Подари мне Имя

Интерлюдия. Пожиратели Смерти. Поместье в утонченно-изысканном стиле французского ампира раскинулось посреди многогектарного парка, спустя века тщательного ухода, больше похожего на окультуренный лес нежели на искусственное насаждение. Высокие потолки, светлые переходы и коридоры, яркие «пятна» со вкусом обставленных комнат в общей бело-золотой гамме многочисленных залов. Дом идеально соответствовал высокому статусу своих хозяев, и словно являлся продолжением поколений обитающих в нем белокурых аристократов, продуманно гармонируя и оттеняя породу. Парадный зал не выбивался из общего антуража, лишь более вычурное оформление и размеры выделяли его из прочей анфилады помещений. Но сейчас он словно подрастерял свое великолепие, и, казалось, даже старинная викторианская роспись по стенам и потолку потускнела, став едва ли не пошлой безвкусицей. Все потому, что благородные хозяева, забыв о высокомерии и гордости, не смея поднять взгляд, стояли у стены. А на центральном помосте, на слепяще золотом троне расположилось уродливое темное пятно, будто впитывающее в себя свет. На самом деле это конечно же было не так. Сколь бы мерзостным не был змееподобный облик захватившего поместье существа, и сколь бы не было противоестественным его происхождение, сверхмистические свойства ему приписывались исключительно в глазах застывших недвижимыми изваяниями последователей. Тишина в зале стояла гробовая, придавая особую зловещесть замершей, будто змея в преддверии атаки, фигуре на троне. Лорд Воландеморт пребывал в несвойственном ему спокойном состоянии. Красные, с вертикальным зрачком, глаза рептилии изучали склонившиеся перед ним фигуры с отстраненным равнодушием готовящегося к вскрытию патологоанатома. Зрелище на самом деле было как минимум интересным и неоднозначным. Группа, посланная на порабощение великанов под предлогом переговоров, вернулась мало того, что в половинном составе, так еще и внятных объяснений дать не смогли. Сивый, со стекающими в три ручья соплями и воспаленными слезящимися глазами, лишь озлобленно матерился не некого «мелкого ублюдка», который «непременно поплатится». Роберт Джонсон же, второй по колоритности персонаж из вернувшихся «послов», боялся совершить лишнее телодвижение, не желая побеспокоить обильно покрывавшие тело многочисленные раны. Как он посмел в таком виде явиться пред очи сюзерена предстояло еще выяснить. Вряд ли ему просто захотелось получить внеочередной «Круциатус», или поленился выпить заживляющее. — Говорите, — разнеслось по помещению безэмоциональное шипение, порождая у всякого кто его слышал, сонм леденящих мурашек. — Мой Лорд, — выдвинулся из-за спин соратников невысокий полноватый маг с рыжей, тщательно уложенной шевелюрой и обрюзгшими щеками. — Как приказывали, мы передали послание великанам. Ваше щедрое и великодушное предложение, разумеется, было принято. Пришлось потратить большее, чем ожидалось, количество времени на разъяснение деталей. Когда же мы закончили и, вынужденно следуя их диким традициям, остались на совместное поглощение свежедобытой дичи, произошло непредсказуемое: прибыл посланник Дамблдора.  Пожиратель сделал многозначительную паузу. — Как он посмел! — чешуйчатый лик не был хоть сколько-то приспособлен для выражения человеческих эмоций, но ярость повелителя ощутили буквально все, находящиеся в помещении, изо всех сил стараясь слиться со стенами и не привлечь внимание, дабы закрутившийся в зале вихрь разрушительной магии не был направлен против них. — Как они выглядели? Сколько их было? — резко, словно по щелчку успокоился Воландеморт. — Двое, — поспешил отчитаться Джонсон еле слышным от слабости, простынной бледностью больше напоминая гипсовую статую нежели человека, а нежелающие до конца закрываться раны с тошнотворным желтоватым налетом побуждали сочувствие даже у самых жестокосердых из Пожирателей. — Полувеликан-лесничий и мелкий плюгавый утырок, воняющий бабами и волками, — дополнил оборотень, бесцеремонно вытирая непрерывно текущие слезы-сопли близвисящей занавеской, и заставляя стоящую неподалеку хозяйку дома передернуться от возмущения и омерзения. — И почему же я не наблюдаю их сейчас перед собой? — вкрадчиво прошипел змееликий, лениво покачивая палочкой, но окружающие не обманывались деланной небрежностью этого жеста, с какой скоростью с нее слетают проклятия — каждый уже успел прочувствовать на собственной шкуре. — Человеком Дамблдора был лесничий, именно он пытался что-то блеять по поводу сотрудничества. Его поймать было просто, мишень большая и неповоротливая. А вот второй оказался темной лошадкой. Целей не озвучил, предпочел наблюдать, но ролью статиста не ограничился. Я бы назвал его телохранителем полувеликана, слишком целенаправленными были его действия. Портал активировал именно он, и в лесу вполне мог бы уйти, если бы не антиаппарационный барьер, однако в обоих случаях не предпринимал попыток уйти в одиночку. — Да лучше б свалил, — скривившись от с трудом сносимой боли, вставил Джонсон, из последних сил держась на ногах. Но проявить слабость сейчас означало расписаться перед повелителем в своей бесполезности. — Оставив Кэрроу добывать сведения у полувеликана, мы решили отловить неизвестного, и это было нашей основной ошибкой, — в очередной раз «облагодетельствовав» штору, продолжил Сивый. — Сучий выкормыш выбивал нас по одному и, если бы Дарк не успел активировать голосовой амулет, чухнулись бы мы только когда без башки остались. Только я бы да выбрался, твареныш не только ловкий оказался, еще и опытный, потому поспешил свалить, как меня засек. Явно тесно знаком с возможностями ликанов, что о многом говорит. — Шкурку тебе, однако, потрепать успел, как я погляжу, — неприятно усмехнулся стоящий неподалеку Малфой. — Видимо не так уж и напугался? — Ар-р-р! — мгновенно оскалился альфа, стремительно покрываясь шерстью, с полуоборота настроившись рвать и крушить. — Молчать! — рявкнул на осмелевших подчиненных Воландеморт и вкрадчиво вопросил: — Очень интересно, какое же отношение этот ловкач имеет к оборотням. Не желаешь пояснить, Сивый? — Стай много и большинство предпочитают держаться в тени, — пожал поросшими шерстью плечами тот. — Может наемник, может торгаш, вариантов подцепить волчий запах — масса, особенно если специализироваться на теневой работе. Другой вопрос, что запах больше напоминал метку, а это уже совсем иной расклад. — Считаешь, присутствует вероятность, что Дамблдор решил начать грязную игру? — недоверчиво высказался кто-то из толпы, породив шквал шепотков: все же директор Хогвартса был известен своей честной репутацией и разборчивостью в методах. — Круцио, — с исказившейся от гнева мордой прошипел Темный Лорд, одним заклинанием заставив корчиться от невыносимой боли нескольких самых разговорчивых. Помучив подчиненных достаточное, по его мнению, количество времени, Воландеморт чуть остыл и с твердой убежденностью в своих словах объявил: — Альбус Дамблдор пожалеет, что вновь вмешался в наши дела, — он перевел взгляд горящих адскими углями глаз на лишь усилием воли не дернувшегося приближенного. — Яксли, мой верный друг, нам потребуются твои умения. — Все, что пожелает мой лорд, — склонился в изящном поклоне седовласый Пожиратель Смерти. — Найди мне эту темную лошадку. Я желаю лично побеседовать со столь ловким персонажем о ценности жизней моих людей, — изгиб безгубого рта исказился в особенно отталкивающей гримасе не обещающей объекту его интереса ничего хорошего. Воспользовавшись молчаливым разрешением, ПСы поспешили убраться, оставив своего господина предаваться упоительно-садистским предвкушением предстоящей мести. Интерлюдия. Хогвартс. Рубеус Хагрид сидел в монументального вида кресле в своей лачуге и горько рыдал прижимая кусок свежей вырезки к покрытому ссадинами и синяками лицу. Верный, хоть и трусоватый, пес Клык, тонко чувствуя настроение хозяина, старательно подвывал, выражая свою собачью обеспокоенность. Общее настроение в домике лесника царило такое, словно его почтили вниманием все дементоры Азкабана разом. Золотое трио гриффиндорцев прочувствовало эту атмосферу беспросветной тоски, еще на подходе смешавшись и застыв в нерешительности под дверью, от недостатка жизненного опыта не понимая, стоит ли уйти или попытаться выведать у своего взрослого друга причины его горя. В конце концов, предсказуемо первый шаг сделала более решительная Грейнджер, попросту толкнув традиционно не закрытую дверь. — Кха!!! — разом поперхнулись юные маги, столкнувшись с реальностью взрослых переживаний. Выскакивали на улицу они практически вслепую, едва не навернувшись от спешки с крыльца, ничего не видя сквозь градом льющиеся слезы. Висящий почти видимым маревом сивушный запах перегара для неподготовленных подростков оказался по убойности сравним с ударом кувалды по темечку. Приходили они в себя долго и упорно, а после еще дольше шушукались, совещаясь, как же выманить Хагрида из этой стихийно образованной газовой камеры. — … Как он мог довести себя до такого состояния? Он же преподаватель! Амбридж только и ищет повод чтобы придраться, узнает сразу снимет с должности! — шепотом возмущалась Гермиона, искренне негодуя легкомысленности друга — Да что ты понимаешь! Не всем достаточно закопаться по макушку в учебники, чтобы забыть обо всем и всех! Имеет Хагрид право на слабости или нет?! — пылко бросился на защиту полувеликана Уизли. — Значит, у него был серьезный повод, — робко поддержал громогласного приятеля Поттер, тщательно протирая напрочь запотевшие очки. — Мы обязаны помочь Хагриду, — подвела итог дискуссии девушка, и с непривычной для себя робостью несколько раз громко стукнула по перилам крыльца, тщетно пытаясь привлечь внимание самозабвенно убивающегося лесничего. — Лучше я, — решительно шагнул вперед Рон и принялся со всей дури методично пинать по ступеньке, поднявшийся грохот поднял бы и мертвого. — Что? — недоуменно почесал он рыжий затылок и на выпученные глаза друзей пояснил: — У нас дома только так всех и дозовешься. Мама вообще половником по сковороде предпочитает лупить, зато не услышать при всем желании не получится. Уизли оказался прав, монументальная фигура Хагрида действительно вскоре показалась в дверях. — А, это вы, ребятки, — глухо произнес он и смачно высморкался в клетчатую простыню, заменяющую ему платок. — Простите, я сейчас не очень настроен на принятие гостей, — вяло махнув рукой, мужчина уже хотел скрыться в своем домишке, чего трио отважных никак не могло допустить. — Как мы можем оставить тебя в таком состоянии? — искренне возмутился Гарри, хмурясь. Он-то как никто понимал, что такое оставаться со своими проблемами в одиночестве, каким беспросветным кажется все вокруг в такие моменты. — Мы же друзья! — горячо поддержали в один голос остальные. Под горящими беспокойством, пополам с упорством, глазами, полувеликану ничего не оставалось, кроме как смириться и тяжело опуститься на крыльцо. Вся его сгорбленная фигура излучала горечь, что не способствовало завязке бесед. Гриффиндорцам оставалось только деликатно помалкивать, ерзая от нетерпения и смущенно переглядываться. Идея вытащить из Хагрида причины его расстройства уже не казалась такой хорошей, скорее крайне бестактной. Потому, когда тот все же заговорил, они одновременно перевели дух, навострив уши. — Это я виноват. Она не вернулась. Если бы я не попался. Не нужно было меня спасать. Совсем же девчонка… была. — отрывисто, с душевной мукой, шептал самый верный сторонник Дамблдора, впервые своими глазами наблюдающий, чем может обернуться непродуманный приказ. — Да. Была, — едва слышно пробормотал он и горько зарыдал, слезы крупным мутным горохом катились по его лицу, путаясь в почти насквозь мокрой бороде. Подростки потрясенно застыли, с ужасом глядя на всегда добродушно веселого полувеликана, чувствуя, как в души прокрадывается понимание непоправимости произошедшего. — Мы и подумать не могли, что оборотни отправят на переговоры ее. Нам даже в голову такое прийти не могло. Она же ребенок совсем. — Кто? — зачарованно шепнула Гермиона. — Ласка. К великанам со мной отправили Ласку. Отступление. Четырьмя днями ранее Портал открылся в одном из многочисленных проулков Лондона изрыгнув из себя на заплеванный асфальт возле помойки массивную гору паленой плоти и с тусклой вспышкой поспешил закрыться, пустив во все стороны волну искажений и помех. Не выдержав надругательства неправильного использования антимаггловские чары не сработали, оставив раненного полувеликана совершенно беззащитным перед непредсказуемым миром простецов. По счастью помоечный закуток не был самым посещаемым местом, потому до прихода помощи бессознательное тело оставалось необнаруженным. Первым до неудавшегося переговорщика добрался Блэк. Крупный черный пес злобно рыкнул, словно выругался, обнаружив плачевное состояние лесничего, ловко подцепил с ошейника блеснувшую подвеску и прикосновением влажного носа активировал. И очень вовремя: двигающаяся в сторону тупичка парочка сомнительного вида мужичков словно бы споткнулась и потерянно заозиралась вокруг, словно позабыв, куда шли, после чего они, пожав плечами, зашагали в противоположную сторону, громыхая содержимым пакетов. Проводив их настороженным взглядом, пес резко встряхнулся, припадая к земле, в следующее мгновение поднявшись уже худощавым темноволосым мужчиной с легкой безуминкой во взгляде. Достав из кармана палочку, он причудливо ей махнул, вызывая телесный «Патронус» и продиктовал появившемуся перед ним состоящему из холодного света псу, являющегося почти полной копией его анимагической формы, короткое послание: — «Хагрид ранен. Он один. Адрес ***. Жду.», — отпустив Патронуса с посланием к директору. Сириус достал резервный лечебный набор и принялся за оказание первой помощи. Он успел обработать лишь лицо бессознательного друга, когда вокруг взвились характерные воронкообразные вихри и в довольно просторном тупичке стало не протолкнуться от членов Ордена. Поппи Помфри тут же метнулась к Хагриду, на ходу активируя диагностический комплекс. Грюм же, колюче озираясь вокруг, похромал к Блэку, с ходу начав допрос: — Где второй? С ним должен быть кто-то из блохосборников. — Больше никого не видел. Даже следов, если бы своим ходом уполз, не чую, — отчитался анимаг перед бывшим учителем. — Так и знал, что ликанам веры нет. Все как один — скользкие твари без капли чести, — агрессивно скривился отставной мракоборец, отчего его посеченное шрамами лицо стало, как у карикатурного опереточного злодея. — Ремус не такой, — тут же вскинулся Блэк, готовый защищать школьного друга до последней капли крови. — Из каждого правила может быть исключение, — отмахнулся как о чего-то незначительного Грюм. — Уж я в охоте на этих блохастых собаку съел, без обид, — ностальгически глядя куда-то внутрь себя, он машинально потер протез. — Можем забирать, — наконец, дала разрешение хлопотавшая над полувеликаном медсестра, тяжко поднявшись с колен, чувствуя слабость от больших трат магии. Подхватив Хагрида, чей обморок был переведен медиковедьмой в глубокий целительный сон, фениксовцы по очереди трансгрессировали из тупичка помойки. Пока не пробудится соратник делать здесь было больше нечего, без показаний свидетеля их догадки не стоили ничего. Оставалось только ждать. Рассказ, потрясший членов ордена до глубины души, удалось услышать лишь спустя почти два дня. Раньше приводить полувеликана в сознание было серьезным риском, слишком велики оказались повреждения. Несмотря на все усилия Помфри и естественную регенерацию, даже спустя столько времени его тело обильно покрывали гематомы и короста. Поскольку самые критические ожоги и переломы были нейтрализованы, было принято решение пробудить пострадавшего и расспросить. Выслушивали рассказ то и дело сбивающегося от избытка чувств и природного косноязычия Хагрида орденцы почти в полном составе так называемого ближнего круга. О чем вскоре пожалели. Миссис Уизли рухнула в глубокий обморок еще на моменте его встречи с посланницей оборотней, остальные дамы принялись хвататься за сердце, когда они столкнулись лицом к лицу с Пожирателями. В итоге к окончанию отчета скрипели зубами все, поголовно прикидывая шансы девочки выжить — результаты не радовали. Шансы составляли сотые доли процента. — Мы обязаны оповестить Лютого, — нарушил напряженную тишину какой-то безжизненный голос Дамблдора. Сидя в кресле у камина с идеально прямой, словно по линейке замеренной спиной, он пустыми глазами смотрел на трепещущие в камине языки пламени, но кажется ничего не видел перед собой. — Не стоит утруждаться, — донесся со стороны входа равнодушный голос. — У нас свои способы добычи информации. Все синхронно обернулись в сторону двери, только сейчас заметив невзрачного молодого мужчину рядом со Снейпом, очевидно и проведшего нежданного гостя в штаб квартиру. — Мы не думали, что вы пошлете девчонку! — Как вы вообще могли отправить ребенка… — Прячетесь за спинами детей… — Двуличные трусы!.. Поднялся жуткий бедлам, все и каждый стремились излить свой гнев и растерянность на невозмутимо внимающего потоком льющимся оскорблениям и попрекам посланника. — Мое имя Боб, отныне я ваш посредник, — когда фениксовцы чуть повыдохлись, спокойно молвил тот и развернулся к собранию спиной, направившись на выход. — Она жива? — раздался во внезапно образовавшейся гробовой тишине робкий голос какой-то женщины и столько в нем было искреннего сердечного сопереживания, что дрогнул бы и самый жестокосердный разумный. Обернулся и посланник ликанов, и от стылого равнодушного взгляда хотелось спрятаться в самый дальний угол, только бы не видеть, как тебя взвесили, оценили и признали слишком дешевым, чтобы тратить время. — Нет, — многотонным камнем рухнул ответ, и мужчина просто ушел, оставив магов жить с этим. Конец отступления — Вот так, ребятки, — обессиленно шмыгнул распухшим носом Хагрид. — Если бы только она не бросилась спасать меня… Тяжело поднявшись с крыльца, он, сгорбившись, зашаркал в свою лачугу: алкоголь помогал забыться, пусть и ненадолго, но эти часы забытья полувеликану были жизненно необходимы. Ведь тогда он мог не думать. Троица гриффиндорцев остались сидеть, каждый размышляя о своем, переоценивая ценности, внезапно столкнувшись с совсем новым, циничным и жестоким пониманием долга и отваги. Где-то в трущобах магмира Ласка проснулась резко, словно от тычка, лишь усилием воли, не вскочив в защитную позицию с оружием наголо. Но осторожность перевесила первый порыв инстинкта самосохранения, в первую очередь потому, что руки не ощущали привычных, словно дополнительные конечности, ножен с ножами и палочкой. Не открывая глаз, девушка принюхалась. Сухой спертый воздух не мог сказать многого, однако определить помещение, как подвальное, удалось. Очевидным же стало отсутствие запахов еды и трав. Уши так же подсказали большие размеры и малое количество меблировки. В поселении все помещения использовались под жилье или продукты, не простаивая в любое время года. А значит… — Долго притворяться собираешься? — раздался совсем рядом до дрожи знакомый голос с тошнотворно-мурчащими интонациями. Дальше тянуть время не имело смысла, потому Ласка бестрепетно открыла глаза, встретившись с выразительными светло-карими, на довольно привлекательном, хоть и отличающемся острыми хищными чертами, лице. Рыжие волосы почти до плеч и сухое, жилистое телосложение вкупе с невысоким для мужчины ростом, дополняли образ мужчины, чье прозвище полностью соответствовало его внешности и вампирической сути проглядывающей в его светло-карих глазах алыми отблесками крови. 8 — Ну здравствуй, Лис, — шепнула воспитанница оборотней пересохшими губами. — Набегалась? Я же говорил, что ты будешь моей! — самодовольно усмехнулся главарь одной из самых опасных банд Трущоб небрежно, как шаловливого питомца, потрепав девушку по распущенным волосам, и с ощутимым удовольствием пропустив шелковистые пряди сквозь пальцы. «Волк, попав в капкан отгрызает себе лапу. Чем для спасения придется пожертвовать мне?» — с отстраненным интересом подумала Ласка и приготовилась к длительному торгу, просто так сдаваться она просто не умела.