконец-то повернулся к ней, в его глазах застыло выражение страдания, - каким бы гениальным я ни был, некоторые вещи мне недоступны, Эми. Не знаю, как другие люди достигают такого уровня эмоциональности, но я не могу. И никогда не смогу, - он поднял руку, поднеся её к лицу, - я слаб, слаб для того, чтобы справиться с этим хаосом. Если бы ты знала, что творится в моей голове постоянно, ты бы поняла. Прости, мне очень жаль, но я не могу любить тебя. Он подпрыгнул, когда она взяла его за руку, которую он держал у лица, но не отдернул её. - Скажи мне, - сказала она. Он широко распахнул глаза, не веря: - Что? - Ты сказал, если бы я знала, что творится в твоей голове, я бы поняла. Опиши мне. - Я не могу. Я не знаю, как, - он занервничал, смотрел куда угодно, только не на неё. Она подняла руку и повернула его голову к себе, чтобы он посмотрел на неё. Она говорила тихо, почти шепотом, но он слушал внимательно: - Прошу, Шелдон, поговори со мной. Ты же физик-теоретик. Твоё воображение не имеет границ. Нарисуй мне картину того, что у тебя в голове. - Я не спятил, - выпалил он, - моя мама меня проверяла. Он так часто говорил эту фразу раньше, но теперь она поняла, что он имеет ввиду. Она физически почувствовала его страх. - Я никогда не считала тебя спятившим, и никогда не буду так считать, - успокоила она его. Она потянула его за руку к кровати и усадила вниз. Сама села рядом. - Закрой глаза. Он дернулся и попытался отодвинуться: - Эми, - моляще произнес он. Она отпустила его и отодвинулась от него подальше на кровати: - Я не буду трогать тебя или пытаться тебя поцеловать. Я просто хочу увидеть то, что видишь ты. Закрой глаза и расскажи мне. Он смотрел на неё по-прежнему с беспокойством. - Поверь мне. Я просто хочу понять. Я не буду судить тебя или говорить, что ты спятил. Обещаю. Но если ты хочешь, чтобы я приняла твою невозможность любить, ты должен показать мне, почему. Шелдон долго смотрел на неё. Но через несколько минут он сложил руки, сцепив их в замок на коленях, и закрыл глаза. - Хорошо. Что ты видишь? - Ничего. У меня же закрыты глаза. - Представь, что это такая игра. Представь комнату в воображении и что ты в ней, - она помедлила, увидев, что он нахмурился, сосредотачиваясь, - получилось? - Да. - Хорошо. Так, что ты видишь? - Я в комнате, стены которой обложены керамической плиткой, а пол из линолеума. Тут мысли… везде. Они везде, везде… Они распадаются на множество новых мыслей, как капли дождя, когда ударяются о поверхность. Я не могу остановить их. Уровень воды поднимается. Мне надо рассортировать их и разложить, прежде чем… - Шелдон, - прервала она его, продолжая говорить деловым тоном, - скажи, что там за мысли? - Какие? - Которые ближе. Не редактируй их и не выбирай. Просто возьми и прочитай, что видишь. Хорошо? Он кивнул, не открывая глаз. - Мне нужен костюм. Мама сказала. Общественный обычай. Всегда надо надевать костюм на похороны. У меня его нет. Эми примерно на расстоянии 27 сантиметров от меня. Я чувствую тепло её тела. 36,7 градусов. Откуда мне было знать, что мне понадобится здесь костюм? Но это не оправдание. Я-то знаю, что надо быть готовым ко всему. Была же статистическая вероятность. Какова вероятность этого события? Если я найду X… Не надо сидеть на кровати. Она накрыта покрывалом, но все равно, не надо. Эми спала здесь. Повсюду мертвые клетки её кожи, а также полно пыли. Стандартная кровать ставится на высоте 60см от пола, но, учитывая матрас, кровать находится на высоте 55см. Зачем надевают костюмы на похороны? Намного логичнее было бы надевать то, что удобно в период горя. Покойному же уже всё равно. Цветы. Бабуленька любит ромашки. Любила. Надо купить ей ромашек. А зачем? Она же их не увидит. Но я увижу, и таков обычай на похоронах. И гроб. Бабуленька будет лежать в гробу. Как я это вынесу? Боже, что, если я расплачусь на публике? Джордж будет меня дразнить за это? А если я опять ударю его? Эми лежала голой в этой постели. Я видел её голой. Я держал её за грудь и даже пробовал её. У человека во рту 3 миллиона бактерий. Что, если я подхватил ещё бактерий, когда пробовал её грудь? Я могу умереть! Бабуленька умерла. Как она могла умереть? Она всё ещё нужна мне. Разве она этого не знала? Как она могла меня бросить? Средняя продолжительность жизни женщин в США 80,5 лет. Бабуленька прожила 86. На 5,5 лет дольше, чем в среднем по стране. Дольше, но недостаточно долго. Мне нужен не только костюм, но и платок – на всякий случай. Я не буду брать салфетки от незнакомцев, не известно, какими руками они их трогали. Руки. Я обнял Эми руками. Не смог себя остановить. Надо перестать обижать её. Она меня любит. Она не может любить меня. Я не могу любить её. Я хочу, но... Он замолчал, приоткрыл глаза и бросил взгляд на неё, но тут же отвел его, без сомнения, застеснявшись того, что только что рассказал. Но Эми была заворожена его словами, она могла бы слушать его целый день: - Это все мысли? Он сглотнул и уставился в пол. - Меньше трети, - ответил Шелдон, - если я не организую и не сортирую их, они движутся хаотично, и я могу утонуть. Ключ – организация. Только так я могу… функционировать. Она кивнула: - Так всегда было? Шелдон немного подумал: - Да. - Но ты можешь сортировать мысли, так? И когда они расставлены по порядку, тебе лучше? Он поднял голову и вздохнул: - Ты всё ещё не понимаешь. Мысли – только часть проблемы. Ведь ещё есть вопросы. - Вопросы? Он кивнул: - Иногда они смешаны с мыслями. Иногда стоят в стороне. Мой разум постоянно занят, я ищу ответы, - он пожал плечами, - но часто бывают уравнения; их я легко решаю. Или мне помогает быстрый запрос в google или поход в библиотеку. Но есть ещё воспоминания. Я в деталях помню каждый день моей жизни. Как что выглядело, пахло, вкусы, звуки, эмоции, кто что сказал и сделал, погоду, местность. Всё. Воспоминаний, обычно, больше, чем мыслей и вопросов вместе взятых. И ещё эмоции, - он дернулся, - они тяжелее, чем всё прочее, и их сложнее сортировать. Очень сложно. Когда мне было 4, я понял, что легче их отталкивать. Когда я их расталкиваю, мне не приходится иметь с ними дело. Так мне… спокойнее. Когда я занялся физикой, это было чудо, - он улыбнулся облегченно. - Почему? - Она научила меня не отклоняться от темы. Когда я работаю над проблемой в физике, я почти… ну, наверное, так себя чувствуют нормальные. Мысли текут медленно, эмоции забыты, воспоминания не беспокоят, вопросы остаются лишь те, которые имеют отношение к работе. Это успокаивает. У Эми закружилась голова. Она всегда думала, как это замечательно: чудесная память Шелдона и его интеллект. Но теперь его реальность виделась не в таком розовом свете. Это нелегко - быть таким умным. Она и сама это знала. Но она и подумать не могла, что Шелдон так страдает. Это многое объясняет. Его ритуалы, строгое следование расписанию, необходимость всё контролировать, его социальная и эмоциональная незрелость. Это способы внести порядок в хаос его сознания. Он просто старался поддерживать себя в нормальном состоянии для существования. У Эми заболело сердце, когда она поняла, как сильно он страдает. - Шелдон, мне жаль, - начала она, двинувшись ближе к нему. - Не смей, - сказал он, отпрянув, - не смей жалеть меня. Бабуленька сказала, что я не должен никому позволять жалеть меня или говорить, что я хуже кого-то. Я не хуже. Я лучше. Намного лучше. Я особенный, единственный, превосходящий. Немногие могут оценить мой интеллект. Я – Homo Novus. Я не могу позволить им стать лучше меня. С великой силой приходит и великая ответственность. Бабуленька так сказала. Я не сумасшедший. Моя мама меня… - он не договорил и зарыдал. Эми двинулась ближе и обняла его. Он придвинулся к ней, обнял и опустил голову на плечо Эми. Эми прижала его рукой к себе, поглаживая по затылку, немного покачивая его из стороны в сторону. Бабуленька умней нас всех, подумала она. Она использовала проблемы Шелдона, чтобы помочь ему увидеть себя супергероем. Не удивительно, что он так любит комиксы. Только в них он видит то, что ему нужно. И я хочу быть тем, что ему нужно. Я смогу. - Всё будет хорошо, - говорила она, не зная, рыдает ли он из-за Бабуленьки, или это просто накопившаяся усталость оттого, что ему пришлось иметь дело со всем этим в одиночку. Может, всё сразу. Что бы это ни было, она его не отпускала. Она держала его, легонько целуя в висок. - Всё будет хорошо, вот увидишь. - Нет, нет, нет, - бормотал он, притягивая её ближе. Его голос был приглушен, потому что он уткнулся в неё, - не будет, никогда не будет. - Будет. Ты очень умный, Шелдон. Ты влюбился в нейробиолога. Никто не разбирается в проблемах сознания лучше меня. Возможно, это самое умное, что ты сделал в жизни. Он отстранился от неё, ошеломленный. - Я не влюблен в тебя. Этого не может быть. Я же говорил. Я думал, ты поняла. Я не могу… - глаза его были широко распахнуты, взгляд дикий, он старался не смотреть на Эми. Он начал паниковать, и Эми заметила это. - Я-я-я-я... Она положила руки на его лицо и мягко поцеловала его. Шелдон замолчал. Он моргнул, ужас сошел с его лица. Шелдон расслабился, моргнул опять и посмотрел на неё вопросительно. - Зачем ты это сделала? Она улыбнулась и пожала плечами: - Ты «завис». Я решила, надо «перезагрузить» тебя. Шелдон опустил взгляд, словно прислушивался к себе: - Помогло, - сказал он, - спасибо. - Я могу помочь тебе, Шелдон. Если ты позволишь мне. - Зачем ты хочешь это сделать? – он выглядел озадаченным, - полно других мужчин, которые могут любить тебя так, как ты хочешь. Нормальные мужчины. Эми улыбнулась ему. Он был таким милым, когда вел себя благородно и жертвенно. - А с чего ты взял, что я – нормальная? Я тоже ненормальная, как и ты. Я всю жизнь пытаюсь влиться куда-то, найти своё место в мире, пытаюсь впихнуть квадратное в круглое. И знаешь, что? Не получилось. Пока я не встретилась в кофейне с высоким голубоглазым мужчиной, предложившим купить мне воды. Вот тогда я и вписалась куда-то. Ты меня понимаешь так, как мало кто понимает. Мы разговариваем каждый день, и по нескольку раз. Не потому, что тебе что-то надо от меня, или ты обязан разговаривать со мной, а потому, что ты сам этого хочешь. Он скорчил недовольную мину: - Кто не хотел бы разговаривать с тобой? Ты умная, веселая, умеешь подбодрить, а еще любишь обезьянок. - Но никто больше не думает так обо мне, Шелдон. Только ты. Моё место рядом с тобой. - Но я не могу дать тебе то, что ты хочешь. - Ты уже дал. Благодаря тебе, у меня не только есть парень, который понимает меня и хочет проводить время со мной, у меня появились друзья, общественная жизнь и даже лучшая подруга. Ты хоть представляешь, как долго я всего этого хотела? Благодаря тебе, у меня всё это есть. Он посмотрел вниз на свои руки, сцепленные в замок. - Но как же любовь? Что, если я никогда не смогу любить тебя? Ты меня бросишь? - Тебе надо поверить мне и верить в себя. Ты способен на большее. Думаю, ты уже любишь меня, и, если позволишь, я покажу тебе это. Мы сможем увидеть это вместе. Не обязательно решать всё сейчас или на следующей неделе. У нас много времени. Я прошу, чтобы ты попробовал. Можешь попробовать? У него зазвонил телефон, прерывая их. Не думая, Шелдон достал его, посмотрел на экран и поморщился: - Мисси. Надо ответить. Я и так опаздываю, - он ответил на вызов и поднялся, начав расхаживать. - Да, Мисси, приношу извинения. Мы с Эми разговаривали, я потерял счет времени. Эми смотрела, как он расхаживает, разговаривая с сестрой. Наблюдая за разговором, она напряглась от беспокойства. Она больше не удерживала его внимание, и разные смущающие мысли проникали в её сознание. Что, если он не согласится? Что ещё сказать, чтобы убедить его? Она закрыла глаза, зная правду. Больше нечего. Шелдон либо согласится попробовать, либо нет. И, если он скажет «нет» в этот раз, у неё не будет другого выхода, кроме как уйти. - Да, знаю, я уже разговаривал с мамой, - сказал он, повернувшись к Эми спиной. Эми словно получила пощечину. Было сложно перетерпеть такой отказ. Да ладно, Фаулер, бывало и хуже. И это переживешь. Отказ – это практически твоё второё имя. Она закрыла глаза, стараясь не думать об этом, но у неё не получалось. У неё никогда этого не получалось. Но вставать потом с земли, отряхиваться и идти дальше - в этом Эми была профи. Даже если он разобьет моё сердце, думала она, смотря на его спину, я люблю его. Просто люблю. И никогда об этом не пожалею. - …нет, не волнуйся насчет этого. Эми меня привезет. Думаю, она будет не против. Она подняла голову. Шелдон повернулся к ней. - Да, Мисси. Конечно, она останется. Да, да, я знаю, что я сказал маме. Я ошибся, - он вздохнул, - да, я признаю, что я ошибся. Нет, повторять, чтобы ты записала, я не буду, - он опять вздохнул. - Да, Эми будет на похоронах. Она моя девушка, где ещё ей быть? – он посмотрел в глаза Эми, - она будет со мной. Она не хотела больше ничего слышать. Подпрыгнула с кровати к Шелдону. Она выхватила его телефон, сказала в него: "Он тебе перезвонит," и бросила его через плечо. - Эми! – выкрикнул Шелдон, она притянула его вниз к себе за шею, - ты выкинула мой телефон. Ты хоть знаешь, сколько он стоит… Он замолчал, потому что Эми поцеловала его. Сначала Шелдон был удивлен, он просто стоял, но потом начал целовать её в ответ. Она провела руками вверх по его шее, забираясь в волосы на затылке. Он повернул голову, углубляя поцелуй, когда она приоткрыла рот. Наконец, она оторвалась, делая вдох. Боже, если он станет ещё лучше целоваться, я могу умереть, подумала Эми. Она подняла глаза на Шелдона. Его веки были прикрыты, губы припухли, а глаза будто остекленели. Невероятно. Эми была в восторге, ей казалось, она способна летать. Он выдохнул, помотал головой, возвращаясь в чувство. Он посмотрел на неё немного недовольно: - Знаешь, то, что я согласился попробовать, не значит, что мы должны превращаться в кучку хиппи-свободолюбов, которые не могут оторваться друг от друга. - Маленькими шагами мы туда придем, - сказала она, смеясь. Прежде чем он разозлится, она снова его поцеловала. Он ответил на поцелуй, обняв её за талию, как будто бы не хотел отпускать. Это не было стандартным признанием в любви. Но для Эми это был показатель прогресса.