Подари мне Имя

Следующим утром после выходного, Ласку разбудила ожесточенно бьющаяся в окно встрепанная ушастая сова. Причем билась та с таким отчаянием, словно от доставки послания зависела судьба всей ее родни. Ошарашенная неадекватностью почтальонши, девушка поспешно подорвалась с топчана и как была, в теплом спальном костюме горчичного цвета, выбежала на улицу, едва не позабыв обуться. После такого подъема она ожидала вестей как минимум о зомби-апокалипсисе. Оказалось же, лишь записка от Великого Светлого, в миру известного, как Альбус Дамблдор. «Он, оказывается, не только на людей впечатление производит», — подумала Ласка, задумчиво отслеживая стремительный полет теряющей оперение совушки, развившей такую скорость, что уже спустя десяток секунд затерялась где-то на горизонте. Широко, во всю челюсть, зевнув и с хрустом потянувшись, юная ведьма с досадливым вздохом на свою, не ведающую покоя, жизнь поспешила домой, переодеваться и бежать на доклад к вожаку. «Вот он обрадуется», — припомнив, что тот до рассвета с альфами «вел совет», проще говоря — квасил. Сама девушка идти к похмельному оборотню ничуть не опасалась. При всей суровости и жесткости, тесно граничащей с жестокостью, самодуром Лютый не был, и в каком бы «чудном» состоянии не находился, не срывался даже на животных, разумно полагая, что от его настроения планета вертеться не перестанет, и проблемы сами собой не рассосутся. Так что минут десять спустя Ласка с полным правом безбоязненно лупила в дверь дома главы поселения, через некоторое время сменив удары на громоподобные пинки окованным сталью носком берца о металлический косяк, рассчитывая поднявшимся невыносимым звоном добудиться-таки явно дрыхнувшего без задних ног ликантропа. Мысль прийти позже ее голову даже не посетила. Лютый сам в таком случае за такую заботу шкуру снимет, а своей нежной шкуркой девушка дорожила. Еще подолбив и подбирая максимально мерзкое звучание звона (садист внутри бурно выражал одобрямс), посланница, наконец, услышала из глубин дома злобный рев попавшего яйцами в капкан медведя. Тут же перестав ломиться в хату, Ласка отступила на пару шагов назад, дабы не быть зашибленной дверью, и состряпала мордашку пай-девочки, благовоспитанно потупив взор и сложив руки на животе. Такой ее и застал открывший дверь, точнее саданувший по ней с ноги, чуть не выломав к чертям, вожак. Хмуро обозрев представленное опухшим лицом, хотя лицом это назвать, значит сильно польстить, это ж сколько они вчера выжрали, учитывая регенерацию и высочайшую ядоустойчивость ликанов, он поморщился и жестом велел проходить. Разводить церемоний, типа пожеланий доброго утра и прочего, Лютый не пожелал, впрочем, в его состоянии это было простительно, а молча кулем свалился на табурет, и с явным трудом сфокусировал на гостье глаза-щелочки с читающимся в них вопросом. Испытывать его терпение девушка не стала, без слов протянув пришедшее на ее имя послание с подписью директора Хогвартса. Небрежно вскрыв конверт, мужчина пробежался по каллиграфически выписанным строчкам, почерк Ласке было отлично видно, как и содержимое, состоящее всего из трех предложений, читать которые, однако не рискнула. В следующий миг она инстинктивно отскочила с пути с силой и матюками запущенного комка бумаги, и вжавшись в угол дабы не быть в пылу затоптанной вскочившим и заметавшимся по комнате Лютым. Успокоился тот далеко не сразу. Лишь несколько раз хорошенечко саданув по несущему столбу дома, судя по плачевному виду не в первый раз служащему громоотводом, вожак сумел побороть приступ бешенства. — Он пожалеет, — рыкнул он и без перехода отрывисто бросил посланнице: — Будь завтра по указанным координатам. Временно поступаешь в распоряжение Дамблдора. Девушка лишь кивнула, принимая приказ, и, на ходу подхватив потрепанную бумажку, шустро вымелась на улицу. Послание она разворачивала с изрядным любопытством. Интересно же что такое мог написать директор Хога, чтобы так оскорбить Лютого, а тот явно теперь настроен вштыки. Пробежав глазами короткие строчки, Ласка только фыркнула на самомнение бородача, ибо записка являлась ничем иным, как распоряжением, очень тонко граничащим с прямым приказом. Понятно, чего вожак взбесился, осознав, что его малость попутали с дворовым Бобиком, ставя пред фактом принятых относительно его людей решений. Ее, впрочем, тоже мало радовала сложившаяся ситуация. Потребовав от стаи представителя лояльного, двойное подчеркивание. К другим расам Дамблдор фактически не оставил им выбора, ибо лояльней их с Бобом не сыщешь. Оборотни по натуре слишком полагались на инстинкты и дипломаты из них, мягко говоря, никакие. Строго ориентированные на патриархальную вертикаль власти, они скорее попытаются подмять переговорщиков и взять нужное силой, нежели будут вилять и хитрить, выгадывая выгоду. А поскольку Бобби свалил недавно по каким-то секретным делам стаи, и сроки его отсутствия смутны, выбора у вожака не осталось, кроме как отправить Ласку на мутную миссию, в подробности которой его посвятить не удосужились. «Надо тщательно собраться», — решила девушка, и не откладывая в долгий ящик, отправилась домой собирать походный набор. На следующий день Ласка, как умная ведьма, была на месте встречи за пару часов до назначенного. Тщательно изучив обстановку и не отыскав ничего настораживающего в безлюдной в будний день окраине пригорода Лонд-Уиннингтона, одного из десятков мелких однотипных городишек в окрестностях Лондона, частично уняла паранойю и, облокотившись о кирпичную стену здания супермаркета, сложив руки на груди, приготовилась к ожиданию. Со стороны могло бы показаться, что девушка в спортивном прикиде из простенькой курточки цвета хаки и теплых штанов в тон, просто задремала стоя, чуть свесив голову на увешанный множеством фенечек небольшой рюкзак, зажатый в руках. Но впечатление было обманчивым. Если бы Ласка была животным, навроде кошки или кого-нибудь столь же хищного, ее уши бы беспрестанно шевелились, улавливая мельчайшие звуковые колебания, влажный нос втягивал бы сотни запахов, вычленяя подозрительные, а якобы расслабленные лапы при малейшей угрозе готовы были бы разжаться тугой пружиной, молниеносно унося свою хозяйку от опасности. Хотя было бы о чем сожалеть, несмотря на бытие свое человеком на органы чувств девушке жаловаться было грех, а когти успешно заменяли два верных ножа обратным хватом сжимаемых в руках, и пустить их в ход она могла ничуть не менее шустро. Косолапо ковыляющего в ее сторону трехметрового мужика Ласка засекла издалека, его вообще трудно было бы не заметить. Казалось, под увесистыми шагами прогибается асфальт, настолько тот был огромен и дороден. Мысленно присвистнув, ведьма на глаз прикинула вес, и остановилась где-то на отметке в три центнера, плюс-минус полсотни кэгэ. Подавать вид, что имеет к некой встрече отношение Ласка не спешила, продолжив мирно «дремать» стоя, и изучая колоритный персонаж сквозь неплотно сомкнутые ресницы. Тот же неловко мялся неподалеку, шумно сопя и время от времени доставал из недр огромного линялого тулупа невнятного происхождения, больше похожий на скатерть, платок, после чего застенчиво косился в ее сторону и, не заметив реакции, оглушительно сморкался. После улика быстро пряталась в карман с видом «типа это вовсе не он изображал здесь иерихонскую трубу». «Интересный экземпляр», — констатировала девушка. — «Ну чисто великовозрастный ребенок. Или очень умело таковым прикидывается». — Хай! Ты от мистера Дамблдора? — выяснив для себя все необходимое, подала голос Ласка. Мужчина явно не ожидавший подобного аж подскочил, удивительно резво для своей комплекции развернувшись, и ошарашенно уставился на посланницу темными, до странного наивными, глазами на заросшем пышной растительностью лице. — От Дамблдора, говорю? — переспросила она, выждав некоторое время, пока мужик пялился на нее, как на заговорившую табуретку, на что тот лишь промычал нечто нераспознаваемое и еще больше вылупился. — Я так понимаю, да, — кивнула самой себе ведьма. — Меня прислал Лютый. Что надобно, старче? На такое заявление полу великан, как сумела определить его видовую принадлежность девушка, лишь сдавленно крякнул и как-то потерянно зашарил громадными, словно две совковые лопаты, ручищами по бокам, очевидно в поисках платка. — Судя по реакции, ждали кого-то… — Ласка с задумчивым видом пощелкала пальцами, будто подбирая определение. — Посолидней? Мужик сначала кивнул, а потом, кажется, подумал и смутился, даже сквозь бороду было заметно, что тот покраснел. — Я это… Хагрид я… — подал он наконец голос, впечатляющий такой бас, слабо вязавшийся с растерянным выражением лица. — Ладно, мистер Хагрид… — Просто Хагрид, — перебил полувеликан и поспешно пояснил. — Меня все так называют, давай уж, и ты по-простому. — Ок, Хагрид, — согласилась девушка, ей вобщем-то тоже эти политесы были до одного места. — Меня отправили в твое распоряжение и сразу говорю, свои возможности доказывать не собираюсь. Для тебя должно быть достаточно информации, что меня направил вожак. Надеюсь, недоразумений не будет? — вопросительно задрала бровь она и, не дав мужику вставить хоть слово, продолжила: — Вот и чудненько. А теперь коротко и ясно: что от меня требуется? — Пойти со мной на переговоры к великанам, — потерянно, но послушно пояснил Хагрид. — Вот же ж **ять! — не сдержала оху… удивления ведьма. Такого она точно не ожидала. — Когда требуется выдвигаться? — немного придя в себя, стала выяснять Ласка подробности. — Эээ… сейчас, — замявшись ответил полувеликан и, вытащив из кармана висюльку неопределенной формы, чем-то напомнившей отбитую ручку кружки, уточнил: — У меня и портал есть. К горам, значица. — К горам, — повторила посланница экстренно соображая, как поставить в известность Лютого, ведь портал явно зачарован на определенное время и ее отлучки никто не учитывал. В итоге ведьма смирилась, что придется вожаку побыть неосведомленным, благо хоть неприметный амулетик на груди сообщает всем заинтересованным сведения по типу жива-здорова. Мысленно погладив себя по голове, хваля за предусмотрительность, а ведь накануне сомневалась, брать ли с собой теплую одежду, Ласка кивнула тоскливо разглядывающему ее мужику и решительно протянула руку. Глубоко вздохнув и оглядевшись, словно надеясь, что все происходящее шутка и сейчас из-за угла выйдет настоящий представитель оборотней, Хагрид бережно взял предложенную руку и активировал портключ, перенося их за сотни миль севернее. Спустя мгновение в среднестатистической подворотне маленького городка уже ничто не напоминало о присутствии двух разумных, из которых не понять, кто же более необычен. Жизнь маглов шла своим чередом.

***

Вывалившись из портала, Ласка привычно ушла перекатом в сторону, дабы сбить возможному противнику прицел, и только после этого, замерев, стоя на корточках с палочкой наизготовку, осмотрелась. Скалистые предгорья, тянущиеся, насколько хватает глаз, поражали воображение. Громадные глыбы и мелкая, почти гравийная, крошка, разбавлялись лишь пучками сухой, даже на вид колкой, травы да редким чахлым кустарником. Ни единого живого организма, включая насекомых, девушка не смогла заметить, сколько не всматривалась заслезившимися от порывистого ледяного ветра глазами. Медленно поднявшись на ноги, она скинула с плеча рюкзак и, засунув туда руку по локоть, зашерудила, разыскивая теплую куртку. Одевшись соответственно погодным условиям и нацепив под глубокий капюшон маску, скрывающую лицо, посланница взглянула на все это время наблюдающего за ней Хагрида в ожидании дальнейших распоряжений. А тот явно что-то хотел спросить, больно уж характерно пыхтел, то и дело открывая рот, но тут же закрывая в нерешительности. В конце концов, Ласке это надоело, и она форсировала события: — Да роди уже что хотел! Поперхнувшийся от столь неприкрытого хамства полувеликан только глаза выпучил, но задать назревшие вопросы так и не решился, опаленный ледяной равнодушной бездной черных глаз на детском лице. Непроизвольно поежившись, он отвел взгляд и, махнув рукой в сторону возвышающегося на горизонте ущелья, зашагал в его сторону. Воспитанница оборотней, напоследок оценив положение солнца и безжизненную пустоту вокруг, окуталась «аурой скрыта», как она называла кокон из магии жизни вокруг себя, стирающий запахи и смазывающий очертания фигуры, и выдвинулась следом, абсолютно уверенная в плохом окончании предстоящей авантюры. Стойбище великанов, а иначе назвать это неупорядоченное нагромождение навесов, вигвамов и отдаленно напоминающих лачуги построек, как попало чередующихся с кострами и выгребными ямами, назвать не поворачивался язык, поражало воображение цивилизованного человека. Ранее особенностями этой расы Ласка как-то не интересовалась, Министерство в разные годы их причисляло то к темным тварям, с указом уничтожать при обнаружении, то к магическим расам, сгоняя в резервации, потому сведения о них были обрывочными и зачастую противоречивыми, разве что все поголовно знали об их феноменальном иммунитете к магии. Потому сейчас наблюдать быт великанов вживую было по-настоящему любопытно. Как ни пропагандировалась их безмозглость в среде магов, согласиться с этим девушка теперь бы не смогла, ибо у прямоходящих животных по определению не могло быть стыда, а толстошкурые жители гор поголовно были целомудренно прикрыты примитивными набедренными повязками, жилетками и даже изредка фуфайками, очевидно женские особи. Врядли они отовариваются в магазинах типа «для тех, кто за пять центнеров», значит шьют сами, а это уже не только скотоводство и собирательство. И да, показавшийся ей огромным Хагрид на фоне чистокровных великанов терялся, смотрясь несмышленым дитем, ибо несколько замеченных подростков, увлеченно чистящих друг другу рыла, были головы на три-четыре повыше. — Так с кем вы собираетесь вести беседы? — равнодушно наблюдая, как проигравшего ожесточенно забивают подвернувшимися камнями противники, после того как тот перестал дергаться, продолжившие «веселье» уже вдвоем, только грязь пополам с кровью во все стороны летела. И хоть бы кто из более взрослых особей вмешался, тем было в высшей степени плевать на изничтожающий себе подобных молодняк. — Эээ… Так вожак самый умный. Даже говорить умеет. Вот! — пояснил Хагрид, но под безэмоциональным взглядом посланницы замялся и поспешно продолжил: — Ты не думай, они хорошие! Это только малые пока дурные. А потом ого-го! — потряс ручищей полувеликан, изо всех сил пытаясь показать излучающей скепсис Ласке, насколько они потом «ого-го». — Ясно. Веди, — девушка была лаконична и предельно сосредоточена. Дурные предчувствия перешли в твердую уверенность: ничем хорошим «переговоры» закончиться не могут, если только они пришли сюда не для того, чтобы менять стеклянные бусы и огненную воду на золотую руду. Выходить из укрытия и двигаться по открытой местности к стойбищу было откровенно стремно. И не ей одной: Хагрид весь как-то ужавшись, также двигался со скоростью контуженной черепахи, нервно жамкая, моментально превратившийся в драную тряпку платок, и не смея поднять глаз от земли. Похоже полувеликану происходящее давалось даже куда сложнее, нежели закаленной в опасных ситуациях воспитаннице оборотней, чувствовалась трагичная предыстория его общения с родней. — Возьми себя в руки, мы не на прогулке, — почувствовав что-то навроде жалости, решила подбодрить спутника Ласка. Но, судя по брошенному на нее взгляду побитой собаки, получилось не очень. «Похрен. Лишь бы не зассал, я же не знаю, что говорить», — нервничала девушка. Говорить от имени оборотней вне приказанного она не имела права, как и заключать сделки-договора, в этом и заключалась основная часть ее работы. Импровизация и изворотливость стали практически ее сутью. Но для того, чтобы говорить, нужно знать хотя бы минимум информации, основу, от которой и будешь «плясать». Хагрид же, несмотря на все старания, так и не удосужился прояснить хоть что-то, отделываясь предлогами, междометиями и невнятным мычанием с многозначительным закатыванием глаз. Такие вот замечательные союзники, разыгрывающие их в темную. У первых костров их встречало дружным оскалом и «гостеприимно» поднятыми дубинами все население, оказавшееся куда более многочисленным, чем казалось издалека. Единственным, кто не демонстрировал прямой агрессии, был самый крупный самец — мужчиной назвать подобное девушка не смогла даже про себя, — одетый с претензией на богатство и достаток в самые настоящие меховые штаны и обвешанный… детскими плюшевыми игрушками жилет из четырех сшитых бурых медвежьих шкур. Маленькие глазки остро смотрели с яйцевидной, нелепо маленькой по сравнению с тучным бугристым телом, головы. Широкий приплюснутый нос, ноздри которого хищно раздувались, втягивая запахи чужаков, а из безгубого, словно небрежно сделаный разрез, рта торчали впечатляющие клыки-бивни и, сколько Ласка не всматривалась, такими больше никто из великанов похвастаться не мог. «Даже не удивлюсь, если он окажется помесью с бегемотом», — мелькнула в работающем на максимуме мозге ведьмы бредовая мысль. Не безосновательная, к слову: кожа вожака действительно на вид была куда более темной и более гладкой, будто бы покрытой снаружи слоем естественного жира. Хагрид остановился на расстоянии примерно шагов в десять от встречающей процессии, Ласка предусмотрительно заняла позицию чуть позади от его правого бока, не спеша лезть вперед, и обозначая свою второстепенную роль. Она ничего не знала насчет методов общения великанов, но такой невербальный язык в состоянии распознать даже животные. — Что хотеть? — спросил главный великан на чистейшем английском, разве что чувствовалось — выговаривать буквы ему неудобно и требует значительных усилий. — Великое зло возвращается. Дамблдор вас никогда не обижал и теперь предлагает вашему народу союз. Вместе мы сумеем противостоять Темному Лорду. Хагрид говорил медленно, тщательно произнося слова и после каждого слова старался убедиться, что его поняли правильно и верно осознали суть. Девушка же слушала и медленно цепенела, изнутри скованная ужасом. «На что они, дьявол побери, рассчитывали?! После гнобления Министерства „темные твари“ никогда не выступят на стороне сторонников нынешнего строя», — метались в голове посланницы лихорадочные мыли. — «Это же понятно, к бабке не ходи! Тот-Кого-Нельзя-Называть предлагает мир, где все будут на равных и маги, и гоблины, и вейлы, и… оборотни. Ослепленные тиранией власти, магические народы с визгами радости ломанутся под его знамена. Лишь немногие, вроде Лютого, способны отказаться от сиюминутного торжества мести и делать выводы из прошлого, просчитывая последствия такого выбора. А они всерьез рассчитывают на „не обижал“?!» Полувеликан еще что-то говорил какую-то наивную речь убедительным голосом, когда Ласка обратила внимание на подозрительный пятачок свободного пространства возле вожака, с которого взгляд будто бы соскальзывал. «Черт!», — чувствуя биение сердца где-то в районе горла напряглась почти до треска сухожилий ведьма, но тут же дав себе мысленную пощечину принудительно расслабилась, перетекая в оборонительную позицию и готовясь отбить первый удар. Сразу стала понятно почему главный великан так сразу заговорил, ведь при отсутствии практики, между собой-то они не на английском болтают, речевому аппарату требуется адаптироваться и перестроиться. Он просто уже недавно говорил с магами. Причем долго и плодотворно, судя по отсутствию хоть какой реакции на распинания Хагрида. Ее реакцию заметили. И приняли к сведению. Скинувшие дезиллюминацию, маги стали неожиданностью только для полувеликана, заставив сбиться с речи и невольно сделать шаг назад, выставив перед собой выхваченный из рукава нелепый ярко-розовый зонтик. — Какая дерзость пытаться переманить наших подчиненных прямо на наших глазах, — манерно — издевательски растягивая слова начал высокий брюнет с паскудной кривой ухмылкой, деланно небрежно поигрывая палочкой. — Как неловко, мой коллега хотел сказать — союзников, — мягко поправил его лощеный худощавый старик в дорогущей, даже на вид, мантии из кожи дракона. — Разумеется, — еще более мерзко осклабился брюнет. — У нас вообще равноправие. Только некоторые несколько равнее. Так вот, возвращаясь к нашим гостям — на что вы рассчитывали, любезные? — с деланно недоуменным видом состроил бровки домиком брюнет, просто лучась ядовитым сарказмом. Выслушивать импровизированное соревнование в остроумии Ласке было неинтересно от слова «совсем». Прикинув, что прихвостней Воландеморта здесь как минимум десяток, не считая троих демонстративно выеживающихся на виду, девушка только шепнула полувеликану: — Валим, — и накинув «дезиллюминацию», «аура скрыта» и так была на ней, резво рванула по ломанной синусоиде в сторону, успешно разминувшись с незамедлительно отправленными в ее сторону заклинаниями взрыва и боли. Хагрид, не будь дурак, также ломанулся следом, но целью он был куда более удачной потому уже спустя секунду стреноженный ловко запущенной веревкой, плашмя рухнул на землю, конвульсивно задергавшись. Грязно выматерившись, ведьма сменила направление и саданув по изготовимся к новой атаке ПСам «бомбардой», пока они прикрывались «щитами», бросила в их направлении самовзрывающийся бутылек с отравой, отправив следом волну воздуха, накрывшую агрессоров вместе с великанами непроницаемым грязно-коричневым облаком кислотных испарений. Не обращая внимания на поднявшийся дикий вой, подскочила к полувеликану и рявкнув в мутные от боли глаза, приказ: — Переноси в лес! — сжала в их руках портключ. Вспышка, мгновение дезориентации и скручивающей тошноты, и Ласка вывалилась на высоте около двух метров над землей, едва разминувшись при падении с хищно торчащим вверх тонким пеньком обломанного деревца, едва не вонзившегося ей в живот. Болезненно зашипев от неудачного падения плашмя на землю, ведьма втянула в рот верхнюю губу, чтобы кровь от невольного прокуса не попала вовне, демаскируя, царапуче сглотнула пересохшим горлом и замерла, настороженно прислушиваясь к звукам окружающего леса. То, что их с Хагридом раскидало по прибытии, было предсказуемо, не в том тот был состоянии, чтобы сосредоточиться, но это было не важно. «Они пришли следом», — с предшествующим битве за выживание спокойствием, подумала девушка. — «Что ж, поиграем. Вы на моей территории. Раз, два, три, четыре, пять, вышла Ласка погулять…» Тонкая фигурка девушки, казалось бы, только что обессиленно лежащей на жухлой траве, текучим движением поднялась и за долю мгновения растворилась среди вековых деревьев, не шевельнув на своем пути ни веточки, ни листика. Только блеснули тускло черненные ножи в умелых руках, да белки глаз на застывшем бездушной маской лице.