Нарушая запреты

      Успокоившись на всю ночь, дождь с утра зарядил с новой силой. Серое небо еле отдавало синевой, а ветер никак не хотел оставлять в покое уставшие грузные тучи, перегоняя их с места на место. Самой частой мыслью, посещавшей в то утро брюнета, было: «Как теперь смотреть друг другу в глаза?»       Вчера его этот вопрос не волновал в силу большого довольства своей шалостью. Кроме эйфории и неисчерпаемого счастья его больше ничто не занимало. С утра же альфе почему-то пришло в голову, что вчера он поступил непозволительно неприлично и, более того, принудил омегу к поцелую, хотя тот вовсе этого не хотел.       Настроения почти не было, но увидеть Кенму хотелось так же сильно, как и всегда, если даже не больше. Единственным, что омрачало сборы в дорогу, был приступ самобичевания.       Переживаний добавило ещё и то, что Кенма не вышел встречать его. Без зонта брюнет не промок, так как дождь ненадолго утих и лишь немного накрапывал, но появилось нехорошее предчувствие. Он усилил шаг и чуть ли не бегом взошёл на крыльцо.       В доме его встретила горничная, помогла раздеться и сообщила, что Кенме с ночи нездоровится, и он ещё не выходил из комнаты. Куроо сказал, что подождёт его в гостиной, но ждать, разумеется, не собирался.       Он едва успел повернуть в сторону длинного коридора с множеством дверей, как наткнулся на Хироми. – Здравствуйте, Козуме-сан, – безэмоционально проговорил альфа, пытаясь обойти омегу, но тот навязчиво шагнул в сторону, загораживая проход. – Здравствуйте, Куроо-сан. Прошу следовать за мной, есть разговор, – Хироми сделал пару шагов в сторону, противоположную той, куда направлялся Тетсуро. – Извините, я вынужден отказаться... – О, это не займёт много времени, не волнуйтесь.       Взвесив все «за» и «против», Куроо всё же решил выслушать этого, как ему казалось, заносчивого молодого человека, хоть и чувствовал, что ничего хорошего грядущий разговор не предвещал.       Они прошли в ту самую гостиную, из которой альфа только что ретировался. Хироми сел на одно из кресел, рукой указывая на близстоящее: – Садитесь. Хотите чаю?       Брюнет отрицательно мотнул головой. – Вы, конечно, сейчас думаете, что нахождение здесь со мной – лишь пустая трата времени, – омега взглянул на альфу, но тот не изменил ни положения, ни выражения лица. – Однако я хочу помочь и дать вам один совет… Не приезжайте сюда больше. – Покорнейше благодарю, но я не могу прислушаться к вашему совету. – Куроо-сан, я не желаю вам зла, совсем наоборот. Для вашего же блага, лучше забудьте дорогу в наш дом. – Могу я идти? – безучастно проговорил брюнет, с еле заметным поклоном отходя к двери. – Нет, вы ничего не поняли. Вы с моим братом всё равно не будете вместе, поэтому в ваших же интересах перестать обманывать и его, и себя. – Будем мы вместе или нет – решать не вам, а вашему брату. – И за меня, и за Кенму всё уже решили. Мы оба выходим замуж, и вас среди женихов нет.       Куроо на секунду остолбенел от этого заявления, но вовремя взял себя в руки: – В таком случае, я подожду, пока Кенма сам мне об этом не скажет. – Да постойте же вы! Только умалишённый будет питать надежду в такой ситуации. – Ну, вы можете сделать любые угодные для себя выводы. А теперь прошу простить меня, – проговорил Куроо, в который раз отходя к дверному проёму. Хироми невыносимо раздражало его безразличие. Он надеялся, что альфа не станет даже разбираться, а, оскорблённый такой новостью, навсегда исчезнет из их дома. Но всё шло не так, как надо. – Вы сумасшедший! – громко проговорил Хироми, выходя из себя. – Совсем немного, – бросил Тетсуро, ухмыляясь и стремительно переступая порог. Оставаться в компании этого человека он был не намерен. Неприятный осадок от прошедшей беседы омрачал и так не радужное настроение.       Куроо не заметил, как на уровне инстинктов дошёл до нужной комнаты. Он замер, в нерешительности глядя на дверь, но тут же откинул плохие мысли и тихонько постучал. Ответа не последовало. Плохие мысли вернулись, причём в двойном размере. Не выдержав, брюнет приоткрыл дверь и, бормоча извинения за вторжение, зашёл внутрь.       В душе мгновенно потеплело и стало как-то совестно за былое угрюмое настроение. Кенма умиротворённо лежал на кровати на половину прикрытый одеялом и, судя по ночной рубашке, ещё не вставал. Глаза его были закрыты, а ресницы еле заметно подрагивали.       Куроо подошёл ближе, опускаясь на колени у изголовья. Любимый аромат приятно витал в воздухе, моментально поднимая настроение. – Прости меня… – тихо проговорил он, кладя голову на кровать рядом с рукой омеги. – За что ты извиняешься? – так же тихо прозвучал ответ сверху. Альфа тут же поднял голову, встречаясь с сонным, но нежным взглядом. – Ты не спишь? – спросил брюнет, аккуратно присаживаясь рядом. – Уже нет, – Кенма приподнялся на кровати, садясь в более удобное положение и убирая с лица растрепавшиеся за ночь волосы. – Разве у меня мало поводов для извинений? – улыбнулся Куроо, отвечая на озвученный ранее вопрос. – А разве много? – всё ещё не до конца проснувшись, но уже более оживлённо спросил Кенма. Тетсуро коснулся рукой его лба. – Сам посуди, у тебя жар. По чьей, ты думаешь, вине? Ты ведь из-за меня промок вчера… – проговорил брюнет, замечая, как краснеет омега, вспоминая про вчерашний вечер. – Я вовсе не злюсь… – пролепетал тот. От накатившего смущения моментально захотелось спрятаться под одеяло. – Я знаю, – улыбнулся альфа, придвигаясь ближе. Он провёл рукой по волосам омеги, а потом ни с того ни с сего головой уткнулся куда-то в область его груди. Кенма ойкнул, непроизвольно кладя руку сверху, но тут же отдёрнул её. – Кенма… скажи, ты собираешься замуж? – Ч-что? – удивлённо воскликнул омега, дёрнувшись на кровати. И непременно вскочил бы, если бы брюнет не лежал сверху. – Ну, скажем, должен ли ты выйти за кого-нибудь?... Или, может, у тебя скоро свадьба, а я не знаю… – Как ты можешь спрашивать такое, если мы с тобой… Мы ведь… – стремительно краснея, робко проговорил омега, отводя глаза. – Значит, нет? – радостно произнёс Тетсуро, поднимая голову. – Конечно, нет… – Я счастлив, – Куроо был настолько довольным и воодушевлённым, что омега даже передумал спрашивать, откуда у него могли возникнуть такие мысли. Альфа приподнялся и, придвигаясь совсем близко, коснулся губами лба Кенмы. Оба замерли, не шевелясь и почти не дыша, но минутой позже Тетсуро всё же отстранился: – Тебе лучше? – Да… пустяки… только небольшая слабость и жар. – Ты наверное даже не представляешь, насколько для меня важно твоё здоровье, если называешь это пустяком, – Куроо взял руку омеги, переплетая пальцы. Тот лишь улыбнулся и, совершенно неожиданно для альфы, мягко положил свою голову ему на плечо. Куроо широко раскрыл глаза, инстинктивно приобнимая омегу и бессознательно смотря на его реакцию. Но тот не отстранился, а прижался сильнее, касаясь носом шеи брюнета, отчего у того по спине побежали мурашки. – Н-не делай так, Кенма… – П-почему? – Я могу не сдержаться… – всей своей сущностью он был готов откинуть голос разума и поддаться природной страсти, горящей внутри и не дающей покоя. Но глядя на робко прижимавшегося к нему омегу, альфа решил во что бы то ни стало держать себя в руках. – Ты не обязан… сдерживаться… – негромко проговорил Кенма, неосознанно сжимая пальцы Куроо. И уже только от этого альфа чувствовал, как важно сейчас оправдать всё то доверие, которое омега оказывал ему, говоря это. – Ты ведь не думаешь, что я… что мне… Что всё, что мне нужно… – Не думаю, – Кенма отстранился, заглядывая ему в глаза. – Я не думаю так, Куро. Точнее я знаю, что это не так, – он положил свободную руку брюнету на грудь, в области сердца, – я же чувствую. – Кенма, ты… удивительный, – Тетсуро наклонился чуть ближе, проводя рукой по щеке омеги, и аккуратно приник к его губам. Тот подался вперёд, непроизвольно приоткрывая рот, но тут альфа ненадолго отстранился, – я люблю тебя.