***
— Арсений, один вопрос: ты ебанулся? — спросил Антон, склонив голову набок. — Нет. Но и сидеть без дела я тоже не хочу. — Ты только что вышел из моего подсознания, при этом проспав сутки, у тебя болит голова, и ты еще собираешься куда-то ехать? Сел за стол, Оксана сделает тебе чай. — Я не шучу, Шаст. — Да я тоже. Он встал, подошел ко мне и стянул с плеч куртку. А потом довел до стола и усадил на ближайший стул. — Арс, Антон прав, — сказала Оксана, поднимаясь с места. — Ты слаб, еще и после такого долгого сна. Может, ты и есть хочешь? — Не хочу. — Тут же мой живот предательски заурчал, да так громко. Я обхватил себя руками, пытаясь как-то успокоить возмутившийся пустой желудок, но тот и не думал умолкать. — Да, я вижу, — улыбнулась девушка. — Что ты хочешь? Жареную картошку, свою любимую? О, архангел Михаил… — Тогда мы с Макаром готовим тебе картошку. — Мне не нравится твоя челка, — произнес Шастун, барабаня пальцами по столу. — Пошли со мной. Он отвел меня в комнату, усадил на кровать, а сам начал копаться в ящиках высокого комода. — Ты как-то изменился, — ляпнул я. — Изменился? — усмехнулся Антон, доставая из ящика ножницы и закрывая его. — Ну, разве что волосы хорошо бы помыть. — Ты не злишься. — А должен? — Он подошел ко мне и опустил взгляд. — Да ты меня убить, вроде как, пытался даже. — Я помню, прости. Рассудком управлял демон, ужасное чувство, знаешь ли. Только странно было, что он хотел тебя убить, ты ему понравился. — А я-то думал, чего он так рад был меня видеть. Антон пальцами чуть приподнял мою голову за подбородок. А дальше в дело пошли ножницы. Я закрывал глаза, когда на щеки падали темные волосы и иногда сдувал их. — Шаст, — произнес я, когда Антон закончил работу и бросил ножницы на кровать, — ты должен ехать со мной обратно. — Тебе бы привести себя в порядок, — задумчиво ответил маг, проводя пальцами по пятнам крови на моей позолоченной рубашке. — Нина сказала, что в сумке есть чистая одежда… — Ты меня слышал вообще, нет? — Я схватил его за руку. — Никуда я не поеду, — ответил Шастун, чуть поддавшись назад. Мои пальцы только сильнее обхватили его запястье, впиваясь в кожу. — Я один не справлюсь. — Вдвоем мы тоже не справимся. Лучше отсидимся здесь, а там все само собой наладится… — Еще один! Шастун вырвал руку из моей хватки и отступил назад. Он собирался уходить, уже подошел к двери, но вдруг остановился… Дверь с тихим хлопком закрылась. — Вообще-то не ради прически я тебя сюда увел, — наконец произнес маг. — В каком смысле? — Я медленно и неуверенно поднялся с места. Меня начинало всё это пугать. — А для чего тогда? — Ты был там, где тебя быть не должно было никогда. В той спрятанной части меня, которую я бы никогда тебе не показал. Никому бы не показал. — Антон, я… — Что ты хочешь знать? — Он развернулся ко мне. — Чтобы потом снова не мучить меня… Задавай все вопросы, которые есть в твоей голове. Я их слышу, их много, но задай их сам. Все те, которые ты считаешь нужными. — Ты точно этого хочешь? — Точно. — Ладно… хорошо. Где я был? Антон глубоко вздохнул, опустил голову и скрестил руки на груди. А потом посмотрел на меня и начал свой рассказ: — Это мой дом, мой настоящий дом. Там жили мои родители, сестры. Я там вырос. — Макар сказал, что все твои родные и близкие… мертвы. Что с ними стало? Я понимал, что ему больно говорить про семью. Илья правильно сказал, Антон никогда не смирится с тем, что вся его семья мертва. Было бы ясно, если бы его семья была примитивными, но не в данном случае. — Вика утонула, ты это знаешь. Катя заболела чумой, как и Ксения, а мама… Я убил её. В городе на неё напал вампир, не только укусив, но и сильно ранив. У меня не было другого выбора, кроме как облегчить её страдания. Отец же бродит где-то в Москве, и лучше бы он был мертв. — Почему ты его так ненавидишь? — Потому что он виновен в их смерти. Он утопил Вику, которая прекрасно плавала; он заразил Катю, от которой позже заразилась и Ксения; он натравил на маму вампира. До меня только не добрался. Не успел, я вовремя уехал. Я так поздно понял, что это он во всем виноват... — А ваши… — Прислуги? Надя с Лешей? Я пристроил их к другим людям, и они, скорее всего, умерли своей смертью. Если так, то я очень рад за них. Хорошо им, а я остался жить на свете и мучаться. — Наверно, это мой последний вопрос, но я не могу не спросить. Кто такая Ксения? Антон глубоко вздохнул. Он потер безымянный палец правой руки — единственный свободный от колец палец — и наконец ответил: — Суркова Ксения Александровна, моя умершая от чумы невеста. Она заразилась от моей сестренки и не дожила до свадьбы неделю. — Скучаешь по ней? — спросил я, сделав шаг ему навстречу. — Да. Я выбрал её, а она — меня. Тот редкий случай, когда жениться собирались по любви. После её смерти и похорон я никого больше не любил. Почти. — Антон. — Я потянулся к нему, но он тут же отстранился, открывая дверь. — Не трогай меня. Больше не трогай… Бери вещи и иди в душ. После ужина ночью я открою портал и отправимся в Петербург. После этих слов маг вышел из комнаты.***
— Блять! Блять, блять, блять! Я бежал вдоль канала так быстро, как никогда еще не бегал. Петергоф горел! Институт горел! Мой дом горел! Я слышал треск огня, крики людей, видел, как они высыпались из горящего здания и разбегались, кто куда. Я резко остановился и схватил Оксану за руку. — Оружейная, — догадалась девушка. Я прижал Оксану к себе и закрыл её голову руками. Тут же прогремел взрыв, а потом обвалилась какая-то часть теперь уже медленно сгоравшего Института. Я это услышал, почти. Гром заложил уши, и теперь я слышал только высокое гудение в своей голове. Только бы это было временно… Я отпустил Оксану и, стянув с себя куртку, окунул её в воду канала, насколько смог, держа за рукав. — Нет, ты туда не пойдешь! — выкрикнул Антон, схватив меня за плечо, когда я выпрямился и выжал лишнюю воду из промокшей ткани. — Когда где-то там может быть моя сестра, парабатай и бывшая невеста, я не собираюсь никого слушать, понял? — Я сбросил его ладонь с плеча. — В отличие от вас у охотников есть принцип защищать своих близких ценой собственной жизни! Я вбежал по широкой лестнице к фонтану со львом и Самсоном, потом по следующей и буквально влетел в Институт. Я прижимал к носу мокрый рукав куртки, дабы не надышаться дымом. Ноги повели меня на второй этаж, где находились спальни. В этот момент мое сердце остановилось. Черный обгоревший длинный коридор с кусками стены и обвалившимся потолком на полу. Где-то в отдельных местах всё ещё горел огонь, но почти потухший. На этаже, кроме меня, никого не было; я стоял здесь совсем один. Комнаты Нины и Дарины оказались пусты, я поблагодарил за это ангелов раз миллиард. Ирина комната была одной из последней. Медленно и очень осторожно я начал двигаться к дальним комнатам. Стрелы в колчане неприятно громко звенели, от чего мне приходилось их придерживать. Гробовая тишина коридора меня пугала. Щелкал догорающий огонь, под ногами хрустела штукатурка и перекатывались крошки осыпавшегося бетона. Этот момент, когда ждешь опасность с любой стороны, перестал был просто моментом. Он, чёрт возьми, наступил именно сейчас, когда я боялся за чью-то жизнь. Я боялся заглядывать в сгоревшие комнаты и видеть мертвые тела на полу; я боялся заглядывать в сгоревшие комнаты и видеть замученные огненной болью тела: я боялся заглядывать в сгоревшие комнаты и видеть живых людей под клинком врагов. Я боялся. Ноги привели меня к комнате Иры. Я оттолкнул от себя сгоревшую дверь, которая тут же слетела с петель и с грохотом упала на пол. Заглянув в комнату, я схватился за дверной косяк и едва ли устоял на ногах. — Ира! — истошно завопил я. Передо мной в комнате на полу лежала мертвая девушка. Обугливавшаяся кожа, потемневшие волосы, разорванное молочное платье с золотой вышивкой превратилось в черное полотно. Кольцо на правой руке больше походило на черную керамику в качестве украшения, нежели на обручальное серебро. Моя Ира… — Ира! — снова закричал я. Я почувствовал, как чьи-то руки крепко держали меня за плечи и не давали свалиться в отчаянии на пол. — Мне жаль, — тихо произнес мне на ухо Шастун. — Мне правда очень жаль. — Ира… — Нам нужно уходить, Арс. Нам нужно уходить. Я склонил голову набок и почувствовал подбородок Антона на своей макушке. Гробовая тишина длилась недолго; где-то за углом в самом конце коридора послышались шаги и разговоры на чужом языке, на демоническом. Я мотнул головой, Антон отпустил меня. Я заставил себя подняться, обрести хоть какую-нибудь последнюю силу, которая еще могла прятаться в глубине меня. — Нам надо уходить, — в третий раз, но очень тихо произнес Шастун. Я махнул рукой, заставляя его замолчать. В груди неприятно закололо. — Я знаю этот голос, — едва слышно сказал я сам себе. Из-за угла вышли трое в черных одеждах с масками на лицах. Только по фигурам я смог понять, что один из них был девушкой. Вдруг эта самая девушка выкрикнула одно слово, указывая на меня. Взять. Дословно фас. Два оставшихся рванули с места, обнажая клинки. Мы с Антоном бросились бежать обратно по коридору. Бежали быстро, но осторожно, переступая через камни и провода. На бегу я стянул с плеча арбалет и зарядил его. Остановился, развернулся и выстрелил. Стрела со свистом врезалась в мягкую плоть охотника, от чего тот, крича от боли, свалился на пол. Мои стрелы были предусмотрительно отравлены, но на целый отряд их явно не хватило бы. Я бежал следом за Шастуном, как вдруг он махнул рукой сверху вниз. За нашими спинами на второго охотника большими камнями свалилась стена одной из комнат. Я снова остановился и развернулся. Третья быстро шагала по коридору, как вдруг в нескольких сантиметрах от моего уха пролетела толстая и длинная игла. Нет, надо бежать. Я рванул за Шастуном, который уже успел добежать до самой лестницы. Но не тут-то было. Антон тянул ко мне руки. Прямо под носками его ботинок только что обвалился пол. Внизу виднелся первый этаж, но его высота сделала бы из меня лепешку. — Я поймаю! — крикнул маг. Нет, не поймает. Я просто не допрыгну, а он не сможет меня словить. — Верь мне! — снова крикнул Антон. Да помогут мне ангелы. Я закинул арбалет обратно за спину на бегу, а потом, добежав до самого края, прыгнул. И не допрыгнул. Бетон, проволока и провода ободрали мне руки до крови, но хвататься было не за что. Через другое мгновение пол первого этажа сломал бы мне позвоночник. Но… Антон лежал на холодном полу и держал мою кисть обеими руками. У него вздулась вена на лбу, он тяжело дышал. — Не отпускай меня, Шаст! — Никогда! Он огромными усилиями затащил меня обратно на этаж, даже дернул за руки, желая осмотреть раны. Жгло ужасно, но времени на это не было и не будет! Мы вместе сбежали вниз по лестнице и вылетели в Верхний парк. Антон бежал быстрее меня. Когда я добежал до первого бассейна и его фонтана, под моими ногами сверкнула стрела. Я поскользнулся и рухнул прямо в воду. Сознания не было долю секунду, но под водой я пробыл долго, как мне показалось. А вынырнув и развернувшись ко дворцу, я почувствовал, как начало не хватать дыхания. Перед дворцом на крыльцах стояло несколько сотен, если не вся тысяча, людей в черном. Разного роста, разного телосложения, но все в масках и с оружием в руках. Мороз прошелся по мокрой коже; я все еще стоял по пояс в воде с открытым ртом. Мысли в голове чередовались с одной: конец. Я посчитал это своим концом, ведь я бы не справился с несколькими сотнями охотников всего с девятнадцатью стрелами. Я начал пятиться назад, приближаясь к каменному краю бассейна, как вдруг вода начала двигаться вперед. У края бассейна, бывшего ближе ко дворцу, начала подниматься водяная стена. Она становилась всё выше и выше, растекалась в стороны, но не переставала быть стеной, и неожиданно замерла. Я выбрался из фонтана и подбежал к Антону, встал за его спиной. Поднятые вверх напряженные руки мага дрожали, а глаза Шастуна превратились в две узкие щели. Пальцы неестественно сгибались, а сам Антон тяжело дышал. Он периодически дергал руками вверх, тем самым поднимая водяную стену еще выше. Она выросла настолько, что я видел уцелевшую часть дворца во всю его высоту в голубом искажении. С той стороны послышался крик, и несколько человек по краям ринулись к стене, оставшиеся, точнее те, у кого было метательное оружие вроде луков и арбалетов, решили выпускать свои стрелы в стену. Но стрелы врезались в препятствие и падали на землю. Несколько охотников сделали брешь в стене и бросились к нам. Дыру тут же поглотила вода. Антон махнул левой рукой, и сильная струя воды, вырвавшаяся из стены, отбросила их всех на несколько десятков метров назад. То же произошло и с теми, кто решил прорваться с другой стороны, когда Антон махнул правой рукой. А потом вперед побежала и вся армия. Шастун глубоко и напряженно вздохнул, а потом, будто бы под напором, сдвинул водяную стену вперед, заставляя охотников пятиться назад. Маг рванул с места, и я побежал за ним. Мы летели по Верхнему парку вперед, ведь где-то в конце должны были быть Илья и Оксана. Зазвонили колокола в царской церкви при дворце, и мои ноги начали сбавлять темп. В какой-то момент я остановился, стянул со спины арбалет и зарядил его. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Вдох… Стрелы намокли, как и тетива, но я могу попытаться. Я развернулся. Ко мне бежал всего один охотник, обнажив свой клинок. Вдох, выдох. Вдох… Не стреляет. Я опустил оружие и бросил его на землю. Кончилось моё время. Именно сейчас, именно сегодня. — Давай! — крикнул я. Я почувствовал острую боль в левом боку. Под кожу вошел клинок врага. Я схватил охотника за плечо, а он поднял маску, показывая лицо. — Паша... — выдохнул я, когда в глазах начало мутнеть. Паша засунул мне в карман куртки какую-то бумагу, потом тихо прошептал на ухо: — У Шастуна есть двадцать четыре минуты, чтобы вытащить тебя отсюда. А теперь падай на спину, но осторожно. Он вытянул клинок, и я тут же схватился за рану. Ноги подкосились, и я свалился на землю. Надо мной блестело темно-синее полотно неба, усыпанное звездами. Где-то там живут ангелы. Они смотрят на нас свысока, без любви. Они ненавидят нас, они отказались от нас. А мы свято верили и верим, что находимся под их защитой. Наивно, глупо, неоправданно. Никто и никогда не видел ангелов. А мы в них верим. Они забрали моих близких, считая, что спасли их от этой жизни. Сейчас они собирались забрать и меня. А хотел ли я этого? Я услышал, как Антон выкрикнул мое имя. Я видел, как Паша поднял с земли мой арбалет и зарядил его своими стрелами. Я услышал, как мой друг, человек, которого я по-настоящему любил, замертво упал рядом со мной… А потом я закрыл глаза.***
— Умирать не так страшно и больно, как в кино, верно? — Алёна чуть склонила голову. — Боль не такая сильная, как кажется, а кровь не льется реками из раны. — Что ты здесь делаешь? Я стоял в своей комнате, только теперь из окон светило белое солнце, а все остальное было как в тумане. — Я должна тебе помочь. Ты должен вспомнить, как тебя убили. — Но я же еще жив… — Вопрос времени, — послышался другой голос. Я обернулся и увидел Нину. — Ты правильно сделал, когда послушался Пашу и упал на спину. Почему? — Какое ранение? — спросила Алёна. Я аккуратно приподнял свою черно-красную клетчатую рубашку, успевшую пропитаться кровью. — Ножевое. — И рана открыта только с одной стороны, — произнесла Нина. — Падая на спину, ты обеспечил себя еще несколькими минутами для спасения. Я схватился за голову, когда вдруг послышался высокий звук.— Арс, только не отключайся! Арс!
Это был глухой и очень далекий голос Антона. Но рядом не было никого, кроме Нины и Алёны. Тогда где я? — Что это? — спросил я у девушек, поднимая на них взгляд. — Шок, — ответила появившаяся рядом Ира, — следующее, что может убить тебя. Она никак не изменилась. Всё то же бледное лицо, рыжеватые волосы, молочное свадебное платье с вышивкой. — Что мне делать?.. — Не входить в состояние шока, — сказал Серёжа. — Человек сделал в твоем животе дырку, — проговорила четко каждое слово Ира. — Контролируй боль. И у меня заболела рана. Заболела сильно, невыносимо, я даже почти присел на пол от этого. Она вдруг погасла, и я выскочил из комнаты. — Контроль! Контроль! — закричал я. У меня задрожали руки, когда я увидел другую знакомую фигуру. — Ты, — почти выплюнул я. — Ты никогда не чувствовал никакой боли. Почему ты не чувствовал боли? — Боль чувствуешь всегда, Арсений. — Дядя повернулся ко мне. — Просто она в голове и может поддаться тебе, если знаешь, как с ней обращаться.— Кровищи море! Арс, прошу, хотя бы дыши! Оставайся здесь, Арс! С нами!
Мне не хватило воздуха. Я открыл рот, попытался вдохнуть, но вышло только хуже. Меня потащило на пол, я упал на спину и закрыл глаза.— Арс! Только не уходи, Арс! — кричала Оксана.
— Ну же, Арсений, давай, умирай. Одно небольшое усилие, и всё будет позади. Белый свет медленно, но заметно сменился на голубой. Видимо, так смерть и выглядит на самом деле.— Сердце остановилось!
— Больше тебе нечего там делать, — произнес дядя. — Все будут рыдать. О, девушки будут рыдать, мама с папой будут рыдать. А Антон наплачет целый океан слез, он меня больше всех беспокоит. Да, подводишь ты его, Арсений. Он в опасности, а ты…— Арс, не уходи! Я без тебя не справлюсь! Ты нужен мне, Арс!
Я открыл глаза и словил удивленный взгляд дяди. Через силу, через боль я начал медленно вставать с пола. — Ты что делаешь? — спросил дядя. А когда я открыл дверь в комнату и зашел внутрь, он закричал: — Арсений! Дверь захлопнулась. — Почему вы все здесь? — выдохнул я, оглядывая своих друзей. — Вы мертвы? И я теперь мертв? — Скоро всё узнаешь, — ответила Нина. — Не зря говорят, что перед смертью ты вспоминаешь всю свою жизнь. — Из-за моей спины вышел Антон и встал рядом с Алёной. — И додумываешь все возможные будущие моменты, до которых ты уже не доживешь, — продолжила Алёна. — Мы все связаны с тобой, — сказал Серёжа. Ко мне подошла Дарина, за ней Стас. Потом Дима, Катя, Паша и даже Анна. — Прошлым, — выдохнула Ира. — Настоящим, — произнес Антон. — Или будущим, — закончила Алёна. Как я могу быть связан с человеком в будущем, если этот человек мне неприятен? Что она вообще делала в моей голове? — Ты должен идти, — сказала Нина. — Больше тебе нечего здесь делать.***
Я задал всего один вопрос, когда очнулся: — Зачем? Зачем меня спасли? Зачем оставили здесь? Зачем я сам выбрался с того света, только послушав дорогой мне голос? Зачем?.. Оксана говорила, что Антон просидел со мной всё время, пока я был без сознания, держа за руку и отдавая жизненную энергию, которую когда-то отдавал ему я. Говорила, что если бы не он, я бы не выжил. Конечно. Его голос вытащил меня оттуда. Его энергия поддерживала меня какое-то время. Скорее всего, он и вытащил меня из Верхнего парка, где я и был ранен. Когда я увидел Антона после всего этого… Он не был похож на себя. Его вытянутое лицо украшали красные царапины, маг хромал на левую ногу. Он будто бы постарел, такой измученный у него был вид. Парень сел рядом со мной и взял за руку. Я хотел вырвать её, но понял, что сил у меня нет никаких. А Антон закрыл глаза, опустил голову и тихо сказал: — Там не лучше. Я знаю, я там был. Я ничего ему не ответил. Я почти не говорил. Не ел, не пил, иногда стонал от боли в животе. Оксана сказала, что это нормальное послешоковое состояние человека, испытавшего психологический и физический стресс, а потом и клиническую смерть, но меня надо было вытаскивать из этого состояния, иначе будет хуже. А перед моими глазами стоял светлый образ Иры. Как она улыбалась, кружилась в своем платье, а потом растворялась в воздухе, как призрак прошедших времен. Меня мучило одно чувство, резавшее всю душу, разливавшееся по всему телу. Вина. Я виноват в том, что её больше нет. В таком подавленном состоянии мне в голову закралась мысль о самоубийстве. Я не знал, что было с Ниной, Дариной, Колей, но мне уже казалось, что самое худшее точно произошло, и их больше нет, как Иры. Это была бы самая глупая мысль — совершить суицид — за всю мою жизнь, не потеряв я стольких людей сразу. Я сидел на кухне за столом. Передо мной лежало разрезанное яблоко, а нож я вертел в руке, проводя указательным пальцем по лезвию. Глаза невидяще смотрели в какую-то непонятную точку где-то около раковины. У меня пустая голова. Пустая настолько, что я не чувствовал боли в уже порезанном пальце, не слышал звуки вокруг. Мысль была только одна: уйти. Сейчас и не медлить. Оксана мягко взяла меня за руку, из которой выпал нож, подняла с места и повела обратно в гостиную. Там за большим круглым столом сидели Илья с Антоном. Когда мы подошли ближе, Шастун протянул мне мобильник. — Арсений Сергеевич, это Вы? — послышался из телефона на громкой связи голос девушки, который я когда-то уже слышал. — Да, — ответил я неожиданно даже для самого себя. — Мы надеемся, что Ваше состояние улучшилось и у Вас появились новые силы. Тем не менее это очень важный звонок, и времени у нас немного. — Что Вы хотите? — После звонка Вашего человека с уточненными данными о состоянии нашего противника Верховное командование приняло решение прислать в Санкт-Петербург сорок тысяч воинов для защиты города, естественно не без своего командования. Поэтому у нас только один вопрос: Вы готовы принять на себя командование всех воинов? Этот вопрос не ждал никто. Повисло долгое молчание, которое вернуло меня в этот мир. У меня заработала голова, я начал взвешивать все «за» и «против». Мой последний шанс если не умереть, то отомстить за всех, кого у меня забрали. Я поочередно взглянул на них всех, а на Антона в последнюю очередь. У него глаза превратились в пять рублей, он помотал головой. Не соглашаться. Я опустил взгляд на телефон. Минуты входящего вызова все еще бежали, значит, Москва все еще была на связи и ждала ответа. Глубокий вдох… Я сжал руки в кулаки и исподлобья посмотрел куда-то вперед, в темный угол комнаты, в котором стояла Ира. Девушка склонила голову набок, в её глазах читалась такая грусть. — Я готов, — твердо ответил я. — В таком случае, — тут же заговорила девушка в телефоне, — скажите, пожалуйста, точные координаты безопасного места в городе, куда отряды смогут прибывать в течение двух суток.