Алый меч доктора Лисса

Только что Онэ стоял на противоположном краю поляны – а в следующую секунду уже заносил свой кинжал над Лиссом, переместившись к костру, кажется, в одно мгновение ока. Доктор не успел ни отпрянуть, ни заслониться – да что там, он даже испугаться толком не успел, лишь машинально задержал дыхание, во все глаза глядя на сверкающую в свете костра изогнутую полосу железа. Однако цели она не достигла. Инстинктивно зажмурившись, Рейхан так и не дождался удара, услышал лишь душераздирающий звон, от которого у него тотчас заломило виски. Он поспешил открыть глаза и немедленно увидел, что клинок Онэ был остановлен странной формы двузубцем, выглядывающим из-за плеча самого Лисса. Доктор быстро скользнул глазами по его рукояти, повернул голову, и почти не удивился тому факту, что противоположный конец двузубца держал монах. – Прекрати, – Уфон произнёс это в своей обычной спокойно-дружелюбной манере, однако только глухой не услышал бы в его голосе предостережения. – Бой окончен. Убери оружие и успокойся. – Успокоиться? – Онэ ещё секунду тщетно пытался сдвинуть двузубец с места своим кинжалом, но успеха не достиг, и порывисто отпрыгнул в сторону, держа клинок наготове. – Вы в своём уме? Почему он не в цепях, почему он в сознании? Как смеет он даже дышать в сторону госпожи Макубо?! Как, я спрашиваю вас? – Он лекарь. Я сама попросила, чтобы он осмотрел мою рану, – вмешалась в разговор женщина, устремляя на Онэ неожиданно прямой и строгий взгляд, почти полностью копирующий взгляд генерала, когда тот говорил с Лиссом. – Думаю, это справедливо, если он исцелит то, что сам же и ранил. Монах сделал в сторону Макубо предостерегающий жест, но было уже поздно. Узкие ноздри Онэ в бешенстве затрепетали, глаза превратились в едва различимые на лице щёлки. С тихим рыком он волнообразно изогнулся, точно готовящийся к броску игрок в дротики, и в следующее мгновение метнулся к Рейхану. Не то двигаться он стал чуть медленнее, не то глаз доктора наконец-то стал привыкать к сумасшедшей скорости полковника, однако Лиссу удалось разглядеть его приближающийся смазаный силуэт, а также то, как Уфон выступил вперёд, занося свой двузубец. А после холодная маленькая рука легла на его запястье и потянула куда-то вниз, так что доктор в итоге оказался сидящим меж генералом и Макубо. В ответ на его недоумённый взгляд та лишь изогнула бровь: – Мне хотелось бы, чтобы вы поскорее занялись делом. И плавно повела своим пострадавшим плечом. Однако прежде, чем приступить к осмотру, Рейхан покосился в сторону Уфона и Онэ. Сделал он это как раз в тот самый момент, когда монах, ловко раскрутив двузубец, вырвал кинжал из руки полковника, а после ткнул его указательным пальцем в середину лба уже знакомым Лиссу движением. Доктору наконец представилась возможность понаблюдать за этим процессом со стороны – впрочем, ничего зрелищного так и не произошло. Онэ просто замер, точно замороженный, и лишь дико вращал глазами, пока Уфон что-то неслышно бормотал. А после ничком рухнул на землю, когда монах в завершение своей немой речи негромко произнёс вслух: – Застынь. – Лекарь, – Макубо мягко взяла доктора за подбородок, заставляя его посмотреть на себя. Их взгляды пересеклись; в чёрных, похожих на кусочки беззвёздного неба глазах женщины на миг вспыхнули и отразились язычки пламени от костра, но тут же исчезли под ширмами пышных ресниц. – Прошу вас. – Д-да, – с некоторым усилием выдавил из себя Рейхан и немедленно опустил голову, стоило только женщине убрать ладонь. Чувство, что одолело его в эту минуту, было одновременно схоже и несхоже с обыкновенным смущением мужчины, которому оказывает знаки внимания красивая девушка. Что было тому причиной – сам ли Рейхан, не испытывающий к Макубо никакого влечения и чувствующий в том на подсознательном уровне некую за собой вину, или же совершенно не располагающая к подобному общению обстановка, однако Лиссу пришлось закрыть глаза и сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы войти в рабочее настроение. Пока он этим занимался, Макубо успела высвободить плечо из рукава халата. То ли намеренно, то ли случайно вместе с этим обнажилась часть её спины, расчерченная замысловатым тёмным узором, и правая грудь, высокая и маленькая, точно у девочки-подростка. Однако женщина даже не подумала прикрыть её, хотя бы ладонью или рукавом, будто бы в подобной демонстрации не было ничего непристойного. Даже взгляд её, спокойный и чуть нетерпеливый, ни капли не изменился. Конечно, в силу профессии Лиссу не раз приходилось наблюдать обнажённую женскую грудь, однако происходило это обычно в процессе осмотра и лечения грудных клеток пациенток, чего в данном случае, очевидно, не требовалось. И потому Рейхан, кашлянув, чуть хрипловато проговорил: – Для осмотра мне хватило бы и одного плеча. – Но так ведь удобнее, – резонно отозвалась Макубо. – Или вас что-то смущает? Вам неприятен вид моих ширкуго*? Не ожидавший такого прямолинейного вопроса доктор неловко замялся, и оттого испытал даже нечто сродни облегчению, когда лежащий неподалёку Онэ яростно замычал сквозь сомкнутые губы, привлекая к себе внимание. Когда Рейхан оглянулся в его сторону, полковник замычал ещё громче, задёргался, буквально прожигая Лисса взглядом. Его лицо побагровело, на виске быстро билась жилка. Выглядел он достаточно устрашающе, однако Макубо лишь хмыкнула с лёгким презрением. – Стыдись. Твоё поведение недостойно мужчины. Онэ дёрнулся, как от удара, и захрипел, точно смертельно раненое животное. Глядя на это, нельзя было не испытать хотя бы капли жалости, и даже Рейхан, достаточно натерпевшийся от Онэ, ощутил к полковнику лёгкое сочувствие. Но Макубо, очевидно, была не впечатлена зрелищем, и потому равнодушно отвернулась. – Я вынуждена просить у вас прощения за этого жалкого человека, – обратилась она к Лиссу, хотя было понятно, что говорит она это исключительно для Онэ. – А теперь не могли бы мы наконец перейти к делу? Женщина нетерпеливо повела плечом. Рейхан послал Онэ, скорчившемуся на земле и, кажется, готовому разрыдаться, сочувственный взгляд и мягко коснулся бинта, закрывающего рану Макубо: судя по виткам, перевязка эта, как и в случае с доктором, была делом рук Уфона. – Учтите, у нас была только одна бутылка рисовой водки, – точно уловив мысли Рейхана, поспешил вмешаться монах. Обездвижив Онэ, он уселся рядом с генералом и вещал теперь из-за его безвольно упавшей на грудь головы. – И вы полностью истратили её на себя. Так что… – Я не собирался промывать обычные раны спиртом, – чуть резче, чем следовало, отозвался Рейхан, разматывая бинт. На поляне повисла вопросительная пауза, так что ему пришлось пояснить. – Я использовал водку в своём случае только для того, чтобы избавиться от мази. В данном случае, полагаю, будет достаточно и воды. В крайнем случае, сделаем антисептическую настойку. Вопросительная пауза превратилась в озадаченную, однако пояснять доктор уже не стал, всецело занятый осмотром раны Макубо. Как он и предполагал, ничего страшного в ней не оказалось. В принципе, её и раной-то назвать было сложно: так, длинная неглубокая царапина, слегка красноватая по краям. Впрочем, это было неудивительно – с реакцией Макубо увернуться от неумелого и неловкого удара доктора не составило особого труда. Лисс чуть надавил пальцем на воспалённую ткань, проверяя её на вздутие. После растёр меж большим и указательным оставшиеся на кончике пальца остатки всё той же мази, поднёс их к носу. Он ощутил лёгкий запах прополиса и, повернувшись к Уфону, поинтересовался: – Из чего приготовлена эта мазь? Лицо монаха изобразило странную растерянность. Лисс вздёрнул бровь – подобная реакция на простой вопрос была достаточно странной. Под его вопрошающим взглядом Уфон помялся, провёл рукой по короткому ёжику волос. – Это старинный рецепт, – пробормотал он наконец. – Я… я боюсь, что не смогу раскрыть вам его… – Иными словами, вы не знаете, из чего это сделано, – прервал его доктор. Ответом ему была пауза – достаточно красноречивая, и потому Лисс, кивнув и отерев пальцы о собственное колено, вновь повернулся к Макубо. – Мой врачебный долг советует во избежание осложнений удалить с раны мазь неизвестного происхождения. Однако, если судить по результатам первичного осмотра, она не наносит особенного вреда: воспаление выглядит неплохо, и, если его не тревожить, проблем с заживлением возникнуть не должно. Поэтому я рискну оставить мазь и просто посоветую не тревожить плечо без особой нужды. И Рейхан принялся заматывать царапину Макубо обратно. Однако та неожиданно этому воспротивилась – коснувшись ладонью его руки, женщина заставила Лисса остановиться. – Но ведь я ранена, – с волнением произнесла она, заглядывая Рейхану в глаза. – Разве не нужно зашить мою рану? Если у вас нет иглы и нити, я одолжу вам свои. – Зашить? – брови доктора помимо его воли неуклонно поползли наверх. – Ради всего святого, зачем зашивать такую маленькую рану? Она прекрасно заживёт сама. – Вы смеётесь надо мной? – Макубо гневно сбросила его ладонь с плеча, и даже, кажется, немного отстранилась. – Любую рану следует зашивать! Или что же, вы считаете, что она сама собой затянется? – Разумеется, – протянул Лисс, который не мог взять в толк суть претензии инсийки. Неужели ей хочется, чтобы её тыкали иглой? – Человеческий организм вообще отлично восстанавливается и сам, просто иногда ему требуется в этом немного помочь. Однако злоупотреблять этой помощью… – Да что вы за лекарь такой! – уже не сдерживая злости, женщина отшатнулась от Рейхана и стала лихорадочно разматывать бинты. – Вы обманщик, вот вы кто! Настоящий лекарь должен зашивать раны. Настоящий лекарь всегда пользуется целебным бальзамом. Я поверила вам, а вы… – Да что за чушь вы несёте! – не выдержал Рейхан и с чувством хлопнул себя по коленям, отчего по пострадавшей руке прокатилась новая волна острой боли. – Зашивать следует только глубокие раны, и бальзамами следует пользоваться с осторожностью, а не бездумно ими намазываться. И если вы считаете иначе, то вы ни черта не смыслите в медицине. – Так считаю не только я, – теперь Макубо глядела на него с тем же холодно-презрительным выражением, что пятью минутами ранее – на затихшего теперь Онэ. – Так сказал генерал Хакаши. – Ну, в таком случае, генерал Хакаши – дурак, – отрезал Рейхан и сложил руки на груди – ему страшно хотелось вырвать у женщины бинт и замотать его обратно. Снова на поляне повисла тишина, но на сей раз – плотная и гнетущая, словно накануне перед грозовой бурей. Три пары раскосых глаз устремились на Лисса, и даже генерал, кажется, слегка повернул к нему голову. – Что вы сказали? – тихо проговорила Макубо. – Что он дурак и никудышный лекарь, – без тени сомнения повторил Рейхан. – И я не побоюсь заявить ему это в лицо, если нам доведётся с ним встретиться. Ответа он дождался лишь спустя несколько долгих мгновений. Зябко поведя плечами, Макубо натянула халат обратно, закрывая, наконец, грудь, и, кажется, совсем не заботясь, что ткань может испачкаться в жирной мази, а после произнесла, будто бы обращаясь в пустоту: – Думаю, совсем скоро вам представится такая возможность.