Алый меч доктора Лисса

Перед тем, как уйти из беседки, Рейхан отвёл генерала Отоёри в сторону и пока тот помогал завязывать непокорный пояс, полушёпотом поинтересовался: ‒ Я надеюсь, вы расскажете мне о Сангине ‒ раз уж нам предстоит какое-то время жить бок о бок? Генерал на мгновение замер и взглянул Лиссу в глаза ‒ внимательно, недоверчиво, так что доктор поспешил пояснить: ‒ Клянусь, наш разговор останется между нами. Но мне уже порядком осточертело выставлять себя идиотом, особенно когда речь заходит о моём мече. Отоёри помедлил ещё секунду, но после опустил взгляд и отступил на шаг, затянув последний узелок. Казалось, что это вовсе не он несколько минут назад рычал на главного императорского лекаря и горел желанием его убить ‒ теперь перед Рейханом стоял всё тот же невозмутимый генерал, который пришёл навестить его в темницу. ‒ Если вы того желаете, ‒ негромко отозвался Отоёри и коротко кивнул. ‒ Я с радостью удовлетворю ваше любопытство, если это будет в моих скромных силах. Извините. И генерал, кивнув Рейхану и учтиво, но поспешно поклонившись Императрице, направился прочь из беседки. Суэмун и Хакаши проводили его глазами, а после почти синхронно повернулись к Рейхану. ‒ Надеюсь, ты не надоумил его бежать, ‒ полушутливо прокомментировала девочка и, не дожидаясь ответа, поглядела на главного лекаря. ‒ Проводи Рисса в его покои. И оставайся с ним, пока я тебя не позову. ‒ Вы позовёте меня? ‒ с какой-то странной интонацией переспросил тот. По лицу Императрицы пробежала тень, а пальцы правой руки слегка дрогнули, когда она отозвалась: ‒ Конечно. Ведь нам есть, что обсудить. Не правда ли, господин Цао? ‒ Как пожелаете, Ваше Величество, ‒ после непродолжительной заминки кивнул тот. ‒ Вот и славно. Надеюсь, ты будешь гостеприимным хозяином. Хорошего дня, господа, и пусть фонарики богини Сакураки освещают ваш путь. С этими словами Императрица вышла из беседки. Рейхан подумал было, что она снова полезет через кусты, однако девочка прошла вдоль берега пруда и остановилась у самой стены. Суэмун коснулась её ладонью, и часть белого монолита будто бы отъехала в сторону. В стене открылся проход, за которым мелькнуло что-то пёстрое, похожее не то на букет цветов, не то на чью-то одежду. Императрица скрылась в нём, ни разу не оглянувшись. Лисс покосился на Хакаши, намереваясь его спросить, но передумал, наткнувшись на свирепое выражение лица главного лекаря, и ограничился лишь негромким вздохом. Так, в напряжённом молчании, они покинули сад. Хакаши шёл стремительно, игнорируя своего спутника и, вероятно, считая, что тот отстанет и попросит притормозить. Однако Рейхан, привыкший к быстрой ходьбе, едва ли это замечал, погрузившись в раздумья. Он не до конца понимал, какую цель преследовала Суэмун ‒ помирить двух генералов, подружить его и Хакаши или же нечто иное, ‒ и это вызывало у него законное беспокойство, поскольку Лисс не представлял, как должен себя вести. Впрочем, после непродолжительного размышления доктор пришёл к выводу, что стоит действовать по обстоятельствам и держать ушки на макушке, а глаза широко открытыми. К этому времени главный лекарь уже привёл его к своему дому, прячущемуся за высоким ‒ в два человеческих роста ‒ забором из бамбука, окрашенного в белый и зелёный цвета. Он нетерпеливо стукнул по воротам кулаком и бросил женщине, вышедшей им навстречу и склонившейся почти до земли: ‒ Это господин Рисс. Проводите его в покои и проследите за тем, лао, чтобы он не появлялся в восточном крыле. После, не удостоив Рейхана даже взглядом, Хакаши удалился прочь, оставляя своего гостя наедине с женщиной. Та же тихо отозвалась, не разгибая спины: ‒ О, я прекрасно знаю, кто это, господин Хакаши. И вы… вы ведь не забыли меня, не так ли? Она выпрямилась, и Рейхан со смесью удивления и опаски узнал Макубо. Она была одета иначе, нежели при их встрече в лесу ‒ пёстрые одежды сменил простой домотканый халат, собранные в тугой узел волосы скрепляли две скромные заколки, и даже верёвка с пояса, которой она так ловко орудовала в бою, куда-то пропала. ‒ Госпожа Макубо, ‒ Лисс кивнул женщине и слегка раздвинул губы в улыбке. ‒ Не знал, что вы работаете у господина Хакаши. ‒ Я и не работала, ‒ ответила она. ‒ Когда мы встретились с вами, я… Ах, впрочем, это не имеет значения. Идёмте, я покажу вам ваши покои. ‒ Отчего же, мне было бы интересно услышать вашу историю, ‒ Рейхан поспешил за ней, не забывая осматриваться по сторонам. Впрочем, ничего особенно интересного он не увидел: миновав крохотную площадку, вытоптанную многочисленными ногами, они поднялись на длинную веранду, тянущуюся по всей ширине дома. Лисс заметил, что Макубо оставила свою обувь на земле, однако сам снимать сапоги не стал ‒ ходить босиком он ненавидел ещё с детства, когда наступил на осколок стекла и чуть не лишился ступни из-за заражения крови. Но женщина покачала головой и молитвенно сложила ладони. ‒ Прошу вас, оставьте обувь здесь. ‒ Это обязательно? ‒ кисло поинтересовался Лисс, усаживаясь на прохладные доски. Он покосился на Макубо снизу вверх и, мученически вздохнув после её кивка, принялся расшнуровывать сапоги, пока та терпеливо ждала, усевшись на пятки. Когда доктор разулся, его отвели в небольшую комнату, находящуюся в самом конце длинного коридора. Интерьер её почти не отличался от того, что был в тюремной камере: в углу циновка, накрытая одеялом, напротив неё ‒ ширма с нарисованными рыбами, ваза с сухим букетом да низкий столик. Рейхан окинул подобное великолепие скептическим взглядом, но прежде, чем он успел произнести хоть слово, Макубо отодвинула в сторону одну из деревянных створок, обтянутых белой бумагой, и перед Лиссом предстал крохотный, площадью не больше десяти метров, цветущий садик. ‒ Надеюсь, вам будет уютно здесь, ‒ прокомментировала женщина. ‒ Отдыхайте, будьте, как дома. Вы вольны заходить в любую комнату, разве лишь… ‒ Не появляться в восточном крыле, я помню, ‒ махнул рукой Рейхан, отворачиваясь от буйства красок. ‒ Что там такое, к слову? Личные покои господина Хакаши? ‒ Верно, ‒ Макубо кивнула, а после неожиданно остро взглянула на Лисса. ‒ А также помещения, где он лечит больных, готовит снадобья и хранит труды учёных и целителей древности. Говорят, в его библиотеке больше сотни свитков. ‒ Это много… думаю, ‒ с заминкой откликнулся Рейхан, вспомнив свою крохотную ‒ на полторы тысячи томов ‒ библиотеку, оставшуюся дома. Но Макубо кивнула с самым серьёзным видом. ‒ Только в императорской библиотеке хранится больше текстов. Что же, если вам больше ничего не требуется… ‒ Нет-нет, благодарю. Пожалуй, я отдохну ‒ сегодня был длинный день. ‒ Но ведь сейчас только полдень, ‒ Макубо изогнула бровь, но тут же, спохватвшись, склонилась в низком поклоне, едва не касаясь пола лбом. ‒ Простите мою дерзость. Конечно, господин Рисс, отдыхайте, сколько угодно. Я буду неподалёку, если вам что-либо потребуется. Ответить ей Рейхан не успел ‒ женщина выскользнула из комнаты и задвинула створку. Вздохнув, доктор подошёл к циновке и опустился на неё, скрестив ноги перед собой. Потом лёг, не отрывая глаз от резвящихся рыб, изображённых на ширме напротив. Оставалось только восхвалять мастерство сотворившего их художника: казалось, что они живые, и вот-вот взмахнут хвостами и уплывут. Глядя на них, Рейхан не моргал, и через какое-то время ему стало казаться, что рыбы и правда шевелятся. Доктор хотел было встать и проверить, когда почувствовал, что не может двинуть и пальцем. Его голова потяжелела, мир перед глазами дрогнул и поплыл. Преодолевая сонливость, Рейхан попытался сесть, но смог лишь слегка оторвать голову от циновки. А после на него навалилась чернота, унося сознание, точно бурный речной поток ‒ тонкую веточку, и Лисс провалился в глубокий сон. Когда он открыл глаза, то не сразу понял, где находится. Лишь через некоторое время, оглядевшись, Рейхан узнал похожий на линялую шерсть мох, серые кривые стволы, растущие из высохшей земли, низкое небо, напоминающее по цвету пятна крови, что остаются на белом халате после операции. Он оказался в том самом лесу, где ему впервые привиделся Сан. Но последнего там не наблюдалось, и Лисс, преодолев секундную робость, сперва тихо, а после всё громче позвал инсийца по имени. Однако ответа он не дождался. Доктор огляделся снова. Ему показалось, что деревья нависли над ним, протянули к нему ветви, точно желая задушить, а небо опустилось ещё ниже, рискуя в любую секунду проткнуть своё брюхо о самые высокие стволы. Он невольно склонил голову и позвал Сана снова, беспомощно шаря взглядом меж серых теней. Рейхану вспомнились слова Отоёри о том, что Сангин может лишиться рассудка, погибнуть… Заглушая голос генерала, зазвучавший в голове, Лисс крикнул во всё горло ‒ и так и замер с открытым ртом, вцепившись взглядом в возникший поодаль силуэт. Тот же, помедлив мгновение, стал приближаться. Но двигался он не как человек ‒ плавно и переставляя ногу за ногой, а будто дурная хронофотография, где один кадр сменяется другим с разным интервалом, порождая сюрреалистическую картину замирающего и отмирающего мира. Он рывками подходил к Рейхану, и ни единый волосок не двигался в такт его шагам. Остановился Сан, лишь оказавшись от доктора на расстоянии вытянутой руки. Теми же рывками поднял голову… Взгляд Лисса цеплялся за детали, не в силах охватить всю картину разом. Спутанные, серые от пыли волосы, падающие на лицо. Пепельная кожа, так туго обтянувшая скулы, что кажется ‒ коснись пальцем, и она порвётся, обнажая белую кость. Сухие губы, потрескавшиеся и алые от воспаления. И глаза ‒ глаза, огромные, запавшие, похожие на две вырытые могилы, такие же тёмные и полные скорби. Рейхан хотел произнести хоть слово ‒ но язык отказался повиноваться ему. Хотел сделать шаг ‒ но ноги будто вросли в сухую землю, вынуждая Лисса стоять и смотреть на то, во что превратило Сана его неведение. А инсиец, точно почувствовав муку своего хозяина, склонил голову, пряча лицо за прядями грязных волос, и произнёс тихо и хрипло: ‒ Не вините себя. Прошу вас. Просто… возьмите мою руку, и… ‒ Сан!.. ‒ Рейхан порывисто вцепился в протянутую ладонь инсийца ‒ обеими руками, так крепко, как только мог. Он боялся, что схватит пустоту, а когда этого не случилось, с силой сжал пальцы на узкой горячей ладони, рискуя оставить на белой коже внушительные синяки. ‒ Сан! Возвращайся, я прошу тебя. Я не знал… не знал, чем ты рискуешь. Прошу, иди во дворец… Лисс осёкся, когда Сан медленно покачал головой. ‒ Нет, ‒ проговорил он так тихо, что его голос был едва слышен. ‒ Нет, господин. Я не могу. ‒ Почему? ‒ в отчаяньи воскликнул Рейхан, пытаясь приблизиться к Сангину. Но ноги его, казалось, ещё глубже вросли в землю, вынуждая доктора остаться на месте. ‒ С тобой что-то произошло? Тебе нужна помощь? Скажи, где ты, и я сам приду к тебе, только… Сан вновь покачал головой. ‒ Нет, ‒ повторил он, поглаживая кончиками пальцев тыльную сторону ладони Лисса ‒ мягко и осторожно, точно мать, касающаяся волос спящего ребёнка. ‒ Нет, господин. Поединок… Моё решение твёрдо. Его нельзя проводить. Не беспокойтесь, это скоро кончится, и… ‒ Сан взглянул на Рейхана из-под спутанных волос, и глаза его на мгновение стали такими, как раньше ‒ человечными и очень, очень печальными. ‒ Простите, что нарушил ваш сон. Но мне так хотелось увидеть вас в последний… ‒ Нет! ‒ Рейхану показалось, что мир под его ногами качнулся, грозя опрокинуться, и зажмурился так, что перед глазами вспыхнули ослепительно-белые круги. ‒ Нет, я не позволю этому произойти. Ты вернешься ко мне, слышишь, ты придёшь во дворец, и я всё исправлю, Сан ‒ я приказываю тебе вернуться!.. ‒ Приказываете? ‒ каким-то совершенно иным, потусторонним голосом прошипел Сан. Он стиснул пальцы, и Лисс невольно скривился от острой боли, огнём прокатившейся от костяшек вверх едва ли не до самого локтя. ‒ Почему? Почему вы вынуждаете меня причинять вам боль?! ‒ Сан… Но тот уже не слышал. Сжав пальцы ещё сильнее, он вскинул голову к небу, распахнул рот, будто бы собираясь закричать ‒ а после с нечеловеческой силой дёрнул Рейхана к себе. Доктор почувствовал, как земля нехотя выпускает его ноги из своей пасти, и с размаху упал в чёрную пустоту, возникшую на том месте, где стоял Сангин.